1.2. Концепция лечения

В первые годы моей терапевтической практики меня вводил в заблуждение наряду с прочим тот факт, что мы не знали точную причину заболевания, и каким образом она могла бы влиять на наше лечение. Мы полагали, что перегрузка вызывала некий тип механического нарушения функции в самом суставе, но не в виде полного смещения, а, скорее, подвывиха. Нам было известно, что сустав после перегрузки невозможно полностью вывести из этой позиции без боли. Однако пассивно он мог безболезненно двигаться в направлении перегрузки. Уже один этот факт, коль скоро речь зашла о Перегруженной ткани, должен был бы заставить нас усомниться в наших убеждениях. Это было точно движение в противоположном, болезненном направлении, и мы предположили, что что-то торчит так основательно, что из-за склеивания или блокады в суставе больше не может двигаться назад.

12

Один опытный патолог исследовал многие препараты пациентов, которые незадолго до смерти страдали от хронических болей в спине. Он исследовал все суставные ткани сразу же после смерти, как макроскопически, так и микроскопически, и не обнаружил никакого доказательства блокады или ограничения в движении. Тем самым, единственной причиной оставались хронически сжатые мышцы, которые при наступлении смерти расслаблялись, пока не наступал Rigor mortis.

Этот ученый опроверг наше предположение о блокаде и о подвывихе. Из-за этого мы вновь были отброшены назад, но он внес важный вклад в представление о боли в двигательном аппарате. К сожалению, я не смог узнать его имени.

Повреждение или дисфункция

Многие годы причину болезни искали в повреждении. Соответственно, должно было быть что-то обнаружено, что позволили выявить рентгеновское исследование, ультразвук или ядерная спинотомография, а именно — нечто осязаемое. В своих исследованиях я использовал все эти методы, но ни один из них не мог обнаружить дисфункциональный рефлекс. Кроме того, зачастую было довольно непросто у пациентов, страдающих от боли в двигательном аппарате, обнаружить повреждение. Правда, для врачей представление о повреждении настолько важно, что они рассматривали боли у страдающих пациентов в качестве психосоматических, поскольку не могли найти повреждения. Когда большинство врачей ставило этот диагноз, то пациенту следовало думать, что испытываемая им боль — это всего лишь плод его воображения. Но если он не испытывал облегчения, то теперь он уже страдал и от ятрогенного невроза. Некоторые пациенты, которым я помог, были счастливы как от освобождения от боли, так и от доказательства того, что их боль была не воображаемой.

Протекание болезней, которые постоянно возвращались, но никогда полностью не затихали, гораздо меньше подходит под представление о повреждении, чем под представление о прогрессирующем процессе. Так, часть тела, которая во время исследования не испытывала нагрузки, вела себя так, словно бы подвергалась этой нагрузке. Реакция на изменение позиции также соответствовала представлениям человека о фактической перегрузке. Если эта нагрузка не была реальной, она все-таки держала часть тела так, словно бы была на самом деле. Остеопатические терапевты постепенно приняли представление о дисфункции или нарушении снаружи собственно сустава — чувство длительной перегрузки. Поскольку было ясно, что постоянный нейромышечный рефлекс не проявился бы при повреждении. Мы так долго верили в повреждение, что было настоящей ересью предположить, что причина всех болей и недомоганий находится не на стороне перегруженной мышцы, хотя она при сжатии болит, особенно против сопротивления. Казалось, что я испытывал длительное повреждение — перегрузку, которую ни разу не лечил, хотя не существовало никакого видимого доказательства перегрузки или реального повреждения.

Явно перегруженная мышца была слабой. Она болела при нажатии. Правда, мы заметили, что действительно освобождающая от боли позиция не сокращает мышцу, а скорее, ее снова расслабляет. Следовательно, наши отдельные логические выводы должны были оказаться неверными. Утешительным представлялось неожиданная разгадка: растяжение болезненной мышцы. Пассивное сокращение, напротив, усиливало боль. Когда мы утверждали, что это не только перегрузка, поскольку подобная перегрузка вылечивалась за короткое время, вместо того, чтобы стать хронической, то наши выводы подтвердились. Успехи лечения в прошлом миллионы раз подтвердили правильность наших выводов,

13

и в будущем их также можно будет использовать. Однако может показаться нелогичным, что многие по-прежнему сомневаются в этом. Многие пациенты избежали операции по «разрыву связок» только потому, что хирург ни нашел никакого основания для разрыва связок там, где оно должно было бы быть. Насколько мне известно, ни один из хирургов не задумался над тем, чтобы исследовать противоположную сторону сустава, где они с легкостью наткнулись бы на болевую область.