Отношение к природе дефензивных синтонных людей (сангвиников, циклоидов)

Людям синтонным, в силу их жизнелюбия, естественности, ближе живая природа. Они воспринимают ее естественно, чувственно, с особенной теплой заботой и уважением, но не противопоставляют себя природе, а чувствуют себя с ней «на равных», т.к. «вышли из нее и уйдут в нее». Здесь одухотворенное, нежно-лирическое восприятие природы неизменно сочетается с трезвым, реалистическим восприятием, пониманием ее законов. Я думаю, что такое отношение к природе имеет под собой глубокие генетические корни.

Обращаясь к трудам Э. Кречмера, вспомним, как выглядит циклоидный (синтонный) человек. Чаще он имеет пикническое телосложение, что означает обычно средний рост, умеренную ширину плеч, довольно большой объем груди по отношению к ширине плеч, с возрастом имеется тенденция к отложению жира на лице и животе. Конечности имеют среднюю длину, руки мягкие, у мужчин часто крупные, широкие кисти. Форма лица у молодых пикников чаще широкая, нежная, с правильными пропорциями, варьирует вокруг основной формы плоского пятиугольника. «На старых фотографиях из времен моды на длинные бороды можно видеть, что пикники имеют красивые окладистые бороды <...> Необычайно цветущий, свежий цвет лица нередко встречается у молодых циркулярных женщин» (Кречмер Э., 1995, с. 393, 397). Речь — часто сочная, живая, образная, наполненная практическими подробностями. Движения мягкие, плавные, естественные, выразительные. Мне ясно видится здесь, что синтонные, циклоидные люди и составляли большую часть русского крестьянства. Когда видишь эту глубинную историческую связь, проникаешься ею, тогда начинаешь отчетливо понимать отношение к природе сангвиников. Природа сопровождала крестьянина с самого рождения до смерти. Природа кормила его, укрывала от непогоды, к природе обращался он и в горе, и в радости. Все песни, сказки, страдания, сложенные народом, наполнены любовью к родной природе. Здесь радость и грусть естественно перетекают и растворяются — друг в друге. К природе обращаются как к матери, отцу, подруге, просят совета, помощи, делятся печалью, радуются вместе с ней. Человек, живущий на земле, подмечал закономерности природы, изучал ее — отсюда такое обилие примет и поверий. Наши предки яснее и глубже чувствовали свое единство с природой, чем современные люди. Это ощущение сохранилось в русском языке: например, слово при-рода означает рождающая земля, род-ина — земля, на которой родились и умерли предки, на-род — люди, живущие на земле.

Крестьянские праздники, где христианство тесно переплетается с языческими поверьями и обрядами (что способствовало тому, что христианство у славян имеет много особенностей, не известных Западной Европе), всегда обращены к Природе, Земле, Солнцу. Так, считалось, что в день зимнего солнцестояния (25 декабря) Солнцу надо было помочь набрать силу. Поэтому крестьяне разжигали костры, катали горящие кольца — символ Солнца. А снежную бабу лепили и разбивали снежками, чтобы зима не была слишком суровой.

Время новогодних и рождественских праздников (святки) считалось магическим, поступки людей в это время считались особенными, по ним можно было узнать свое будущее. От Нового года до Крещения девушки гадали, каким будет суженый.

Современный новогодний карнавал является древнейшей формой новогоднего общения с миром мертвых: крестьяне переодевались в шкуры животных — мифических предков. В конце февраля — начале марта крестьяне провожали зиму — праздновали Масленицу. Это один из самых ярких и любимых в народе праздников, который длился целую неделю. На Масленицу пекли блины, угощали ими гостей, устраивали обильные пиршества, жгли костры, катались с гор, молодые целовались на глазах у всех — все эти ритуалы должны были наполнить жизненной силой пробуждающуюся природу.

Весной было несколько праздников, посвященных птицам, которые, как считалось, приносят весну. Вот почему крестьяне пекли из муки «жаворонков», отпускали птиц из клеток, символизируя тем самым освобождение природы из плена зимы. На Пасху молодежь качалась на качелях: чем выше взлетали качели, тем выше должны были вырасти травы и колосья.

И это еще далеко не полный перечень крестьянских праздников у славян. Когда дефензивный синтонный человек погружается творчески в прошлое, в котором вместе соединились природа с обычаями и обрядами предков, то отступает тревожность, неуверенность, светлее, мягче становится на душе. Так, пациентка З., 20 л., студентка медицинского института, рассказывала мне, что только в деревне летом чувствует себя по-настоящему самой собой. Любит деревенскую дорогу, по которой можно просто идти, никуда не спеша, любит дуб на краю деревни, в ветвях которого пряталась еще маленькой девочкой, березу у оврага, к которой приходит, когда бывает грустно. Любит одеваться совсем просто — в галоши и телогрейку и чувствовать себя обычной деревенской девушкой. Она приносила мне дорогие ее сердцу фотографии — широкий деревенский тракт и тот самый дуб у дороги, палисадник около ее дома — снимок сделан в темноте, и плотные крупные качаны капусты на нем кажутся снежными сугробами. Она рассматривает эти фотографии зимой, когда не может поехать в деревню.

Хочется рассказать здесь и об одном своем наблюдении. Однажды утром на даче на балконе второго этажа соседи нашли мертвую птицу. Мы положили ее в мешочек и понесли в лес — схоронить. Несмотря на чудесное летнее утро, на душе было тревожно, приходили на память какие-то поверья, было непонятно, почему погибшая птица оказалась на балконе. Что-то зловещее виделось в этом событии, еще — почему-то чувствовали себя виноватыми. По дороге мы встретили сторожа, и, видимо, заметив наши мрачные лица, он остановился спросить, не случилось ли чего. Сангвинический мужчина средних лет, он был родом из соседней деревни, но прожил много лет в Москве. А когда вышел на пенсию, вернулся в родную деревню, отстроил заново свой старый, развалившийся дом и живет в деревне круглый год. Он очень обижается, когда его спрашивают: не скучно ли ему одному? «Да разве я один? Со мной Шериф (так зовут его собаку) и кот. Да и в доме я знаю каждую досочку, каждый гвоздик — ведь все делал сам, всегда найдется, что поправить и починить». Он хорошо знает лес, летом с удовольствием собирает грибы, делает заготовки на зиму, весной с не меньшим удовольствием охотится на вальдшнепов, строго соблюдая сроки охоты и во всех тонкостях зная повадки этих птиц. Он хорошо знает историю своего края, рассказывает, что раньше на месте нашего дачного поселка было подсобное барское хозяйство, и место это называлось Литвиново. А одна из ближайших деревень именуется Курово, потому что барин из Курска проиграл в карты местному барину крепостных крестьян, они-то и поселились в этой деревне.

Мы приоткрыли мешочек и показали птицу. Сторож положил на широкую натруженную ладонь несчастное существо. Внимательно осмотрев, сказал, что это скворец, и объяснил так: «Скорее всего за ним гнался ястреб, скворец развил большую скорость и не смог уже уклониться от дома и ударился о стекло. Это ничего, здесь так часто бывает». После его слов вдруг стало спокойно, ясно, тревога отступила. Действительно, это природа с ее законами, борьбой за существование. Здесь было важно все: и ясное простое объяснение, почему так случилось, и то, что он взял, не побрезговав, погибшую птицу в руки, и знал, какая это птица.

Дефензивным сангвиникам созвучны описания природы в произведениях Пушкина, Тургенева, А. К. Толстого, Есенина, Державина.

Дефензивным циклоидам в психотерапевтических целях можно рекомендовать больше творчески работать в собственном саду, огороде, где физическая нагрузка (которая сама по себе снимает душевное напряжение) гармонично сочетается с целебным общением с цветами, яркие краски и ароматы которых напоминают о радостях жизни, плодами, выращенными своими руками. Хорошо создать самому клумбу с лекарственными травами, узнать, как какая трава называется, для чего применяется в народной медицине. Летом травы можно высушить, а зимой составлять из них сухие букеты, композиции (многие травы очень ароматны и декоративны), заваривать целебные отвары и чаи.