3.2 Элитарная концепция культуры х. Ортеги-и-Гассета

Тема игры и ее роли в культуре рассматривается во многих работах испанского философа Хосе Ортеги-и-Гассета. Подобно многим своим современникам, он выступал с критикой современной культуры. Ее кризисное состояние он связывал с демократизацией жизни (в его терминологии – «восстанием масс»), а путь спасения видел в сохранении ценностей аристократической элиты.

Эти идеи философ изложил в своих трудах «Дегуманизация искусства» (1925) и «Восстание масс» (1930). Согласно Ортеге-и-Гассету, существуют две разновидности рода человеческого: «народ» или «масса», являющаяся «косной материей исторического процесса», и элита – особо одаренное меньшинство, творцы подлинной культуры. Предназначение лучших – быть в меньшинстве и сражаться с большинством. Кризис современной европейской культуры Ортега связывает с выходом на историческую арену «серой массы» и ее безусловным господством в современной жизни.

Нормальное общество должно состоять из двух классов или орденов: ордена людей выдающихся и ордена людей заурядных. Жизнь людей выдающихся сосредоточена в сфере игровой деятельности. Игра противопоставляется обыденности, утилитаризму и пошлости. Но содержание самой игры Ортега трактовал по-разному: от трагического до спортивно-праздничного отношения к жизни.

В эссе «Размышления о «Дон Кихоте»» (1914) Ортега полагает, что способ существования подлинной личности заключается в трагедии. Трагический герой – это избранник, принадлежащий к духовной элите. Его определяющим качеством является способность к созерцательной игре. В отличие от обывателя, герой не берет необходимость в расчет, сопротивляется привычному и общепринятому, руководствуясь собственной свободной волей.

В докладе «О спортивно-праздничном смысле жизни» испанский философ создает игровую утопию спортивно-праздничного мировосприятия. Все виды деятельности, связанные с выполнением определенных целей, он объявляет жизнью второго порядка. В отличие от этого, в игровой деятельности изначальная жизненная активность проявляется непринужденно, бесцельно, свободно. Она возникает не из необходимости достижения каких-то результатов и не является вынужденным действием. Это добровольное проявление сил, порыв, не предусмотренный заранее. Ортега-и-Гассет убежден, что человек может подняться над тоскливым миром обыденности, лишь перейдя в область неутилитарных отношений. Лучшим примером бесцельного напряжения Ортега полагает спорт. Спортивная деятельность – изначальная, творческая, важнейшая в человеческой жизни, а труд – просто производная от нее деятельность, или осадок.

В своем неприятии труда как главной составляющей человеческой жизни взгляды Хёйзинги и Ортеги-и-Гассета совпадают. За этим совпадением просматривается идеологическая и политическая направленность их «игровой теории», стремление создать теоретический противовес марксизму и рабочему движению, представляя в качестве высших слоев общества непроизводящие слои. Но если Хёйзинга все же вкладывал в понятие игры демократическое содержание, оговаривая, что «подлинная игра» – это занятие общественное и общедоступное, то Ортега в первую очередь ставил цель спасения культуры от «восстания масс», а спасителем объявлял элиту.

Поэтому не случайно, что испанский мыслитель берет на себя задачу обоснования и оправдания нового элитарного искусства – модернизма. Модернизм как общее направление в искусстве сложился в начале ХХ в. и был представлен множеством течений: абстракционизмом, футуризмом, авангардизмом, сюрреализмом. Отличительной особенностью всех направлений модернизма стал разрыв с реалистическим изображением мира, отказ от изображения предметов как таковых, замена их геометрическими формами или рядом бессвязных ассоциаций. По мысли Ортеги-и-Гассета, модернизм как раз и представляет собой реализацию игрового принципа в искусстве. Главная задача нового направления – «дегуманизация искусства», то есть освобождение от всего человеческого, как по форме, так и по содержанию.

Чтобы «дегуманизироваться», новое искусство должно стать беспредметным, полностью отказавшись от изображения привычных вещей, окружающих человека. Художник должен оторваться от реальности и творить новый мир небывалых форм. Новое игровое искусство элитарно. Оно доступно только одаренному меньшинству, аристократии духа.

Буржуазная действительность, где господствует голый прагматизм и мещанская ограниченность, породила у Ортеги-и-Гассета представление, что мещанство равнозначно всему человеческому. Философ ставит знак равенства между обывателем и человеком. Отсюда происходит подмена понятий: человеческое приравнивается к бездуховному. Человеческие переживания, воспроизводимые искусством, рассматриваются им как обыденно-утилитарные, не имеющие ничего общего с художественностью. Ортега приветствует тенденцию культуры, вытесняющей «человеческое, слишком человеческое». Только мир эстетической игры – это подлинное бытие духа, которое должно быть лишено всякого намека на реалии жизни.