Дадаев к.С. Г. Махачкала Наука и образование в имамате Шамиля

Тема науки и образования в имамате Шамиля является одной из

самых неисследованных и необработанных. Воссоздать картину

образовательного процесса приходится путем анализа отрывочных

сведений из источников и литературы, хотя полагаю, что подробное

изучение этой проблемы позволило бы более объективно оценивать

процессы, происходившие в Дагестане в период Кавказской войны.

О Шамиле – всемирно известном предводителе горцев в борьбе за

свободу и независимость, талантливом полководце, крупнейшем

государственном деятеле, талантливом реформаторе всем хорошо

известно. О Шамиле – крупнейшем мыслителе, страстном ораторе и

ученом арабисте написано очень мало. Эта сторона его личности, как

просветителя недостаточно изучена. Надеюсь, что данная работа,

прольет хоть немного света на эту темную и неизведанную страницу,

нашей с вами истории.

В условиях жестоких законов войны Шамиль и другие

руководители имамата не забывали о приобретении знаний, «они

убеждали людей в том, что неосведомленность грешна, а обретение

знаний является достойным делом»1. Они сумели привить простому

горскому народу любовь к знаниям, всячески способствовали

образовательному процессу, поддерживали и помогали ученым-алимам,

а также их ученикам.

«В наших книгах сказано: «поиск знаний лучше дополнительной

молитвы, даже джихада»2.

Вследствие такой политики были достигнуты положительные

результаты за поразительно короткие сроки. Система образования в

имамате имела 3 ступени: начальную, посленачальную и высшую. В

каждом ауле была начальная школа (мактаб) при мечети, где могли

обучаться мальчики и девочки. Начальные школы открывали и частные

лица. В школах обоих типов дети учились писать и читать на арабском

языке. Большое внимание уделялось ознакомлению с Кораном и основам

нравственного и духовного воспитания.

Шамиль и сам прошел не легкий путь «муталима» – так называли

юношей, которые переходили из одного дагестанского села в другое в

поисках новых наставников для приобретения знаний в различных

областях наук.

Есть сведения, что уже в 6 лет Шамиль изучил арабскую азбуку

под руководством своего дяди по матери – Хазура, что мог уже читать

Коран. После этого первоначального курса обучения у того же дяди

Шамиль изучил еще 2 небольшие книжки «Мухтасаруль-минтаж»

(«Сокращенные пути») и «Марифатул – ислам» («Познание ислама»),

т.е. самые начальные правила мусульманской веры. В течение 14 лет

Шамиль закончил усвоение знаний и мусульманских наук, обучаясь у

известных алимов того времени и стал авторитетным ученым. В

молодости в разные годы Шамиль учился в таких аулах как Гимры,

Аргвани, Чиркей, Аракани, Чирката, Игали, Зубутли, Ирганай, Ашильта,

Унцукуль. В детстве и юношестве, а также в молодости его

наставниками и учителями были такие известные ученые как Саид

Араканский, Абдулла-Дибир из Ашильта, Лачинилав из Хариколо,

Таймасхан-Кади из Чиркея, Газимагомед и Батырхан из Гимры, Магомед

Ярагский, Джамалудин Казикумухский, Абдурахман-Хаджи из Согратля

и др.

Но в начале он был муталимом (учеником) и прожил хотя и не

легкую, но интересную жизнь в поисках знаний перебираясь из одного

селения в другое. В то время Шамиль был одним из лучших и

талантливых учеников среди сверстников. Где бы не учился, какую бы

науку не постигал, он всегда был первым, на лету схватывал все,

проявлял самое серьезное усердие к учению, глубокому познанию основ

не только ислама, но и всех наук, известных в то время в Дагестане:

астрономии, физики, математики, риторики, юриспруденции и др.

Шамиль в совершенстве владел грамматикой арабского языка, логикой,

изучал мистику, фундаментальные основы философии, мусульманского

права, свободно излагал комментарии к Корану, постоянно изучал и

очень любил историю пророка Мухаммеда, римских, греческих и

арабских полководцев.

Шамиль писал прекрасные стихи, четыре их которых дошли до

нас. Как пишет наш знаменитый земляк – ученый Казем-бек «во время

сражения мюриды его шли в атаку, напевая хором стихи, собственно для

этого сочиненные на арабском языке самим Шамилем».

Он огромное внимание уделял распространению знаний среди

племен и народов, руководимого им государства Имамат, на территории

которого действовали сотни мечетей, во многих из них были медресе,

существовали также десятки форм частного обучения.

«В мактаб обычно отдавались мальчики в возрасте от 8 до 10 лет.

Занятия продолжались с утра до заката солнца, с небольшими

перерывами для приёма пищи. Занятия не проводились в разгар

сельскохозяйственных работ, а также во время поста Рамазана и Навруз-

Байрама. Детям разъясняли понятия добра и зла, воспитывали чувство

долга, милосердия, великодушия. Их учили совершать праведные

поступки, быть вежливыми, уважительно относиться к родителям,

старшим, учителям. «Особо подчёркивалась недопустимость злословия в

адрес человека за его спиной, ибо это считается в исламе

непростительным грехом – клеветник в рай не войдёт»3.

Обучение в примечетских школах, конечно, имело существенные

недостатки, объясняемые многими обстоятельствами, прежде всего

состоянием войны. Но прогрессивным в них было то, что неграмотные

дети учились читать и писать, т.е. становились грамотными. В Имамате

по существу впервые была предпринята попытка всеобщего начального

образования по инициативе государственной власти, но осуществить это

в ходе войны оказалось чрезвычайно сложным и трудным делом. В

каждом ауле был человек, ответственный за организацию работы

медресе, школ и оказание им необходимой материальной помощи.

Как пишет Абдурахман из Газикумуха: «мутааллимы живут в

мечети того селения, куда они пришли учиться. Питаются они за счёт

закята, которым распоряжается кадий»4.

Как ни удивительно, в период Шамиля бурное развитие получило

образование в горах, и образованность стала таким же важным

элементом для горцев, как умение защищать свою родину. Совершенно

не правы те, кто утверждает, что в этих школах изучали только Коран,

основы ислама. Исследования показывают, что многие из них не только

давали более широкие знания для того времени, но и способствовали

упрочению дружбы между народами.

Есть сведения современника, который утверждает, «что таких

наук было 12: морфология, синтаксис, метрика, логика, теория диспута,

законоведение, толкование Корана, жизнеописание (пророка), суфизм,

риторика или аль-мухадара и хул аса»5.

«Больше всего, – продолжает автор – у нас изучаются

морфология и синтаксис, т.к. для учащихся необходимо избегать ошибок

(в языке); законоведение для разбора людских дел, связанных с жизнью

и верой; затем наука о толковании Корана для объяснения значения сур

священного Корана; жизнеописания и история, чтобы знать о жизни

нашего пророка Мухаммада, мир ему; метрика для сочинения стихов на

арабском языке; теория диспута, чтобы соблюсти правила ведения

дискуссий среди мутааллимов»6.

Школы повышенного типа (медресе) открывались при мечетях

крупных аулов на средства казны Шамиля. Среди учителей было немало

просвещённых для своего времени личностей, владеющих несколькими

языками, в том числе арабским и турецким, знакомых с литературой,

историей, философией Востока, с математикой, астрономией и другими

науками. Единых программ обучения не было; обычно изучались

вышеуказанные научные дисциплины. Большой популярностью

пользовались медресе в аулах Согратль, Ведено, Аракани, Гимры, Чох,

Хунзах, Аргвани и др.

Наибольшую известность имело Согратлинское медресе во главе

с разносторонне развитым Абдурахманом-Хаджи, который получил

высшее образование в Египте, понимал пользу науки и исламской

культуры. Аул Согратль прославился на весь Дагестан, туда приезжали

из разных мест жаждущие знаний муталимы, подвергая себя риску

сурового наказания со стороны колониальных властей, чтобы

приобщиться к наукам.

Деятельность школ контролировалась государством. Вопросами

образования занимался Государственный Совет имамата,

интересовались ими Шамиль и наибы. Обучение в школах было

бесплатным. Муталимы содержались за счёт закята и всевозможных

благотворительных взносов в их пользу от жителей аулов.

Следующие 2 письма говорят о том, что Шамиль лично помогал

ученикам в получении образования. В мае 1852 года он предложил

заведующему казной Мухаммеду Бен Ибрагиму аль-Уруди помочь из

казённых средств сыну Раджаба. Ещё раньше в 1846 году Шамиль

обратился к учёному Мураду из Гудали с просьбой принять на учёбу

Шамхала, «истинного ученика и человека науки, который желает

получить от тебя хорошие знания»7.

В образовательном процессе имамата трудно переоценить роль

библиотек, книжных коллекций. Имамат стал маленькой библиотечной

державой. Он имел сеть личных и мечетских (вакуфных) библиотек.

Многие учёные в богоугодных целях добровольно жертвовали свои

труды в пользу мечетей. Вакуфные библиотеки в отличие от частных,

были широко доступны для тех, кто хотел работать над книгами и

рукописями.

В библиотеках обоих типов находились рукописи, книги,

связанные с религией и различными отраслями знаний. В мечетских и

частных коллекциях в том или ином количестве были рукописи по

грамматике арабского языка, риторике, мусульманскому праву, логике,

философии, догматике, суфизму, поэзии и т.д. Потребность в грамотных

людей в книгах удовлетворялась рукописями местного происхождения

или поступившими из мусульманских стран. В условиях отсутствия

типографий широкое распространение получила практика

переписывания книг, отдельных произведений на арабском и на языках

народов Дагестана. Такие школы были в Ахты, Курахе, Кумухе,

Цудахаре, Дербенте, Рутуле и в других населённых пунктах.

Книжные коллекции, насчитывающие сотни и тысячи томов,

имели крупные алимы, мюршиды, имамы и почти все наибы.

Абдурахман-Хаджи имел богатую библиотеку, где находились

рукописные сочинения крупных мыслителей Дагестана и восточных

стран. Большие личные библиотеки были у наибов Кебкед-Мухаммада,

Мухаммада-Амина, Доного Мухаммада из аула Гоцо, Даниял-бека,

который в 1852 году просил Хаджи Юсупа передать деньги Хаджи

Ибрагиму, чтобы тот купил в Стамбуле книги и переслал их с

доверенным лицом9.

В имамате одарённые выпускники медресе могли получить

высшее образование. Специфика его получения заключалась в том, что

государство не несло материальных затрат, не создавало специальных

школ для этого. Выпускники медресе, желающие получить высшее

образование, договаривались с известными учёными об условиях учёбы

и продолжительности обучения – это т.н. « ступенчатый» тип

образования.

Муталим учился у алима одной науке, затем переходил к другому

учёному для изучения другой науки и т.д.

У пытливых муталимов была возможность последовательно

получить образование, обучаясь у крупных учёных, которые

использовали опыт высшей школы на мусульманском Востоке. Многие

из них почти всю жизнь совершенствовали свои знания. Они почитали

алимов, у которых получили высшее образование, выражали им

благодарность и горячую любовь. Алимы систематически занимались

самообразованием, их упорный труд продолжался почти всю жизнь. Они

прославляли себя и Дагестан на Кавказе и за его пределами.

В имамате отношение к крупным учёным было подчёркнуто

благожелательным, и в этом большая роль самого имама Шамиля.

«Учёные – наследники пророков и маяки, которые освещают души

народа. Они – основа веры, они разрушают тропинки невежества» 10.

В составе Государственного Совета был создан специальный

отдел, который ведал науками, медресе, мактабами, перспективными

молодыми горцами, проявившими склонность к наукам и образованию,

осуществлял государственную дотацию крупным учёным, выплачивая

им жалование из казны имамата, они освобождались от службы в армии

и налогов. И всё это впервые в истории Дагестана.

Была ещё одна своеобразная привилегия для учёных. Когда

вставал вопрос, кого выкупить из вражеского плена или обменять –

алима или не алима, у Шамиля не бывало двух мнений. Характерным

является следующий пример.

В 1842 году при втором сражении в Казикумухе с царскими

войсками «воины отступили, а затем, испугавшись, побежали подобно

диким ослам. Остались лишь спавшие в Казакумухе. В числе тех, кто

остался там, были: учёный Хаджи-Абдурахман Согратлинский, учёный

Хаджияв Чиркавский –сын Шахмардана и учёный Чухалав Магарский.

Они были взяты в плен и отправлены в Тифлис»11.

Об удивительном и огромном уважении Шамиля к учёным

говорит тот факт, что Шамиль обменял учёных на двух русских пленных

офицеров. Между тем он мог потребовать возврата своего сына из

Петербурга или получить большой выкуп за пленных офицеров. Шамиль

сказал окружавшим, что умом любит учёных, а потому не хочет, оставив

учёных в плену, получить «взамен двух русских начальников ни сына,

ни богатства» 12.

Имаматские учёные, когда это нужно было, участвовали в боях с

врагом. В 1839 г. Среди храбрых защитников Аргвани находился алим

Курбанали Хваршинский, бурка которого была продырявлена в пяти

местах. Он принимал участие в отражении четырёх вражеских штурмов.

Учёные имамата пользовались большим авторитетом и всеобщим

уважением. Как признаётся Абдурахман из Газикумуха, он был лично

знаком со многими из них. Он пишет, что «одни из них были известны

своей учёностью, деятельностью и происхождением; другие – без

последнего (качества, но все) они были столпами веры, как горы

являются опорой земли...

...Имам любил их и уважал, – большего и желать нельзя, – т.к.

Всевышний Аллах и его посланник предпочли многим из творений и

дали им знания. Если бы не они, не было бы у дагестанских имамов, ни

сабли, ни защитников веры; (именно) благодаря им положение

мусульман улучшалось или ухудшалось»13.

Многие из них успешно работали во властных структурах

советниками, наибами, муфтиями, кадиями, командирами воинских

подразделений. Шамиль привлекал известных ученых для разработки

низамов. Так, в 1848 г. группа ученых из 27 человек приняла участие в

составлении постановления о введении нового государственного

порядка в имамате. Поименный список этих ученых опубликован14.

Ученые имамата изучали вопросы философии, истории,

математики, языкознания, законоведения, занимались поисками

полезных ископаемых. Многие из них встречались друг с другом,

обсуждали интересующие их проблемы. На своеобразных научных

форумах часто происходили диспуты по острым вопросам философии,

права, морально-этическим проблемам и т.д. Шамиль живо

интересовался этими диспутами, порой сам организовывал их.

Гасан Алкадари в «Асари Дагестан» приводит имена более 200

мыслителей и ученых Дагестана за период с XVI до начала ХХ вв. Не

зря в исламском мире Дагестан назывался «Бахр-аль-ильми», т.е. «Мир

наук»15.

Имам Шамиль постоянно общался с ученым миром Дагестана. Он

часто писал письма алимам, кадиям, в которых касался широкого круга

вопросов, связанных с образованием, наукой, нравственным

воспитанием населения и т.д. Этим письмам, являвшимся образцом

высокой человеческой мысли, свойственна четкость фразеологии,

ясность, точность, но отнюдь не категоричность. Шамиль никогда не

прибегал в своих письмах к повелительной манере обращения к ученым,

показывая им свое высокопочтительное отношение. Если почти все

официальные письма Шамиля начинались со стереотипного обращения:

«От эмира правоверных Шамиля», то письма к ученым начинались так:

«От бедного Шамиля к благородному ученому». Шамиль добивался

результативности наук. Это видно из следующего его высказывания:

«Избавь меня Аллах от той науки, от которой нет пользы». Шамилю

принадлежат следующие высказывания:

«Ученые – украшение земли, так же как звезды – украшение

неба», «Общение с учеными – целое наслаждение», «За ученого молятся

на небе и на земле»16.

Преподавание в школах, обучение муталимов у алимов,

написание подавляющего большинства научных трудов осуществлялось

на арабском языке, положительная роль которого в культурной жизни

имамата вне всякого сомнения. Между тем, в дагестанской

историографии значение арабского языка освещалось с антинаучных

позиций, считалось, что он играет реакционную роль, а примечетские

школы никуда не годились. Так П.А. Павленко в статье «Дагестанский

опыт» утверждал, что в Дагестане в XIX веке грамотность мужчин

составляла 5 % и 1 % женщин, да и то на арабском языке. В работах

отдельных историков и философов, изданных в 90-х годах XX века,

можно встретить утверждение, что «вековой фанатизм прочно окутал

дагестанские горы»17.

Против подобных фальсификаций еще в XIX веке выступили

ученые. Большой знаток кавказских и дагестанских языков, русский

лингвист, совершенно не заинтересованный в сгущении красок, барон,

царский генерал П.К. Услар писал: «Если об образованности судить по

соразмерности числа школ с массой народонаселения, то дагестанские

горцы в этом отношении опережают даже многие просвещенные

европейские нации». Общий процент грамотности населения в

Дагестане, в том числе и в имамате был выше, чем в Российской

Империи, где в 1860 году он составил всего лишь 6 %18.

Существуют документы доказывающие, что русские сами

признавали наличие образовательных учреждений в селах имамата, и

подчеркивали, что они играю важную политическую и идейно-духовную

роль для юношей и молодежи. В рапорте генерал-адъютанта Нейдгарта

генерал-адъютанту Чернышеву, датированном 20 ноября 1943 года,

говорится, что «...духовенство получило значительную силу и вес в

Чечне со времени Шамиля; для распространения познаний необходимых

для вступления в духовное звание, Шамиль в разных селах при мечетях

учредил школы. Мера эта весьма важна в политическом отношении.

Наставники в этих школах выбраны из людей преданных Шамилю, и

дают благоприятное для него направление ума юношества, вверенного

их воспитанию. Для решения же дел, касающихся до управления и

верховных дел в Даргах, главном месте пребывания Шамиля, по

предложению Джамал-Эддина, учрежден в 1841 году совет (Диван-

хана), в котором присутствуют люди духовного звания известных

ученостию и преданностию к Шамилю и мюридизму»19.

Прапорщик Орбелиани, который, как известно, в 1842 году

находился в плену у Шамиля, после своего освобождения писал, что «...

Шамиль всеми мерами старается возвысить духовенство, чтобы иметь в

нем опору и деятельных сподвижников для поддержания фанатизма

мюридизма. А для сего он учредил во многих селениях школы, которые

и посещается многими учащимися. Этими училищами усиливается

духовенство и число приверженцев Шамиля, потому что в них дают

детям и молодежи направление в духе имама, т.е. шариата и мюридизма;

всякий мулла или грамотный человек пользуется между горцами

большим уважением»20.

Ну и, наконец, не выдерживают совершенно никакой критики

утверждения некоторых ученых, что до 1917 года в Дагестане не

существовало письменности. Этот факт можно признать с маленькой

оговоркой – письменности на русском языке. Но была очень

распространена среди горского населения другая письменность на

основе арабской графики. Исследования дагестанских ученых

показывают что, письменность в Дагестане появилась еще в XII — XIV

вв. У многих народов Дагестана, в частности у аварцев был свой

алфавит созданный на основе арабского, и они им успешно

пользовались21.

Стабильную систему аварского чтения на основе арабской

графики – аджам – разработал Дибиркади из Хунзаха (1742-1817). Этой

системой пользовались вплоть до 1928 года, хотя и предпринимались

некоторые усовершенствования, например, обозначение с помощью трех

подстрочных точек под «л» литерального «лъ», введенное по

предложению имама Шамиля и установленное специальной комиссией,

в которую входили Лачинилав из Хунзаха, Али из Кульзеба и другие

ученые 22.

Обобщив вышеизложенный материал, можно сделать следующие

выводы. Во-первых, образование и наука занимали значительное место

во внутренней политике Шамиля. Во-вторых, были достигнуты

положительные перемены в этой области. В-третьих, развитие культуры

происходило в период непрерывного противостояния против сильного

противника. В-четвертых, уникальным следует считать то, что в

труднейшие годы войны в имамате получил развитие культ знаний. В-

пятых, если взять в комплексе все нововведения в области культуры и

всей социально-экономической и политической жизни народов, то

правомерно говорить о своеобразной имаматской цивилизации.

Примечания:

1 Рамазанов Х.Х. Эпоха Шамиля. Махачкала, 2004. С. 201-202.

2 Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний. Махачкала, 1997. С. 92.

3 Рамазанов Х.Х. Эпоха Шамиля. Махачкала, 2004. С. 202.

4 Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний. Махачкала, 1997. С. 92.

5 Там же. С. 85.

6 Там же. С. 85.

144

7 Наш Дагестан,. 1992,. январь. С. 26.

8 Баркуев К., Ахмедов М-К., Шихсаидов А. Исторические сведения о Дагестане из

арабских рукописей. // Ученые записки. Т.XI. Серия историческая. Махачкала,

1963. С. 173.

9 ДГСВК. С. 615.

10 Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний. Махачкала, 1997. С. 79.

11 Мухаммед Тахир аль-карахи. «Блеск дагестанских сабель в некоторых

шамилевских битвах». Махачкала, 1990. С. 106-107.

12 Там же. С. 106.

13 Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний. Махачкала, 1997. С. 83.

14 Айтберов Т.М. Хрестоматия по истории права и государства Дагестана в XVIIIXIX

веках. Ч.1. Махачкала, 1999. С. 105-106.

15 Дагестан на рубеже веков: приоритеты устойчивого и безопасного развития. М.

1998. С. 204.

16 Рамазанов Х.Х. Эпоха Шамиля. Махачкала, 2004. С. 208.

17 Там же. С. 211.

18 Там же. С. 212.

19 Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-е гг. XIX века. Сборник

документов. Махачкала, 1959. С. 403.

20 Там же. С. 412.

21 Алексеев М.Е., Атаев Б.Н. Аварский язык. М., 1998. С. 20.

22 Там же. С. 21.