Глава 3. Оппозиционный характер конфликтов в прочих произведениях и.А. Гончарова

Чтобы закрепить полученное на основе анализа «Обыкновенной истории» представление об оппозиционных конфликтах, стоит сопоставить это произведение с двумя другими романами Гончарова: «Обломовым» и «Обрывом». Чтобы выявить волнующие писателя темы и проблемы и то, как он предлагает их решить, несмотря на их — конфликтов — противоречие.

Стоит начать с того, что выделил гончарововед Постнов: «Так же, как прежде молодой Адуев, покинув деревню, чтобы ехать в Петербург, оказывался вовлеченным в сферу действия и взаимодействия целой галереи второстепенных лиц, деревенских жителей, и, по существу, характеризовался ими, так именно и Обломов в первой части романа, вынужденный, согласно главной черте своей натуры, лежать “в постели, на своей квартире“, очерчивается со всех сторон галереей теперь уже городских жителей, его один за другим посетивших. Мало того, Гончаров не забывает и второго приема, найденного им в предыдущем романе; Обломов, подобно Адуеву-дяде, получает из деревни письмо, и таким образом очерчивается еще и его деревенская ипостась, роднящая его и с Адуевым-младшим, и с Райским.» [17, с. 149]

Выделив то, в каком обществе находятся главные герои, читатель задаётся главным вопросом: «Как они выбрались из одного общества в другое, ценой каких усилий оказались там, где им было предречено оказаться?»

Перед героями Гончарова были три дороги. Одна вела к славе и к карьере, и этот путь выбрал Александр Адуев. Ценой мучительных разочарований он сумел преодолеть в себе остатки патриархальных привычек и крайнего романтизма. Удивительно, но этот романтизм уродлив. Эпоха «бумагомарателей» ушла, и теперь талант — это капитал. Добрая натура становится злой: лирические стихотворения идут на оклейку стен, а взамен их Адуев вынужден переводить статьи приземлённые — о патоке и картофеле. Разочаровывается он и в женской любви — романы с Наденькой, с Юлией и юной Лизой обнаруживают перед Александром обратную сторону любви. Разочаровавшись в дружбе, в искусстве, в любви, Александр вслед за тем разочаровывается и в традиционности. Жизнь в Грачах немыслима для того, кто вкусил плоды новой цивилизации. В конце романа мы видим его пополневшим, оплешивевшим, с выпуклым брюшком и орденом на шее, видным бюрократом и блестящим претендентом на полумиллионное приданое — Александр научился жить, но не так, как он мечтал в начале романа. Адуевы делают свое дело.

Обломов пошел по второму пути. В нем не было той энергии, которая была присуща Александру. Патриархальный уклад Обломовки сделал Илью Ильича безвольным и апатичным. Ему претят шум и спешка Петербурга, бюрократизм департамента, предпринимательство Штольца. «Обломов» противопоставлен «Обыкновенной истории» в том, что стремления Ильи Ильича имеют одну неизменную цель — вернуться назад, успокоиться на сонном лоне патриархального благополучия. И вся его жизнь представляет собой путь назад, к патриархальному укладу, все большее и большее выявление его обломовских привычек. Обломова не прельщает карьера, для него непонятна постоянная погоня за деньгами. Вот почему Обломов успокаивается в конце концов в уютном домике петербургской мещанки. Он жертвует утонченной любовью Ольги ради пирогов и канареек, ради продавленного дивана, ради дырявого, штопанного, но мягкого и милого халата. Путь Обломова обратен пути Александра Адуева. Тот от патриархализма идет к карьере, — Илья Ильич от неудачной карьеры и романтики «эволюционирует» к патриархализму.

Но был возможен еще и третий путь — путь компромисса, путь, на котором смогут ужиться два противоречия. Александр Адуев уходит, соблазнившись, в мир карьеры и фортуны, Илья Ильич остаётся в мире уюта, — Райский предпочитает мир искусства. Героя «Обрыва» не привлекает к себе карьера. Райский не служит, он смеется над предложением бабушки посвататься к богатой невесте, он готов отказать часть своего имущества кузинам. Все многочисленные увлечения Райского — Софьей, Марфинькой, Улинькой, Верой — рисуют его в комическом свете. Пафос образа — в романтизме. Эта традиционная для творчества Гончарова тема разработана здесь в совершенно новом плане. Райский не только восторжен, как Адуев, не только мечтателен, как Обломов, — он еще художник и романист, а главное — дилетант, и в этом весь смысл образа, и недаром Гончаров первоначально предполагал назвать «Обрыв» — «Художником» [14, c. 50]. Райскому так же присущ дилетантский эстетизм, как характерен карьеризм для Адуева или лежебокство для Обломова. Художник Райский тщетно пытается построить свою жизнь по романтическим образцам; социальная природа горожанина мешает ему это сделать. Его душевное равновесие неустойчиво, его будущее неясно. Мы видим Райского в состоянии постоянных перемен, он ни к чему не прилепился, ни на чем не успокоился. Ни беловодовский салон, ни бережковское гнездо, ни заграничные выставки не могут вполне занять собой Райского. Искусство достается этому дилетанту с таким же трудом, ценой таких же разочарований, как фортуна — Александру Адуеву или мещанский покой — Обломову.

Гончаровские герои все выходят из одного и того же патриархально-буржуазного гнезда. Но особенности социального окружения и личного темперамента разводят их по разным дорогам. Путь Адуева — это путь победы, путь Обломова ведет к поражению, путь Райского означает непрочный компромисс. Эти три пути социологически наиболее характерны и типичны. Романы Гончарова повествуют нам об одном и том же социальном процессе.

На этой социальной основе формируется весь гончаровский стиль. Начнем с системы образов. В центре ее неизменно находится образ «неудачника» (Александр Адуев, Обломов, Райский), ему всегда противопоставлен образ «промышленника» и предпринимателя с откровенной буржуазной идеологией (Петр Адуев, Штольц, Тушин). Главным женским образом является девушка, которую любит герой романа и которая находится в периоде каких-то мучительных исканий. Идеальной, мятущейся героине противопоставляется контрастный образ патриархальной девушки или женщины, домовитой, хозяйственной, гораздо менее развитой интеллектуально, но обаятельной именно этой приверженностью к патриархальному укладу. Таковы: Софья (в «Обыкновенной истории»), Пшеницына (в «Обломове») и Марфинька (в «Обрыве»). С этой атмосферой довольства и сытости патриархального гнезда тесно связаны и крепостные слуги — Евсей и Захар. Из второстепенных образов достоин особого упоминания комический образ провинциальной дамы, несмотря на свои зрелые годы — отчаянной кокетки. Таковы образы тетки Александра Адуева и Полины Крицкой.

Так образ патриархальной героини, эскизно намеченный в «Обыкновенной истории», расцветает в «Обрыве». Это объясняется тем, что Александр отталкивается от родной среды и на протяжении всего романа имеет с ней и с Софьей самые минимальные связи, тогда как Райского судьба сталкивает с Марфинькой на более долгий срок.

То же самое следует сказать о всем гончаровском стиле, который противопоставляется стилю Гоголя, Толстого и Тургенева. Гончаров почти не развертывает сельских пейзажей, столь типичных для указанных писателей. В «Обрыве» пейзаж из окна бережковского дома рисуется сухо. Отметив, что вдали виднелись «широкие поля, обработанные и пустые, овраги» [4, c. 47], что с третьей стороны видны были села, деревни и часть города, патриархально-буржуазный художник торопится перейти к описанию огорода: «Там капуста, репа, морковь, петрушка, огурцы, потом громадные тыквы, а в парнике арбузы и дыни. Подсолнечники и мак в этой массе зелени делали яркие, бросавшиеся в глаза пятна; около тычинок вились турецкие бобы» [4, c. 47].

На основе вышесказанного становится ясны те социальные проблемы, которые наиболее интересовали Ивана Александровича Гончарова. И в этом он воплощал сожитие двух противоречий: он, обладающий стилем той части русской дореформенной патриархальной буржуазии, указывал на необходимость переродиться в промышленную буржуазию, обучитесь строить капитализм.. На этой социальной базе и вырастает система гончаровских образов, здесь формируется его художественный стиль.