Из тетради «Целебные крохи воспоминаний» в детстве в столовой

Подростком любил обедать не дома, а в какой-нибудь столовой, например, в столовой больницы Кащенко. В этой больнице работали родители. Они иногда давали мне на обед деньги. Нравились общественные тарелки, стаканы, солонка — все это казенностью своей не похоже на домашнее и потому — лучше. Так чувствовал тогда. И можно было лихо налить в стакан за вторым блюдом ситро. Обожал дешевую коричневую подливку, хоть на нелюбимой пшенной каше, которую без подливки не ел бы. Мама морщилась, когда рассказывал об этой подливке. Там даже арбуз бывал на третье. Когда теперь вспоминаю это, все наталкиваюсь в памяти на один как будто бы пустячный случай, от которого неуютно-неловко и даже нехорошо душевно передергивает. Сидел тогда в больничной столовой за одним столом с милой маленькой женщиной. Она работала в больнице рентгеновским техником вместе с моей мамой, по совместительству бывшей тогда и рентгенологом. Она съела свой обед, и я съел. Она выпила свой стакан молока, а я, купивший для питья целую бутылку ситро, одолел (после супа) лишь один стакан. И вот у меня возникло тогда игривое желание угостить женщину — дружески-молодецки налить ситро из бутылки в ее стакан с пятнами и каплями молока внутри. Помню, еле удержался от этого, как тогда мне казалось, галантного поступка. На самом-то деле это было бы дикое барство (ведь эта женщина работала под началом мамы). Как представлю, что могло бы тогда возникнуть это мутное (от молочного стакана) ситро перед милой маленькой женщиной — жуть берет, совесть мучает. Как хорошо, что сдержался тогда, благодаря стеснительности, и не налил.

4 октября 1985 г. Поезд из Одессы в Москву.

Диапозитив

Смутно помню, как в конце войны, когда был еще дошкольником, смотрели мы в нашей единственной комнате с помощью громоздкого аппарата тогдашние диапозитивы — стеклянные, крупные. Почему-то только одно из всего этого помнится ярко-отчетливо — цветная летняя картина из басни Крылова на экране: «Как под каждым ей листком был готов и стол, и дом». Там мухомор с белыми пятнами на красной шляпке, склонившаяся к земле земляничина с беловатыми зернышками в красной мякоти и еще какие-то лесные цветы. Под мухомором уютный стол для стрекозы с разными вкусными кушаньями — кажется, грибы, ягоды на тарелке. Таким уютно-просветленным, нежно-разноцветным спокойствием проникался всякий раз, как смотрел этот диапозитив, так смягчалось плохое настроение, о котором никому не говорил. Как бы мне его сейчас посмотреть! Если б мог тогда, в пять лет, рассказать родителям, как чудесно этот диапозитив действует на меня, как важно оставить его со мной на всю жизнь.

5 сентября 1987 г. Москва

Редиска, репа и морковь

Эти овощи росли на грядках на огороде моего детского сада в конце войны, и мы, ребята, сами вытаскивали их из грядок. Я так ясно, пастельно-акварельно вижу их сейчас в своей душе: красная редиска с белым корешком, желтая, толстокожая репа и розовая тонкая морковь с зеленым хвостиком. Мы ели это с черным хлебом, посыпая и хлеб, и овощи крупной солью. Ели за деревянным столом на улице — за тем же столом, за которым простым карандашом рисовали на бумаге зайцев и делали зайцу шубу, наклеивая на рисунок белый пух одуванчиков.

Как грустно щемит душа от этих мягко-цветных воспоминаний! Это было, и этого точь-в-точь так же прекрасно никогда больше не будет в отпущенной мне жизни и в вечности.

3 июля 1992 г.

Дом на озере с кубышками, недалеко от Архангельска

Аптека

Возвращался домой из школы на 47-м трамвае. Слезал у Даниловского рынка и, прежде чем сесть в серый автобус и ехать на Загородное шоссе, заходил в аптеку. Там была стеклянная витрина с лекарственными травами, и рядом — витрина с медицинскими инструментами: шприцами, клизмами, глазными лопаточками и т.п. Меня так тянуло тогда к этим витринам и особенно — к природно-лекарственной. Собирал монетки и покупал всякий раз с торжественной возвышенностью в душе то травы, то инструменты.

Недалеко от аптеки бьш рыбный магазин. Там нравилась мне и по названию, и по упруго-прозрачному виду визига, но так ее и не попробовал.

Поехать бы туда сейчас. Зайти и в аптеку, и в рыбный.

15. 04. 88. Поезд в Алма-Ату. Казахская степь с верблюдами