3. 5. 7. К терапии шизотипических пациентов, отказывающихся от медикаментозного лечения

Терапия творческим самовыражением показана прежде всего дефензивным пациентам. Дефензивность есть конфликт чувства неполноценности с ранимым самолюбием. Но — один шизотипический пациент, обращаясь за помощью, объясняет: «Чувствую себя неполноценным, потому что из-за депрессии не могу жить, как все, заработать на иномарку, как у соседа...»; другой жалуется: «Из-за своей шизофрении не могу быть нужным людям самим собой, не приношу добра столько, сколько должен, а вот неприятностей от меня!..». Первые охотно соглашаются на лекарства, ТТС же им, как показывает практика, не помогает. Вторые от лекарств категорически отказываются: «И с таблетками больное при мне, но без них трачу силы только на борьбу с расстройствами, а в таблеточном состоянии — еще и на лекарственную деперсонализацию». В этих случаях остается психотерапия. Помочь по-настоящему здесь способна именно ТТС: уменьшение расстройств происходит тогда, когда удается смягчить «чувство собственной нравственной неполноценности» (определение одного из пациентов), а последнее для истинно дефензивного, духовно сложного полифониста возможно лишь в творчестве: глубокое творческое произведение — лекарство — и для автора, и для его читателя, слушателя, зрителя.

Чтобы помочь шизотипическим пациентам, мучающимся сложными нравственными переживаниями, войти в целебный для них творческий стиль жизни, психотерапевту необходимо рассказать им полифонические особенности и ценности. В том числе следующее. Творческие произведения синтоников, психастеников, других реалистов — материалистическая (в научно-философском смысле) реальность, преломленная характером и индивидуальностью автора; произведения аутистов — Гармония = Дух, идеалистическая реальность; полифоническая же реальность — третья, она — не Материя и не Дух, не их комбинация; самостоятельная категория; Индивидуальная Душа, ее дом (искусство К. Васильева, Сезанна, Пиросмани, А. Руссо, Ж. Ж. Руссо, Сэлинджера, А. Грина, Шумана...). Полифоническая картина — «эмблема» — многозначное, многоплановое переживание, ведомое мыслью, которая усилена тоскливостью, субдепрессией; «эмблему» не прочесть до конца, она побуждает зрителей к сотворчеству (яркий пример — «Меланхолия» Дюрера). Думается, «эмблема» получается потому, что хроническая тоскливость, субдепрессия заставляют полифониста быть в высшей степени избирательным; он строго выбирает из реальности (материалистической, идеалистической или из обеих одновременно) только то, что его лечит. «Эмблема» есть психотерапевтическая выборка из реальности(-ей), сделанная хронически тоскливым, субдепрессивным полифонистом. Процесс выборки обычно сопровождается аутопсихо-терапевтической переделкой элементов реальности(-ей) (фантазией — в самом узком смысле) (иллюстративно в этом отношении большинство работ С. Дали, И. Босха). Чем сильнее тоскливость, субдепрессия, тем больше творческое произведение шизотипического автора похоже на классическую эмблему («овеществленную мысль») (например, картина «Тоска» Чюрлениса). И наоборот: чем больше полифонист чувствует себя собой, тем ближе его художественное к образу, а в нем главное — непосредственное чувство; но и такой вариант остается «эмблемой», пусть едва заметной (например, «Вид на палисадник в усадьбе Н. П. Милюкова "Островки"» Г. Сороки). То же можно сказать о литературных произведениях полифонистов (отчетлива «эмблематичность» эссе Чюрлениса «Осень...», цикла М. Пруста «В поисках утраченного времени»). Есть возможность привести (с разрешения автора) «эмблемы», появившиеся в группе творческого самовыражения:

Все выше и выше

Поднимается бабочка

В осеннее небо.

Сентябрь 1990

Показалось, дождь в гости пришел.

Нет:

Ветер тронул занавеску из сухих дудников.

8 июля 1999