http://vaga-land.livejournal.com/
Дневник Пинежской экспедиции 1968 года
В сборнике, посвященном памяти бывшего директора Архангельского областного краеведческого музея Юрия Прокопьева, есть дневник Пинежской музейной экспедиции, которая была проведена в июле 1968 года. Интересно читать записи, в которых то и дело мелькали названия деревень, мимо которых я проплывал летом прошлого года. Но разница, конечно, разительная. Тогда и самолеты летали, и люди работали, и почти не было нежилых деревень.
Текст большой, но я не стал делить его на две части.
Все 13 фотографий мои, сделаны в июле 2013 года.
«5 июля 1968 г.
Мы, члены экспедиции - Прокопьев Ю.П., Коньков Н.Л. и Григорьев С.Г., провожаемые дождём и сотрудниками музея, отбыли из Архангельска на т/х «Индигирка» в каюте № 61 III класса. Стоимость билета 6 р. 54 к. Постели - по 1 руб. Верхние полки широкие, удобные. Спали хорошо, т. к. с вечера наговорились, намёрзлись на палубе, а ужинали в ресторане в течение двух часов из-за «жестоких нравов», царящих там.
6 июля 1968 г.
Дружный подъем. В течение дня пришлось много работать над подготовкой снаряжения и обмундирования. Визуальное исследование двинских берегов по ходу судна показало, что этнографически интересными являются сельские поселения, начиная с границы Виноградовского и Верхне-Тоемского районов. Примерно здесь начинают вырисовываться стильные силуэты старой северной деревни, где дома не испорчены ещё «вагонной» обшивкой, а шатровые церквухи, старухи колокольни-сторожа и весёлые стайки банек, несущихся по угорам, вносятся в сердце чистым и мощным аккордом.
Днём спали по 1,5-2 часа после обеда. Вечером за ужином решились на бутылку шампанского (4 р. 06 к.), т. к. решили сделать исключение из «сухого» правила ввиду отрешения от «цивилизации».
До 24.00 не спали».
Верхняя Тойма. Дебаркадера давным-давно нет, паром утыкается носом в берег, опуская аппарель прямо на песок.
«7 июля 1968 г.
С 0 до 2.20 ждали Верхнюю Тойму. Вахтенная, забирая наше использованное бельё, назвала нас «весёлой компанией». Наша экспедиция ей явно нравилась.
Вышли в В-Тойме на дебаркадер. Холодно. Пошли в гостиницу тихим шагом, т. к. решили номера не брать. Выяснив обстановку на аэродроме и убедившись, что улетим без особого труда, подремали до 7 часов на скамейке в коридоре гостиницы. У Прокопьева и Григорьева дрём плохо получался, а у Конькова - лучше. Надо, надо учиться музейным работникам спать по системе йогов, т. е. в сидячем, полустоячем и в стоячем, хотя бы на ногах, положении.
В Согру летели на АН-2 вполне комфортабельно. Над Вершиной, как и должно быть, бросало. Чтобы выглядеть прилично, Коньков и Григорьев вынуждены были смотреть в одно окно и оживлённо обсуждать красоты рельефа, а Прокопьеву ничего не оставалось другого, как занимать разговором новоиспечённого Архпединститутом преподавателя биологии - Валю.
Её встретил родственник с грузовиком. Ехали 5-7 минут. У въезда в деревню «сели» и в течение 1-1,5 часов составляли компанию шоферу. Устроились в комнате приезжих Выйского леспромхоза. Одни».
Деревня Ефимовская.
«Сегодня выходной. Взяли кое-что поесть в магазине сельпо, а поев, решили не отдыхать, а пойти в д. Ефимовскую на разведку, с тем чтобы вернуться пораньше и выспаться. Но... сейчас уже 3-й час ночи, Коньков и Григорьев спят, а я строчу. Хватит. Иду спать. Что было в Ефимовской: здесь уже бывало много туристов и покупателей-собирателей. Надеяться не на что. Прогулялись по деревне, поснимали. Коньков в собирательском раже ринулся в первую попавшуюся избу. Деревянную поварёнку всё-таки выудил.
Прялки «прясницы» сюда привозили с Двины, реже с низа Пинеги (мезенские?). Местного керамического производства не было. Горшки и пр. привозили с Вершины, с Ми¬лой. В Согре раньше были гончары. Но всего 1-2, да и то плохо умели. В верховье Пинеги, видимо, не было умельцев испокон веку.
Специфической одеждой лесоруба была «холщага». Одевалась сверху. Необходимо выяснить детально, что это? Поискать натуральную холщагу.
Получил в дар прялку ракульскую. Не очень старую и швейку немало интересную.
В Ефимовскую есть смысл вернуться только ради двух рассказчиков.
На Бору, д. Боровская делают лодки. В Керге гнали смолу (2 завода, 1 действует периодически).
Ракулка - вверх от Тоймы.
На Согре и др. деревнях обращают на себя внимание старые небольшие избы в 2-3 окна. «Вдовьи». Очевидно, вообще бывшие бедняцкие. Выяснить точно. На Бору была мельница водяная».
Деревня Керга.
«8 июля 1968 г.
Утром в 10 часов подались: Коньков в Кергу (д. Керженская) за 8 км вверх по реке, Григорьев, несмотря на придорожную пыль, - рисовать фасад какой-то пристройки - крыльца с двумя львами в Согре, и Прокопьев - к председателю сельсовета. Представился властям, позвонил в В.-Тоемский райком КПСС.
Встретился с руководителем туристической группы школьников из 75 школы города Архангельска - Лукошковым. Он после института здесь работал. Указал некоторые адреса - Качим у Нижней Тоймы - староверское, что-то есть, хотя там и были ребята из Нижнетоемского школьного музея. Ребята с Выи сообщили Григорьеву, что в Вые расписных изб больше.
На пути между Горкой и Выей по Пинеге никаких деревень нет. Есть только избы сенокосные и охотничьи.
В Керге Конькову сказали, что первая экспедиция по покупке старинных вещей была ещё до денежной реформы (1961 г.), 3 человека. Пришёл Коньков мокрый в 9 ч. 05 м. вечера. Трепало здесь называют «оббивало». «Трепало» здесь называют другой какой-то «инструмент», связанный с обработкой льна. 8-летняя школа в Ламбасе (за Кергой выше 11 км!!) собирала материалы для школьного музея. Керга, по-видимому, долго хранила черты патриархальщины. Вещи местного изготовления без украшений. Известно здесь было браное ткачество. Набивать ткани возили в Черевково. Иконы - литографские.
Прокопьев вечером «скользил» через Керас в Сарнему. Записал рассказ бывшего в дореволюционное время приёмщиком леса Мужикова А.А. (81 год). Его жена утверждает, что в Сарнеме ничего интересного из старинного не осталось, всё продали. Кросен ни у кого нет».
Деревня Сарчема. Ни одного двухэтажного дома в деревне сейчас нет.
Прокопьев везде пишет «СарНема», но сейчас везде название деревни пишут как «СарЧема».
«В Сарнеме один дом (Островских) старый, двухэтажный, с резьбой. Его фотографировали неоднократно снаружи, а внутри никто не бывал. Внутри всё осталось «по-старому, резное». Хозяин живёт на Ламбасе.
Судя по Ефимовской, Керге, Согре, Керасу и Сарнеме, строительная традиция здесь древняя и в силу известной изоляции, слабого внедрения новых стройматериалов (сейчас появляется шифер) сохраняется до сих пор. Часть новых крыш делается на самцах и, пожалуй, меньше - на стропилах. На новый дом переносят иногда охлупень со старого. Курицы «модернизированы»: вместо деревянного крюка, поток удерживает железный штырь, вбитый в слегу вертикально.
Вечером в нашей комнате пила компания: инженер из Северодвинска, собирающийся спуститься на лодке по Пинеге с сыном, старший механик леспромхоза и два рабочих с Осяткиной, приехавших за зарплатой.
Согреваться пришлось в табачном дыму, под одеялом. Не очень уютно. Но утешает Колин чудо-скопкарь величиной с огромный таз.
9 июня 1968 г.
«Ужасы Йоканьги и Мудьюга бледнеют перед нашими страданиями». Утром, как и вечером, моросящий дождь, всё кругом обложило. Григорьев сухой, Коньков мокрый, Прокопьев мокрый и грязный со вчерашнего. Тётя затопила печь; всё утро сушимся и чистимся. Завтракаем. Всё это делаем поздно перед обедом, т. к. пришлось лежа выжидать, когда протрезвевшая компания опохмелится и уйдёт по своим делам.
После завтрака пошли в столовую на обед, обед упустить нельзя, т. к. столовая работает всего 2 раза в сутки по 1,5 часа. Сегодня Коньков с Григорьевым отправились за реку и до сих пор (уже 9 часов) не вернулись. Прокопьев же ушёл в Ефимовскую. Был в очень гостеприимной и радушной семье Тюпина М.Г., записал хороший рассказ, получил подарки, в т. ч. неплохой скопкарь и солонку, испорченную покраской. Сфотографировал их. Надо, чтобы получилось!
По возвращении ходил за ключом, но не получил, не нашли. Правда, в другом месте обещали найти завтра (Мария Савельевна Романова).
Крыльцо, которое рисовал Григорьев, принадлежало дому «купца» Матушкина Владимира в д. Машканово (за рекой).
Большие ключи к внутренним замкам амбаров назывались «задорожный ключ».
У Романовой Марии Савельевны сын окончил МГУ, аспирантуру, работает в Дубне. Зарплата 140 руб. Пока.
Уж 10 часов близится, а Конькова и Григорьева всё нет. Пойду попью чайку, на кухне под окошком ждать устал их. Напьюсь и лягу спать, чтоб завтра встать пораньше, ведь опись полевая не начата, а третий день идёт в хлопотных сборах, и это дело можно запустить.
Сегодня кончил я вторую плёнку. Пришли! Принесли граммофон, маслённик-молочник огромный из свала и многое другое.
Григорьев сделал 4 отличных, очень интересных архитектурных рисунка.
Побывали в д. Противной (Пурышевская). Интересен дом Переладова Аркадия Павловича, построенный его отцом Павлом Васильевичем, умершим в 1940 г. в возрасте 63 лет. Сфотографирован Григорьевым. Будет снесён хозяином.
А.П. Переладов рассказал о семейных знаках, которые ставились на вещах (например, горбуша, топор), брёвнах, в лесу на путиках. На его горбуше знак вырезан на ручке. Семейные знаки сохранились до настоящего времени. Сейчас, если кто в половодье поймает бревно, то ставит семейный знак. Горбушу не отдал!
Все, к кому обращались с вопросом, подтверждали, что прялки привозили из Черевкова, из Ракульской волости. Там стоили до революции 20 коп., а здесь продавали по 50 коп.
Вещевой мешок здесь называется «щелгач».
«Клетки лесные» ставят на отдалённых сенокосах. Ставят и охотники.