Сказка о Красоте и Доброте

Посвящается Е. А. Д.

Жила на свете Красота. Она любила путешествовать, и, куда бы она ни приходила, всюду ею любовались, восхищались, всюду ей аплодировали и преклонялись перед ней.

Идет она однажды по дороге и вдруг видит, что рядом с ней кто-то идет.

— Ты кто? — спросила Красота.

— Я — Доброта, — отвечает спутница.

— Доброта? — удивилась Красота. — Странное имя. Я никогда о тебе не слышала, и встречать мне тебя не приходилось, а ведь я бываю в самых разных местах.

— Я тебя часто видела, — говорит Доброта, — но ты меня не замечала.

— Ничего удивительного, — говорит Красота, — посмотри, какая я красивая, меня сразу видно, а ты такая невзрачная, неприметная. А как ты оказалась здесь?

— Я думаю, — говорит Доброта, — что нам с тобой хорошо бы путешествовать вместе.

— А что у нас общего? Мы такие разные, — говорит Красота. — А впрочем, так и быть, иди уж рядом, мне не так скучно будет в дороге.

Шли они, шли, а Красота и говорит: «Давай зайдем в этот дом. Там живет очень красивая женщина. И дом у нее красивый, и около дома красиво, и в доме все красиво». Вошли они в дом. А женщина в это время доставала из печи пирог. Она к вечеру ждала гостей.

— Какой красивый пирог получился! — сказала Красота.

В это время открылась дверь, и в дом вошли девочка и мальчик.

— Тетя, — сказала девочка, — не можете ли вы дать нам немного еды? Женщина взяла нож и хотела резать пирог.

— Нет, нет! — закричала Красота. — Нарушишь красоту, а что же ты гостям покажешь?

— Идите, идите, — обратилась она к детям, — вы так некрасиво одеты, всех гостей распугаете.

И дети ушли.

Красота с Добротой вышли из дома и пошли по улице.

— Подожди меня, я скоро вернусь, — говорит Доброта. Возвратилась она к красивому дому, вошла в комнату, подошла

к женщине, положила руку на ее правое плечо и спрашивает:

— А чьи это дети были?

— Эти дети живут в соседнем доме. У них родители умерли, — говорит женщина. И вдруг воскликнула:

— Как же я могла их выгнать!

Выбежала она из дома, догнала детей, привела их в дом, накормила вкусным пирогом и топленым молоком, дала им с собой пакет с едой и велела завтра снова к ней прийти.

— Сошью девочке красивое платье, а мальчику курточку, — думала женщина.

Догнала Доброта Красоту, и пошли они дальше. Вошли в большой город и идут по улице.

— Вот мастерская художника, — говорит Красота. — Хочешь посмотреть, как пишут картины? Я у этого художника часто бываю. Но сегодня я хочу навестить балерину. У нее сейчас как раз репетиция. Я очень люблю балет — это так красиво!

Доброта открыла дверь и вошла в мастерскую.

— Здравствуйте, — сказала она, — как у вас идут дела?

— Мои дела идут очень хорошо, — ответил художник, — я пишу много картин, мои картины висят в музее, они нравятся людям, все смотрят на картины и говорят: «Ах, как красиво!».

— Но почему-то их никто не покупает, — добавил художник грустно.

Доброта подошла к художнику и положила руку на его правое плечо.

— В ваших картинах я вижу боль, — сказала она. — У вас болит душа, и когда вы пишете картину, боль вместе с красками переходит на холст. Скажите мне, в чем ваша боль?

— Мой старый отец живет далеко-далеко, в маленьком городке. Он тяжело болен, — сказал художник. — А я оставил его одного и уехал в большой город, чтобы стать художником.

И вдруг он вскочил и стал быстро собирать дорожную сумку. Уложив вещи, он выбежал из дома и поехал на вокзал.

А Доброта с Красотой идут дальше. Вышли они за город и решили отдохнуть на берегу реки. Доброта увидела березку, у которой от ветра все веточки перепутались, и стала ей разбирать и распутывать ветви. А Красота спустилась к самой воде, сидит на камне и любуется своим отражением:

— Ах, какая я красивая, никого я не видела красивее меня. Любовалась, любовалась и упала в воду.

— Тону, — кричит, — помогите!

Бросилась Доброта в воду, барахтаются они вдвоем, а выплыть не могут. Красота кричит:

— Ты плавать умеешь?

— Нет, — говорит Доброта.

— Утонем мы, — плачет Красота.

— Березка, помоги нам, — просит Доброта.

Опустила березка свои ветви в воду, Доброта и Красота ухватились за них и выбрались на берег. Сидит Красота на берегу и плачет:

— Что же теперь со мной будет? Платье мое красивое испортилось, венок из прекрасных роз уплыл по реке, и сама я простудилась, заболею, стану некрасивая.

А Доброта развела костер, высушила одежду, собрала в лесу трав целебных, приготовила из них чай, напоила Красоту и венок ей сплела новый. Села Доброта рядом с Красотой, положила руку на ее правое плечо и говорит:

— Как ты думаешь, дальше будем вместе путешествовать?

А та ей отвечает:

— Я теперь без тебя не смогу. И как я могла тебя раньше не замечать? Ты очень, очень нужная, просто необходимая.

Идут они по дороге. А тем временем уже стемнело, и наступила ночь. Доброта впереди идет, чтобы Красота ноги о камни не поранила. Красота спрашивает:

— Что это у тебя в руке светится?

— Это такой фонарик, чтобы люди в темноте не заблудились, — отвечает Доброта.

Вдруг из леса послышался крик. Доброта и Красота свернули с дороги в лес. А в лесу заблудился один человек. Он с сынишкой пошел за грибами, но сбился с дороги и проблуждал в лесу весь день. Вот и ночь наступила, и не было уже никакой надежды выбраться из леса. Но вдруг мальчик увидел впереди свет. Он лился тихо и мягко между деревьями.

— Пойдем на этот свет, — сказал отец. И вскоре они вышли на берег озера.

— Вот дорога, она ведет к нашему дому! — закричал мальчик. — Папа, как красиво луна отражается в озере, а песок на берегу — серебристый! Я еще никогда не видел такой красоты!

— Да, это очень красиво, — сказал отец, — такую красоту нельзя не заметить.

— Но почему же вы не видите Доброту? Она ведь тоже здесь, и это она вывела вас из леса, — хотела сказать Красота.

Но Доброта уже звала ее:

— Пойдем, нам пора. Слышишь, там кто-то плачет, на дороге?

1993

Сергей Чечеткин

* * *

Самолеты как люди, у них свои судьбы и свои характеры. Вот, например, У-2 — типичный синтоник, не унывающий весельчак, авантюрист, у которого все получается; неутомимый труженик, берущийся за любую работу.

Созданный как тренировочный, чтобы учить людей летать, кем только он не был за свою удивительно долгую, для самолета, жизнь: возил людей и грузы, летал на ледовую разведку, тушил лесные пожары, обрабатывал поля и даже, как заправский пастух, перегонял огромные стада. Когда же началась война, он стал связным самолетом, разведчиком, ночным бомбардировщиком и даже штурмовал танковые колонны врага. Люди понимали и любили его, и он любил людей — разбиться на У-2 было практически невозможно. Он был нужен всем, и многие тысячи У-2 на протяжении десятилетий бороздили небо.

Совсем иные характер и судьба у другого, не менее примечательного самолета. В отличие от всем известного У-2, эта машина никому, кроме специалистов, не знакома. У нее и имени как такового не было, просто самолет «100» или «Сотка». Этот самолет был создан в конце 60-х — начале 70-х годов. Странный и даже неуклюжий на земле, он уходил в небо как будто одним прыжком отрываясь от земли, и там, за облаками ему не было равных. «Сотка» могла часами лететь на немыслимой высоте, там, где воздух настолько разрежен, что кажется, крыльям уже не на что опереться. Там, где небо становится темно-сиреневым, почти черным и днем видны звезды, а ночью тончайшие серебристые облака, никогда не видимые с земли. На этой высоте, почти в космосе самолет мог лететь с огромной скоростью, в несколько раз превышающей скорость звука. Там, на пороге космоса, «Сотка» была само совершенство, но на земле за это совершенство приходилось дорого расплачиваться. Самолет был чрезвычайно капризным, он требовал огромного внимания к себе. «Сотке» требовались самые современные аэродромы, высококачественные топливо и масла, для подготовки ее к полету от высококвалифицированных техников требовалась полная собранность и самоотдача. Машина не подпускала к себе рядового пилота, вдохнуть в нее жизнь — подняться в небо — мог только пилот экстракласса.

Все это привело к тому, что люди невзлюбили самолет, он казался им излишне капризным и вычурным. Пожалуй, никто, кроме создателей, так и не понял «Сотку», а может, и не пытались. Вдобавок ко всему, эта машина, из-за своей сложности, оказалась совершенно непригодной для серийного производства.

Так и стоит теперь «Сотка» на бетонке в музее, смотрит на любопытных, а то и равнодушных экскурсантов и вспоминает... Высота — двадцать пять тысяч метров, скорость — три тысячи километров в час; сиреневое небо с огромным солнцем и звездами над головой, и там, далеко внизу, маленькую, но такую близкую зелено-голубую Землю с белыми строчками облаков под крыльями...

Грустная история, но что взять с аутиста, даже если это всего лишь самолет.

19.04.94