Аввушка

Жил-был грустный, мохнатый пес. Сидел он в витрине магазина среди нарядных кукол и других ярких игрушек, и было ему очень горько и одиноко. Ему так хотелось тепла, любви и ласки. Ему хотелось обрести хозяина или хозяйку, которые бы любили и играли с ним. Но все дети или их мамы и папы выбирали все время не его, ведь вокруг было столько ярких, красивых игрушек, а он был всего-навсего невзрачный с виду, серый пес, хотя очень пушистый. Но маленькие покупатели или покупательницы даже не смотрели в его сторону, и ему становилось все грустнее и грустнее.

Но однажды в магазин вошла маленькая девочка, которая с восхищением рассматривала всех его красивых соседей, но вдруг неожиданно остановилась около него и взяла его в руки, сказав: «Мама, посмотри, какие у этого песика грустные глаза, давай его купим».

У него екнуло и радостно забилось что-то внутри, что у людей принято называть сердцем, он прижался к своей новой хозяйке, боясь, что она передумает и поставит его обратно. Но девочка гладила его пушистую шерстку и говорила какие-то ласковые слова. Потом они вместе вышли на улицу, где обилие машин и людей сначала напугало песика, но девочка нежно прижала его к себе и по-детски доверительно начала рассказывать ему то, чего он раньше не знал, о чем и не подозревал.

Потом они оказались в очень уютной, маленькой квартире, где жила его хозяйка, а теперь и он.

Оля, так звали его маленькую хозяйку, познакомила его со своими игрушками — друзьями: со слоном — Борей и куклой — Катей, а потом неожиданно решила дать и ему имя, назвав его Аввой, «Аввушкой», как ласково говорила Оля. И теперь песик был счастлив, теперь у него были друзья и была Оля.

Когда темнело, и Оля ложилась спать, она всегда брала с собой и его — Аввушку. Укладывала его рядом с собой на кровати и засыпала. Аввушка боялся пошевелиться и был необыкновенно счастлив в такие мгновения.

Теперь он знал, что нужен ей, и от этого ему становилось очень хорошо и тепло на душе.

Елена Трубачева

Рождение дня

Как новый крошечный ребенок,

Рождается новый день.

Он еще совсем свеж,

Он только-только начинается,

И пока ты еще не знаешь,

Каким он будет.

Но это твое право —

Сделать его незабываемым или

Обычным, скучным, незапоминающимся,

Если не приложит руку судьба.

Сегодня я не смог уснуть и жду наступления

этого нового дня.

В 00 часов 00 минут я мысленно разрываю бумагу

на эскимо и начинаю вкушать...

Вкушать этот новый день Радостно и яростно, Как ребенок.

Каждый день твоей жизни — это неповторимый

момент.

Какие-то дни мы запоминаем на всю жизнь, Другим предоставлена иная участь.

Я не помню точно тот день, Когда мы встретились, Но я не хочу запоминать Тот день, когда мы расстанемся.

Я не желаю расставаться!

1991

* * *

Никому уже не верю, Никого и не виню, Легче птице или зверю Рассказать печаль мою.

Неожиданный прохожий Лучше всех меня поймет, Ничего не скажет, Просто за собою уведет.

На плечо положит руку, И, чуть-чуть толкнув вперед, Скажет: «Как-то очень глупо Ты живешь который год.

Вот мои леса и чащи, Я их все тебе дарю, На холме дубок стоящий, Там встречаю я зарю,

Этот дом, где проживаю

Уже много долгих лет,

Нет хозяйки в нем,

А знаешь, без хозяйки дома нет.

Заходи, садись к окошку, Разожгу сейчас огонь, Будем печь с тобой картошку, У меня в запасе соль».

И мы ели, обжигаясь, Перемазав кожурой губы, щеки, Бесконечно улыбаясь И смеявшись над собой.

... А когда погасли угли, Наступила тишина. И в окно всю ночь глядела Необычная луна.

Было радостно и грустно, Было тихо... и светло, И душа моя молчала, Ведь такого не могло Быть на этом самом свете.

И действительно. Будильник Разом все перечеркнул. Дети, завтрак, холодильник Обдают тебя, как душ Ледяной. И, быстро очень В зеркале мазнув лицо, Я умчалась на работу — Завертелось колесо.

1991

* * *

Оседлать бы быстрого белого коня, Чтобы в степь далекую он унес меня,

Чтоб совсем без отдыха так скакать, скакать, Чтобы мысли черные на ветру терять, А потом откинуться и упасть в траву, Даже если голову, падая, сорву.

1992

* * *

Ах, как хорошо, что я снова одна, А раньше казалось ужасно. Бумага и карандаш меня поджидают Давно, не напрасно, надеюсь.

Так что же я жду?

Скорее беру бумагу.

И вот я уже далеко ухожу,

Мне здесь хорошо, и ни шагу назад я сделать не

пожелаю,

Пока все, что так уж давно Копилось, ждало, Выхода здесь не нашло.

1993

* * *

Я вхожу в свой лес,

Слышу горький стон.

Три березы на земле рядком.

Они плачут, сок струится по стволу.

Расскажите, кто убил вас, почему?

— Рано утром из деревни вышел дед, И топор был через пояс у него продет, Подошел ко мне, полапал, ковырнул ногтем, А потом уже удары сыпались дождем, Голова моя кружилась, и дрожала я.

А подруги все шептались:

— Неужели следом очередь моя?

Я не помню, как упала, все в глазах круги. Как очнулась, увидала — мы тут три лежим. Вот такое сотворил ты с нами, старый дед. Интересно, сладко спится тебе или нет?

1993

* * *

Темнеет,

Дождь весенний стучит за окном

И последние льдинки он убивает,

А мне страшно за них,

А мне больно за них,

Дождь же этого не понимает.

1993

Александр Капустин