44. Классическая и неклассическая концепции истины в социально-гуманитарном познанию.

Проблема истинности и рациональности — центральная проблема науки. Ее решение исторически изменчиво, но при всех изменениях цель научной деятельности остается направленной на получение истины, на формирование стандартов научной рациональности, неразрывно связан­ных с рациональностью во всех ее проявлениях и во всем объеме.

Рациональность классической философии состояла в вере в способ­ность разума к освоению действительности, в тождество разума и бытия. Неклассическая рациональность подменила эту формулу верой в спо­собность науки к постижению и преобразованию мира. В постнеклассический период возникло представление о типах рациональности и тем самым ее плюрализме. Между тем во все времена научная рациональ­ность была оплотом рациональности других сфер общества. На современном этапе происходит новый качественный скачок в науке. Она начинает учитывать нелинейность, историзм систем, их человекоразмерность. Степин ясно формулирует отличия классического, неклассического и постнеклассического типов рациональности, задавая науке соответствующую типологию: классический тип рациональности сосредоточивается на отношении к объекту и выносит за скобки все от­носящееся к субъекту и средствам деятельности. Для неклассической рациональности типично представление о зависимости объекта от средств деятельности. Анализ этих средств становится условием получе­ния истинного знания об объекте. Постклассическая рациональность соотносит знание об объекте не только со средствами, но и с ценностя­ми и целями деятельности¹. Данная методология глубоко эвристична. Она позволяет соотнести развитие науки не только с внутринаучной ло­гикой, но и с социальными факторами. В работах Л.М. Косаревой, B.C. Степина и др. прослеживается связь научных революций с социаль­ным контекстом. И если это справедливо для естествознания, подобная методология еше более продуктивна для социальных наук.

Классическая концепция истины в социальных науках утверждала принцип объективности и следовала формуле отражения общества как объекта познания в сознании познающего субъекта: О — S. Сточки зрения классической концепции истины последняя -ответствие наших знаний о мире самому миру, слепок с объекта позна­ния в знании. Классическая концепция истины, как отмечалось выше, предполагает, что все социокультурные препятствия на пути постиже­ния истины, в том числе и «идолы» Ф. Бэкона, преодолимы — вплоть до образования «прозрачной среды» между субъектом и объектом, т.е. мож­но получить знание, соответствующее объекту. Единственным допуще­нием трудности познания являлось указание на то, что сущность объек­та постигается не сразу, поэтому получение полной истины требует прохождения ряда познавательных звеньев (проблема относительности полноты знания зафиксирована в хрестоматийных понятиях относи­тельной и абсолютной истины). В рамках классического понимания истина — одна, а заблуждений много. Эта единственная истина непременно победит заблуждения. Мо­нополия на истину — в значительной мере продукт убеждения в ее един­ственности и следующих за этим притязаний на владение ею. Более то­го, разделяя классическую концепцию истины, невозможно следовать ныне остро звучащему социальному требованию о запрете монополии на истину. Не все науки прошли классическую стадию, связанную с получением фундаментального знания, несущего во всеобщей форме представления о сущностных свойствах и закономерностях природы, общества и чело­века. Неклассическое знание, ярко проявляясь в квантовой физике или гуманитарных науках, соседствует с классическими представлениями в других. Тенденция к появлению новых постнеклассических парадигм обнаруживается в различных науках в неодинаковой мере. Так, в социо­логии влияние этих парадигм обнаруживается в направлениях, приме­няющих «гибкие», «мягкие» методы — в этнометодологии, феноменоло­гии, в постмодернистских подходах.

Неклассическая концепция истины вынуждена признать присутст­вие субъекта познания в таком объекте познания, как общество, и пе­рейти, как мы уже отмечали, от формулы О — S к формуле O/S — S. Попытка только социальными средствами отказаться от монополии на истину предполагает уж и вовсе недостижимые условия: такую личную скромность ученых и руководителей науки, которая всегда поставит их перед вопросом: а действительно ли именно я (мы) владею(ем) истиной? Подобной рефлексией и самокритикой, конечно, окрашен научный по­иск, но они не могут стать доминантой, всегда заставляющей сомневать­ся в результате и обрезающей притязания на истинный результат.По существу своей деятельности ученый не может быть столь скром­ным и столь сомневающимся, ибо ему предстоит выдать свой индивиду­альный результат за общезначимый, перевести свое личное видение про­блемы в абстрактно-всеобщую форму. Для этого и психологически необходимы определенные амбиции, уверенность и убежденность в том, что прошедший необходимую методологическую проверку результат ис­тинен. Требование добровольного отказа от монополии на истину в рам­ках классической концепции равносильно требованиям к политику ни­когда не быть уверенным в правильности своей политики. Политик, как и ученый, может и должен быть рефлексивным по отношению к своей дея­тельности, видеть ее ошибки, но в конечном итоге он все же должен быть убежден в своей правоте, чтобы отважиться не только на политическую деятельность вообще, но и на какое-то конкретное политическое дейст­вие в частности, не только на утверждение о возможности истины, но и о том, что истина получена. Неклассическая концепция истины способст­вовала тому, чтобы различные трактовки могли найти место в социальном познании, выступая как ракурсы интерпретации или как эквивалентные описания, с которыми успешно работает и естествознание.

Постнеклассическая трактовка истины признает уже не только нали­чие субъекта в социальной реальности, но и его практическую роль, в том числе в социальном конструировании самой этой реальности, ус­ложняя процесс получения истины до 0/S/P — S, где О — объект, S-практический или познающий субъект и Р — практика. При этом субъ­ектом познания в таких концепциях чаще всего выступает общество, яв­ляясь вместе с тем объектом познания. Объективность знания во всех трех моделях научности и рациональности — классической, неклассиче­ской и постнеклассической — достигается стремлением субъекта позна­ния к адекватному воспроизведению изучаемой реальности, сколь бы сложной она ни была.

Большая часть научных представлений об обществе в России была унаследована через марксизм, но многие даже самые яростные его крити­ки в нашей стране, а также критики социальных условий применения марксизма до сих пор остаются приверженцами методологии XIX в. Важ­но отметить не только социальные препятствия к нормальному функцио­нированию науки, но и тесноту методологических рамок ее развития. Причем речь идет не столько о критике узости марксистских подходов, сколько об ограниченности классических научных представлений XIX в. Характер изменений в методологии и теории познания обусловлен историческими этапами развития науки: от рецептурного знания, обслу­живающего назревшие задачи практики, к классической науке, от клас­сической науки — к неклассической, от неклассической — к постне­классической. Подобно тому, как разные общества, находясь в одном и том же сегодняшнем времени, живут реально в различных временах, различные науки развиваются неравномерно. В наше время можно най­ти такие отрасли науки, где еще не достигнута классическая стадия и ко­торые находятся на доклассической рецептурной стадии.