Надписание Евангелий и язык их текста

В кратких заголовках типа «от (kata,) Луки», «от Иоанна» и проч.⁷ удержан стиль надписаний текстов согласно древней богослужебной практики. Читая в собраниях христиан похожие фрагменты из разных Евангелий, пояснялось, откуда взят будет следующий отрывок. Предлог от (по греч. kata,) означает «по, согласно». Так, одно и то же Евангелие рассказывается один раз Матфеем, в другой раз - Марком, в третий – Лукою, в четвертый - Иоанном.

В толковании на послание Павла к Римлянам святитель Иоанн Златоуст пишет: «Моисей, написав пять книг, ни в одной не поставил своего имени, а равно и после него описывавшие последующие события, так даже Матфей, Марк, Лука, Иоанн имен своих не выставили»⁸. Значит, сведения об авторах Евангелий сохранила Церковь. Апостолы же не претендовали на авторство, но возвещая единое Христово Благовестие удостоверяя собой его несомненную истинность: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни… о том, что мы видели и слышали, возвещаем (avpagge,llomen) вам» (1Ин.1:1-3).

У св. Иринея Лионского мы читаем о едином «четвероипостасном» Евангелии: «Христос дал нам Евангелие в четырех образах»⁹. Четверичность числа Евангелий Ориген объяснял так: «Как един есть Тот, Коего благовествуют многие, так одно само по себе и Евангелие: многими написанное, оно поистине единое по четырем Евангелие»¹⁰. В том же духе высказывались Климент Александрийский, Тертуллиан, подчеркивая, что у еретиков много евангелий, а у Церкви – только четыре. О том, что изначально существовало одно Евангелие Иисуса Христа утверждал и блаж. Августин: «в четырех Евангелиях или, точнее, в четырех книгах единого Евангелия»¹¹.

Ново­заветный греческий язык

Дошедшие до нас оригинальные тексты Нового Завета на­писаны на греческом языке. Существующие вер­сии на других языках - это переводы с греческого. Эти тексты зна­чительно отличаются от классичес­кой греческой литературы как лингвисти­чески, так и литературными приемами. Древние христианские апологеты защищали «простоту» Евангелий перед языческой критикой.

Нет сомнений, что Послания и Деяния св. апостолов были изна­чально написаны по-гречески, т. е. на языке межнационального обще­ния в Восточном Средиземноморье I века по P. X. В отношении же Евангелий (и в меньшей степени Откровения Иоанна Богослова) такой уверенно­сти нет. Адресаты некоторых Еванге­лий, прежде всего Евангелия от Матфея, владели арамейским и даже древне-еврейским языками, к тому же множество разных элементов указывает на семитскую языковую стихию и поэтичес­кую традицию, стоящие за гречес­ким текстом Евангелий. Это обстоя­тельство заставляло исследователей на протяжении последних полутора веков искать адекватное описание такого феномена, как новозаветный греческий язык.

Сейчас под но­возаветным греческим языком обычно пони­мается совокупность общих черт, проявляющихся в меньшей или в большей степени в разных книгах, но характерных для всего корпуса Нового Завета.

Уже с конца XIX в. принято опреде­лять язык Нового Завета как койне (κοινή — об­щий), т. е. общепринятый вариант греческого языка, созданный на базе атти­ческого и др. ионийских диалектов, но несводимый к ним. Однако само койне было неоднородно, в нем мож­но выделить более нормированную речь и просторечие, существенно варьировавшееся от региона к ре­гиону. Кроме того, в языке Нового Завета мож­но найти некоторые элементы, несвой­ственные другим разновидностям койне (светским произведениям, письмам). Поэтому определение характера языка кано­нических Евангелий до сих пор остается задачей исследователей. Язык койне Нового Завета – это особый стиль греческого языка, окрашенный семитизмами и характерный только для новозаветных писаний.

Сознательная стилизация или естественная неправильность ре­чи. Прежде чем давать характерис­тику языку того или иного автора, необходимо понять, писал ли он таким языком просто потому, что ина­че писать не умел, или таков был его сознательный выбор. Можно пред­положить, что галилейские евреи, не проходившие обучения в риторичес­ких школах, не владели правильным стилем греческого языка и что язык Евангелий, возможно, отражает греческий язык негреческого населения Палестины. Но в то же время некоторые отрывки Еван­гелия от Луки (прежде всего Лк 1:1-4) показывают, что писавший вла­дел правильным литературным языком. До сих пор нерешенным остается вопрос, почему Лука после краткого вступ­ления, написанного на правильном греческом языке, переходя к повест­вованию о праведных Захарии и Елизавете, резко меняет стиль. Особый вопрос представляет литературный язык Еван­гелия от Иоанна, заметно отличаю­щийся от простого и семитизированного языка Откровения Иоанна Богослова. Этот факт ставит перед учеными вопрос: мог ли один чело­век писать столь разными стилями? Возможно, что между написанием этих книг прошли десятилетия, и писатель, не владевший литературным греческим в молодо­сти, на протяжении последующей жизни освоил его в доста­точной степени.

Греческий или семитский. С од­ной стороны, Новый Завет в том виде, в ка­ком мы его знаем, написан на гре­ческом. С другой - ясно, что в основе Евангелий лежат некоторые тексты (устные рассказы или даже пись­менные источники), бытовавшие среди первых христиан на арамейском и/или древнееврейском языках. Среди возможных источников семитского влияния выделяются: 1) устное пре­дание первых христиан из числа евреев¹²; 2) Септуагинта (древнегреческий пе­ревод ВЗ, в котором многие древнееврейские обороты речи были переданы до­словно); 3) разговорная греческая речь населения Палестины, копировав­шая многие семитские конструкции.

Общие литературные черты Евангелий. Евангелия написаны бо­гатым образным языком, в котором встречаются разнообразные фигуры речи. Некоторые из них напрямую за­имствованы из семитских языков, например, словосочетания со словами «сын» и определением, выраженным существительным в родительном падеже (сын света, сын чертога брач­ного, сын погибели), или выражения с употреблением плеоназмов, напр. с использованием форм глагола λέγω (говорить) в сочетании с другими глаго­лами (напр., «учил, говоря»). Однако боль­шинство метафор впол­не объяснимы и на греческом языковом материале. Образы и фигуры речи, использованные евангелистами, взя­ты из повседневной жизни людей и поэтому относительно легко пони­маются разными читателями и пере­водятся на другие языки¹³.

В Евангелиях широко использует­ся параллелизм, особенно в кратких изречениях, которые обычно бывают построены на контрастах. Напр.: «Доб­рый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое...» (Лк. 6. 45).

Характерно для Евангелий употреб­ление синонимов и синонимичных выражений, напр. «Царство Божие» и «Царство Небесное» или глаголы φιλέω и αγαπάω со значением «лю­бить». Иногда в одном из подобных синонимов находят оттенки значе­ний, несвойственные другому, но в целом они действительно синони­мичны и не являются терминами со строго разграниченными объемами значений.

При всем содержательном сход­стве, Евангелия, даже синоптичес­кие, значительно различаются по стилю и языку, что отражает инди­видуальные особенности писателей и адресатов, к которым они обра­щались.