3.7. Строение материи (теория Фарадея)

Фарадей утверждал следующее: если атомы и пространство представляют собой две различные вещи, то следует признать непрерывность только пространства, потому что атомы представляют собой разные и отделенные друг от друга индивидуальности. Так что пространство пронизывает все тела, отделяя каждый атом от соседних с ним. Возьмем какой-нибудь изолятор, например сургуч. Если бы пространство было проводником, то изолятор должен проводить ток, потому что пространство служило как бы металлической сеткой- следовательно, пространство является изолятором. Теперь возмем какой-нибудь проводник. Здесь, как и раньше, все атомы тоже как бы окружены пространством, но если пространство – изолятор, то ток не может проходить от одного атома к другому, и все же проводник проводит, то получается что пространство – проводник. Теория, приводящая к таким противоречиям, не может считаться верной сама по себе.

Но если атомистическая гипотеза не выдерживает критики, чем же ее заменить, ведь какая-то гипотеза все же должна быть? И Фарадей, проана­лизировав различные гипотезы, объявил себя приверженцем доктрины Босковича: «Мы знаем силы и наблюдаем, их присутствие в каждом явлении, но отвлеченной материи мы не встречаем пи в одном из них. Почему же мы долж­ны признавать существование некоей вещи, о которой мы не можем составить себе никакого представления, вещи, представление о которой вовсе не является необходимостью для нашего мышления!»

По мнению Босковича и Фарадея, материя, т. е. системы сил, исходящих из центров сил, существует повсюду; нет такой области пространства, в которой бы их не было. «Такой взгляд на строение материи,— продолжает Фарадей, – с необходимостью приводит, очевидно, к заключению, что материя заполняет собой все пространство или по крайней мере все пространство, в котором действуют гравитационные силы, потому что гравитация – это свойство материи, зависящее от определенной силы, а эта сила как раз и представляет собой материю. При таком понимании материи она не только взаимопроницаема, но и каждый ее атом простирается, так сказать, через всю солнечную систему, сохра­няя, однако, свой собственный центр силы».

Итак, здесь доведена до логического конца, быть может, самая ориги­нальная идея Фарадея, идея, которая, по мнению Эйнштейна, была самым важным открытием со времен Ньютона: понятие поля. Пространство рас­сматривалось Ньютоном, а вслед за ним и другими учеными как пассивное безучастное вместилище тел и электрических зарядов. У Фарадея же про­странство принимает участие в явлениях – оно как раз и представляет собой средоточие явлений.

«Нужно было обладать могучим даром научного воображения, – говорит Эйнштейн, – чтобы распознать, что в описаниях электрических явлений не заряды и не частицы описывают суть явлений, а скорее пространство между зарядами и частицами».

Такой ход мыслей Фарадея находит свое конкретное выражение в его известном письме 1846 г. к Ричарду Филлипсу (1778 – 1851), в котором выдвигается предположение, что колебания света представляют собой дрожа­ние силовых линий. «Если допустить такую возможность, – говорит он, – то можно было бы обойтись без эфира, который, согласно другой точке зрения, является той средой, в которой совершаются эти колебания».