3.3. Коллективизм и индивидуализм в жизнедеятельности белорусов

Коллективизм и индивидуализм представляют собой две основные формы организации жизнедеятельности людей. Эти формы находятся в оппозиции друг к другу и в то же время одна другую предполагают. Индивидуализм есть принцип жизнедеятельности, утверждающий приоритет и автономию личности перед любой формой социальной общности. Если данный принцип лежит в основе организации сообщества людей, то такое сообщество принято называть индивидуалистическим. Как мы уже знаем, принцип индивидуализма находится в основе обществ западной цивилизации. Коллективизм, напротив, есть форма жизнедеятельности людей, основанная на признании приоритета их общего интереса. Коллективизм реализуется в процессе совместной деятельности, которая предполагает преданность людей общему делу, солидарность, готовность оказывать помощь друг другу в достижении общей цели. Коллективизм явился исторически первой формой жизнедеятельности людей. Коллективистскими были архаическое или первобытнообщинное, и все традиционные общества. Коллективизм является основной отличительной чертой современных обществ незападных цивилизаций.

Однако подчеркнем, что обе эти формы жизнедеятельности людей – индивидуализм и коллективизм – сосуществуют и переплетаются друг с другом, одна переходит в другую. Каждый отдельный человек тяготеет либо к одной, либо к другой форме жизнедеятельности, хотя в одних своих жизненных ситуациях он действует как индивидуалист, а в других – как коллективист. Вообще же вне сообщества и вне различных коллективов человеческая жизнь невозможна. Именно это имел в виду Аристотель утверждая, что “человек общественное существо и жизнь сообща прирождена ему”¹. Не существует также как абсолютно индивидуалистических, так и абсолютно коллективистических обществ. Применительно к каждому отдельному сообществу речь может идти о преобладании того или другого начала в организации его жизнедеятельности, но оба они присущи всем обществам без исключения.

Из предыдущего изложения следует, что белорусская общность изначально складывалась и развивалась в лоне славяно-православной, незападной по своему типу, цивилизации. Это обстоятельство наложило свой отпечаток и на становление характерной для белорусов формы их жизнедеятельности: в основе организации белорусской общности находится признание приоритета общих интересов. Иными словами, коллективизм есть основной принцип жизнедеятельности белорусов. Однако им отнюдь не чуждо и индивидуалистическое начало. Умение белорусов синтезировать позитивные достижения цивилизаций полярных типов, что мы отмечали выше, находит свое проявление и в органическом сочетании коллективистских и индивидуалистических начал в формах их жизнедеятельности. Мы бы сказали так: белорусы генетически тяготеют к коллективизму, но понимают и ценят значение принципа индивидуализма как в жизни отдельного человека, так и общества в целом. На этом основании некоторые исследователи считают, что белорусы составляют своеобразную индивидуалистическо-коллективистскую общность².

В русской традиции общественной мысли эта индивидуалистическо-коллективистская этическая установка, как известно, выражается в понятии соборности. Соборность – это такой тип отношений, при котором каждый проявляет озабоченность не только собой, но и другими, ставит свое личное спасение в зависимость от спасения всех и каждого. Идею соборности не следует путать с примитивным коллективизмом, который нивелирует людей, подавляет индивидуальность. Соборность предполагает вместо противопоставления человека (“Я) и мира (“Мы”) их согласие с сохранением их свободы и самодостаточности. Именно такой принцип организации своей жизнедеятельности является органическим, естественным для белорусов. Он формулировался отечественными мыслителями и предлагался ими в качестве идеала самоорганизации общности. Проследим за генезисом их соответствующей мысли и ее воплощением в их личной жизни.

Очевидно, что Георгий (Франциск) Скорина, которого можно считать духовным отцом белорусской нации, смог сполна реализовать себя и выполнить свое призвание благодаря его личностному обособлению и возможности действовать в соответствии с индивидуальными интересами и устремлениями. Он сначала ставит пред собой и реализует задачу овладения современными ему знаниями, а затем предпринимает грандиозный по замыслу и исполнению творческий проект – перевод на родной язык и издание на нем большинства книг Библии.

Конечно же, в основе подвига Скорины – личностная автономия. В то же время основным мотивом его жизненных поступков и устремлений был не собственный эгоизм, а общее благо. В этом убеждает нас прежде всего то, как он ставил и решал одну из важнейших мировоззренческих проблем – вопрос о соотношении индивидуального и общего блага. Как и Аристотель, человека он рассматривал как существо общественное, поэтому естественно, что он утверждал приоритет общего добра перед личным. Понятие общего блага в произведениях Скорины выступает под термином “посполитое доброе”. Только в обществе, считал он, жизнь человека имеет подлинный смысл, именно поэтому люди должны научиться “вкупе жити”. Свое понимание призвания человека он сформулировал в предисловии к книге “Эсфирь”: “Не толико бо сами собе народихомся на свет, но более ко службе божией и посполитого доброго”¹. Общественная жизнь, считал Скорина, требует от человека использования всех своих способностей и даровний в интересах общего добра. “Единому каждому, – писал он, – не хвалитися самому в собе божественными духовными даровании, но яко уды разно имуще в теле деание, вси вкупе собе сути помощни, тако каждый хрестианин, свое имея дарование, к посполитого доброго размножению да уделяеть”². Поскольку Скорина – христианин, то в его концепции рядом с идеей общего добра находится идея любви к каждому человеку, прежде всего человеку “простому, посполитому”.

Точно так же решают проблему соотношения личного и общественного блага, индивидуалистического и коллекти-вистского принципов деятельности последующие поколения отечественных мыслителей. К примеру, Ян Чечет, известный поэт и один из участников тайного общества филоматов, действовавшего в 1817 – 1823 гг. в среде студентов Виленского университета, следующим образом выражает свое жизненное кредо: “Шчасце – гэта найвышэйшая мэта ўсіх імкненняў чалавека; шчасце – ва ўнутранай задаволенасці ад сваёй працы, учынкаў і побыту; асабістае шчасце – у шчасці грамадскім; дбаць пра грамадскае дабро – значыць памнажаці і дабро ўласнае. Хто дбае пра грамадскае дабро, інакш кажучы пра шчасце, асвету і славу краю, хто рады прысвяціць яму самога сябе, аддаць яму ўсе здольнасці, сілы і маёмасць – з’яўляецца сапраўдным грамадзянінам”³. Как видно, приоритетное значение поэт отводит общему интересу, а личный интерес может быть реализован только при достижении общих целей.

В служении родному народу видели свое творческое призвание белорусские поэты, писатели и публицисты конца ХІХ – начала ХХ века: братья А. и И. Луцкевичи, Я. Купала, М. Богданович, Я. Колас, А. Пашкевич (Тетка), А. Гарун, К. Буйло и многие другие. К труду на благо своего отечества они призывали молодое поколение белорусов. “Беларуская моладзь, – писала Алоиза Пашкевич (Тетка), – прыгатуй свае сэрца, душу і рукі да працы для роднага Народу… Верыцца, што жыцця свайго не змарнуеш, што патрапіш пастаяць за долю свайго пакрыўджанага Народу і працай штодзеннай паложыш падваліны пад лепшую, яснейшую яго будучыню”¹. Белорусские писатели и поэты предвоенного и послевоенного периодов, среди которых вновь прежде всего следует назвать Я. Купалу, Я. Колоса, К. Буйло, а также К. Чорного, Т. Гартного, М. Горецкого, М. Лынькова, К. Крапиву, П. Глебку, П. Бровку, А. Кулешова, И. Мележа, М. Танка, В. Короткевича, И. Шамякина, В. Быкова, А. Адамовича, И. Чигринова и многих других, в полную меру подтвердили социальную позицию своих предшественников. Созданные ими литературные герои, как и сами их творцы, ощущают себя частицами единого целого под названием “белорусский народ” и стремятся внести свой посильный вклад в свершение его чаяний. Персонажи их произведений взяты из самой народной жизни, а некоторые из них автобиографичны; они воплощают в себе типичные черты национального характера белорусов, как, например, Дед Талаш из повести Я. Колоса “Дрыгва” (“Трясина”) или Лобанович из его же трилогии “На ростанях” (“На распутьях”). И сегодня традиция жить заботами своего народа является ведущей в творческих исканиях белорусской интеллегенции.

Важно обратить внимание на то, что соотношение коллективистских и индивидуалистических начал в организации жизнедеятельности белорусов в различные периоды их истории было неодинаковым.

Так, в ХVI – начале ХХ в. преобладающим был коллективистский способ жизнедеятельности, формой которого явилась знаменитая грамада, в русской транскрипции – громада. Этим белорусским словом называлась сельская (соседская) община, которая являлась социально-территориальным объ-единением жителей деревни. Громада – это демократическое сообщество, каждая такая община имела собственные органы управления: сельское собрание, общинный суд (“копный суд”), общественные должности. Существование громады вызывалось необходимостью регулирования землепользования, организации труда, жизни и быта крестьян. Одновременно громада выполняла функции защиты интересов крестьян перед государством, землевладельцами (помещиками), соседними общинами. Специфической формой коллективных действий членов громады является талака (по-русски толока) – совместный труд родственников, соседей, односельчан при сборе урожая, постройке домов, мостов и других сооружений, копании прудов и колодцев, вывозке деревьев из леса и т. п. Громадой белорусы отмечали календарные земледельческие, традиционные и религиозные праздники.

В ХХ в., по мере преобразования уклада жизни сельских жителей и нарастания процессов урбанизации белорусского общества, значение громады стало снижаться; ее место заняли другие формы деятельности, в которых возрос удельный вес индивидуалистического начала. В последние полтора десятилетия возрождаются виды деятельности, основанные на частной форме собственности, которые направлены на реализацию индивидуальных потребностей и интересов. Тем не менее, многовековой коллективистский уклад наложил свой отпечаток и на жизнь современного белорусского города. Белорусы, конечно же, успешно осваивают формы жизнедеятельности, адекватные современным общественным реалиям и новейшим технологиям, но они не утратили и коллективистских начал организации своей жизнедеятельности.

В прошлом неодинаковым было соотношение индивидуалистических и коллективистских начал в организации своей жизнедеятельности среди белорусов, проживавших в различных частях территории страны. Как отмечает А. Рогалев, западным белорусам более свойственны индивидуализм, стремление вести свое дело обособленно, например, на хуторе, а вот восточные белорусы, наоборот, демонстрировали склонность к совместной деятельности, например, в сельской общине¹. Разумеется, в современных условиях эти различия не столь существенны, как это было в прошлом: уклад жизни белорусов на всей территории страны – за исключением различий в городе и деревне – стал практически одинаковым.

Примечательно, что принцип соборности, или гармонии общего и личного блага, белорусы распространяют и на свои взаимоотношения с другими общностями. Белорусам, можно сказать, органически присуща установка на федерализм или, употребляя более привычный для нас термин, на союзность. На протяжении всей своей истории они отдавали предпочтение не идее обособленного государственного существования, а идее сосуществования с родственными общностями в составе федерации или, точнее, в рамках союзной государственности. Белорусская государственность изначально формировалась и развивалась как союзная государственность. Первой формой реализации установки на союзность еще предками белорусов явилось их сосуществование с другими восточнославянскими общностями в составе Древнерусского государства, которое можно определить как своеобразный союз русских земель- княжеств. После распада данного государственного образования белорусские земли оказываются в составе нового, также фактически федеративного государственного образования – Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского. Будучи включенными в состав унитарного по замыслу его создателей государства – Речи Посполитой, белорусы с первых дней его существования стали бороться за свою автономию, а затем и за воссоединение с русским государством. В последующем белорусы выступили соучредителями Советского Союза, в составе которого они окончательно консолидировались в особую нацию. Ныне белорусы стремятся наполнить реальным содержанием Договор об образовании Союзного государства Беларуси и России, с которым они связывают свое будущее в новых геополитических реалиях.

Пусть не покажется странным, но именно принцип соборности в организации жизнедеятельности белорусов становится огромным их преимуществом в условиях формирующегося информационного общества. Исследователи социальных изменений, которыми сопровождается становление постмодернистского общества, приходят к выводу, что для своего успешного функционирования и развития такое общество предполагает наличие у людей доверия друг к другу, навыков согласованных действий, словом – искусства жить в ассоциации автономных индивидов¹. Информационное общество, отрицая общество индустриальное и тем самым снимая отрицание коллективизма традиционного общества, возвращается к нео-традиционным, а это значит, к коллективистским по своей сути способам деятельности людей. Базовыми ценностями в таком обществе наряду с доверием становятся также свобода, равноправие, справедливость, солидарность, сотрудничество и ответственность. Естественно, что адаптация к таким ценностям будет даваться легче тем сообществам, которые на индустриальной стадии своего развития меньше других ушли от коллективистских начал организации жизнедеятельности, которые включают в себя все вышеперечисленные ценности. Оставаясь по преимуществу коллективистами, белорусы без особых сложностей вступают в постиндустриальную стадию своего развития.