Жемухов с. Н. Г. Нальчик

Хан-Гирей об альтернативах русско-адыгских отношений

В вопросе о необходимости покорении Черкесии Россией Хан-

Гирей придерживался официальной российской идеологии. Земли

черкесов, в его представлении, это невозделанный государственностью

участок, своего рода "политическая целина", и Хан-Гирей называл их

"пространством, занимаемым на Кавказе племенами, так называемыми

"горцами". То есть он представлял Черкесию как Америку, Индию,

Австралию до колонизации их европейскими государствами. Он

сравнивал колонизацию Черкесии Россией с колонизацией Индии

Англией (7,326).

Однако в методах покорения позиции Хан-Гирея существенно

расходились с подходами российского правительства. Хан-Гирей писал

о колонизации Черкесии и часто употреблял термины "колонизация"

(7,328), "колонисты" (7,331). Термин "колонизация", часто

употребляемый Хан-Гиреем, имел для него совсем другое значение, чем

в наше время. Если в ХХ в. колония – это "страна, насильственно

захваченная и эксплуатируемая империалистическим государством

(метрополией), лишенная государственной самостоятельности" (4,245),

то в XIX в. колонизация официально преподносилась как приобщение

дикости и варварства к просвещению и цивилизации. Вплоть до начала

развала колониальной системы в ХХ в., считалось, что "под

К.[колонизацией] обыкновенно разумеется массовое вселение в

некультурную или малокультурную страну выходцев из какого-либо

цивилизованного государства" (1,736).

Такое "просвещенное" государство как Россия, в представлении

Хан-Гирея, не довольствовалось обеспечением счастья только для своих

граждан. Оно заботилось обо всем человечестве и, в частности, о горцах

Кавказа: "...Человеколюбие монарха, мудро устроившего счастье

подданных, изливает великодушные щедроты и на полудиких горцев,

чтобы их соделать счастливыми гражданами".

Из приводимых Хан-Гиреем обоснований причин покорения

можно выделить три. Первая причина в том, что адыги (и особенно

кабардинцы) всегда притесняли соседние народы и Россия их как бы

"освобождает" от "ига". Вторая причина – защита Россией своих границ

от горцев. И в третьих, колонизация рассматривается как шаг к

просвещению черкесского народа (2, 71).

Особо подчеркивая для российского императора Николая I, что

Россия в силах покорить Кавказ и военными методами, Хан-Гирей

считал, что мирные методы колонизации должны доминировать над

военными. У Хан-Гирея имеется стройная система социально-

политических представлений о Черкесии, из основных положений

которых он выводит альтернативные варианты развития русско-

адыгских отношений. Если его современник Ш.Б. Ногмов считал

движущей силой общественной жизни только князей (3, 98), то Хан-

Гирей выделял три движущие силы – аристократию, духовенство, народ.

Князья – исторические создатели и носители власти. Через

образованное ими дифференцированное сословие дворянства,

посредством института покровительства (иначе говоря, добровольного

подчинения слабых сильным) князья Черкесии управляли

многочисленными конфедеративными племенами. Власть князя-

старшины (пшь-тххамаде) и власть князей на местах ограничена

обычным правом, общенародным съездом и влиянием духовенства.

Черкесское дворянство находится в сословно-политической

зависимости от князей. Однако дворянство экономически независимо и

не платит регулярных налогов. В то же время считается неприличным,

чтобы князья занимались хозяйственной деятельностью. Эта

парадоксальная ситуация разрешается следующим образом. По древним

обычаям князь имеет моральное право отнимать у дворянина то, что ему

нужно. Следствием подобных насильственных займов, разумеется,

бывает недовольство дворян. Таким образом, неустойчивость

экономического статуса князей является причиной внутриполитических

конфликтов.

Органом, призванным решать внутри- и внешнеполитические

проблемы в Черкесии являлся общенародный съезд. Его полномочия по

внутриполитическим вопросам скорее напоминают суд присяжных: он

выносил решения по важным спорам, а князь-старшина их исполнял.

Хан-Гирей считал, что главным механизмом действия власти в Черкесии

являлось штрафование, эффективному функционированию которого

способствовало то, что лица, взыскивающие штраф, обычно оставляли

его у себя и это, наряду с насильственными займами, являлось

источником дохода князей. Управление на местах, называемое Хан-

Гиреем "частно-общественным", похоже на схему высшей власти:

наиболее важные решения принимались сельским сходом, совещаясь с

которым, владелец аула управлял подвластными.

Главный изъян в этой системе – отсутствие государственно-

экономических рычагов власти (за исключением эффективного

механизма штрафования). С одной стороны, черкесская аристократия не

имела прямых источников дохода, достаточных для накопления

богатства; с другой стороны, институт покровительства, создававший

прецедент добровольности подчинения власти, делал социальную

взаимозависимость различных слоев общества опосредованной.

Опосредованность социальных отношений и косвенный характер

доходов аристократии являлись причиной внутриполитической

нестабильности в Черкесии.

Хан-Гирей считал, что Россия должна централизовать власть в

черкесском обществе путем прямого подчинения российскому

государственному аппарату всех политических партий и эшелонов

власти в Черкесии и тем самым навести в них порядок. Для этого нужно

почти невозможное – чтобы князья отказались от сословной власти над

дворянами. Хан-Гирей советовал российскому правительству

предложить князьям значительные земельные угодия в обмен на эту

власть. Он был уверен, что они согласятся на этот обмен по той

причине, что хотя не имея понятия о богатстве, черкесские князья не

замечали своей бедности, но с наведением порядка обнажиться их

экономическая несостоятельность и они увидят опасность остаться без

средств к существованию. Уничтожение же вассальной зависимости,

скорее всего, сразу же расположит дворянство в пользу российского

правительства.

Черкесское духовенство – исторически более молодая

политическая сила, уже отвоевавшая у аристократии судебную ветвь

власти. Главная политическая задача духовенства – борьба за

исполнительную власть – подпитывалась тем, что происходя из простого

народа, оно использовало в конкуренции с аристократией

антифеодальные настроения народа. Кроме того, будучи носителем

ислама, оно видело в лице христианской России опасность для своих

интересов и в борьбе против колониальной политики России

использовало антиколониальные настроения черкесского народа.

У Хан-Гирея имеется довольно стройная теория управления

общественным сознанием, краеугольным камнем которой он ставит

аксиому о том, что человек по природе своей имеет "естественное

благоговение к величию Творца вселенной". Духовные особы являются

проповедниками законов Творца вселенной, благодаря чему пользуются

у черкесов "величайшим уважением". Используя это естественное,

исходящее из существа человека уважение, духовенство имеет

"владычество над умами народа". Таким образом, не обладая

исполнительной властью, духовенство тем не менее представляет

мощную силу, так как делает ставку на управление общественным

сознанием, или, грубо говоря, на раздувание общественного

недовольства черкесов властью и колонизацией. "Эфендий, кадий и

мулла с книгою в руках... с исступлением красноречия буйного

фанатизма и с душою властолюбивою может более преуспеть в

несколько месяцев в этой стране, нежели несколько тысяч воинов с

оружием в руках в несколько лет" (7, 120). Главная опасность

духовенства для России в его непонимании того, что колонизация не

имеет целью искоренение ислама. Хан-Гирей предлагал российскому

правительству реально поддержать политические амбиции черкесского

духовенства и, сняв его антиколониальную направленность, тем самым

обратить на пользу России антифеодальную направленность

общественного сознания черкесского общества, которым духовенство

умело управляет. Управление общественным сознанием или, как он

писал, "умение действовать на умы народа"- излюбленный проект Хан-

Гирея, его политическая мечта.

Непосредственно наименее управляемая политическая сила,

являвшаяся главным препятствием колонизации – это народ.

Исторически молодой народный институт соприсяжничества (иначе

говоря, добровольного объединения свободных крестьян) оказался

сильнее аристократического института покровительства и, в результате

общественной революции, три Закубанских черкесских племени

демократизировали систему власти. "По странному стечению

обстоятельств, одновременно с французскою революциею конца XVIII в.

такая же революция вспыхнула в глухих и далеких Кавказских горах" (5,

50),- писал об этом другой адыгский просветитель. Суть изменения

отношений между аристократией и крестьянством заключалась в

сокращении степени различия в ценности их жизни и собственности.

Впоследствии шариат, провозгласивший равенство всех людей перед

богом, окончательно уравнял их в правах.

В отличие от своего современника Султана Адиль-Гирея,

рассматривавшего социальные процессы в статике, Хан-Гирей

исследовал их в динамике, выявляя категории конфликта и согласия в

социальной структуре черкесского общества. Однако Хан-Гирей

ограничивал динамизм социальных процессов историческими рамками,

считая, что социальная активность характерна лишь для народов, не

имеющих государственности, что это инстинкт, "преимущественно

проявляющийся у независимых народов" (6, 200). Тем не менее Хан-

Гирей не видит внешних изъянов демократической власти и не знает,

что предложить России в борьбе против Закубанских племен. Он только

констатирует, что эти племена не подчинились Турции, не подчиняются

и России, что свидетельствует о их большей внутри- и

внешнеполитической устойчивости по сравнению с княжескими

племенами. Анализируя силу и динамизм социально-экономических

процессов в черкесском обществе на современном ему этапе, он

предлагает России использовать антифеодальные настроения народа в

аристократических племенах и тем самым нейтрализовать черкесскую

аристократию, использующую в борьбе против России

антиколониальные настроения народа.

Позиция Хан-Гирея по отношению к колонизации двойственна. С

одной стороны, как российский политик он вынужден был

придерживаться официальной политики России по колонизации

Черкесии, но с другой стороны, как патриот, он старался смягчить

методы покорения, в то же время понимая, что эти два побуждения,

возможно, несовместимы.

Примечания:

1 Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. СПб., 1895.

2 Жемухов С.Н. Мировоззрение Хан-Гирея. Нальчик, 1997. С.71

3 Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа. Нальчик, 1994.

4 Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987.

5 Хаджимуков Т.(Н.Н.) Народы Северного Кавказа// Деятели адыгской культуры

дооктябрьского периода. Нальчик, 1991.

6 Хан-Гирей. Черкесские предания. Нальчик, 1989.

7 Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1992.

Кандор Р.С.

г. Майкоп

Становление системы административного управления черкесским

населением по течению рек Лаба и Белая (Шхагуаше)

с 1859 по 1864 г.

Система административного управления народами Северного

Кавказа занимала заметное место в вовлечении новой территории в

общегосударственную жизнь России во второй половине XIX века.

Многие проблемы функционирования органов управления коренным

населением Кубанской области исследованы недостаточно. В

соответствии с поддержанной царем программой Кавказский край в 1858

г. был подразделен на 5 военно-административных отделов. В правое

крыло Кавказской линии вошла территория между Кубанью, Черным

морем и главным Кавказским хребтом, т.е. бывший правый фланг, центр

и Черномория.1 Разгром в 1859 г. имамата и сдача в плен Шамиля

сильно повлияли на поведение горцев Северо-Западного Кавказа. 20

ноября 1859 г. Мухамед Амин во главе 2 тысяч депутатов от всех

сословий абадзехов, присягнул на верность России, объявив перед этим,

что закон Магомета не препятствует мусульманам быть подданными

христианского государя.2 Мухамед Амину удалось заключить мир с

Россией на условиях неприкосновенности земли, занимаемой

абадзехами. Племена черкесов, живущие между реками Лаба и Белая

(темиргоевцы, хатукаевцы, махошевцы, егерухаевцы, бесленеевцы,

шахгиреевцы, закубанские кабардинцы и др.) заявили о полной

покорности России.

В условиях продолжающейся Кавказской войны в черкесских

племенах, живущих по течению Лабы, устанавливается режим так

называемой военной оккупации. Начальник Лабинского военного округа

и командиры военных укреплений по течению реки Лабы исполняли

функции местного административного управления по отношению к

проживающему в их пределах коренному населению. Командиры

военных укреплений олицетворяли для черкесов российскую власть и

население селений определенным образом реагировало на ее

представителей. Барон К.Ф. Сталь указывал на то, что для управления

мирными темиргоевцами и хатукаевцами начальник правого фланга с

1848 г. имеет в своем подчинении пристава залабинских народов,

жившего в станице Темиргоевской. Он же отмечал, что доверие мирных

народов к приставам зависит от личности самих приставов, и выбор

людей для этих мест крайне затруднителен. Должность эта требует

опыта, умеренности, твердости воли, знания обычаев народа и

бескорыстия. Новый человек, поступающий на это место, долго

бесполезен начальнику, пока не познакомиться с обычаями народа и с

мелочными, но весьма важными условиями управления.4 Важным

принципом власти на Кавказе являлся принцип персонификации

авторитета. Д. Лавров сделал справедливое (не только для осетин, но и

для всего Кавказа) замечание, что насколько спокойствие этих регионов

зависело от персонала ближайших представителей власти, можно судить

по тому, насколько население волновавшееся при действиях одного

лица, являлось вполне послушным при действиях другого.5 Опираясь на

существовавшие у народа представления о власти, российская военная

администрация, не касаясь дел черкесских общин непосредственно,

апеллировала к традиционным авторитетам: поступившим на

российскую военную службу представителям черкесской элиты и

местным владетелям селений. Широко практиковавшаяся

посредническая деятельность, к которой привлекались местным

социальные верхи, надолго сохранила свое значение в качестве залога

эффективности российского управления. Как пример, можно привести

посредническую деятельность полковника Ф. Абдрахманова при

переселении с верховьев рек Фарса и Белой закубанских кабардинцев,

возглавляемых Давлет-Гиреем Кудинетовым. Селение Кудинетова в

начале построение Майкопского укрепления находилось на реке

Курджипс, но после его разорения уже в 1858 г. это селение – в

верховьях реки Фарс.6

При посредничестве полковника Ф. Абдрахманова, Д.-Г.

Кудинетов встречался с генералом Козловским, прося его о дозволении

переселиться на жительство по течению реки Ходз, и генерал

Козловский с готовностью изъявил свое согласие в этой просьбе.7

Позднее, генерал-адъютант граф Н.И. Евдокимов тайно встречался с Д.-

Г.Кудинетовым, как с одним из лучших горских представителей и

пользующимся особым уважением среди соплеменников.

Н.И. Евдокимов представил ему грустные последствия дальнейшей

оккупации Россией Северо-Западного Кавказа и Давлет-Гирей

Кудинетов, движимый лучшими пожеланиями для своего народа и верой

в покровительство русской администрации, вывел часть кабардинцев с

гор на равнину.8 В 1859 г. генерал-адъютантом Евдокимовым была

определена земля в пользование закубанских кабардинцев и беслеевцев

по рекам Ходзь и Беноко, позднее 10 мая 1862 г. утвержденная в

«Положении об устройстве поземельного быта горских племен

Кубанской области».9

Указ Александра II от 20 февраля 1860 г. повелевал Правое крыло

Кавказской линии вместе с Черноморией ввести в состав Кубанской

области, а Черноморское казачье войско и 6 бригад Кавказского

линейного казачьего войска – реорганизовать в единое Кубанское

казачье войско.10 Начальником Кубанской области и наказным атаманом

был назначен генерал-адъютант граф Евдокимов. Генерал-адъютанту

Евдокимову предоставлялось исключительное право наделения землей и

определения места расположения черкесских селений, а межевая

комиссия Кубанского казачьего войска состояла в совершенном его

подчинении во всех отношениях.11 С октября 1861 г. генерал-адъютант

Евдокимов лично производил подробную рекогносцировку земель в

Лабинском округе, по правому берегу р.Фарс, и определял места новых

станиц и промежуточных постов.12 После утверждения «Положения об

устройстве поземельного быта горских племен Кубанской области» от

10 мая 1862 г., решение земельного вопроса для черкесов ставилось в

прямую зависимость от наделения областных казачьих войск и русских

поселенцев землей.13

Управляющий Военным Министерством генерал-адъютант

Милютин в отношении к командующему Кавказской армией от 14 июля

1861 г. № 3428 информирует о том, что император повелел для

управления горскими племенами, как ныне живущими между реками

Лабою и Белой, так и имеющими быть впредь поселены на этом

пространстве, образовать особое Лабинское приставство. Когда военные

действия были перенесены в верховья рек Белой и Курджипс на

основании имевшегося разрешения командующего армией 16 октября

1862 г. были открыты два временных приставских управления: Верхне и

Нижне-Лабинское.14 В состав управлений вошли туземцы, поселенные

на левом берегу р.Лабы и при устье р.Белой. Начальником Верхне и

Нижне-Лабинского приставств был назначен полковник

Ф. Абдрахманов.15 К июню 1863 года число коренных жителей,

поселившихся на пространстве между реками Белая и Лаба, достигло

170 000 душ обоего пола одних свободных сословий, не считая крестьян

(численностью до 9000) и той части, которая была поселена на Кубани, в

районе Верхне и Нижне Кубанских приставств.16 Для управления частью

из них было учреждено приказом по Кубанской области от 8 ноября

1863 г. временное Абадзехское приставство. Наибом временного

Абадзехского приставства был назначен Эдик Педисов.17 Жители

абадзехских селений, выселенных с гор и искавшие пристанище в

районе вновь учрежденного временного Абадзехского приставства,

лишились в течение многолетней войны всего хозяйства, не имели не

только стад скота и табунов лошадей, но и всяких средств к

существованию и жили только подаяниями единоверцев. Но в 1863 г.

хозяйство соседних черкесов было в самой плохом состоянии, потому

что ранее покорившиеся селения делали запашки для посева хлеба в

самом ограниченном количестве, лишь столько, сколько нужно было для

того, чтобы прокормиться. Абадзехам же предписывалось, начиная с 1

февраля 1864 г., переселиться туда, куда будет указано.

Неопределенность положения и толки о необходимости переселения в

Турцию, поддерживаемые и распускаемые в народе, ставили абадзехов в

невозможность заняться чем-либо положительным. Трагические

события колонизации Западного Кавказа и угроза голодной смерти

вынудили большую часть черкесского населения временного

Абадзехского приставства до весны 1864 г. оставить родину и

переселиться в Турцию.18 С переселением значительной части абадзехов

в Турцию временное Абадзехское приставство упраздняется. Наибу

Абадзехского приставства не удалось в силу сложившихся объективных

причин организовать действенную систему управления и помощи

коренному населению, и заботливостью об улучшении их быта удержать

его на родине.

В 1864 г. образуется Абадзехский округ, разделенный на Верхне и

Нижне-Лабинский участки, в который вошли черкесские селения по

течению рек Лаба и Белая. Начальником Абадзехского округа

назначается полковник Ф. Абдрахманов.19 В его руках

сосредотачивалась административная, полицейская, судебная власть над

черкесским населением по рекам Лаба и Белая. В его подчинении были

заместитель начальника округа, начальники участков, переводчик,

всадники Лабинской милиции.

К 1864 году в состав Абадзехского округа, как административно-

территориальные единицы, вошли следующие черкесские селения:

- Адамий

- Айтека Болотокова - Патукай (Мамхег)

- Асламбека Болотокова - Натырбей

- Бгуаше-хабль - Унарокова

- Беноко - Хаджимукова

- Бжедухохабль - Хакуринохабль

- Джанкятова - Хатукай

- Джерокай - Хачемзий

- Егерухай - Ходзь.

К этому времени уже сложились общие правила,

регламентирующие состав аульных обществ. Так малолюдные поселки

не составляли отдельных обществ, они или соединялись в особое

аульное общество или присоединялись к ближайшим самостоятельным

обществам, смотря по местным удобствам. Главным при этом была

возможность наблюдения за поведением жителей черкесского

сообщества одному лицу. При соединении нескольких малолюдных

селений в одно общество для местопребывания общего управления

избирается самый многолюдный из них, находящийся в середине

соединенных селений.20 Примеров такого административного

объединения нескольких небольших селений в Лабинском округе было

достаточно.

Так селение Ходз и Беноко объединяли несколько кабардинских и

бесленеевских селений по левому берегу р.Ходз и в устье рек Беноко и

Федияко. Причем к Ходзскому сельскому обществу был причислен

кабардинский поселок Анзоровский по левому берегу р.Лабы.21

Абадзехское селение Бгуаше-хабль состояло из поселков Магометова,

Азаматова, Мамсырова, Каирбека и самого Бгуаше-хабля по правому

берегу р.Белой.22 Темиргоевское же селение Асламбека Болотокова

соединяло в себе еще и селение Пшизова, Пшичо и Кабехабль.

Российская администрация номинально не вмешивалась в процесс

самоуправления черкесских народов и позволяла им на первых порах по-

прежнему руководствоваться собственными законами, регулирующими

хозяйственно-экономические и гражданско-правовые отношения, и

оставляла за собой право осуществления внешнего контроля над этим

процессом. Часть из этих контролирующих функций администрация

передавала российским приставам, а также представителям местной

социальной элиты.

Формирование в Абадзехском округе системы административного

управления было связано не с процессом саморазвития черкесского

общества, а сознательной и целенаправленной деятелностью

российского правительства, обращенной прежде всего к пользе для

империи. Поспешность и нередкое использование военно-

бюрократических методов становились факторами, в значительной

степени предопределявшими конфликтное восприятие горцами, как

самой российской власти, так и ее институтов, активно внедряемых в их

среду. Военно-народное управление в том виде, в котором оно

сложилось в ходе Кавказской войны, удовлетворяло только переходному

периоду.

Примечания:

1 Муханов В.М. Князь Александр Иванович Барятинский // Вопросы истории. №5.

2003. С.67.

274

2 Эсадзе С.С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны.

Майкоп, 1993. С.70.

3 Российский государственный военно-исторический архив. Ф.38. Оп. 7.Д. 369. Л.27.

4 Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник.

Тифлис, 1900. Т.21.С.89.

5 Лавров Д. Заметки об Осетии и осетинах // Сборник материалов для описания

местностей и племен Кавказа. Т.III. Тифлис, 1883. С.279.

6 Государственный архив Краснодарского края (далее ГАКК). Ф.799. Оп.1.Д.5.Л.31.

7 ГАКК. Ф.774. Оп.1.Д.315.Л.19.

8 ГАКК. Ф.774. Оп.1.Д.315.Л.84-85.

9 ГАКК Ф.574. Оп.1.Д.935.Л.46.

10 Акты Кавказской Археографической комиссии. Тифлис, 1868-1904. Т.12.С.58.

11 ГАКК. Ф.574. Оп.1.Д.260.Л.304.

12 ГАКК. Ф.347.Оп.1.Д.41.Л.2.

13 Кубанский календарь на 1900 г. Екатеринодар, 1899. Т.IV.С.38.

14 ГАКК. Ф.774.Оп.1.Д.172.Л.2.

15 ГАКК. Ф.774.Оп.1.Д.5.Л.256; Ф.774.Оп.2.Д.170.Л.13.

16 ГАКК. Ф.774.Оп.1.Д.172.Л.2.

17 Чирг А.Ю., Денисова Н.Н., Хлынина Т.П. Государственность Адыгеи: этапы

становления и развития. Майкоп, 2002. С.82.

18 ГАКК. Ф.774.Оп.1.Д.172.Л.3-5.

19 Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1783-

1985). Краснодар, 1986. С.20.

20 ГАКК. Ф.774.Оп.1.Д.649.Л.2-3.

21 ГАКК. Ф.454.Оп.7.Д.171.Л.10.

22 ГАКК. Ф.774.Оп.1.Д.253.Л.13.