Переправа через Орь.

14 мая транспорту нужно было переправиться через реку Орь, и так как вода была высока, то генерал поручил мне с лейтенантом Бутаковым навести плавучий мост. Дело было нелегкое, так как, употребляя на возведение моста бревна и канаты, следовавшия в укрепления, мы не имели права их разсекать. Тем не менее, в несколько часов мост был готов и по нем безпрепятственно были проведены войска, орудия и подводы. После переправы транспорту была дана первая дневка в степи.

Т. Г. Шевченко.

На первом переходе я познакомился с Т. Г. Шевченко, который, служа рядовым в Оренбургском линейном № 5 баталионе, был командирован, по просьбе лейтенанта Бутакова, в описную экспедицию Аральскаго моря, для снятия береговых  видов. Я предложил несчастному художнику и поэту пристанище, на время похода, в своей джуламейке, и он принял мое предложение. Весь поход Шевченко сделал пешком, отдельно от роты, в штатском плохеньком пальто, так как в степи ни от кого и от него в особенности не требовалось соблюдения формы. Он был весел и повидимому очень доволен раздольем степи и переменою своего положения. Походная обстановка его нисколько не тяготила; но, когда, после продолжительнаго похода, мы приходили в укрепление, где имели возможность заменять сухари и воду свежим хлебом и хорошим квасом, Тарас Григорьевич шутливо обращался к моему человеку с словами: «дай братец квасу со льдом, ты знаешь, что я не так воспитан, чтобы пить голую воду». Он много разсказывал о своих мелких невзгодах, но о крупных политических никогда не говорил ни слова.

Особенно свеж у меня в памяти следующий разсказ Шевченко о школе, в которой он учился: «По субботам, перед роспуском по домам, всех нас, и правых и виновных, секли, причитывая четвертую заповедь. Обязанность эту исполнял консул, то есть старший в классе. Я никуда не ходил в отпуск, но когда был сделан консулом, то зажил отлично, все мне приносили из дому гостинцы, чтобы не больно сек, и скоро я обратился в страшнаго взяточника. Кто приносил мне довольно, тому давал не более двух — трех легких розог, в течение которых успевал прочитывать скороговоркою обычную заповедь, но кто не приносил ничего или мало, над тем с чувством и разстановкой читал: «помни... день... субботний...» и так далее. В своей краткой автобиографии, помещенной в Кобзаре, Шевченко не упоминает о своем консульстве, и потому очень может быть, что разсказ его о субботниках, характеризующий вообще прежния малороссийския школы, был применен им к себе ради краснаго словца.

Зато едва-ли подлежит сомнению другой его разсказ о начале его солдатской жизни. «Когда меня привезли в Оренбург, то представили корпусному, дивизионному и бригадному начальникам и затем в Орской крепости — баталионному и ротному командирам. По мере понижения ступеней  военной иерархии, со мною обращались все грубее и грубее и когда очередь дошла до ротнаго командира, то он пригрозил мне даже розгами, если я дурно буду себя вести. Чтобы оградить себя от опасности, я прибег к очень простой и как оказалось весьма действительной мере: купил очень много водки и весьма мало закуски, пригласил ротнаго командира и нескольких офицеров на охоту и упоил их. С тех пор отношения наши сделались наилучшими, а когда угощение начинало забываться, я повторял его». Единственная книга, которую Тарас Григорьевич имел с собою, была славянская библия; впрочем он читал ее мало и никогда ничего не писал.