Барокко и рококо

Несмотря на то, что смерть Петра I была большой утратой для государства, она уже не оказала существенного влияния на развитие градостроительства и архитектуры того периода. Русские архитекторы, работающие в Петербурге под началом иностранцев, перенимали их опыт, вернулись на родину и те, кто был отправлен на обучение за границу. Страна на тот момент обладала сильными кадрами. Ведущими русскими архитекторами того периода являлись Еропкин, Усов, Коробов, Земцов, Мичурин, Бланк и другие. Стиль характерный этому периоду называется рококо и является сочетанием барокко и зарождающегося классицизма. В нем проявляется галантность, уверенность. Рококо больше характерен для интерьерных решений того времени. В строительстве зданий еще отмечается пышность и помпезность барокко, а также начинают проявляться строгие и простые черты классицизма. Этот период, совпавший с правлением дочери Петра – Елизаветы, отмечен творчеством Растрелли–сына. Воспитанный на русской культуре, в своих работах он демонстрировал не только блеск и роскошь дворцовой архитектуры, но и понимание русского характера, русской натуры. Его проекты вместе с творчеством современников Квасова, Чевакинского, Ухтомского органично вписались в историю русского зодчества 18 века. С легкой руки Растрелли купольные композиции стали появляться не только в столице, но и в других российских городах, постепенно заменив собой шпилеобразные. Парадность и размах его дворцовых ансамблей не знает аналогов в русской истории. Но при всем признании и роскоши искусство Растрелли и его современников продержалось не долго, и на смену ему во второй половине 18 века приходит волна классицизма. В этот период создаются самые масштабные проекты — новый генеральный план Петербурга и проект перепланировки Москвы.

Растрелли — читай в.14

Са́вва Ива́нович Чева́кинский (1709[1]; по другим данным 1713[2]— между 1772 и 1780; по другим данным после 1783[2]) — русский архитектор эпохи елизаветинского барокко, который работал в Санкт-Петербурге и его окрестностях, главным образом по заказамфлота (как главный архитектор Адмиралтейств-коллегии).

В 1739 году начал самостоятельную творческую деятельность. В 1741—1767 годах — главный архитектор Адмиралтейств-коллегии. В 1745—1760 годах был архитектором Царского Села, руководил работами по реконструкции дворцово-паркового ансамбля. Здесь Чевакинский возвел по своим проектам два корпуса (церковный и зал), соединенными галереями с центральной частьюЕкатерининского дворца, несохранившийся охотничий павильон «Монбижу», дома для дворцовых служащих, участвовал в создании павильона «Эрмитаж».

В качестве главного архитектора флота им выстроены склады для хранения корабельного леса на острове Новая Голландия и подготовлен генеральный план застройки Кронштадта.

Крупнейшей постройкой Чевакинского в Петербурге является Никольский морской собор (1753—1762) с отдельно стоящей ярусной колокольней (1756—1758).

По заказам крупных вельмож Чевакинским также спроектированы два парадных дворца — особняк Шереметевых на Фонтанке (1750—1755, совместно с Ф. С. Аргуновым) и дом И. И. Шувалова на углу Малой Садовой и Итальянской (1749—1756). Выстроенный им для П. Б. Шереметева т.н. Миллионный дом на улице Миллионной не сохранился.

C 1755 по 1758 год Чевакинский был архитектором Академии наук. В эти годы у него проходили стажировку В. И. Баженов и И. Е. Старов. Тогда же им была перестроена пострадавшая от пожара башня Кунсткамеры. В 1767 г. с наступлением эпохи классицизма Чевакинский ушёл в отставку и уехал в своё имение. После этого сведения о нём практически отсутствуют.

С целью скругления фасадных линий Чевакинский предпочитал оформлять выступающие углы зданий пучками из трёх колонн, из которых средняя обычно вынесена на самый угол. Этот приём предположительно был заимствован им из древнерусского зодчества[4]. Как и другие архитекторы елизаветинской эпохи, щедро использовал для обработки фасадов скульптурный декор. Культовые постройки Чевакинского (в том числе конкурсные проекты на перестройку Исаакиевского и Петропавловского соборов) выделяются кованымибалкончиками и декорированными растительным узором кронштейнами, позаимствованными из репертуара дворцовых построек того времени.

Князь Дми́трий Васи́льевич У́хтомский (1719, с. Семёновское —  (15) октября 1774, с. Дубки Одоевский уезд Тульская губерния) — русский архитектор, реставратор, главный архитектор Москвы в период правления императрицы Елизаветы Петровны, мастер елизаветинского барокко.

Крупный успех архитектора связан с коронацией Елизаветы Петровны в 1742 году. Авторству Ухтомского принадлежали многочисленные триумфальные арки («ворота») и павильоны. В 1753—1757 годах он перестроил одни из этих ворот в Красные ворота, впоследствии уничтоженные в 1928 году. Ухтомский застроил соседнюю Басманную слободу, в том числе выстроил храм Никиты Мученика — крупнейший сохранившийся памятник позднего барокко в Москве. Однако большинство построек Ухтомского были уничтожены пожарами, а Кузнецкий мост был засыпан в 1817—1819 годах.

В 1741—1770 годах строится колокольня в Троице-Сергиевой Лавре, ордерный строй которой предполагалось дополнить скульптурами аллегорического содержания. Однако в окончательном виде на их местах (по углам ярусов) были размещены вазы.

В 1748 и 1752 годах Ухтомский разработал планы застройки городских территорий, уничтоженных пожарами — первые генпланы Москвы. В 1750-е годы руководил перестройкой и реставрацией Кремля. В 1749-м основал Дворцовую школу — предшественницу архитектурного отделения МУЖВЗ и современного МАрхИ. В школе Ухтомского обучались такие мастера, как Матвей Казаков, Иван Старов, Александр Кокоринов.

Важнейшие постройки	Храм Никиты Мученика на Старой Басманной Кузнецкий мост Красные ворота Колокольня Троице-Сергиевой Лавры

16. Живопись середины XVIII века. Традиции и новаторство в творчестве А.П. Антропова, И.П. Аргунова, И.Я. Вишнякова.

В целом для середины столетия характерен более ровный процесс художественного развития – без резких перепадов, опережений и отставаний, столь естественных для петровского времени. Вместе с тем, находясь в принципиально едином барочно-рокайльном русле, искусство середины века не являлось чем-то обезличенно однородным. Так вполне ощутимая разница существует, например, между произведениями русских мастеров и иностранных художников, работавших в России. Путь первых пролегал в основном через мастерские Канцелярии от строений. Именно с ними связано творчество Вишнякова и Антропова. Будучи загружены декоративными работами, они сумели, однако, заняться и портретом. Их представление о натуре заметно окрашено традиционностью. Создавая портретные изображения для триумфальных ворот и других декоративных целей, приноравливая общепринятые европейские схемы для своих задач, эти мастера самостоятельно и как бы заново открывают для русского искусства портретную живопись. Они совершают своего рода самостоятельный переход к искусству нового времени, хронологически запоздавший по сравнению со стремительными темпами Никитина и Матвеева. Во многом уступая этим мастерам по степени близости к европейским образцам, художники середины XVIII в. интересны сохранением традиционных представлений о красоте, соединяемых теперь, как и в архитектуре, с «грамотностью» нового времени.

И. Вишняков

Особое место в этой среде занимает творчество И. Я – Вишнякова. Внимательно воспринятые нормы парадного портрета приобретают у него несколько напряженную, но по-своему изысканно изящную интерпретацию. В портретах Сарры (1749) и Вильгельма (вторая половина 50-х годов) Фермор, мальчика Голицына (1760), застенчивость моделей, их непривычка к позированию органично согласуются с деликатной манерой художника. Отсюда проистекает смесь ломкой грации с неизбежной, но забавной выспренностью. Изображения детей и парные портреты супругов Тишининых (1755) представляют собой портреты-картины с торжественной постановкой фигур и иногда богатым интерьером и пейзажным фоном. Эта условная среда, почти безразличная у многих художников к конкретной модели, окрашена у Вишнякова особым настроением. Таков, например, весенний пейзаж в портрете девочки Фермор с молоденькими, наклоненными ветром деревьями.

А. Антропов

Несколько иным путем шел А.П. Антропов (1716–1795). В сущности, он навсегда остался художником середины века, наиболее ярким выразителем национального варианта барокко. Подобно Вишнякову, Антропов много занимался поручениями

Канцелярии от строений, а также иконописью (что входило в его служебные обязанности). Однако в историю искусства он вошел прежде всего как портретист вполне оригинального склада. Среди его работ парадные полотна – портрет Петра III, портрет архиепископа С. Кулябки и др. Особую ценность представляют камерные портреты Антропова. Небольшие по размеру, чаще всего прямоугольные по формату, они характеризуются довольно однообразной грузноватой «посадкой» фигуры, которой словно тесно в отведенном пространстве: портреты А.М. Измайловой (1759), М.А. Румянцевой (1764). Типичны и овальные лица, нередко написанные в отличие от фигуры почти стереоскопично и воспринимающиеся как выпуклая, точно надутая изнутри форма. Эта особенность перекликается с приемами иконописания, с характерным для него контрастом объемного «личного» и плоскостного изощренно узорчатого «доличного» письма: портрет атамана Ф.И. Краснощекова (1761). Благодаря жестковатой обводке теней лица иногда вызывают ассоциацию с деревянной русской пластикой, с ее тщательно отшлифованной и до иллюзорности ровно окрашенной поверхностью. Манера письма выдает темпераментную натуру художника. Его полотна исполнены уверенной кистью и характерны ярким локальным цветом, лежащим в границах данного участка и не перетекающим в соседние. Ощущение добротной сделанности придает портретам оттенок мастеровитости в лучшем смысле этого слова. Качества вещественности и подчеркнутой декоративности, к тому же переходящие из одного произведения в другое, вовсе не лишают работы Антропова их неповторимости. Обостренная восприимчивость к индивидуальным физиономическим особенностям позволяет ему неторопливо обрисовывать (в буквальном и переносном смысле этого слова) данную модель с почти протокольной точностью. Это свойство, допустимое при изображении старческой модели (портреты четы Бутурлиных, 1763), немало затрудняет Антропова, когда он пишет молодые, особенно женские лица (портрет Т.А. Трубецкой, 1761). Общее для этого времени увлечение нарядной стороной живописи и тенденция к нивелировке частных особенностей вступает в трудное взаимодействие с объективностью наблюдателя. Видимо, этим и объясняется соединение серьезности, порою прямолинейности с нарочитым стремлением к выражению галантности или приятной задумчивости. Само переплетение этих свойств следует воспринимать не как проявление творческой слабости, а скорее как следствие смелой и вдумчивой манеры художника. Физиономические черты, пусть еще не осознанные, как отражение духовных качеств, честно зафиксированы на холсте и дают основание усмотреть за ними внутреннюю жизнь моделей. Антропов оставил заметный след в русской живописной культуре того времени, еще далекой от просветительских порывов и философского умонастроения, но живой и колоритной.

И. Аргунов

На творчество И.П. Аргунова (1729–1802) во многом повлияло его положение крепостного. В ряде случаев воля заказчика непосредственно направляет усилия живописца. Однако эти произведения отнюдь не свидетельствуют о несамостоятельности творчества Аргунова в целом. Будучи поставлен в строгие рамки обстоятельств, он тем не менее остается вполне оригинальным художником. В отличие от Антропова он оказался в меньшей степени причастным к иконной и парсунной традиции. У Аргунова иная школа и иные образцы – произведения старой и современной европейской живописи (стиль рококо), работы придворного мастера Гроота, с которым он был связан ученичеством. Путь его отличен еще в одном отношении. Прожив длинную жизнь, Аргунов не задержался на позициях середины столетия. Найдя свое место в искусстве второй половины века, он воплотил живую преемственность очень важных принципов русской живописи.

В обширном наследии художника преобладает весьма распространенный в середине века «полупарадный» вариант портрета, обычно предполагающий поколенный срез фигуры. В этом отношении типичен портрет И.И. Лобанова-Ростовского (1750). Значительная часть моделей Аргунова – многочисленное семейство его хозяев Шереметевых и их предки. С последними связано очень любопытное ответвление исторического или ретроспективного портрета.

Однако наиболее интересно Аргунов проявляет себя в изображении людей, равных ему по положению и умонастроению: портреты супружеской четы Хрипуновых (1757), предполагаемые автопортрет (1760‑е?) и парный к нему портрет жены, портрет архитектора Ветошникова и его жены (1786–1787). Именно здесь он старается вывести образ за рамки определенного безразличия к окружающему и характерной замкнутости в себе в новое качество интимного портрета. Правда, этому еще мешают типично барочное понимание живописи как украшения, пристрастие к яркому переливчатому цвету, орнаментальность, обилие аксессуаров и других «отвлекающих» особенностей. Однако в духовно осмысленных занятиях людей, в их способах взаимодействия со зрителем заметно заинтересованное доверие и доброжелательное приглашение к соучастию – зародыш тех качеств, которым суждено развиться во второй половине столетия. Общее для середины века ощущение радости жизни хотя и робко, но уже начинает облекаться в духовное качество.

17. Архитектура раннего классицизма 1770-1780 гг. Постройки Ю.М. Фельтена, А.Ф. Кокоринова, Ж.-Б. Валлен-Деламота, А. Ринальди, Дж. Кваренги.

В 1760-х годах в России произошла смена архитектурно-художественного стиля. Декоративное барокко, достигшее своего апогея в творчестве величайшего представителя этого направления – зодчего Ф.Б.Растрелли, уступило место классицизму, быстро утвердившемуся в Петербурге и Москве, а затем распространившемуся по всей стране. Классицизм (от лат.- образцовый) – художественный стиль, развивающийся путем творческого заимствования форм, композиций и образцов искусства античного мира и эпохи итальянского возрождения.

Для архитектуры классицизма характерны геометрически правильные планы, логичность и уравновешенность симметричных композиций, строгая гармония пропорций и широкое использование ордерной тектонической системы. Декоративный стиль барокко перестал соответствовать экономическим возможностям круга заказчиков, все расширяющегося за счёт мелкопоместных дворян и купечества. Перестал он отвечать также изменившимся эстетическим воззрениям.

Развитие архитектуры обусловлено экономическими и социальными факторами. Экономика страны привела к образованию обширного внутреннего рынка и активизации внешней торговли, что способствовало продуктивности помещичьих хозяйств, ремесленного и промышленного производства. В результате чего возникла необходимость возведения казенных и частновладельческих сооружений, зачастую государственного значения. К ним относились торговые постройки: гостиные дворы, рынки, ярмарочные комплексы, контрактовые дома, лавки, разнообразные складские сооружения. А также уникальные здания общественного характера – биржи и банки.

В городах стали строить много казенных административных зданий: губернаторские дома, больницы, тюремные замки, казармы для военных гарнизонов. Интенсивно развивались культура и просвещение, что вызвало необходимость в строительстве многих зданий, учебных заведений, различных академий, институтов – пансионатов для дворянских и мещанских детей, театров и библиотек. Быстро росли города, прежде всего за счёт жилой застройки усадебного типа. В условиях огромного строительства, разворачивавшегося в городах и помещичьих усадьбах, возросших строительных нужд, архитектурные приёмы и многодельные формы барокко, изысканно-сложные и пышные, оказались неприемлемыми, так как декоративность этого стиля требовала значительных материальных затрат и большого количества квалифицированных мастеров различных специальностей. Исходя из сказанного, возникла настоятельная необходимость в пересмотре основ зодчества. Таким образом, глубокие внутригосударственные предпосылки материального и идеологического характера обусловили кризис стиля барокко, его отмирание и привели в России к поискам экономичной и реалистичной архитектуры. Поэтому именно классическая архитектура античности, целесообразная, простая и ясная и вместе с тем выразительная, послужила эталоном красоты, стала своего рода идеалом, основой формирующегося в России классицизма.

Ю́рий Матве́евич (Георг Фридрих) Фе́льтен (нем. Georg Friedrich Veldten; 1730—1801) — архитектор, получил образование вГермании, состоял при архитекторе Растрелли помощником по сооружению Зимнего дворца и стал ведущим архитектором вКонторе от строений Её Императорского Величества домов и садов, а с 1764 года преподавал архитектуру в Академии художеств. В 1772 году был возведён в звание академика, в 1785 избран в адъюнкт-ректоры Академии и в 1789 году стал её директором.

По идее и по чертежам Фельтена была устроена приводившая в своё время всех в удивление машина для передвижения гранитного монолита для пьедестала статуи Петра Великого в его Фальконетовском монументе.

После отъезда Растрелли в 1760-х годах Фельтен был главным архитектором Канцелярии от строений. Именно в это время у Екатерины II рождаются грандиозные честолюбивые замыслы обновления столицы и загородных резиденций. На передний план стали выдвигаться задачи градостроительного порядка, учреждается Комиссия о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы.

В числе первых мер по преобразованию Петербурга была замена деревянной набережной Невы каменным парапетом с лестницами-пристанями. Определяющая роль в осуществлении этого замысла принадлежала Фельтену. 

Важнейшие постройки	Малый Эрмитаж, Большой Эрмитаж, Чесменская церковь, Армянская церковь на Невском пр., Дом Бецкого
Градостроительные проекты	Планировка Сенатской площади, застройкаДворцовой площади

Александр Филиппович Кокоринов ( [10 июля] 1726, Тобольск —  [21] марта 1772, Санкт-Петербург) — русскийархитектор.

Работы Кокоринова знаменуют переход от барокко к классицизму. Участвовал в проектировании и строительстве здания Императорской Академии художеств в Петербурге (1764—1788, совместно с Ж. Б. М. Валлен-Деламотом).

Жан-Бати́ст-Мише́ль Валле́н-Деламо́т (фр. Jean-Baptiste Vallin de la Mothe; 1729, Ангулем, Франция — 7 мая 1800, там же) —французский архитектор, первый в России профессор архитектуры.

Важнейшие постройки	Новая Голландия, Академия Художеств, Большой Гостиный двор, Северный павильон Малого Эрмитажа

Валлен-Деламот зачастую выполнял только лишь проект здания, не участвуя, как тогда было принято, в самом процессе строительства. Сохранившийся во Франции архив его работ даёт возможность оценить творчество зодчего[4]. Возведённые по проектам Валлен-Деламота здания — характерные образцы раннего русского классицизма, в которых ясность композиций сочетается с барочной пластичностью масс. В творческом почерке мастера угадывается стремление к палладианству.

Работал в Зимнем дворце, обустраивая интерьеры в юго-восточной части для только что взошедшей на престол Екатерины II (в т. ч. опочивальня, будуар, кабинет, ванная). По рисункам Валлен-Деламота создаются верстовые столбы[5].

Анто́нио Рина́льди (итал. Antonio Rinaldi; 1709 — 10 апреля 1794, Рим) — итальянский архитектор, работавший в России.

Важнейшие постройки	Большой Гатчинский дворец,Мраморный дворец

Немецкие впечатления стоит искать во всех ринальдиевских сооружениях, не забывая при этом и о т. н. итальянском вкусе (то есть стиле), в котором зодчий работал всю свою жизнь. Прототипом для Китайского дворца в Ораниенбауме мог стать утраченный в период Второй мировой войны берлинский дворец Камеке (эту параллель провел С. Б. Горбатенко), в планировке Гатчинской резиденции следует видеть влияние мюнхенского Нимфенбурга, гигантского комплекса, состоящего из центрального корпуса, длинных галерей и гигантских каре конюшен и оранжерей.

Манера мастера отличалась рационализмом и в определенной степени консерватизмом. Это видно, например, по ордеру (колонны, пилястры и лопатки), основному элементу «итальянского вкуса», который всегда располагается в значимых для архитектурной конструкции местах — на углу, охватывая обе его стороны, и в ровном ритме на протяжении всего фасада. Среди работ Ринальди нет ни одного сооружения с совершенно гладкой стеной, прорезанной прямоугольниками окон и дверей, и с портиком-накладкой.

Но кроме этого, создавая «современные дома», он был вынужден учитывать модные тенденции в убранстве интерьера. В 1760-х гг. благодаря французскому влиянию в России стал популярен т. н. греческий вкус (то, что мы сейчас называем ранним классицизмом). Прихотливые изгибающиеся орнаменты (рокайли и картели, элементы «живописного вкуса», то есть рококо) уступили место более строгим греческим венкам и гирляндам. Образцом этого «нового вкуса» можно считать главные залы двух дворцов, Гатчинского и Мраморного — Белый и Мраморный.

Джа́комо Анто́нио Доме́нико Кваре́нги, в старом написании Гваренги[1] (итал. Giacomo Antonio Domenico Quarenghi; 20 сентября1744, Бергамо —  (2 марта) 1817, Санкт-Петербург) — архитектор и ведутист итальянского происхождения, едва ли не самый плодовитый представитель палладианства в русской архитектуре. Почётный вольный общник Императорской Академии художеств.

Важнейшие постройки	Здание Смольного института, Александровский дворец,

Будучи 35 лет от роду, в январе 1780 года Кваренги приехал в Санкт-Петербург по приглашению Екатерины II в качестве «архитектора двора её величества». В первое десятилетие своего пребывания в России он построил Английский дворец вПетергофе (1780—1787), павильон в Царском Селе (1782). В Санкт-Петербурге Кваренги построил здания Эрмитажного театра (1783—1787), Академии наук (1783—1785), Ассигнационного банка (1783—1789), Иностранной коллегии. Он выполнил также ряд заказов высокопоставленных вельмож, среди которых выделяется летний дворец графа Безбородко в Санкт-Петербурге.

При Павле I Кваренги построил в Царском Селе Александровский дворец (1792—1796). В это же время спроектирован дворецграфа Завадовского в Ляличах.

В первом десятилетии XIX века по проектам Кваренги в Санкт-Петербурге построеныКонногвардейский манеж (1800—1807), здание Императорского кабинета (1803—1806),Мариинская больница для бедных (1803—1805), здания Екатерининского института благородных девиц (1804—1807) и Смольного института благородных девиц (1806—1808).

Работы Кваренги исполнены в духе палладианства и новой итальянской школы с её изящным, благородным, но холодным и сухим стилем, не вполне пригодным для северных стран, где колонны, столь любимые Кваренги, отнимают много света, и без того скупо отпускаемого природой Севера; зато в строениях Кваренги всегда заметен вкус и гармоничность пропорций. Его работы — характернейший пример зрелого классицизма в русской архитектуре.

18. Архитектура московского классицизма (В.И. Баженов, М. Казаков).

Московский классицизм – одно из региональных направлений русского классицизма в архитектуре второй половины 18 – начала 19 века.

Распространение этот стиль получил после указа Петра III «О вольности дворянства» в 1761г. В Петербурге городские постройки были строго регламентированы, а в Москве сохранялся привычный патриархальный уклад. Старая Москва была ограничена в пространстве, дома стояли довольно тесно. Строили в то время в разных стилях, не выдерживая общую концепцию, как в Петербурге, однако, всегда, по свидетельству историков, присутствовал специфический местный акцент, который давал возможность характеризовать постройки как типично московские.

Многие специалисты определяли московский акцент как сумбурность, нелогичность и аляповатость строений. Нередко даже в документах не указывали имя зодчего, в то время как в Петербурге по характеру фасада здания можно было определить имя архитектора.

Традиционный вид постройки в Москве того времени – городская усадьба. Существовало две разновидности усадьбы: когда дома выходил фасадом на улицу, а все постройки и сад находились за ним, или когда дом располагался в глубине двора, усадьба была ограждена решеткой с воротами.

В отличие от петербургского классицизма, классицизм в Москве больше связан с традициями древнерусского зодчества.

С 1762 г. главным архитектором Москвы был К. Бланк (1728-1793), в 1787 г. его сменил И. Еготов. Основоположником московской архитектурной школы считается князь Д. Ухтомский (1719-1774). В 1749 г. он основал Архитектурную школу, из которой впоследствии вышли выдающиеся зодчие М. Казаков (1738-1812) и А. Кокоринов (1726-1772).

Питомцев школы не посылали за границу, а обучали по образцам, например, по гравюрам Ж. Ф. Блонделя Старшего. Лучшие постройки московского классицизма связаны с именем М. Казакова. Для его работ характерны центрические композиции в виде ротонды с куполом. Например, здание Сената в Кремле (1776-1788), здание Московского университета (1786-1793).

Храмы М. Казаков возводил в виде ротонд с колокольнями. Многие современники обращали внимание на эклектичность его композиций. При этом никто не умолял его умения создавать гармоничные композиции.

Примером классицизма в архитектуре Москвы является дом И. Юшкова (Мясницкая улица. 1780-е гг.) авторство этого строения приписывают зодчему В. Баженову, дом П. Пашкова (1784-1786гг), также созданного Баженовым.

В стиле московский классицизм построены и многие загородные усадьбы: Юсуповых (Архангельское), Шереметьевы (Останкино, Кусково), Демидовых (Петровское-Алабино). Фото: Загородная усадьба Юсуповых в Архангельском.

В 1784 году по приказу Николай Алексеевич Голицына – предыдущего владельца усадьбы - началось строительство Большого дворца по проекту французского архитектора Ж. Гюрне (Jacob Guerne), а в 1790-х годах итальянский ландшафтный архитектор Д. Тромбаро(Giacomo Trombaro) устроил перед дворцом великолепный террасный парк из двух частей с мраморными балюстрадами.

Загородные усадьбы, по свидетельству историков, нередко выглядели эклектично: например, деревянный сруб соединяли с колоннами из бревна, обшитого фанерой и холстом и покрытого слоем штукатурки.. В результате московский классицизм так слился с российской природой, что стал неотъемлемой ее частью.

Такая композиция могла быть дополнена мезонином, фронтоном и даже гипсовыми львами у центрального входа. Подобные сочетания не казались обывателю дурным тоном, напротив, все считали подражание классике хорошим вкусом. О домах в этом стиле неоднократно упоминали в своих произведениях великие российские писатели.

Классицизм в Москве историки признавали менее строгим и рациональным, чем в Петербурге, зато в нем просматривались национальные черты, большая терпимость к дополнениям. Вот как описывает московскую городскую усадьбу М. Загоскин: «Деревянный дом... построен на двенадцати саженях, с большим мезонином, на фронтоне которого … вытиснутый на латуни герб... Весь дом окрашен в бледно-палевый цвет, исключая … орнаменты, которые покрыты белою краской. Перед домом обширный двор с двумя воротами, из которых одни всегда заперты; на воротах неизбежные алебастровые львы. Позади дома сад на трех десятинах, с порядочным прудом и красивой беседкой».

Дом с мезонином стал считаться непременным атрибутом любого москвича среднего сословия. Была регламентирована окраска: светло-серый, охра, палевые тона, каменные дома предлагалось белить. В темные тона красить запрещалось.

После пожара в Москве 2-6 сентября 1812 г. выгорело две трети города. В 1813 г. была организована Комиссия для строения города Москвы, в которую вошли архитекторы О. Бове, В. Стасов, Д. Жилярди, В. Гесте, А. Григорьев. Комиссию возглавил О. Бове (1784-1834гг.). Он разработал планировку центральных площадей Москвы. Архитектор О. Бове является автором проекта здания Большого театра (1821-1824гг.),Александровского сада у стен Кремля и триумфальной арки у Тверской заставы (1826-1834гг.).

Несмотря на то, что после победы над Наполеоном, в оформлении московских домов появились элементы ампира: венки, факелы, грифоны, стрелы и т.д., пропорции зданий, характер построения усадьбы в стиле московский классицизм оставался прежним еще многие годы.

Васи́лий Ива́нович Баже́нов ( [12] марта 1738[1][2], Москва[3] —  [13] августа 1799, Санкт-Петербург) — русский архитектор, художник, теоретик архитектуры и педагог, представитель классицизма, зачинатель русской псевдоготики, масон. Член Российской академии с 1784 года.

Важнейшие постройки	Дом Пашкова (?), Царицынский дворцово-парковый ансамбль, проект Кремлёвского дворца, Владимирская церковь в Быково(?)

Вслед за Ж.-Ж. Суффло, К.-Н. Леду и другими мастерами французского классицизма того времени Баженов усвоил «вкус к грандиозным масштабам проектируемых сооружений, чьи композиция, план и декор содержали сложную, часто масонскую символику»[5] и не всегда были осуществимы в реальности.

По возвращении в Россию, живя в Москве, Баженов участвовал в издании труда Витрувия (перевод Ф. В. Каржавина). Баженов был одним из лучших практиков-строителей своего времени, отличаясь как искусством планировки, так и изяществом формы проектируемых зданий (что в полной мере проявил после возвращения на родину). Являлся одним из проводников т. н. французского вкуса (стиля) в русской архитектуре, ярким памятником которого является Пашков дом. Своё мастерство выказал в академической программе на степень профессора комплекса увеселительных сооружений для Екатерины; однако ожидаемой должности Баженов не получил и взял увольнение от академической службы, после чего князь Г. Г. Орлов определил его в своё Артиллерийское ведомство главным архитектором с чином капитана.

В этой должности Баженов предположительно построил в Москве дом Пашкова, а в окрестностях столицы — дворцовый комплекс в Царицыне. В Московском Кремле, вместо стен, служащих оградой святынь и дворцов, Баженов проектировал сплошной ряд зданий, которым была сделана торжественная закладка. «Форум великой империи» на Боровицком холме проектировался как грандиозный общественный центр, к которому должны были сходиться все улицы Москвы. Исторический контекст при этом практически не учитывался: многие допетровские здания Кремля предполагалось снести, заодно закрыв со стороны реки обзор храмов Соборной площади, что неминуемо исказило бы исторический облик твердыни[6]. Кремлёвские стены уже начали было разбирать (снеся часть обращённого к Москве-реке участка стены с шестью башнями), но по воле императрицы сооружение было отложено и потом оставлено совсем; снесённая часть стен Кремля позже была восстановлена М. Ф. Казаковым[7].

Такая же судьба постигла царицынский ансамбль Баженова, представлявший собой новаторский сплав элементов нарышкинского барокко конца XVII века и западноевропейского готического декора. Впервые Баженов опробовал это сочетание в 1775 году, работая вместе с М. Ф. Казаковым над временными увеселительными павильонами Ходынского поля, где праздновалось заключение Кючук-Кайнарджийского мира с турками. Екатерина летом 1785 года приехала на три дня в первопрестольную, посетила работы по сооружению дворцов в Царицыне (собственного и великокняжеского) и, возмутившись их равными размерами, повелела снести оба; архитектор от осуществления проекта был отстранён.

В это же время в Москве Баженов предпринимает попытку организовать «партикулярную» (частную) академию и набрать учеников. Видимо, затея не удалась, так как, по словам Баженова, «препятствиев к моему намерению весьма есть много».

Матве́й Фёдорович Казако́в (1738[5]—1812) — русский архитектор, который в годы правления Екатерины II перестроил центрМосквы в палладианском стиле[6]. Один из крупнейших представителей русской псевдоготики. Разработчик проектов типовой застройки.

Палладианизм или Палладиева архитектура — ранняя форма классицизма, выросшая из идей итальянского архитектора Андреа Палладио (1508—1580). В основе стиля лежат строгое следование симметрии, учёт перспективы и заимствование принципов классической храмовой архитектуры Древней Греции и Рима.

Важнейшие постройки	Сенатский дворец в Кремле,Петровский путевой дворец, Большой Царицынский дворец

Казаков стал учеником в школе Ухтомского и пробыл в ней до 1760 года. С 1768 г. работал под руководствомВ. И. Баженова в Экспедиции кремлёвского строения; в частности, в 1768—1773 гг. он участвовал в создании Большого Кремлёвского дворца, а в 1775 г. — в оформлении праздничных увеселительных павильонов на Ходынском поле. В 1775 годуКазаков был утверждён в звании архитектора.

Наследие Казакова включает множество графических работ — архитектурных чертежей, гравюр и рисунков, в том числе «Увеселительные строения на Ходынском поле в Москве» (тушь, перо, 1774—1775; ГНИМА), «Строительство Петровского дворца» (тушь, перо, 1778; ГНИМА).

Казаков проявил себя и как педагог, организовав при Экспедиции кремлёвского строения архитектурную школу; его учениками были такие архитекторы, как И. В. Еготов, А. Н. Бакарев, О. И. Бове и И. Г. Таманский. В 1805 году школа была преобразована в Архитектурное училище.

Во время Отечественной войны 1812 года родственники увезли Матвея Фёдоровича из Москвы в Рязань. Там зодчий узнал опожаре Москвы — это известие ускорило кончину мастера. Казаков скончался 26 октября (7 ноября) 1812 года в Рязани и был похоронен на кладбище (ныне не сохранившемся) Рязанского Троицкого монастыря[8].

Его именем в 1939 году была названа бывшая Гороховская улица в Москве. Также его именем названа бывшая Дворянская улица вКоломне. В 1959 году в Керчи по инициативе главного архитектора города А.Н. Морозова вновь образованная улица стала носить имя Казакова в честь его 225-летия.

Многие памятники казаковской Москвы сильно пострадали во время пожара 1812 года и были восстановлены с отклонениями от первоначального замысла архитектора. Авторство Казакова в отношении многих палладианских построек, особенно построенных по типовым проектам за пределами Москвы, гадательно и крайне спорно (несмотря на содержащиеся в краеведческих изданиях утверждения).

19. Творчество Ф. Шубина.

Федо́т Ива́нович Шу́бин (28 мая 1740 — 24 мая 1805) — наиболее значительный русский скульптор XVIII века, представитель классицизма.

Шубин работал в основном с мрамором, очень редко обращался к бронзе. Его работы относят к жанру классицизма.

Большинство его скульптурных портретов исполнены в форме бюстов. Это бюсты вице-канцлера А. М. Голицына, графа П. А. Румянцева-Задунайского, Потёмкина-Таврического, М. В. Ломоносова, Павла I, П. В. Завадовского, статуя Екатерины II-законодательницы и другие.

Шубин работал не только как портретист, но и как декоратор, создав 58 мраморных исторических портретов для Чесменского дворца (1771—1775), 42 скульптуры для Мраморного дворца (1775—1785) и пр.

Являлся мастером-косторезом холмогорской резной кости[3].

1740, д. Тючковская, Архангельская губ 1805, Петербург Сын крестьянина-помора, Ф. И. Шубной с детства занимался старинным северным ремеслом - резьбой по кости. И мечтал овладеть более сложными формами скульптурного мастерства. По примеру своего великого земляка М. В. Ломоносова, в возрасте девятнадцати лет отправляется он в столицу. В Петербурге, пройдя через ряд мытарств, он поступает в 1761 г. в учрежденную незадолго до этого АХ. Скульптурный класс вел тогда приглашенный из Парижа мастер Н. Ф. Жилле, под руководством которого Шубин (эту фамилию ему дали в АХ) овладел основными приемами европейского скульптурного мастерства. В 1767 г., закончив академический курс, Шубин в качестве одного из первых пенсионеров отправляется для совершенствования в своем искусстве сначала в Париж, затем в Рим. В Париже он работает под руководством знаменитого ваятеля Ж. Б. Пигаля - энергичного и смелого новатора в скульптуре. В Риме (1770-72) Шубин изучает античную скульптуру. Здесь же он выполняет свои первые, но вполне зрелые работы (бюст Ф. Н. Голицына, портреты-барельефы И. И. Шувалова и Ф. Г. Орлова, все 1771), которые приносят ему успех и внимание ценителей искусства. В 1773 г., возвратившись в Петербург уже известным мастером, Шубин сразу окунулся в художественную жизнь столицы. Он становится излюбленным портретистом придворной знати. В 1774 г. за бюст Екатерины П получает звание академика. Творческий диапазон скульптора разнообразен, он включает и монументальные произведения, и декоративную пластику, и рельефы. Но основной интерес и творческое внимание Шубина находятся именно в сфере портретного бюста. За три десятилетия он создал уникальную портретную галерею, где представлено русское общество того времени. Здесь и екатерининские фавориты - Орловы, Безбородко, Завадовские, Румянцевы, Потемкины, Зубовы, и просвещенная знать - Голицыны, Шереметевы, Шуваловы, и деятельная интеллигенция - M.B. Ломоносов, И. Г. Шварц, И. И. Бецкой, и крупный промышленник И. С. Барышников. Скульптор дает выразительную, правдивую, умную и меткую характеристику каждой из своих моделей. Всегда четко схватывая неповторимые особенности внешнего облика человека, Шубин проникает в глубину его характера, погружается в стихию его внутренней жизни. Человеческая личность предстает во всей своей многогранности, противоречиях и контрастах. Так, в портрете екатерининского дипломата, вице-канцлера князя А. М. Голицына (1775), властность характера сочетается с острым, зрелым умом и благородной снисходительностью, энергия - с усталостью. Сложность и богатство натуры портретируемого выявляются здесь не сразу, а при внимательном взгляде на его изображение. Художник как бы призывает обойти вокруг бюста, представляя модель в энергичном повороте, компонуя весь объем и пластические массы асимметрично, раскрывая образ постепенно. В этом портрете отчетливо наметились те особенности творческого метода, которые в полной мере раскрылись в последующих произведениях скульптора. Шубин работал много и быстро. Он исполнил свыше 200 бюстов. В пору своей творческой зрелости он создавал по меньшей мере по одному произведению в месяц. Это удивительная работоспособность, особенно если учесть, что художник никогда не повторялся, не впадал в шаблон, а воспринимал каждого портретируемого свежо и остро, стремясь запечатлеть каждый образ в его неповторимости. Например, в портрете И. С. Барышникова в соответствии с характером модели, твердым и суровым, строга, жестка и трактовка пластики. Тяжелая голова и плотный торс сливаются как бы в единую массу. Простота прически и костюма не отвлекает зрителя, а концентрирует его внимание на властном и умном лице расчетливого дельца. Виртуозно владея приемами обработки мрамора - а именно в этом материале создана большая часть его работ, - Шубин умел добиваться удивительной материальности фактуры изображаемого: мягкость и бархатистость кожи, пушистость волос, пена кружев, гладкий блеск шелка и бархата одеж ды - все это, переданное с неподражаемым мастерством, придает его образам особую живость. "И под его рукою мрамор дышит", - писал о нем современник. В 1790-х гг. сила выразительности, умение достичь глубин человеческой души достигает в портретах, созданных Шубиным, поистине рембрандтовских вершин. Среди лучших работ этого, позднего периода-портреты М. В. Ломоносова (1792), И. И. Бецкого (конец 1790-х), А. А. Безбородко (1798), П. В. Завадовского (1790-е), Павла I (1798-80), отличающиеся точностью и вместе с тем обобщенностью психологических характеристик. Из наиболее известных работ других жанров следует отметить статуи и рельефы для Мраморного дворца (1775-82) и Троицкого собора Александро-Невской лавры (1786- 88) в Петербурге, а также грандиозную серию - 58 медальонов с рельефными изображениями "великих князей и царей Российских" (1774-75) - от Рюрика до Елизаветы Петровны. Эти медальоны, выполненные для строившегося в Петербурге Чесменского дворца, в настоящее время находятся в Оружейной палате Московского Кремля. Работая над ними, Шубин вернулся к народным истокам своего творчества: под его резцом в облике великих князей и царей появились простонародные, едва ли не крестьянские черты, в их выразительных лицах словно читается память скульптора о своих земляках-поморах, смелых мореходах, рыболовах и охотниках. Здесь запечатлелись не только народные типы, но и народные поэтические представления: древнерусские воины-князья на шубинских рельефах выглядят как былинные богатыри. Особое место среди работ Шубина занимает статуя Екатерины II, исполненная в 1789-90 гг. Подобно живописному портрету Екатерины в образе Фемиды Д. Г. Левицкого (1783) и скульптурному ее изображению в образе Минервы М. И. Козловского (1784- 85), шубинская статуя представляет императрицу среди атрибутов законодательства и правосудия. Но Шубин исходил из конкретной, непосредственно увиденной живой натуры. Это не аллегория, а реалистический портрет, не монументального, а станкового характера. Последние годы жизни мастера прошли в нужде и забвении. Поколение прежних его именитых заказчиков сменилось новым, у которого были иные вкусы. Да и АХ не особо жаловала скульптора: лишь после долгих ходатайств Шубину было присвоено профессорское звание, но отказано в материальной поддержке.

20. Творчество М.-Э. Фальконе.

Этье́нн Мори́с Фальконе́ (фр. Étienne Maurice Falconet; 1 декабря 1716, Париж — 4 января 1791, Париж) — французский скульптор, в своих произведениях воплотивший эмоционально-лирическую линию европейского классицизма XVIII века.

Учился у своего дяди, мраморщика по профессии, затем работал под руководством придворного скульптора-портретиста Жана Батиста Лемуана, одновременно изучая в версальском парке работы известных французских мастеров. В 1744 принят в Парижскую Академию за представленную на конкурсе группу «Милон Кротонский»; в 1754 году за исполнение этой группы в мраморе получил звание академика. В этом раннем произведении, как и в ряде других работ, Фальконе сохранил свойственную пластике барокко динамику и театральность, одновременно тяготея к классицистической ясности формы.