53. Гротеск, символ и метафора в поэтике романа п. Зюскинда «Парфюмер».

Роман П.Зюскинда «Парфюмер» (1985) даёт богатую почву для интерпретаций. Написанное в эстетике постмодернизма, это произведение очевидно имитирует различные литературные жанры, так что допускает прочтение романа как криминального, исторического или романа о художнике.

Образ Гренуя, чувствующего запахи за километры и обладающего вследствие этого несравненно бόльшим знанием, чем другие, олицетворяет новые виды (научного) познания, революционно меняющие прежнюю картину мира.

Способы освоения действительности, доступные Греную, напоминают методы точных наук, а его картина мира очень близка научной. Характерно, что, овладевая языком, он не пользуется абстрактными понятиями вообще, зато ему не хватает конкретных обозначений для обонятельных ощущений.

В образах парфюмера Бальдини и его конкурента Пелисье в романе противопоставлены два типа творческого сознания – средневековое и нововременное. Бальдини далёк от гениальности, он хороший ремесленник. Один из рецептов двух своих хороших ароматов он унаследовал от отца (Бальдини - представитель династии парфюмеров и перчаточников, в отличие от Пелисье, сына цедильщика уксуса), другой купил когда-то у бродячего торговца. Но он абсолютный мастер своего дела. Он постигал парфюмерную науку в течение десятилетий с самых азов и знает об ароматах и способах их добычи всё.. Его молодой конкурент же вряд ли обладает и третью знаний Бальдини, но, имея определённый талант, выпускает всё новые и новые удачные ароматы, зарабатывая на этом лёгкие деньги. 

В идее уникального парфюма, собранного из множества привлекательных ароматов и способного очаровать массу и каждого отдельно взятого человека, П.Зюскинд дал метафору произведения искусства, созданного в постмодернистской эстетике, рассчитанного на массового реципиента (это ирония и по поводу самого романа «Парфюмер») и удовлетворяющего любому вкусу, при этом вторичного и не обладающего своей неповторимой стилистикой и потому не выражающего уникальный творческий принцип своего создателя.

54.Хронотоп, символика и система образов романа к.Рансмайра «Последний мир»

История «Последнего мира» довольно необычна. Работая над прозаическим переводом знаменитых «Метаморфоз» античного поэта Овидия, интерпретируя их, Рансмайр почувствовал, что выходит за пределы пространственно-временной структуры «Метаморфоз», что вечные образы и темы античной мифологии живут в настоящем.

Символічною стала назва твору. «Останній світ» австрійського письменника — це не лише крах цивілізації, а й по-філософському осмислений мотив апокаліпсису, приреченості. Самою назвою твору автор передав одну з головних ідей: в поліфонії тисячоліть найвиразнішим став мотив безвиході, апокаліпсису.

Мандрівка в гори «Назоновим шляхом», що символізувала зникнення героя за межі земного буття.

Образы романа можно разделить на исторические и мифологические Когда к первым принадлежал поэт Публий Овидий Назон, император Октавиан Август и молодой римлянин Котта, то фигуры, составлявшие общественность Томи ей, заимствованные из Овидиевих \"Метаморфоз\" К Рансмайр добавил к своему произведению своеобразный довидничок - \"Овидия репертуар\", где кратко характеризовал персонажей \"Последнего мира\" и их прототипов в Древнем ом мире В форме энциклопедически краткого изложения австрийский писатель создал небольшой двойной эскиз к каждому персонажу романа, проводя параллель между мифологическими и историческими фигурами цитатой ведущие места с Овидиевих \"Метаморфоз\" или других литературных и исторических источников Прозаик дал интерпретацию персонажей, объяснил их место в сюжете и в образной системе, роль в развитии авто РСК ДУМКній системі, роль у розвитку авторської думки.