Часть 5
“МОНОЛОГ.”
“За нашу безупречную жизнь: Аорист.”
Привет! Стоишь? А? Стоишь? Молодец - стой-стой. Нет - ты стой. Вот хорошо. А! Здравствуй! Куришь? Хорошо. Правильно. Кури- кури. Нет, ты кури. Привет! Разговариваете? А? Разговаривайте-разговаривайте. Молодцы. Че? Здороваешься? Правильно - здоровайся, здоровайся. Хорошо. Нет - ты здоровайся.
Привет! Как ОНО? Нет, не пиво. Как ОНО? Кто-кто. ОНО. Хорошо, да? То-то. Че у нас первое? Язык, да? Хорошо.
О, привет! У тебя расческа новая? Ой какая! Дай посмотреть. ... Ну что- зеленая. Зеленая расческа. На! Причесывайся.
Привет! Очень красивая ты сегодня. Пожалуйста. А че такая красивая? Праздник какой? Ишь вырядилась! В будний то день. Ну, ничего. Ходи-ходи. Так тоже хорошо. Молодец. Беги -... красавица...
Че курить? Курить пойдем. Угощаешь? Я угощаю? Ну, ладно - я угощаю. На! Кури-кури. Нет - ты кури.
Ну рассказывай, как живешь. Хорошо, да? Ну - живи. Как я? Я-то хорошо. Я иду, птицы поют, весна наступает, небо синее. Я хорошо живу. С бодуна я очень хорош.
Как вчера? Нормально. Голова болит? Правильно, после этого голова не болит. Она гудит. Нет, не гудит? Правильно, она отрывается и существует самостоятельно. Да? Угадал? А телу от этого лучше? Лучше? Правильно, хуже. А голове? И голове хуже. То-то. Зато вчера поди хорошо было? Ну еще бы, одной стипендии на один раз хорошо - как раз. А мне? Мне вчера хорошо тоже - было. Мне и сейчас хорошо - есть. Почему? На лекции скажу. Вернее покажу. А потому. На лекции, потому что там эффект сильнее будет. Нет, я не интригую, я сблазняю9. Да, я сблазнитель. Сейчас еще кого-нить сблазню, нам всем хорошо будет. Конечно, я добрый. А кто говорит, что я не добрый? Кто говорит?
Звонок, да? Нет? Показалось. Да нет, звонок. Нет ты сам послушай-.... А? Слышишь? Нет? Стихло... Девушка-девушка, это звонок, или Как? Как?.. А... Понял, да? Звонок. Ну, пошли, бедолага.
А где она? Нет еще. Идет? Точно идет? Она? А вижу! Ну, здравствуйте- здравствуйте! Че- встать? Встать- то оно встать. Встать... Вобщем-то, меня не видно. Или встать...? Поздно. Ну ладно. Нет! Надо показаться. Вот он Я! Я СЕГОДНЯ ЗДЕСЬ! Вот-вот-вот-вот. В-о-о-о-т. Это Я. Я НА ЛЕКЦИИ. Видела? Да? Ну, все. Больше не надо сюда смотреть! Нэ надо! Я занят. Занят. Я.
А ты че, лекции пишешь? Все? Сам? Ну, кто-кто? Не знаю. Может кто пишет за меня / за тебя.
Дай посмотреть. А! Вот на этой лекции мы пиво пили. Где-где. На улице. Холодно было помню. Там вон и дата у тя стоит. Видишь, как холодно. Вот. А мы пиво пили. А ты тут грелся. Нука, нука, хорошая у тебя тетрадь! Вот на этой лекции коньяк мы пили. Нет не на улице. Где-то еще. Это- хорошая лекция. У тебя и почерк здесь красивее. Там еще и кофе мы пили. Вот как раз к концу лекции. Вот где написано: "Парадигма предложения восьмичленна". Где-то с этого места мы начали кофе пить. Ну, конечно, не точно: 5 минут. А то и 10. Раздели лекцию пополам. А каждую половину на 9 частей. Вот каждая часть равна 5 минутам. А дальше все просто. "Три предложения ирреальной модальности" -это мы еще из корпуса не вышли. А вот где "Приведем пример. У дороги растут липы." Это мы уже коньяк пьем. Видишь, это в известной степени параллелизм. Тут вся наша жизнь закодирована. Нет, я сам еще не собираюсь. А ты уже? Нет? Ты лучше вот так жизнь лекциями кодируй. Я буду жить, а ты кодируй. Кстати, можно совместить. Смотри-ка, что у меня есть. Нет, ты что, обижаешь. Она поллитровая: она плоская просто очень. Нет, не из горла. Вот у меня какие штучки есть. Дъ по 30 наверное. Нет, закусывать нечем. Записывать можно. Выпьешь и лекцией запишешь. Закодируешь заодно. Ну, он вобщем-то, не очень паршивый. Сам попробуй: ну че? ЗА НАШУ БЕЗУПРЕЧНУЮ ЖИЗНЬ! А. О. ТВОЮ МАТЬ.
А? Легче? Да? Записывай-записывай, а то развезет. "Формы и значения неконститутивных неприедикативных определителей более разнообразны". Хороша синтаксическая закуска! Фу...
Кто заметил? Кто? Где? Кто она? А, она... Да нет. Ну и заметила. Может у нас обряд. Может мы лекарство пьем. Да. Валерьянку. Нет, корвалол. Может мне с сердцем плохо. Может мне с сердцем плохо быть или нет? Что прикажешь корвалол из горла пить? А, то-то. Вот я корвалол и пью. Ну рассказывай теперь как вчера было. Так. А кто еще был? Все? А еще она... Ну и че она? А... Понятно...
А... у меня как всегда. Помню, садимся за стол. Помню пьем первую рюмку, потом вторую, потом... третью? Потом помню - наступает утро. Встаем и идем в университет. В общем, ничего и не было. Скучно. Как всегда... Скорее всего и правда ничего не было. Это очень просто доказать. Смотри. Вот ты смотришь на мир. Да? Потом выпиваешь бутылку пива. Мир изменился? Абсолютно. Объективного мира нет. По крайней мере, он должен быть более устойчивым, а не меняться от каждой маленькой бутылочки пива. Так. Потом ты пьешь еще и мир постепенно расплывается, а потом исчезает. Существует ли он? Очевидно, нет. Мир, претендующий на право называться объектив-ным не должен расплываться и исчезать. А так, что это за мир такой? Слишком уж он, батенька, подвижный. Утром встаешь - он опять другой. Серенький это понятно. Ладно бы серенький, он, ведь, еще и вибрирует и не успевает за поворотом головы. Поверни спохмелья резко головой - видишь мир не сразу следует за твоими глазами, а с опозданием. Это называется "эффект задержки пейзажа". Научный термин. Ладно давай еще наливай. Сам-сам, я не могу. Давай, пожалуй, еще раз за нашу безупречную жизнь. Этот тост надо несколько раз повторять. Пока не исчезнут сомнения в истинности его семантики.
ЗА НАШУ БЕЗУПРЕЧНУЮ ЖИЗНЬ!
А.
О.
ТВОЮ МАТЬ...
Записывай: “Так в предложении: “Помолчав, рассказчик заговорил снова.” Выражается две пропозиции с одноместными предикатами и с одним общим для них актантом”
О! Это про нас. Помолчим и заговорим снова. Давай помолчим, актант! О чем задумался? Тебе хоть легчает? А, то-то. Не стоит благодарностей. Чувствуешь какой вселенский масштаб приобретает аудитория? Смотри. Если мы раньше сидели просто так в определенном месте и в определенном времени. То теперь мы уже сидим по-другому: где-то в конце ХХ века сидим в маленькой точке земной структуры, на пересечении трех пространственных векторов, погружаясь из будущего в прошлое. Чувствуешь? Чувствуешь, как эти линии пересекаются в тебе? А если закрыть глаза, можно почувствовать, как будущее влетает в тебя и на выходе превращается в прошлое. Поймал миг? То-то. А ты все еще сомневаешься в семантике тоста о нашей безупречной жизни? Тогда надо еще. ЗАнашубезупречнуюжизнь, А.О. Твоюмать. Можно не записывать. Уже. Мир меняется на глазах. Ваш хваленый объективный мир рушится. Кстати- оглянись вокруг-... Видишь насколько всем веселее стало сидеть на лекции? Они прямо-таки удовольствие от этого получают. И все благодаря нам. Согласись, приятно выпить и тем самым развеселить мир. Это миссионерство называется. Не каждому это дано. Наливай!
Все, разлил? Значит уже все?... Да нет правильно все. Она не полная была. Почему-почему. Утро-то вона какое большое. А я безвольный. А че? Только в раж вошел? Да? Смотри - сейчас мир начнет грустнеть. Да, я нагнетаю. Я сгущаю краски. Сейчас совсем будет плохо-плохо-плохо. Плохо. Я просто подвожу тебя к одной мысли. Сейчас поймешь, какой. Давай выпьем и поймешь. А.О. Твою мать. Ну? ... Понимаешь? Думай- думай. Нет. Нет. А! Ну! Ну, курить-то оно конечно хочется. Еще думай. О! Молодец! Правильно!
Н А Д О Е Щ Е ! ! !
Ну это не проблема. Сколько там до перерыва? Ну чуть-чуть потерпим. Ты, наверное, наивно думаешь, мы не пойдем на вторую половину и будем бездарно напиваться в подвале совсем без колехтива? Да? Ты так думаешь? И ты не правильно думаешь. После перерыва мы вернемся сюда и продолжим акт публичного опьяниванья новым, еще невиданным способом. Но- до после перерыва.- ...
А теперь- побежали- побежали- побежали. Одевайся! Нет-нет - мы не уходим - это ничего, что одетые - мы просто на улицу хотим выйти - да - покурить. Покурить- покурить- покуритеньки. Скорее: у нас 5 минут за все. Сумку возьми- если опоздаем в руках ты его что ли через всю аудиторию. Да, я стратег. Нет, я тактик.
... Ой че-о-о-орт. Куда? Туда. Давай туда. Доставай деньги. Ну, я тоже достаю. Скорее. Че? Курить? А, да! Покурить мы не успеваем. Давай на бегу. Спички. А. Мгм. Стой! Куда ты: красный свет. Вот теперь потихонечку пойдем. Да, перебегать нельзя. Упадешь- машинка не успеет остановиться- тебя подавит. Почем? А оно свежее? А оно не свежее. Ну-ка дальше. Почем? Нет, это дешево. А- вот как раз. Дай-ка. Сумка где? На клади. А теперь- побежали- побежали- побежали. Вроде успеем. Она еще не сразу заходит. Она еще там разговаривает перед дверьми. Скорее, пока зеленый. Не успеем на зеленый- придется на красный. Нет- успели. Докурим? Единственный недостаток - на лекции курить нельзя. Вот, если бы там курить, я бы там жить остался. Пусть меня покормят, и я там жить буду. И курить. О! Вот когда еще только звонок. Теперь пойдем.
Всего две бутылки, а как гремят, как гремят! По улице идешь- не гремят... Заходишь в аудиторию- хоть всех святых вон выноси. Поэтому все и думают, что я пьяница. Они сидят себе в аудитории и слышат как у меня в сумке бутылки гремят. Они бы видели меня на улице, когда я с бутылками, а они не гремят. Все бы сразу подумали- вот он идет, и у него не гремит. Значит он не пьяница, значит он как мы, значит он хороший. А то конечно- звякнули бутылки в аудитории- и сразу - пьяница! - пьяница! Да какой же я пьяница? Я ж почти такой как вы. Чуть разве что получше. Но- чуть.
Ну вот она и идет. Встать. Ах, да, зачем: здоровались уже. Не встану. Ну куда ты торопишься? Сейчас отдышимся. Улыбнемся на кафедру. Расслабимся. Возьмем в руки ручки. В тетрадь посмотрим. Еще раз на кафедру. (Лицо умнее.) Теперь без улыбки- теперь внимательно и со значением. (О! Этот многозначительный бодунский взгляд!) Теперь в тетрадь. Немножко в тетрадь. Теперь снова на кафедру. Да рукой водить не забывай. Ручку возьми! Вот. И с ручкой води. И глазами: туда-сюда, туда-сюда. Мы внимательно слушаем и аккуратно записываем. Тут дело вот в чем.
Если человек действительно пишет лекцию, он практически не отрывается глазами от тетради и лектор его не замечает. В актуальной памяти лектора он отсутствует. Если он лекцию не пишет, у него есть возможность умными глазами до-о-олго смотреть не лектора. Лектор его, натурально, замечает, замечает его умные глаза, но и замечает, что он не пишет.
А мы с тобой удачно совмещаем. Мы и как бы пишем и умными глазами успеваем смотреть. Ну, я думаю, что умными. Во всяком случае, я стараюсь. Кстати, мы не только это совмещаем: доставай пиво. А я сразу знал, что они звякнут. Ну это ничего. Может мы корвалол достаем. Может у нас много пузырьков. Вот они и звенят. Они же не могут не звенеть. Бо они стеклянны суть.
Лен! Лен! Подвинься чуть-чуть. Ага. Еще чуть-чуть. Удобно? Вот и хорошо. Спасибо. Теперь нас не видно. Ты только периодически выглядывай у нея из-за спины - делай умные глаза на кафедру - и снова за спину к Лене. Не давай о себе забыть.
Что ж ты об стул-то. Подожди у меня есть. Я сегодня как никогда запаслив. Смотри: что я сегодня еще принес. Как зачем? Смотри. Ставишь бутылку на пол. Один конец вставляешь в бутылку, а другой незаметно в губки алые, уста сахарные. Рукой-то рот прикрой. Это она сейчас прозрачная. А когда по ней пиво пойдет, она станет коричневой, как... как... как пиво. Вот. И она достаточно длинна, чтобы можно было откинуться, расслабиться и потихоньку вливать в себя пиво. Теперь начинается самый сакральный акт. Так все? Сел? Смотри. Главное здесь - это сделать абсолютно невинное лицо. Одной рукой закрыть трубочку, другой держать ручку. И медленно - медленно переливать пиво из бутылки в себя. Сейчас ты поймешь в чем тут прелесть. Попробуй.
/Пауза/
Понимаешь, главное здесь - это то, что, не совершая абсолютно никаких движений, не запрокидывая головы, вообще - не шевелясь, на глазах у ничего не подозревающей, наивной публики, медленно, постепенно пьянеешь. Ты когда пьешь рюмками или глотками, ты процесс опьянивания делаешь дискретным, т.е. выпил - посидел - снова выпил - посидел - опять выпил etc. Нет непрерывности. А здесь ты опьянивание превращаешь в континуальный непрерывный акт. И при этом -....
/Большая пауза/
Главное не прерываться.
/Снова пауза/
О-О-О-О-О-О-О-О-Ох!
Дискретными порциями - оно привычнее. Я сейчас со стула упаду. Ой, я не могу. Ах-ах-ах! Какие тут умные глаза. В закрытых глазах оппозиция ум - глупость нейтрализуется, к счастью. Нет, все-все, сосредоточились. Еще чуть-чуть осталось. Скоро перемена. А пиво. Почти все. Ну и слава Богу...
Я сейчас знаешь чего подумал? Вот, если бы эту бутылку выше головы поднять. Это ведь сообщающиеся сосуды будут. В смысле я и бутылка сообщаться будем. Коммуникация. Невербальная. Бир-коммуникация. Сиди и глотай. Как бы еще сделать, чтобы не глотать. Ну, ладно, так тоже ничего. А ты как? Молчишь?
Самое приятное, что никто ничего не видит. Мы как сидели, так и сидим. Все процессы происходят внутри нас. Я сосредоточен на своем пищеводе. Я медитирую. Внешний мир и внешнее поведение меня не интересуют Кто здесь скажет, что я пьяница, если никто не видит как я пью. А что кадык у меня ходит, так может я просто болею. Меня пожалеть нужно. Я от расстройства корвалол пью. И пузырьками звеню. Так-то, люди.
Единственный недостаток континуального опьянивания - эдак тостов нет, и после всего не скажешь сакраментальное О.А. Твоюмать. Ведь тост- это зачин дискретного отрезка опьянивания, а А.О. Твоюмать - его концовка и развязка. Ну можно перед бутылкой сказать один метатост, а в конце - мета О.А. метамать. Но это ненужное и вычурное усложнение. Короче, на перемене купим еще и будем пить дискретно. В общем-то, по всякому хорошо. Пить вообще хорошо.
Сколько там до конца? Че ты мне на пальцах показываешь, минут сколько до конца. А, да? - Все? - Я спал что ли? - Че уже все?- Э-Э- Я не хочу! - Так хорошо на лекции. - Так приятно выпить и поговорить с умным человеком. - Так приятно поговорить с самим собой. Да. Твою мать. О.А.
Март 1994 г.
______________________________________________
“К вопросу о возлияниях.”
Проблема возлияний хоть и привлекает большое внимание ученых, остается наиболее сложной и не до конца разработанной. В настоящей работе мы, не претендуя на всестороннюю разработку этой проблемы, остановимся лишь на некоторых теоретических и практических аспектах. Структура данной работы в основных моментах будет совпадать со структурой классического акта возлияния. 1. Собственно возлияние как процесс. 2. Опьянение как состояние. 3. Посталкогольные состояния разного рода, как то: похмелье, недогон, перепохмелье и т.п.
Представляется, что собственно возлияние как процесс ввиду общедоступности не вызывает теоретических и общеметодологических затруднений. Однако на практике приходиться встречаться с некоторыми специфическими сложностями, которые и стали предметом пристального изучения группы специалистов под моим скромным руководством. В частности это проблема соотношения большой компании и небольшого количества выпивки. Как в такой ситуации достичь релевантного опьянения? Была проведена серия лабораторных и полевых экспериментов, результатом чего явилось формулирование некоторых несложных практических рекомендаций. Как правило, возлияние начинают распитием шампанского. Не обольщайтесь им! Оно слабое и невнятное. Когда вам предложат шампанского, откажитесь и налейте себе водки. Мотивировать можно банальным нежеланием мешать. ( Поверьте, все будут только рады, что вы отказались). Шампанское будут пить как минимум три раза ( за именинника, за родителей, за новый год, за женщин и безупречную жизнь). Таким образом, вы успеете за это время выпить три рюмки водки. Когда шампанское кончится и все начнут пить водку, у вас уже будет создан вполне приличный базис.
Существуют другие, правда менее надежные или менее приятные способы достичь необходимого состояния при недостатке алкоголя:
Старайтесь сесть к самой большой рюмке;
после того как уже разлили, а тост еще не сказали, “случайно, по рассеянности” выпейте. Потом требуйте повторного налива. Или налейте сами. ( Типа того — нельзя же пропустить этот тост, а рюмка моя пуста...) Хороший эффект дает возлияние в междутостье, т.е. между первой и второй с невозмутимым видом ( главное — это естественное поведение!) налейте себе водки, можно предложить соседу, и сразу же выпейте. Такое действие можно осуществлять лишь пока на столе достаточно много водки.
Когда вы заранее знаете, что будет много народу и мало алкоголю, то обеспечить себе необходимый уровень опьянения можно 2 способами:
1. Выпить до того, как пойти в гости. Очень хороший способ, т.к. решает сразу несколько проблем:
помогает очень весело поздравить хозяина;
смягчает минуты томительного ожидания посадки за стол;
компенсирует недостаток выпивки на столе.
2. Другой способ: принести бутылку с собой и затарить, за столом вы будете чувствовать себя спокойнее, а следовательно и пьянеть быстрее, а главное — качественнее. Вообще вопрос о затарке один из самых сложных и деликатных, поэтому мы решили посвятить ему отдельную главу. (С написанием этой главы связан ряд наиболее щекотливых и рискованных экспериментов, проведенных нашей группой).
ЗАТАРКА . Здесь мы сразу сталкиваемся с целым рядом вопросов и практических затруднений. Собственно определение затарки сложностей не вызывает: это некоторое (не очень большое) количество алкоголя, присутствующее на пьянке, о котором знаете только вы. Самый первый вопрос. Что лучше затаривать? В исследовательской литературе сложилось (существует) ошибочное, однако весьма распространенное мнение, что затаривать нужно пиво или вино — т.е. напитки, которые можно употребить из горла. При этом почему-то опускается деликатнейший вопрос об утреннем похмелье. Смотрите, господа! Пиво, употребленное на финише, на следующее утро расскажет вам о новых, неизведанных состояниях вашего организма. Люди ищущие, романтики ощущений, поэты похмелья — экспериментируйте, затаривайте пиво, а лучше — “Анапу” или “Золотую осень”. Организм — это поле вечного поиска. Но мы обращаемся не к вам. Наш читатель и слушатель — трезвомыслящ и многоопытен. И именно ему мы советуем — затарьте напиток крепкий. Конечно, неминуемо последует возражение, что крепкий напиток труден в употреблении из горла, особенно после предшествующего возлияния. Конечно, это так. Поэтому такой совет. Вместе с бутылкой затарьте маленькую рюмочку. Однако здесь же возникает и второй главный вопрос — где затаривать? Причем это место должно быть таким чтобы можно было достать бутылку, налить в рюмку и выпить. Был проведен ряд экспериментов. Затарка осуществлялась во всех местах квартиры и ставился эксперимент по пеленгованию человека, употребляющего затарку. Удалось выявить 3 места с наиболее высокой степенью защищенности (на 90%). Оказалось, что такие места должны обладать 2 важными качествами — туда можно уединиться без мотивировки и там можно запереться. Это туалет, ванная комната и балкон. Последний, правда, не всегда обладает запором, но зато он обладает темнотою.
Лучшее место — ванная комната. В ходе экспериментов было установлено, что как правило ванная комната помимо прочих своих достоинств (запор, холодная вода) часто является хранилищем всяких баночек, бутылочек и проч. Для этого там существуют многочисленные полочки — где ваша бутылочка ( без этикетки, невзрачная) с удовольствием затеряется. Главное правило затарки — ничего намеренно не прятать. Как и в поведении за столом здесь главное естественность. Поставьте бутылку на полочку в сторонке — ее никто не найдет. Он даже мысли, что в ванной комнате на полочке стоит коньяк, не допустит. (В жаркую погоду хорошо также затаривать в туалетный бачок. Впрочем, холодная водка всегда приятна. Вот.) Ни у кого не возникнет подозрений, никто вас не заметит. Сходить лишний раз в ванную — это даже красиво.
Правда, не стоит упускать из виду тех случаев, когда вы все-таки можете оказаться замеченным. Запомните главное — вас замечает не вся компания сразу, а 1 или 2 человека. Не раздумывая делитесь с ними, пока они всем не рассказали. Помните — бутылка водки поделенная на 2-их или 3-их это все таки больше, чем та же бутылка поделенная страшно сказать — на всех. Кстати, после угощения заметивших не забудьте перезатарить бутылку. Люди разные бывают. В следующий раз они могут вас уже не пригласить допить вашу бутылку.
И последнее. Все сложности с затаркой вам поможет решить один простой совет — носите с собой маленькую, плоскую фляжку. Степень защиты от недогона практически стопроцентная. Размеры данной работы не позволяют подробно и всесторонне осветить сложнейший вопрос о похмелье как состоянии и о опохмеливании как процессе. Эти темы отдельной, весьма обширной работы, материалы лабораторных исследований для которой уже имеются.
26.09.95.
______________________________________________
“Мокрая женщина.” (Акварель)
... Растворяясь в сумерках подсознания, прозрачное воспоминание текло по смутным капиллярам мозга. На обратной стороне черепа оно росло, ширилось и конденсировалось в дрожащее, студенистое и милое сердцу нечто, принимающее форму капли...
В комнате тогда было шумно, людно, мелькали незавершенные лица людей, обрывки каких-то разговоров, незаконченных вздохов и суетных движений. Уже потом, кисельно восстанавливая в памяти дрожащую плотность помещения, я с известной долей допущения вывел возможность ее тамошнего присутствия. Возможность была. Но где, где... Справа у окна? Помню какое-то белое платье, какие-то штанишки, нет, нет... В центре ее не было точно, слева был я, впрочем мы могли стоять рядом, в сущности мне было тогда все равно. Дальше все сереет, расплывается и собирается в модель уже в виде улицы, сада? парка? сквера?.. Весенние деревья в ветрянке (хаос мелких зеленошных пятен), под деревьями - грязь, посреди грязи - лужи, а в лужах сквозь деревья - солнышка круг и небо вокруг, а на небе... нет на небе как раз ничего и не было (Литературовед! чуешь смысл?). В расположении деревьев в грязи есть логика, если есть логика в рядах, но в одном месте логика была нарушена, и там, где посреди грязи должно возвышаться, расти и тянуться еще одно ветряношное дерево, дерева нет, там какой-то досужий озорник выстроил беседку, деревянную и болезненно раскрашенную синим и желтым, хотя нет, там еще что-то и красненькое было, крыша наверное, впрочем болезненная тоже.
Возле беседки - я. Я. Рядом - лужа. Я скрестил руки на груди. Пушкин и море. Важен здесь, литературовед, не количественный показатель и не качественный: Лужа в чем-то и лучше моря, а иногда и больше. Здесь важен образ, квинтэссенция которого - в скрещенных на груди руках. И где-то между скрешенных рук, вон того дерева и вон той лужи я увидел эту девочку, девушку, женщину, тогда мозг дал ей одно определение, теперь память дает другое, а чувства настаивают на третьем. Дело здесь не в физиологических особенностях, а в нечте воспринимаемом интуитивно и сумеречно-мерцающе, потому рационально неопределяемом. Ну вы меня поняли.
Она стояла с приятельницами, смеялась, живо плескалась словами и где-то мне казалось, что ее глаза поминутно посылают в мою сторону мятные взгляды. Казалось, конечно, казалось, в другую сторону она взглядывала с той же частотою, что и в мою. Да и смотрела ли она на меня, вернее, видела ли она меня? Женщины умеют смотреть, но не видеть. Глупое, бесполезное свойство. Гораздо приятнее слушать, но не слышать, а видеть... в конце концов можно ведь не смотреть в эту сторону, отвернуть голову, а со слухом ничего не сделаешь, как головой не крути... Хотя, я отвлекся. Она смотрела на меня, но не видела. Но я смотрел и видел! Гибкая. А как она поворачивает голову! Вниз, а потом по-змеиному вверх, завершая поворот стеклянным, невидящим взглядом из-под рыжих ресниц. Впрочем, ресниц то почти и не было. Ну это ничего: еще вырастут. Она мне положительно приглянулась, хотелось приголубить и шепнуть что-нибудь ласковое на ушко. Но как подойти, как окликнуть? Как привлечь внимание? Среди неясного потока сумеречных мыслей, разбавленных какими-то смутными чувствованиями, вдруг появляется мысль, кажущаяся совершенно несносной и неуместной при последующей рационализированной ретроспективе, но тогда... тогда она выглядила вполне здраво: единственный способ привлечь внимание - не стоять неподвижно у беседки, а двигаться, двигаться, лелеясь мыслью, что хищник быстрее заметит движущуюся жертву. Бред, разумеется, бред, но подействовало. Вот ее взгляд обежал деревья, приблизился к беседке, почувствовав движение и остановился на мне, вот теперь она меня ВИДИТ, милая, милая моя женщина! Ты даже улыбнулась мне, но не успел я улыбнуться в ответ, как взгляд твой убежал сызнова куда-то к деревьям, несносным конкурентам в борьбе за твое внимание.
Больше не надо таких экспериментов, разум вступает во власть, уйду в сад, в грязь, к лужам, где небо и солнце. Но ведь смотрит, смотрит она на мою спину. Я скоро вернусь, это минус - прием. На фоне моего отсутствия, присутствие будет заметнее, потом. Слабые ноги в грязи разъезжаются, упаду? Нет не упал, пальцы на мокром стволе, щека ощущает шершавость, глубже в сад ухожу, в этой грязи растворюсь, смешаюсь с рядами деревьев. Дым от костра, тлеют прошлогодние сладкие грустные листья. Злой человек ковыряется в них злою палкой, я отобрал палку, выкинул, пошел дальше. Человек сначала сопротивлялся, потом сник, ушел от костра. За новой палкой? Мерзкие дети бегут, полетели брызги из лужи, сначала чистые - это из чистой лужи, потом грязные - эту лужу уже кто-то беспокоил до них. Я детей прогнал, забрызгался сам, но детей не пощадил.
Вот и скамейка моя. Сажусь, глазами - в грязь, ногами - в грязь, руками - в волосы. Какая, в сущности ерунда: ну гибкая, ну рыжая, ну глаза у нее змеиные и зеленые, а вот ведь как взволновала, черт... Эк меня сегодня в чувствования потянуло, сентименталист, что у нас на завтрак-то было? Чтоб в следующий раз знать, или это погода? Погода, кстати, распогодилась, небо-то помните чистое было? А теперь вон затучилось, первая гроза что ли? Для смеху надо мной...
Ну вот посижу до перемен, а там видно будет, теперь о другом подумаем. Эх женщина, женщина моя рыжая! С кем ты там сейчас стоишь, о чем говоришь, помнишь ли как я там ходил с романтическим (я старался) лицом у беседки по лужам... Все опять о том же, о том... Ну так о чем же еще, Господи?
В небе что-то загремело. Боженька по железному листу стучит, народ пугает, проказник, тучки нагоняет, хочет дождик на нас вылить. Эх делай что хочешь, мать твою Марию, мне теперь все равно. Деревья внезапно зашуршали: верхние ветки почувствовали первые капли, через мгновение - средние, потом нижние, вот капли и до меня уже дошли, шуршать я, впрочем, не стал. Я стал возвращаться. Дождь стремительно набирал мощность, я становлюсь мокрее, иду быстрее, быстрее. Ну вот и беседка показалась среди деревьев шуршащих. Успею, успею, весь не промокну. Но что я вижу? Приятельницы куда-то исчезли, а моя женщина посреди грязи одинокая стоит мокнет и тупо так на меня смотрит. Ах, ты прелесть моя!
- Ну чего ты там стоишь, давай в беседку скорее!
- А? Ага...
Мы забежали в беседку. Вдвоем, и нет никого. Дождь надежной стеной отрезал нас от всего мира с его глазами, с его ушами...
- Тебя как звать-то?
- Настею...
= Настею...= - мои руки ощутили ее мокрое пальтишко.
= Настею...= - испуганные глаза, тело прижатое к стенке беседки...
= Настею...= - ой пуговка оторвалась, покатилась в грязь, красная; а под пальтишком ты почему такая мокрая? Вспотела? Мои мокрые губы мокро накрыли ее мокрые. Она и дышит как-то влажно. Сейчас, сейчас, мокрая моя...
- Вова! Настя! Вы чего там в беседке спрятались? А ну быстро в садик! Все дети уже в группе. Промокните, заболеете, отвечай потом за вас!..
Вечно эта Зоя Игнатьевна не кстати.
- Ах, Настя, Настя... Побежали скорее. Там за стелажами уголок есть хороший. Скорее только. Пока не высохла. Я хочу тебя. Мокрой...
Прозрачное воспоминание призрачным дождичком капает с обратной стороны черепа в сумерки подсознания и растекается по смутным капиллярам мозга, сольется ли оно вновь, или так и останется одинокими каплями рассеянным в голове?...
18-19.11.92.
______________________________________________
“Желтое, подсолнечное поле.”
...Перламутровый отблеск золотистого горна (о! ) пробежал по твоему загорелому, бархатному телу...
Память, рисуй! И она рисует, рисует тебя именно такой - переливающейся солнечной Настей... земляничные — тело, теплое тело — даже на расстоянии оно теплое, но от чутошного прикосновения покрывается маленькими упругими мурашками (бр-р-р, прелесть...) Все это теперь далеко, впрочем, далеко было и тогда, - вернее казалось далеким - в то самое желтое солнечное утро, c которого начался тот желтый солнечный день.
Проснувшись, я смутно, но вполне почему-то уверенно почувствовал, что день мне нравится. Была ли тому причиной гроза, которая ночью, либо свежесть и солнешность, которые утром, либо нечто еще, которое будет, пренепременно будет, тогда это ощущалось... сильно ощущалось. - А ночью был сон: поле, еще поле, много-много желтого поля и я.-В поле.- На поле. - Средь поля.- Cловом там.- Запах. - Cвет.- Цвет.- Звук шшшшшш, переходящий в ссссссс - Этакий: шшшшсссссс... И небо. - Надо мной.- Над полем. - Над нами.- Словом, тоже там. Хороший был сон. И проснулся я с радостью... Радостью отнюдь не пустой- где-то я ощущал, что сегодня, да, да, сегодня, я буду, там, на поле, я пройду его, стану частью его. И вот уже все расплывается, в желтоватый туман обыденной утреношности, которая не помнится, помнится лишь, что она была, ведь нельзя же без утреношности, правда ??
Спустя, очевидно, несколько времени, я иду в сторону загорождения. Я иду в сторону тебя. Милая, милая моя. Конешно, мы виделись и раньше, Настенька, в чем-то ты мне даже и нравилась, тогда в беседке ты мне определенно нравилась, правда тогда ты была такая вся мокрая, мокрая, а сейчас все не так... и первое, что меня смутило, но и обрадовало, да впрочем и удивило, это то, что ты смотрела через ограду, да не просто через ограду, а в сторону поля, да не просто поля, а ЖЕЛТОГО ПОЛЯ, да не просто смотрела, а СМОТРЕЛА ТАК, КАК СМОТРЮ ТУДА Я. Ты думаешь все вот это началось просто так? Не-е-ет, не просто так, все началось именно с того, что МЫ СМОТРЕЛИ НА ПОЛЕ ОДИНАКОВО... Да-с...
И вот только тогда я подошел к тебе, вернее решился подойти , я ведь такой застенчивый и робкий, ты знаешь ...
“На поле?” - “на поле...” - “хочешь?” - “хочу...” - “ну-“- “боюся” - “а что больше: желание или страх?” - “желание больше” - “ ну -” - “ ну...” - “ полезли, до вечера успеем” -
“ высоко...” - “ не бойся, подсажу, ну, давай” - “ только па-а-атихонечку” - “ ну ладно”. Подсадил я тебя, подтолкнул, что ты замешкалась? Прутики острые? Прыгай , прыгай скорее, крапива не страшно, ты на ПОЛЕ смотри... Ну а сам я вссспорхнул, перепрыгнул к мечте... а крапива, действительно жжжжет!+!
Свобода. Даже в зарослях крапивы ты все равно свобода. Я посмотрел на Настю, она была еще краше, еще привлекательнее, чем мгновение назад, там за оградой. Летний день разгорался, синее-синее небо в ее глазах. И вот мы идем. По сухой, бежевой дороге, твоя рука в моей руке, твой шаг в моем шаге, взгляд твой подхватывает мой и несет вперед, туда, где дорога сливается с полем, туда где небо отражается в реке, туда...
Жара, сухость, пыль, жажда уже не имнют значения. “Настя” - ”А” - ”На поле?” - ”На поле!” - ”Хочешь?” -”Хочу!”-”Ну!?!”-”Не боюся!”. Настя, милая моя, Настя.
* * *
Жаворонок где-то поет. Грузовик навстречу проехал, люди улыбаются. Сады начались по правую руку. “Настя! Хочешь вишен?”-”Хочу!”-”Ешь!”-”Ем!”
* * *
Солнце было над головой, чуть скатилось куда-то в сторону, нарушая симметрию мира, долго идем, таким близким казалось поле, оказалось далече... Первый порыв, сменяется вторым порывом, а тот-третьим, но дальше, дальше усталость, поле вот уже рядом, рядом, но ноги... Ноги устали... Кто-то видимо внимательно наблюдал за нашим походом, ибо расположение родника, с зеленой травкой вокруг у нас на пути не могло быть случайностью. Спасибо. Шаг, еще шаг, еще пара, твоя ситцевая юбочка раскинулась на траве, это мы сели.Твои рыжие волосы раскинулись на траве, это мы легли. Синее, плотно прозрачное небо, белые, только что появившиеся свеженькие облака - над головой. Говорить- не будем. Думать - не будем. Будем лежать на фоне желтого поля и ощущаться, т.е. ощущать себя. Трава под спиной. Растет, растет. Сквозь меня. Ноги вытягиваются, еще, еще, сливаются с желтым полем, небо становится ближе, ближе и вот я уже растворяюсь в нем. Я - поле, я - трава, я - небо. Я природы часть. И нет меня. Я во всем, я вездесущ. Везде я сущий. Я существую везде. Я существительное всюду. Где я, там и везде, где я, там суть. Суть Я. Везде Я...
* * *
“Настя!” - “О” - “Ты суть?” - “Я суть” - “ А я?” - “ И ты!” - “А где мы?” - “ Везде!”
Настя, ты прелесть! Пойдем скорее, я приведу тебя на поле. Хоть мы и везде, а до поля дойти надо по сути. Мы сели. Красные кружочки, куда - куда побежали? И они к полю. И мы за ними. Мы встали. Головка, головка, а ты куда крутишься? И она к полю. И мы с тобой. Мы пошли. Ножки, ножки... и вы туда... ну куда ж от ног денешься? И мы к полю!
Солнышко скатилось в сторону еще, моя тень перекрыла твою на сухой, бежевой дороге. Рука в руке, шаг в шаге, а поле... поле уже рядом. В сне все было так славно, так мило, а в жизни-то все оказалось... Оказалось еще лучше. Теперь стала понятна причина желтизны поля. Это был один из самых сложных вопросов, который ты мне задавала по дороге, мне было стыдно, но я не знал, почему оно желтое. Все очень просто в жизни: на поле росли подсолнухи. Да-да, где семечки живут. Под солнцем подсолнечное поле... Во сне все было сложнее.- Во сне какие-то маленькие самолетики со звуком шшшшсссс распыляли тихонечко желтую краску. Это было красиво. Но здесь краше. И знаешь, Настя, я вижу посреди поля реку. Синюю. Почему синюю? А небо, Настенька, небо такое синее. Вот видишь, в жизни как все просто, и никто не сидит у истока реки и не льет туда синюю краску. Мир раскрасил себя самостоятельно. И в этом его смысл...
* * *
Стой, Настя, стой. Глазки закрой, так хорошо, теперь спиной вперед и патихоничку иди, иди... Чувствуешь? А? МЫ ВХОДИМ В ПОЛЕ. Мы в поле. Я в поле и ты в поле. Раздвигай руками стебли, и тихонечко ступай.
Вперед! Мы пройдем его, мы дойдем до синей реки, мы станем частью пейзажа, причем его лучшей частью. А потом... потом... потом посмотрим, что с нами будет. Так шли мы долго. Большие чашечки больших желтых цветов тюкали нам в лицо. Тугие стебли преграждали нам путь. Это было радостное сопротивление и преодоление. Пыльца и еще какие-то желтые сухие штучки засыпались нам за воротник, земля и камушки набивались нам в обувь. Мы начинали растворяться, сливаться, и проникать внутрь. Гибкая, проворная Настя куда-то дела свою усталость и в радостном восторге удалялась от меня. Ее рыжая, солнечная голова мелькала средь желтых подсолнечных головок. Я догонял ее, натыкался на стебли, яростно срывал подсолнуховые головки, швырял их оземь, и снова бежал, бежал, бежал, не чувствуя усталости. Это было какое-то энергетическое поле, оно заряжало своей солнечностью, вернее подсолнечностью, или чем там... да какая разница, черт. Настю оно зарядило так, что я потерял ее из виду. Растворилась... Сейчас и я растворюсь, стану подсолнухом, желтым, высоким и красивым. Здорово.
-Настя-а-а-а!!! На-а-астя-а-а-а!!!
-ШШШШСССС - ответили мне самолетики, которые оказались шмелями, пчелками и осами. Пропала Настя. Заблудилась, блудница. РаствАрилась, тва... и нетути ее... Настя, милая моя Настя... Медленно и грустно я брел по полю. Вдруг--- неожиданно стало светлее, где подсолнухи, где стебелечки, где, где я?
-Где я???
-Ты везде-е-е... -ответил мне смеющийся солнечный голос. Настенька в желтых трусиках сидела на берегу реки и щурилась в мою сторону. Вдруг она вскочила и исчезла. Послышался плеск. Рыжая голова всплыла посередине реки. А я? Мне тоже жарко. Послышался плеск. Моя голова всплыла рядом. Против течения, в холодной воде, солнце в глаза, справа подсолнухи, желтые, слева подсолнухи, желтые, посередине мы. Радость симметрии. Мы долго рядом гребем. Но стоим. Оставаясь впрочем рядом. Это прсто течение сильное, а мы - слабые, мы устали, ножки устали, ручки устали, да и вообще... Медленно, блаженно замерзаем. Мы вылезли в тепло, но стало еще холоднее, странно... Настя бедная дрожит, я уложил ее на нашу одежду, чтоб земля была ей менее жестка. Я дыханием согрел ее руки, ноги, всю. Я укрыл ее собою. “Так лучше?”- “славно...”
славно
славно
славно
лавно
лавно
лав ю
лав ю
лаааав
ю
лаааав
ю
ааааа
ах...
Солнце уже клонилось к закату. Усталые, но довольные мы возвращались домой. В сущности, ерунда, глупость вся эта прогулка, но небо, солнце, поле - ... не знаю... впрочем, ладно.
Молча и терпеливо мы прошли сквозь поле, вышли на дорогу, описание обратного пути не имеет значения, Настя разговорилась, оживилась, несла какую-то чепуху, я, впрочем, ее уже не слушал... Мы подходили к ограде, послышались звуки горна, обрывки какой-то бодрой речевки. “Настя!”-”А!”-”На ужин успели!”-”О!”-”Насть, ты суть?”-”Суть!”-”Везде?”-”Везде!” Милая, милая моя Настя...
04.03.93 г.
______________________________________________
“Грыз-грыз.”