18. Эстетика русского акмеизма.

По Кузьмину художник должен нести в мир не хаос,а стройность, поэтому, что бы ни творилось в душе художника, он должен писать стройно, логично...., и тогда он прийдет к той самой ясности, кот он называет кларизмомом. Кларизм и стал ведущим у акеистов. С. Городецкий. Первые выступления были с восторгом приняты символистами, но потом их пути разошлись.Статья "Некот течения в совр русск поэзии": силы символистов исчерпаны, на смену им должен прийти новый Адам, кот словно впервые, незамутненным, первобытным взглядом увидит мир. Говорил, о том, что после всех неприятий мира, мир принят акмеистами во всей совокупности своих красот и безобразий. Безобразно только то, что недовоплощено, без образа. Символисты ищут в каждом мгновении просветов в вечность, а акмеисты ищут преывания в вечности. Под вечностью симв и акм понимали разные вещи. Для символ - обл трансцендентное. Для акм - все нетленное, что есть в мире и таким нетленным было иск-во. Иск-во для них особая сфера бытия, кот не принадлежала ни земному, ни небесному. Другой манифест акм - статья Гумелева "Наследие симв и акмеизм". Писал, что "акме" - это цвет. (Ахматова писала, о том, как искали название: нашли "вершина" - акме). В статье Гумилева было и другое название - адамизм, кот употреблялся сгнач на равне с акмеизмом - мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь. Оба названия отражают зрелость. Это связано с тем, что зрелость - это период максимальной воплощенности. (В юности тенденции только намечаются, в старости - угосают, а в зрелости максимум воплощения). Гумелев определял адамизм еще и как здоровое, звериное начало. Что неприемлемо из симв для акм: 1)Неприемлемо для акм - отсутсвие четких граний, изменчивость образов, переходящих один в другое. И акм своей задачей поставил противопоставить этому свою поэзию; 2)интуитивное, иррационально проникновение в непознаваемое - желательно для символизма. Акм: все попытки в этом направлении нецеломудренны, непознаваемое - непознаваемо. Граница отделяла слово от непознаваемого. Акм не отрицают область непознаваемого. Они его помнят, ощущают, но не пытаются изобразить в словах. Это как детская тайна, кот дает прелесть миру.

Соотношение в природе дионисийского и аполлонического принципов. Это два фундаментальных принципа мироустройства и не могут существовать изолированно друг от друга. Между ними должен происходить постоянный взаимообмен, они должны уравновешивать друг друга. Само совершенство аполлонических форм е позволяет им изменяться, что в конце концов ведет к разрушению. Эти механизмы очень хорошо знает традиционная культура: традиционная культура регулярно открывает границы хаоса на время, потом их закрывает (разгул нечистой силы в период между Рождеством и Крещением, например). На языке Серебряного века мир мертвых под ведением Диониса.

За рамками традиционной культуры такие механизмы утрачивают свою четкость. Что влечет к катастрофическим последствиям. Но чаще всего срабатывает какой-то инстинкт культуры, который приводит в действие эти механизмы. Возможно, акмеизм и был такого рода инстинктивной реакцией культуры на символизм. Именно символисты ввели в культуру различение Аполлона и Диониса. Но дионисийство в творчестве символистов имело гораздо большую силу, чем начало аполлоническое. Акмеисты же противопоставляли аполлонический принцип.

Как литературное направление акмеизм оформился зимой 1912-1913 года. Ядро акмеистов составилось из участников Цеха поэтов (петербургское литературное общество, существовало в 1911-1914 годах): Гумилев, Городецкий, Мандельштам, Ахматова, Нарбут, Лозинский, Георгий Иванов и др. Само название Цех поэтов достаточно выразительно: точно так же как в средневековых объединениях здесь высоко ценилась техника матсерства. Ей специально учились. Гумилев учился у Брюсова, например. Органом акмеистов стал журнал «Гиперборей». Программные статьи акмеистов (Гумилева и Городецкого) появились на страницах журнала «Аполлон». Само название этого последнего журнала достаточно симптоматично – акмеисты выступили под знаком Аполлона. Основателем журнала был Сергей Маковский – лит. критик, поэт, в будущем – автор мемуаров «На Парнасе Серебряного века». Ближайшим сотрудником «Аполлона» стал Гумилев – заведовл лит. отделом. Одним из первых предвестий акмеизма (еще не программой) стала стать 1910 Кузьмина «О прекрасной ясности» - отказ от основных принципов символизма.

Работа Жирмунского «Преодолевшие символизм» - посвящена акмеизму. В ней Жирмунский называет Кузьмина последним русским символистом. Но правильнее было бы сказать, что Кузьмин тот поэт, в произведениях которых начинались пути акмеизма. Жирмунский пишет о том, что искусство для Кузьмина начинается с того мгновения, когда хаос побежден.

По Кузьмину художник должен нести в мир не хаос, а стройность, не смотря на то, что творится в душе художника. Художник должен быть точен и скуп в словах – и тогда он придет к той прекрасной ясности.

Манифествы Гумилева и Городецкого были напеатаны в первом номере журнала «Аполлон» за 1913 год.

С. М. Городецкий – поэт, переводчик, прозаик, драматург. Первые выступления с восторгом приняты сомволистами, Ивановым, но потом их пути разошлись. Статья «Некоторые течения в современной русской поэзии» - текст лекций, прочитанных им в петербургском кабаре «бродячая собака». Заявляет, что силы символизма исчерпаны, ему на смену приходит новое течение. На смену изломанному человеку должен прийти новый Адам. Для старших символистов было особенно характерно неприятие трехмерного мира. Акмеисты принимают мир со всем его безобразием. Символизм использовал текучесть слова, способность слова принимать разные смыслы – Городецкий противопоставлял этому спокойствие, статика. Символисты ищут просветы в вечность – движение в вечность. Акмеисты противопоставляют этому пребывание в вечности. Но под вечностью оба направления понимают разные вещи. Для символистов – связь с трансцендентностью. Акмеисты – то нетленное, что есть в мире, и прежде всего, это искусство. Искусство становилось совершенно особой сферой бытия, которая не принадлежала ни земному, ни небесному, существовала по своим законам.

Другой манифест акмеизма – статья Гумилева «Наследие символизма и акмеизма». Утверждал, что символизм уже приходит к своему концу. Пояснял название нового направления. Акме – «высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора». От греч. «вершина». Другой вариант названия – адонизм как «мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь». Оба этих названия имеют общую семантическую сферу – так или иначе связаны с представлением о зрелости. Зрелость – период максимальной вершинной воплощенности. Адонизм – звериное начало. Гумилев точно определял особенности символисткой поэтики, которые были неприемлемы для акмеизма – слиянность всех образов и вещей и их переменчивость, отсутствие границ. Акмеизм с самого начала поставил себе задачу занять противоположную позицию. Решительное размежевание акмеизма и символизма и по отношению к неведомому, непознаваемому. Проникновение к неведомому было важным для символизма. Акмеизм: непознаваемое уже по одному смыслу этого слова нельзя познать, и все попытки это сделать являются нецеломудренными. Но акмеизм не отрицает неизведанное – он о нем помнит, но не пытается разгадать тайну, так как она придает некий приятный ореол действительности.