Из сборника «Предзимье»114 Предисловие автора

Перенести можно любое горе, если написать о нем рассказ.

Карен Биксон

Хочется думать, что данная брошюра поможет дефензивному человеку начать процесс самовыражения в виде написания очерков, зарисовок, эссе, рассказов. На меня живительная сила терапии творческим самовыражением (ТТС) действует двояко: это способ самоутверждения робкой личности с получением удовлетворения в процессе самой работы и — неисчерпаемый источник познания нового.

Сожалею только об одном — что поздно попал на кафедру психотерапии к Марку Евгеньевичу Бурно. Но могло ведь случиться и так, что я бы до сих пор ничего не знал о методе ТТС. Вот это — действительно страшно!

Обмениваясь очерками друг с другом в группе поддержки, яснее понимаешь душу другого, легче происходит общение и проще выбраться из замкнутого круга одиночества. И еще — стремление выживать в болезни, используя опыт других и — свой, сближает членов группы, и, наверное, поэтому возникает чувство ответственности за судьбу друзей, очищение души сочувствием.

Французский писатель Жан де Лабрюйер говорит: «Каждый час — и сам по себе, и в связи с нами — неповторим: стоит ему истечь, как он исчезает навеки, и вызвать его нам не смогут даже миллионы веков...». Описывая происходящее сегодня, я пытаюсь сохранить в переживаниях этот уходящий «час», окрашивая его собственными чувствами. И «неповторимый час» уже не может «исчезнуть навеки»...

Напомню, что ТТС — как творческий процесс — неповторим, у каждого это происходит по-своему. Я попробую показать «кухню» самовыражения, опираясь на собственный опыт. Весьма важное значение имеет тип характера пишущего (в данном случае моего, полифонического).

В записях лучше сохраняется не просто, что увидел, но и что при этом пережил.

Очерк «Понедельник». Здесь я описываю всего несколько минут жизни и то, что происходит вокруг. К глубокому сожалению, не стало талантливого товарища по работе — Володи Орешкина, но память о нем — ярче, благодаря записи, сделанной в те минуты...

В зарисовке «Зеленый снег» — и действий никаких не происходит: игра солнечных бликов на тающем снегу. Но я и сейчас вижу эту картину, как в ту, минувшую весну.

Аналогичное описание пассивного созерцателя представляют собой и некоторые другие зарисовки с «натуры».

Если трудно (из-за обострения) описывать то, что происходит «здесь и сейчас», то возможно обратиться к прошлому («Распределение»); как говорит об этом Артур Хейли: «Когда у тебя не остается ничего, кроме воспоминаний, или, по крайней мере, есть основания так думать, нужно уметь находить в них утешение...»

Описать прошлое — собственные переживания последних лет или десятилетий («Предзимье»), или углубиться в интересные события, происходившие в средние века («Кеплер»), или же попробовать свои силы в сказке, мифологии («Липа и Ясень»); чем-то созвучные характеры существовали ведь и в древнейшие времена.

Здесь, видимо, не побег от тягот повседневности, а попытка понимания минувших веков, связанная с поисками смысла жизни.

Если сангвинику, например, Константину Коровину для «мотива» этюда достаточно было написать плащ на спинке стула, то выразить себя его другу Михаилу Врубелю, с повышенной требовательностью к себе, начать работу, продолжить творить — неизмеримо труднее. И какие яркие образы оставили эти великие художники, по-разному высветив свою неповторимую индивидуальность!

«Моя душа с детских лет чудесного искала», — признается Врубель Коровину. Коровин запишет себе для памяти: «Пейзаж не писать без цели, если он только красив, — в нем должна быть история души. Он должен быть звуком, отвечающим сердечным чувствам...»

Такие глубокие переживания желательно записывать, тогда и очерки, рассказы могут оказаться интересными для других.

Вспоминаю, как формально я начинал свою первую «единицу» самовыражения — сказку «Встреча». Для простоты, взяв только два действующих лица, я нарисовал две пересекающиеся окружности. Общая часть окружностей — это общение двух лиц, а оставшиеся свободные части — характеристики каждого лица. Так чисто геометрически подошел к сказке, без составления плана. Только использовал имевшийся в действительности факт: много лет назад я принес дочери ежа, пойманного у крыльца дома. Сказка мне не очень понравилась, но процесс написания определенно придал мне сил.

Толчком к сказке «Встреча» послужило чтение рассказов Всеволода Гаршина, его попытки «...пробиться из своего собственного узкого мирка, который его измучил...». Гаршин часто в обострении не находит «опоры» в прошлом, но теплота и нежность позволяют ему писать замечательные рассказы... «...У него особенный талант — человеческий» (А. П. Чехов).

О «Красном цветке» Гаршина психиатр И. Сикорский скажет хирургически прямо: «Описание маниакального состояния, сделанное в художественной форме». Но творчество и «держало» Гаршина на нелегком пути выживания.

Очерки, сказки и другие мои «единицы самовыражения» могут показаться однообразными. Но я не призываю к литературной деятельности — хочется показать возможности одного из направлений ТТС для выравнивания состояния. Впрочем, Герман Гессе на замечание однообразия своих творений в одном из писем согласился с этим и добавил: «...просто я стараюсь оставаться верным самому себе...».

Хотелось бы еще сказать, что часто хочется узнать больше о любимом художнике или писателе. В этом случае из многих мне помогают авторы, имеющие склад характера, близкий к моему. Так, о Пушкине я с удовольствием читаю написанное Юрием Михайловичем Лотманом.

В рассказе «Предзимье» я пытался косвенно описать обострение, не отпускавшее меня более двух лет после смерти мамы. Внезапный уход тети разрядил страдание слезами, с пришедшим осознанием того, что в огромном городе не осталось ни одного родного человека.

Как писал Райнер Рильке: «...угнетенность, даже длительное время подавляющая все силы человеческого сопротивления, отнюдь не обязательно приводит к гибели души, ибо даже под наитягчайшим давлением она создает нечто вроде некоего четвертого измерения своего бытия...».

И вот уже около года мне дышится относительно легче благодаря доброму отношению окружающих и, конечно, попыткам творческого самовыражения, — то самое, «четвертое измерение», о котором говорит Рильке.

Хочется закончить фразой У. Фолкнера: «...самое главное писать. Нужно просто извлекать слова и размещать их на бумаге».

Думается, многим стоит воспользоваться этим советом. Облегчение, быть может, наступит не сразу. Но взять в руки карандаш и бумагу не столь уж трудно. Попробуйте! И потом, существуют другие способы самовыражения; я старался показать один из многих. Как говорил Ю. М. Лотман, искусство предоставляет свободу выбора там, где жизнь выбора не дает...