СОВЕТСКАЯ РОССИЯ:

РЕВОЛЮЦИЯ, КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ, РЕАКЦИЯ

1917 – 1989

Документы и материалы

Архангельск

2013

Советская Россия: Революция, контрреволюция, реакция. 1917-1989.

Документы и материалы.

Автор предисловия , вводной статьи и комментариев А.В.Силин

к.и.н, доцент Северного арктического Федерального Университета, г. Архангельск

Составитель А.И. Зыков.

Сборник документов и материалов «Советская Россия: революция, контрреволюция, реакция» предназначен прежде всего для рабочих и студентов, родившихся после 12 июня 1990 года – в «новой», капиталистической России. Или вы разберетесь в представленных документах и поймете: 1). Что такое «социализм в одной стране», и 2). Что такое "верные ленинцы» и как они воюют против народа – или вас ждет вторая сталинщина (читай: национал-большевизм).

Книга представляет собой сборник документов и материалов, которые раскрывают предысторию и смысл буржуазной контрреволюции в России, происшедшей в 1922-1923 гг., показывающими, что мировое коммунистическое движение прервалось …

ПОСВЯЩАЕТСЯ

ШАХТЕРАМ РОССИИ

первому отряду пролетариата,

поднявшемуся в 1989 г. на борьбу за свое освобождение

Содержание.

Предисловие.

Уважаемый читатель, Вы держите в своих руках издание, содержащиеся в котором документы раскрывают совершившийся в России тайный заговор правительства против революции, завершившийся контрреволюционным государственным переворотом 11 ноября 1923 г.

Документальная основа сборника формировалась на протяжении ряда лет и включает как опубликованные ранее, так и никогда не публиковавшиеся материалы. В этом предисловии мы хотим обратить внимание на сенсационный документ, с разной степенью полноты приводившийся в эфире ряда отечественных телевизионных каналов - обнаруженное в архиве письмо В.И. Ленина Ф.Д.Дзержинскому:

«Дорогой Феликс, все, что со мной произошло, как мне кажется, дело рук Сталина и тех, кто с ним. Меня фактически изолировали от партии и общества. Отключили телефон. Я ничего не понимаю. Я первое лицо в государстве. Меня никто не отстранял от исполнения обязанностей. Меня вылечили и изолировали. Барышня с телефонной станции говорит, что с Москвой связи нет. Какая херня, прости Господи. Мне кажется, что меня отравят или убьют. Что мне делать? Я не могу больше жить в лесу. Я медленно схожу с ума. Я предчувствую, что со мной что-то хотят сотворить. Очень прошу примите меры». Реакцией Дзержинского явилась пересылка письма Сталину и записка с предложенными мерами: «1. Посетить Ленина с делегацией из 10 человек, развеять его мысль о готовящемся заговоре. (Пометка Сталина: можно). 2. Разрешить пользоваться связью. Соединять с одними и теми же абонентами, которых заинструктировать. Контролировать звонки. 3. Рассмотреть вопрос о переводе Ленина в первую городскую больницу. (Пометка Сталина: нельзя)».

В записке Сталину Дзержинский пишет о посещении Ленина с целью «развеять его мысль о готовящемся заговоре». Большой знаток архива Троцкого Ю Фельштинский, анализируя «показания» стенографисток Ленина (Володичевой, Фотиевой) в 1967 г. пришел к выводу, что: «Заговор против Ленина в тот период имел столь широкий характер, что Сталин действовал открыто. Написанные против Сталина статьи и письма немедленно относились секретарями Ленина Сталину, и он сам решал, как с ними поступить. Когда «Завещание» Ленина, продиктованное Володичевой, было доставлено Сталину, тот, в присутствии нескольких партийных руководителей, приказал «Завещание» сжечь, причем Володичева так и поступила (однако еще четыре копии завещания лежали в ленинском сейфе)». (См.: Сироткин В. Почему Троцкий проиграл Сталину? М., 2004. С.196).

«Херня» (Ленин) – брехня и ложь заговорщиков: Зиновьева, Каменева и Сталина – «фракции большинства Политбюро», началась с изоляции Ульянова (Ленина) от «текущих дел» – «строго секретно обсуждения вопроса о монополии» на заседании Политбюро ЦК РКП(б) от 7 сентября 1922 г. Декретом от 28 августа 1923 г. Совет народных комиссаров явочным порядком установил государственную монополию изготовления и продажи хлебного вина – «пищевого» спирта крепостью 20 градусов (см.: МСЭ–Т.2, 1929 г., с.152).

11 декабря 1923 г. на четвертом, закрытом заседании III сессии ЦИК Союза ССР первого созыва фракция большевиков, свалив идею введения пятой (11.11.1923 – 7.07.1992) государственной спиртовой монополии на изолированного Ульянова (Ленина), «убедила» народных представителей проголосовать этот декрет правительства народной измены. 1 января 1924 г. декрет фактически вступил в силу… Изучение представленных в сборнике документов и тех документов, которые будут еще рассекречены, раскроет этот свершившийся факт: падение Российской коммуны – «великая» русская буржуазная контрреволюция.

Вводная статья. Революция и контрреволюция в Советской России. 7 ноября 1917 – 11 ноября 1923

Общий кризис капитализма, начало которому положила Первая мировая война, принес усиление социальных конфликтов, появление новых противоречий, углубляющих «классические» антагонизмы капиталистического общества, подтачивание его «внутренним разложением».^A В.И. Лениным были раскрыты истоки общего кризиса капитализма, его коренные причины. Охарактеризовав империализм как канун социалистической революции, он показал, что в самой природе империализма содержится неотвратимость его общего кризиса. Порывистость, скачкообразность, конфликтность развития капитализма обуславливались неравномерностью развития капиталистических стран.^A Открыв закон неравномерности экономического и политического развития капитализма на его империалистической стадии^B, В.И. Ленин тем самым установил, что общий кризис капитализма будет длиться целую эпоху. Предпосылки общего кризиса капитализма стали назревать с тех пор, как домонополистический капитализм перерос в монополистический.

Капитализм возник в эпоху разложения феодализма и утвердился в результате буржуазных революций XVI – XIX вв. На рубеже XIX – XX вв. В результате роста концентрации и централизации производства капитализм вступил в свою высшую стадию – монополистический капитализм (империализм). Последний характеризуется господством монополий и финансовой олигархии, усилением реакции в области политики, идеологии и культуры.

До Первой мировой войны всемирный капитализм развивался по восходящей линии. Кризис времен войны перешел во временную стабилизацию 1924 - 1989 гг., которая прерывалась мировым экономическим кризисом 1929 - 1933 гг. и последующими кризисами, которые сопровождали его историю в ХХ веке. Структурными кризисами, частыми и глубокими циклическими кризисами перепроизводства, энергетическим кризисом и кризисом валютной системы был поражаем капитализм в этом веке. Исследователи, занимавшиеся исследованием проблемами кризисов капитализма в первой половине ХХ в., отмечали, что «в некоторых случаях фаза процветания и подъема прерывается кратковременными, но сильными срывами. Это те явления, которые Маркс обозначал термином частичные или промежуточные кризисы. Они особенно характерны для периода общего кризиса капитализма. Эти частичные или промежуточные кризисы в отдельных случаях бывают так сильны, что их нелегко отличить от настоящих».^C Те же исследователи указывают даты начала периодических промышленных кризисов, поражавших капитализм со второй половины 50-х гг. XIX до конца 20-х гг. ХХ в.: 1857 г., 1866 г., 1873 г., 1882 г., 1890 г., 1907 г., 1920 г., 1929 г.^D Кризисы поражали капитализм и позже. Даже наиболее развитые капиталистические государства не избавлены от серьезных экономических потрясений. США, например, в 1969 - 1971 гг. переживали очередной экономический кризис. В.И. Ленин неоднократно подчеркивал многообразие проявлений общего кризиса капитализма: «Кризис так глубок, так широко разветвлен, так всемирно велик…».^E Естественно, что с нарастанием общего кризиса капитализма, одни могут выступать на первый план, другие же отступать на второй.

Во второй половине ХХ в. происходят расширение масштабов товарного производства, усиливается монополизация капитала, растет получение сверхприбылей за счет эксплуатации природных и людских ресурсов слаборазвитых стран. Все это породило серию кризисов глобального масштаба. Основными из этих кризисов являются: 1) социальный кризис, связанный с возрастающим неравенством в жизненном уровне людей; 2) демографический кризис, проявляющийся в бурном росте населения земного шара, вызванный полуголодным существованием большей части населения планеты, 3) экологический кризис, вызванный паразитическим и хищническим отношением к природе, невозмещение нанесенного ей современными технологиями ущерба.

На исходе первого десятилетия нового века капитализм вновь поразил экономический кризис. С 1989 года развитие капитализма пошло по нисходящей линии. При этом необходимо учесть, что общий кризис капитализма развивается не прямолинейно, нельзя сказать, что он нарастает непрерывно из года в год. Это неравномерный, и чрезвычайно сложный процесс, который, как и предвидел В.И. Ленин, будет идти через «долгие и тяжелые перипетии».^F Правда, не исключаются возможности роста капиталистической экономики, освоение новых научно-технических направлений, удержание им «конкретных экономических, военных, политических, иных позиций, а на каких-то участках – даже возможность социального реванша, возвращение ранее утраченного» (В.И. Ленин). Забегая вперед, отметим, что под «возвращением ранее утраченного» мы понимаем буржуазную контрреволюцию 1923 г. в России (реставрацию капитализма).

Ленин не отрицал «возможность реванша». Он утверждал: «нельзя идти вперед, не идя к социализму». «Развитие» же капитализма будет продолжаться и на нисходящей линии его движения, «частного случая диалектики» (К. Маркс). В свое время, говоря о наполеоновском режиме, покоящемся «на усталости и бессилии двух антагонистических классов общества», классики марксизма отмечали, что он покупает «некоторый материальный прогресс ценой общей деморализации».^A Последняя характеристика, касающаяся взаимосвязи материального прогресса и общей деморализации, сохраняет свою актуальность и для современного капиталистического общества.

Октябрьская революция 1917 г. в России оказалась лишь яркой вспышкой, факелом, который мог бы осветить начало нового мира. В России на короткое время, с 7 ноября 1917 г. до 11 ноября 1923 г., была установлена диктатура пролетариата в форме Советов. В.И. Ленин писал по поводу Советской власти, что это «есть нечто иное, как организационная форма диктатуры пролетариата, диктатуры передового класса, поднимающего к новому демократизму, к самостоятельному участию в управлении государством десятки и десятки миллионов трудящихся и эксплуатируемых».^B Особую важность имеет вопрос о соотношении формы власти и ее классового содержания, так как по этому вопросу множество спекуляций. Еще в 1894 г. в письме П. Лафаргу Ф. Энгельс отмечал: «Республика по отношению к пролетариату отличается от монархии только тем, что она является готовой политической формой для будущего господства пролетариата… Но республика, как всякая другая форма правления, определяется своим содержанием; пока она является формой господства буржуазии, она также враждебна нам, как любая монархия… Таким образом, принимать за форму по существу социалистическую или доверять ей, пока она во власти буржуазии, социалистические задачи – это ничем не обоснованная иллюзия».^C Применительно к России, следует сказать, что Советы, как форма власти, соответствовала классовой сущности диктатуры пролетариата лишь с 7 ноября 1917 до реакционного государственного переворота 11 ноября 1923 г.

После этой трагичной для судеб русской революции и международного революционного и коммунистического движения даты Советы, как форма власти, остались и просуществовали до 1993 г., но классовая сущность, классовое содержание их радикально изменились. Теперь они являлись, говоря словами Энгельса, «формой господства буржуазии», уточним – империалистской буржуазии. В 1989 г. Стал разворачиваться процесс передвижки власти от империалистской буржуазии к буржуазии либеральной.

По Марксу, победа пролетарской революции, экспроприации экспроприаторов, развитие производительных сил в рамках социализма не есть уничтожение частной собственности, а лишь начальный шаг к этому, ее «упразднение». Маркс прямо указывает на то, что в странах, где пролетариат продолжает существовать и даже составляет «абсолютную сторону общества» - он еще не победил, и частная собственность не уничтожена. Она лишь «упразднена»,^D что составляет только предварительный шаг в длительном и сложном процессе ее уничтожения.

«Для уничтожения… частной собственности в реальной действительности требуется действительное коммунистическое действие».^E Начавшись как лихая «красногвардейская атака на капитал»^F оно должно было проделывать весьма трудный и длительный процесс».^G В.И. Ленин в 1918 г. в статье с показательным названием «О революционной фразе» обращал внимание товарищей по партии на то, что: «Наш рабочий начал сбрасывать капиталиста, но не мог еще успеть организовать производство, поставить продуктообмен, наладить снабжение хлебом, повысить производительность труда».^A А в «Очередных задачах Советской власти» он говорит откровенно: «… мы только начали переход к социализму, но решающего в этом отношении еще не осуществили».^B

Но «действительного коммунистического действия» не состоялось, а российскому и мировому революционному факелу пылать историей был отведен недолгий срок. Он был потушен буржуазной контрреволюцией 1921 - 1923 гг. в России. Частная собственность, «упраздненная» юридически, формально заявляла о своем существовании в многочисленных фактах пренебрежения личностью человека, в его угнетении и эксплуатации общественным капиталом, который оказался сосредоточенным в руках советского империалистского государства. Сохранилось и неравенство в смысле деления на управляющих и управляемых, распорядителей и исполнителей. По сути, произошло сохранение частной собственности, монополии на знания, управления научными и социальными процессами. На этой основе, на основе монополии на знания, на информацию, на средства производства и управления, советская буржуазия узурпировала собственность на эти средства.

Заговор правительства большевиков – Совета Народных Комиссаров – начался с политической изоляции В.И. Ленина в 1921 г. Важный момент заговора – предварительное и строго секретное обсуждение вопроса о винной монополии на заседании Политбюро ЦК РКП(б) от 7 сентября 1922 г. И уже 30 января 1923 г. правительство РСФСР постановлением за подписью заместителя председателя СНК и СТО Л. Каменева, явочным порядком разрешило производство настоек и наливок (разбавленного до 20^о спирта) и установило монополию государства – «паразита»^C (К.Маркс) на продажу алкоголя. 26 августа 1923 г. ЦИК СССР и СНК СССР издали повторное постановление подтверждающее государственную монополию хлебного вина, осуществляемую Госспиртом. 11 ноября 1923 г. на четвертом, закрытом заседании III сессии ЦИК Союза ССР первого созыва, фракция большевиков убедила народных представителей проголосовать за кредиты на «возможную войну» (Сталин) от введения 5-ой спиртовой (водочной) монополии. Это был реакционный государственный переворот, «4 августа»^D русских коммунистов. С момента этого государственного переворота, т.е. с введения в 1923 г. 5-ой спиртовой (водочной) монополии,^E не существует мирового коммунистического движения, РКП становится буржуазной рабочей партией. Произошла «правительственная узурпация классового господства»^F, об опасности которой предупреждал еще К. Маркс.

Вопреки широковещательным политическим заявлениям «марксистов» в советском буржуазном государстве не исчезла эксплуатация, просто эксплуатация, основанная на монополии частной собственности, превратилась в эксплуатацию на основе монополии государственной собственности. Самая распространенная форма эксплуатации, организованной государством: отчасти – уравниловка, отчасти – оплата рабочей силы, не покрывающая расходов на расширенное производство.

Рабочего, государство, как совокупный капиталист, превращало в особого наемника, своего «иждивенца», который смотрел на «свое» (на самом деле – буржуазное, империалистское) государство как на работодателя – благодетеля и эксплуататора, загоняющего на работу сплошь и рядом при помощи еще докапиталистических средств (внеэкономическое принуждение). Буржуазное, империалистское государство, в свою очередь, предлагало пролетарским массам смотреть на себя как на организованный в господствующий класс пролетариат. На самом же деле подход буржуазного, империалистского государства к пролетарским массам был сугубо утилитарно-прагматическим, оно смотрело на рабочих с профессионально-технической точки зрения.

Рабочий фактически был освобожден от действительных функций гражданина, был отчужден на деле от роли хозяина, хотя громогласные заявления о рабочем – хозяине своей страны неслись с официальных трибун на партсъездах, съездов Советов, печатались в прессе и т.д. А это имело весьма пагубные последствия для сознания рабочего класса, что особенно ощутимо, если рабочие сами по себе не в состоянии, если они как класс не могут воздействовать на государство и через государство на капитал, чтобы вырвать из хищных лап капитала даже то свободное время, которое необходимо им для их физического существования. Но именно эта способность рабочих разлагалась советским империалистским государством «от имени трудящихся», поскольку за государственные подачки возлагался запрет на экономическую, а значит, и любую другую борьбу рабочего. Рабочий класс, как социальная сила, оказывался брошенным на произвол буржуазии, администрации и партийно-государственной бюрократии, чем опять-таки задерживалось его превращение в «класс – для – себя». Еще К. Маркс говорил о том, что «рабочий класс либо революционен, либо он ничто». После буржуазной контрреволюции 1923 г. господствующим классом являлся не революционный пролетариат, а реакционная буржуазия всего мира.

В.И. Ленин писал, что действительное присвоение средств производства трудящимися начинается не там, где средства производства превращаются в государственную собственность (это предварительное условие), а только там, где рабочие ставятся в такое положение, при котором они не только совладеют, но и управляют этими средствами производства, распоряжаются ими. Если они только объявлены хозяевами, но практически не управляют, никаких социалистических производственных отношений нет. Есть только государственная собственность, а государственная собственность и социалистическая собственность – не одно и то же.

Ситуация изменилась лишь в 1989 г., когда с июля по август оказались охваченными забастовочным движением практически все угледобывающие районы страны (Кузбасс, Донбасс, Карагандинский угольный бассейн, Печорский угольный бассейн, объединение «Воркута-уголь»). А с учетом изменившихся конкретно-исторических обстоятельств вполне можно провести параллель между «Кровавым воскресеньем» 9 января 1905 г. в Петербурге и 9 апреля 1989 г. – кровавыми событиями в Тбилиси. 9 апреля 1989 г. состоялись и довыборы народных депутатов СССР в ряде регионов страны на альтернативной основе. Правящая партия, именовавшаяся «коммунистической», на самом деле являвшаяся буржуазной рабочей партией, потерпела сокрушительное поражение.

Несмотря на усиленную агитацию и мощный административный ресурс, мнимые коммунисты уступили альтернативным кандидатам. Народ, не особо искушенный в политике и за многие десятилетия уставший от псевдокоммунистического идеологического прессинга, отдал свои голоса новоявленным «эсдекам» и др. Провал мнимых коммунистов на выборах следует рассматривать как утрату доверия народа к «коммунистической» партии, на деле выражавшей интересы классового противника рабочего класса – буржуазии. Если попытаться наложить матрицу политических сил России 1917 г. на политический ландшафт «коренной перестройки» в СССР 1985 - 1989 гг., то получается следующая картина. Место кадетов – партии империалистской буржуазии – занимали сторонники Н.И. Рыжкова (на тот момент – председателя Совета Министров СССР). Околокадетская публика – деятели будущей КП РСФСР (ныне – КП РФ). Либеральную буржуазию представляли партийные функционеры, представители верхушки интеллигенции, которые позже, в 1990-е гг., объединятся в партию «Наш дом – Россия». Националистов представляли сторонники В.В. Жириновского. Вместо мелкобуржуазных партий эсеров и меньшевиков – Демократическая платформа в КПСС, социал-демократические группировки меньшевистского толка, сторонники М.С. Горбачева, Демократический союз и др. Роль левых эсеров выполнили сторонники Г.Е. Явлинского (будущая Партия «Яблоко»). Отсутствовала только подлинно марксистская, пролетарская партия рабочего класса, переставшая существовать, как и весь революционный III Интернационал, после голосования 11 ноября 1923 г. за кредиты на «возможную войну» (Сталин).

Итак, изложенное позволяет сделать ряд выводов теоретико-методологического характера. Во-первых, капитализм, имеющий достаточно давнюю историю, развивался по восходящей линии до Первой мировой войны, далее идет временная стабилизация, но он продолжает существовать. Социализм же в формационном смысле в ХХ веке не существовал. Соответственно, «основное противоречие эпохи», противоречие между капитализмом и социализмом, в том виде, в котором оно преподносилось советской официальной идеологией, было лишено смысла. Благодаря «4 августа» русских коммунистов в 1923 г., выразившимся в том, что большевистская фракция союзного ЦИК убедила проголосовать народных представителей за военные кредиты, средства на которые должна была дать спиртовая (водочная) монополия, буржуазия получила социальный реванш. Предательство интересов рабочего класса, интересов социализма руководством Коминтерна и лидерами РКП(б) привело к тому, что международное коммунистическое движение прекратило свое существование, а партии, которые называли себя коммунистическими, на самом деле таковыми не являлись.

Исследование буржуазной контрреволюции в России (8 декабря 1921 – 11 ноября 1923 гг.), в какие бы «красные» одежды она не рядилась, представляет не только важнейшее теоретическое, но и актуальное практическое значение. Неоценимую помощь исследовании призвана оказать разработанная К. Марксом, Ф. Энгельсом и В.И. Лениным целостная концепция революционного процесса, а также их анализ контрреволюции и уроков борьбы с ней.

Вопрос о власти – основной вопрос не только политической революции, но и политической контрреволюции. Принципиально важной нам видится мысль В.И. Ленина о том, что всякая «настоящая революция» приводит к «классовому сдвигу», прежде всего к сдвигу в характере государственной власти.^A Соответственно, и контрреволюция ведет к такому же сдвигу, но в обратном, реставраторском направлении.

Чем определяется социально-классовый характер существующей власти?

Классики марксизма неоднократно подчеркивали, что здесь первостепенное значение имеет, во-первых, чьи интересы, какого класса, группы осуществляет данная власть и, во-вторых, по чьей воле реализуются эти интересы. Если после Октября 1917 г. в России начался сложный процесс строительства пролетарского государства, то после контрреволюционного переворота 11 ноября 1923 г. было восстановлено политическое господство буржуазии, реставрировано буржуазное империалистское государство. В результате «правительственной узурпации классового господства», когда 28 августа 1923 г. правительство Союза ССР – правительство народной измены явочным порядком издало постановление о производстве и продаже водки (водка – спирт, разбавленный водой), стало «совокупным капиталистом» (К. Маркс).

К сожалению оказалось забытым предупреждение В.И. Ленина, обращенное к РКП(б) и к российской Советской власти, нацеленное на то, «чтобы помешать западноевропейской контрреволюции раздавить нас».^B А на военную опасность делали ставку сторонники введения 5-й спиртовой водочной монополии! Ленин указывал на то, что необходимо построить государство, в котором рабочие сохранили бы свое руководство над крестьянами. В этом случае удалось бы ценой величайшей экономии хозяйства в государстве добиться того, «чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной промышленной индустрии, для развития электрификации, гидроторфа, для достройки Волховстроя и прочее».^C Вождь мирового пролетариата настоятельно рекомендовал использовать внутренние резервы и возможности: в 1921 - 1922 гг. «доходы Госбанка 20 млн. золотом, возможность помочь».^D Не возражал Ленин и против приглашения иностранных капиталистов для организации концессий: «это значит развивать капитализм, но это не опасно, ибо власть остается в руках рабочих и крестьян, а собственность помещиков и капиталистов не восстанавливается».^E

Л.Д. Троцкий с мелкобуржуазных, оппортунистических позиций критиковавший вышеописанное решение водочного вопроса находился в отлучке по болезни с 15 июня по 7 сентября 1923 г., чем воспользовалось контрреволюционное большинство партийно-советского руководства.

В свою очередь, с 11 ноября 1923 г. государство рабочих и крестьян перестало существовать, а исполкомом русской контрреволюционной буржуазии стал старый государственный аппарат (чиновничество), который был до 7 ноября 1917 г.: «аппарат чужой» (В.И. Ленин).^F Это значит, что утвердилось такое положение, когда господствует не «господствующий класс» – пролетариат, а группа, представляющая его классового антагониста – буржуазию, которая от имени «господствующего класса» реализует собственные классовые интересы.

Главной формой контрреволюционной борьбы является борьба политическая, другие формы (идеологическая, экономическая) подчинены ей. В этой политической борьбе решающей стала дата 11 ноября 1923 г., когда на четвертом закрытом заседании III сессии ЦИК Союза ССР первого созыва, проходившей 6 - 12 ноября, большевистская фракция, свалив введение 5-й спиртовой (водочной) монополии на изолированного Ленина, убедила народных представителей утвердить декрет о производстве и продаже водки. С 1 января 1924 г. постановление фактически вступило в силу. По решению заговорщиков – большинства Политбюро (читай: Пол-литрбюро) – Зиновьева, Каменева и Сталина, Ульянов (Ленин) был отравлен будущим наркомом НКВД, «любителем и знатоком ядов» - Г. Ягодой.

Тайное голосование по этому декрету стало «4 августа» русских коммунистов. В данном случае вполне допустима историческая параллель с 4 августа 1914 г., когда на заседании германского рейхстага депутаты-социалисты проголосовали за предоставление кредитов на ведение империалистической войны. Тогда 110 социал-демократических депутатов вотировали 4 миллиарда на войну против Франции и Бельгии. «Политика 4 августа» означала отказ партий II Интернационала от принципов пролетарского интернационализма и переход их к открытой защите интересов империалистской буржуазии своих стран.

В 1923 г., проголосовав за кредиты на «возможную войну» (Сталин), вожди русского «коммунизма», как и их социал-демократические предшественники, перешли на сторону «своей» русской реакционной буржуазии. Они подменили коренные интересы рабочего класса тактическими уступками, называли победами поражения, оказывались подручными мирового капитала. Но коренным отличием 1923 г. от 1914 г. было то, что в 1914 г. революционное меньшинство социал-демократии, руководимое В.И. Лениным, сумело заявить о себе и защитить свои позиции от нападок социал-шовинистов и центристов.

«Последним клапаном» исторически обреченного класса – реакционной русской буржуазии (части всемирной буржуазии) стала 5-я государственная монополия на спирт (11 ноября 1923 г. – 7 июля 1992 г.), с помощью которого советское буржуазное правительство изыскало средства для кредитования военной промышленности – милитаризации всей страны. В данном случае уместна аналогия со статьей В.И. Ленина «Последний клапан», в которой он писал об «отсрочке» старому крепостническому земледелию, данной Столыпиным. Это был «еще один и притом последний клапан, который можно было открыть, не экспроприируя всего помещичьего земледелия… Других еще клапанов в распоряжении Пуришкевичей, командующих над буржуазной страной, нет и быть не может».^A В 1923 г. роль «последнего клапана» для реакционной русской буржуазии, давшего «отсрочку» капитализму, сыграла введенная 11 ноября спиртовая монополия империалистического государства-паразита.

На «питьевой» спирт переводилось зерно, получаемое с крестьян по продналогу. Троцкий считал продажу водки «водочным налогом на пролетариат», видя в этом лишь ошибку Политбюро ЦК РКП(б). При этом, будучи непоследовательным мелкобуржуазным деятелем, заявлял позже, что «партия всегда права».

Применительно к контрреволюции 1921 - 1923 гг. важен вопрос о ее формах. В зависимости от содержания, сферы направленности и применяемых средств и методов реакционного насилия следует различать идеологическую (теоретическую), экономическую и политическую формы контрреволюции. Каждая из этих форм имеет свои особенности и проявляется при общей целевой установке – антиреволюционной направленности. В условиях классово антагонистического общества господствующие классы отводят значительную роль разработке и защите своих теоретических концепций и доктрин, которые призваны служить идейной базой мировоззренческой, экономической и политической контрреволюции.

Проявлением идеологической контрреволюции в России стал «ленинизм», трансформировавшийся в «марксизм-ленинизм» – идеологию реакционной советской буржуазии. Сущность «ленинизма» – это «теория построения социализма в одной стране».^B

Буржуазные философы и историки советского периода утверждали: «Ленинизм – это современный научный коммунизм, развитый после Ленина товарищем Сталиным», Сталин «продолжил марксистско-ленинский анализ империализма в новой обстановке; он показал в блестящих прогнозах дальнейшее развитие противоречий империализма, он предсказал возникновение новой войны».^C

Все иные подходы к «ленинизму» (Г.Е. Зиновьев и др.) объявлялись «контрабандой троцкизма», «измышлениями правых оппортунистов, ревизионистов и иных двурушников». При этом утверждалось, что: «Были разбиты лживые «теории» троцкистских и бухаринских капитулянтов и реставраторов капитализма».^A

Утилитарно препарируя марксизм, выхолащивая его революционную сущность, идеологи советской буржуазии использовали марксистскую терминологию для затуманивания сознания трудящихся и обоснования собственной контрреволюционной политики. Они же, исказив и поставив с ног на голову всю идейную концепцию марксизма, выработали примитивную метафизическую и субъективно-идеалистическую (волюнтаристскую) теорию «построения социализма в одной стране», представлявшую собой своеобразную смесь утопизма и беспринципного прагматизма. Это – конструкция из марксистских теоретических форм, из которых выхолощено марксистское содержание.

В истории существовало два большевизма: с 1903 по 1922 гг. – революционный большевизм и с 1922 по 1952 – реакционный национал-большевизм. После контрреволюционного государственного переворота 11 ноября 1923 г. партия рабочего класса перестала существовать и превратилась в буржуазную рабочую партию – секцию буржуазного (1923 - 1943 гг.) III Интернационала.

Подчеркнем, что создание в 1919 г. Коммунистического Интернационала знаменовало собой начало нового этапа в истории международного рабочего движения. В Коминтерне революционная тенденция в международном рабочем движении получила опору. Однако в связи с контрреволюционном переворотом 11 ноября 1923 г. в России ситуация коренным образом изменилась. Дело заключалось в том, что после 1923 г. Коминтерн перестал существовать как международная коммунистическая организация, превратившись в буржуазный интернационал – международную организацию империалистской буржуазии. Главной партией этой организации была русская секция Коминтерна – большевики. На титульном листе Уставов ВКП(б), изданных до роспуска Коминтерна в 1943 г., помещалась надпись: «Устав Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) – секция Коммунистического Интернационала». Последняя часть надписи являлась политическим и юридическим анахронизмом. Не РКП(б) – ВКП(б) была секцией Коминтерна, а сам Коминтерн представлял «секцию» РКП(б) – ВКП(б), точнее, международный отдел ее ЦК. А победа национал-большевиков – сторонников теории «построения социализма в одной стране» привела к тому, что история Коммунистического Интернационала стала превращаться в составную часть истории ВКП(б).^B

Революция и контрреволюция – два неразрывно связанных процесса и без осмысления одного невозможно понимание другого. «Революция без контрреволюции не бывает и быть не может»,^C – подчеркивал В.И. Ленин и требовал, чтобы «богатые уроки нашей революции и контрреволюции были глубже продуманы и тверже усвоены широкими массами». Проторенных дорог для революций нет. Случалось, что революции останавливались на полпути, либо были потоплены в крови контрреволюцией. Примером служит Парижская Коммуна 1871 г. В.И. Ленин в статье «Памяти Коммуны» писал: «Покинутая вчерашними союзниками и никем не поддержанная, Коммуна неизбежно должна была потерпеть поражение. Вся буржуазия Франции,… все эксплуататоры соединились против нее…». Ленин горестно констатировал, что «французские Ренненкампфы и Меллер-Закомельские устроили такую резню, какую Париж еще не видал. Около 30000 парижан было убито озверевшей солдатчиной, около 45000 арестовано и многие из них впоследствии казнены, тысячи сосланы на каторгу или на поселение. В общем, Париж потерял около 100000 сынов, в том числе лучших рабочих всех профессий».^D

Порой революции гибли в результате собственных ошибок или скрытого, замаскированного предательства революционных идеалов руководящей верхушкой. Контрреволюционеры даже стремятся принять облик выразителей «подлинной революции масс», выдать себя за носителей и ревностных защитников общественного прогресса.

Именно такой облик приняли вожди III, Коммунистического Интернационала и РКП(б) (за исключением В.И.Ленина – последнего марксиста ХХ века), перешедшие на сторону мировой буржуазии, ставшие проводниками буржуазной идеологии и реализаторами буржуазной политики, умело ими замаскированных в марксистскую оболочку.

Лениным по вопросу о ликвидаторстве (1908 - 1912 гг.) было использовано выражение «ЦК переметнулся». Ликвидаторство представляло собой крайне правое оппортунистическое меньшевистское течение в РСДРП в 1908 - 1912 гг. После поражения революции 1905-1907 гг. меньшевики-ликвидаторы отказались от революционной программы и тактики марксистской партии, стремились ликвидировать пролетарскую революционную партию и организовать свою реформистскую партию, приспособив ее деятельность к условиям царского режима и столыпинской реакции, что на деле означало бы ликвидацию партии пролетариата. Ленин решительно выступил против ликвидаторства и ликвидаторов, отстоял и укрепил в идейной борьбе нелегальную пролетарскую партию нового типа: «Сохранение и укрепление РСДРП – основная задача, которой все должно быть подчинено».^A В сентябре 1909 г. В.И. Ленин писал: «Мы объявляем теперь самую решительную и непримиримую войну ликвидаторам справа и ликвидаторам слева, развращающим рабочую партию теоретическим ревизионизмом и мещанскими методами политики и тактики».^B Резолюция IV (Пражской) Всероссийской конференции РСДРП 1912 г. «О ликвидаторстве и группе ликвидаторов» характеризовала ликвидаторство как продукт «буржуазного влияния на пролетариат».^C Необходимо было фактический разрыв с ликвидаторами довести до конца, что и было сделано в январе 1912 г. на Пражской конференции. Каков был итог борьбы тогда, в первые годы второго десятилетия ХХ века. Ленинский анализ итогов борьбы с ликвидаторами таков: «Мы исключили в январе 1912 г. группу ликвидаторов из партии. Результат? Создали ли они лучшую партию?? Никакой».^D

Выражение «ЦК переметнулось» вполне применимо к ситуации 1923 г., когда вожди Коминтерна и РКП(б) «переметнулись» на сторону империалистской буржуазии. Произошло «второе издание» ликвидаторства. Произошло разрушение марксистской организации. Пролетарская рабочая политика сменилась империалистской рабочей политикой. Пролетарская партия была, по сути, ликвидирована, а ее место заняла рабочая буржуазная партия, лишь прикрывавшаяся знаменем марксизма. Если дореволюционным ликвидаторам создать «лучшую партию» не удалось, то ликвидаторы «второго призыва» с этой задачей справились.

Своеобразным «камнем преткновения» стал вопрос о введении 5-й государственной спиртовой (водочной) монополии (11 ноября 1923 – 7 июля 1992 гг.). ЦК РКП(б) по этому вопросу раскололся и «переметнулся». Подлинно революционной оставалась лишь позиция изолированного от реального участия в политической жизни В.И. Ленина, которую он изложил в ряде записок (в комиссию Киселева, В.И. Самарину, И.М. Мирошникову). Ленин писал, что спирт надо производить из торфа, а не переводить на него картофель. Был создан особый винный фонд для обмена на хлеб. Ленин торопил с принятием решения о вывозе вина за границу.

Явно контрреволюционную позицию заняла «восьмерка» членов ЦК. Это – профессиональные реакционеры, которые, прикрываясь авторитетом Ленина и извращая его мысли (Ленин имел в виду винную, а не спиртовую (водочную) монополию, настаивали на введении 5-й государственной спиртовой (водочной) монополии. В ответе членов Политбюро ЦК РКП(б) на письмо Л.Д. Троцкого (от 8 октября 1923 г.), датированном 19 октября того же года и шедшим под тремя грифами «Совершенно секретно», «Хранить на правах шифра» и «Подлежит возврату» указывалось: «Еще когда обсуждался вопрос о концессиях Уркарта, тов. Ленин неоднократно заявлял, что перед нами может стать вопрос – что лучше: пойти на концессии типа Уркартовской, или, на худой конец, пойти на то, чтобы легализовать для поправления государственных финансов, при известных условиях, продажу водки. Тов. Ленин не колеблясь заявлял, что лучше последнее… Изменившаяся обстановка (возможность войны и пр.) сняла этот вопрос сама собой». Документ подписали Бухарин, Рыков, Зиновьев, Калинин, Каменев, Молотов, Сталин и Томский. В документе «восьмерки» заговорщиков-контрреволюционеров «Ответ членов Политбюро ЦК РКП(б) на письмо Л.Д. Троцкого от 8 октября 1923 г.» от 19 октября 1923 г. извращался смысл того, что говорил Ленин. Он имел ввиду развитие государственного капитализма^E, предоставление концессий иностранным капиталистам, создание смешанных обществ, которые Ленин рассматривал как «гарантию учебы»^A у капиталистов и т.д. И реальной военной угрозы не существовало до подписания пакта Молотова-Риббентропа в 1939 г.

Наличие у документа тройного грифа секретности не случайность, а вполне объяснимая с позиции заговорщиков мера, дабы не допустить утечки информации изолированному от партии и общества Ленину.

Л.Д. Троцкий и подписанты «Заявления 46-ти» от 15 октября 1923 г., являли собой мелкобуржуазную, меньшевистскую оппозицию – профессиональные оппозиционеры.

Союзная советская буржуазия, вставшая у руля империалистического государства в СССР, скрывая свои связи с мировым империализмом, в течение нескольких десятилетий демонстрировала мнимое противостояние международной реакции, являясь не противоположностью последней, а российской ее частью.

«Весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию и культуру всему человечеству, прошел, – по словам В.И. Ленина – под знаком французской революции. Он во всех концах мира только и знал, что проводил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали великие французские революционеры буржуазии».^B Почти весь ХХ век прошел под знаком «великой», своей подлостью, русской контрреволюции 1923 г. Однако, развертывание естественно-исторического процесса в конце века, яркими проявлениями которого стали выборы 26 марта 1989 г. в СССР (Советы без коммунистов) и 9 ноября 1989 г. в Германии (падение Берлинской стены), указало на то, что власть «ликвидаторов второго призыва» не вечна. Спирт – «химическое оружие» обреченной буржуазии иссяк, так как западные империалисты перестали давать в долг зерно восточным. Общественный «котел» взорвется: 1). Когда интеллигенция перейдет на сторону рабочих и крестьян, ибо «к коммунизму можно прийти только путем просвещения масс» (В.И.Ленин); 2). Когда пролетарии всех стран по примеру российских шахтеров 1989 г. загонят вагоны с водкой («отравой» – К. Маркс, «казенной сивухой» – В.И. Ленин) и другими крепкими спиртными напитками в тупик.

Крах II Интернационала произошел 4 августа 1914 года, когда германские социал-демократы проголосовали за кредиты на начавшуюся первую мировую войну.

Крах III, Коммунистического Интернационала произошел 11 ноября 1923 года, когда русские коммунисты проголосовали за кредиты на «возможную войну».

А.В. Силин к.и.н. доцент Северного Арктического Федерального Университета, г. Архангельск