Образ Бабы-Яги и Кикиморы в музыке п.И. Чайковского, м.П. Мусоргского, а. К. Лядова
В творчестве русских композиторов образ Бабы-Яги нашел свое яркое отражение. Это образ Бабы - Яги в пьесе Модеста Петровича Мусоргского «Избушка на курьих ножках» из сюиты «Картинки с выставки», в сборнике музыкальных пьес для фортепиано Петра Ильича Чайковского «Детский альбом». Бабе-Яге посвящена симфоническая поэма композитора Анатолия Константиновича Лядова.
В сказках знакомство с Ягой обычно происходит в её доме или где-нибудь в лесу, недалеко от самой избушки. Избушка Бабы - Яги не просто так расположена на опушке леса, которая символизирует собой границу миров. Это значит, что сама Яга выступает в роли некоего проводника между мирами. Находясь там, она поддерживает баланс между добром и злом. Немаловажным является и тот факт, что именно от неё Иван-царевич получает волшебное оружие. Вот такой Баба-Яга неоднозначный персонаж.
Н.
Сергеев. Леший и Баба-Яга.
«Баба-Яга»
- единственная пьеса фантастического
жанра в «Детском альбоме» П.И. Чайковского.
Б. Асафьев назвал «Бабу-Ягу» очень редким и выразительнейшим примером фантастики Чайковского. Он писал: «Известно, что чем сильнее ему (Чайковскому) не нравился какой-либо жанр музыки, тем удачнее у него получалось сочинение, когда он за этот жанр брался. Взявшись за какой-либо казавшийся ему чуждым жанр, например фантастический, он решал задачу настолько, по-своему, необычно, что обогащал музыку свежей струей. Так замечательно показан образ Бабы-яги, настороженное внимание к страшному».
Баба-Яга у некоторых славянских племён — жрица, руководившая обрядом кремации мёртвых. Известный специалист в области мифологии А. Л. Баркова трактует в связи с этим происхождение названия курьих ног, на которых стоит изба знаменитого мифического персонажа: «Её избушка „на курьих ножках“ изображается стоящей то в чаще леса (центр иного мира), то на опушке, но тогда вход в неё — со стороны леса, то есть из мира смерти.
М.
П. Мусоргский
Название „курьи ножки“, скорее всего, произошло от „курных“, то есть окуренных дымом, столбов, на которых славяне ставили „избу смерти“ небольшой сруб с прахом покойника внутри (такой погребальный обряд существовал у древних славян ещё в VI – IХ вв.).
Баба-Яга внутри такой избушки представлялась как бы живым мертвецом — она неподвижно лежала и не видела пришедшего из мира живых человека (живые не видят мёртвых, мёртвые не видят живых). Она узнавала о его прибытии по запаху — „русским духом пахнет“ (запах живых неприятен мёртвым)»
Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит; Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей; Избушка там на курьих ножках Стоит без окон, без дверей…
Там ступа с Бабою-Ягой Идёт, бредёт сама собой, Там царь Кощей над златом чахнет; Там русский дух... там Русью пахнет!
А.К. Лядов
"Мой идеал - найти в искусстве неземное. Искусство - царство того, чего нет на свете, я прозой жизни так объелся, что хочу только необыкновенного - хоть на голову становись. Дайте сказку, дракона. Русалку, лешего, дайте - чего нет, только тогда я счастлив..."
…Баба-Яга вышла во двор, свистнула, – перед ней явилась ступа с пестом и помелом. Баба-Яга села в ступу и выехала со двора.
Пестом погоняет. Помелом след заметает…
Скоро послышался в лесу шум: деревья трещали,
сухие листья хрустели…
Эпиграф к симфонической картине Лядова «Баба-Яга».
«Волшебное озеро» А.К. Лядова можно назвать лирико-фантастическим пейзажем. Эта сказочная картинка несколько импрессионистична: она по существу вся строится на отдельных фактурных, гармонических и тембровых элементах. После сочинения «Волшебного
озера» Лядов признавался, что ему долго не удавалось найти в русских народных сказках дразнившего его воображение облика лесного озера: «Пока я не понял, что чары лесных озёр в их русско-крестьянской простоте, а не в какой-либо особой живописности». Вот он и попытался перевести тихую неподвижную жизнь обыденного лесного озера на зыбкую речь музыки: «и озеро стало волшебным». (Б.Асафьев)
Сам автор писал: «Как оно картинно, чисто, со звёздами и таинственностью в глубине,— писал он.— А главное — без людей, без их просьб и жалоб — одна мертвая природа — холодная, злая, но фантастичная, как в сказке». Картинный, музыкально-живописный замысел этого произведения определил характер оркестровки, отбор определенных типов фактуры и гармонических средств.
Так, колышущаяся фигурация струнных рисует зыбкую поверхность озера, искристое стаккато флейт и звонко отрывистые «блестки» челесты с арфой — мерцающие звезды. «Какое мое "Волшебное озеро" хорошее! Играю — и упиваюсь. В таком роде я еще не сочинял».