Первая лыжня

Бывает, первый снег идет так долго и так сильно, что кажется, уж не растает. Но сколько бы его ни выпало, первая лыжня все равно во многих местах темнеет — земля еще не замерзла, влажная, а в низких местах и вовсе собирается вода под снегом, хоть и мороз наверху.

Этот снег еще растает, еще будут дожди и солнце, еще появится в его вечерних лучах облачко комаров-толкунов, прогоняя последние впечатления зимы. И с удивлением будешь смотреть на покрытую мокрой листвой землю, по которой еще неделю назад легко подвигался на лыжах, прокладывая первую лыжню.

Потом ударит морозец и подсушит землю. В городе трамваи опять начнут поднимать пыль, а на даче это самое время укрывать розы на зиму лапником. Мороз все крепчает, а снега нет, нет и нет. Но вот в одно прекрасное, хоть и пасмурное утро проснешься и увидишь, что выпал, наконец, снег. И как словно гора с плеч долой...

26. 5. 85 г.

Серебрянка

— Знакомое место, — сказал один мой знакомый, взглянув на снимок, — это Воря в Абрамцеве.

Мне и самому эта картина напоминает теплый летний день, звенящую кузнечиками тишину, запах ольхи, поросший клевером берег Вори.

Но на самом деле это не Воря, а Серебрянка в Измайлово, у Жуковской плотины. (Как-то не верится, что это, можно сказать, посреди большого города.)

Я был там однажды во время сенокоса. Часть обширного луга была уже скошена, трава лежала аккуратными рядками, а дальше видны были косцы, у плотины стоял старенький грузовичок, на который женщины вилами грузили траву. Высоко в небе негромко гудел самолет — все в одном и том же месте, как мне казалось, — и больше никаких звуков. Ветерок принес запах скошенной травы — и вспомнилось, как в детстве отец учил меня косить.

— Пятку, пятку косы прижимай к земле, а то оборвешь лезвие, — говорил он, наблюдая за моей работой. Я старался, и хотя не много успел в этом деле, но зато как запомнился и полюбился запах свежескошенной травы...

2. 6. 85 г.

Садовые ромашки

То, что мы называем ромашками, на самом деле чаще всего не ромашки, а нивяник. Но так уж мы привыкли говорить, и поправляться не хочется.

Садовые ромашки крупней, мощней полевых, менее прихотливы, так же хорошо стоят в воде, но зато полевые, на мой взгляд, гораздо изящней, как и полевые васильки.

Помнится, поджидая отставшего товарища, я остановился у ограды садового участка. Все там было какого-то необычайного размера. Даже листья настурции были с ладонь да еще, пожалуй, с растопыренными пальцами. Были и ромашки, больше похожие на средней величины подсолнух. Под окном росли голубенькие незабудки, но тоже необычные, какие-то древовидные — по пояс ростом. Против двери стоял куст, подхваченный широкой лентой, оказавшийся васильками неопределенного цвета и таких размеров, что и васильками их не назовешь.

Посреди всего этого возле раскидистого куста с очень большими листьями находилась дородная хозяйка с правильными, привлекательными, но тоже крупными чертами лица. Я подумал было, что попал в этакое царство крупного, но тут увидел на руке хозяйки такие крохотные часики, время по которым узнавать способна лишь женщина...

3. 6. 85 г.