Індивідуальна робота № 2.
Аналіз комунікації.
1. Прочитайте уривок з різних художніх творів та встановіть до яких типів за класифікаціями Дж.Остіна, Дж.Сьорля та Г.Почепцова належать виділені мовленнєві акти. Вкажіть, яку семантику несуть виділені МА.
2. Визначте:
1) тип дискурсу (за всіма характеристиками); 2) комунікативні позиції (внутрішні его-стани) та соціальні ролі й статуси комунікантів; 3) особливості використання коду (вербального і невербального) учасниками комунікації; 4) яких стратегій і тактик дотримуються учасники комунікації; 5) вкажіть на всі порушення максим кооперації й увічливості, поясніть їх.
№ 1
- Чого так зажуривсь, Семенович? - сказав йому Левко Цьомкал, підстарший боярин, та й вдарив його по плечах. - На дiвчат заглядiвсь, чи що? На лиш потягни люльки, та повеселiшаєш, та й ходiм танцювать. Бач, якi бойнi дiвчата з города понаходили.
- Не хочу люльки, - каже Василь, - трохи не вона менi i завадила. Так щось нездорово! Або оце додому утiкати, абощо? Кiнчай тут за мене порядок.
- Цур йому, - каже Левко, - ще погуляймо. Мабуть, чи нема тобi чого з очей? То проходись по вулицi, воно й минеться; або йди, лучче усього, та подивись, як дiвчата танцюють. Ну, що вже Кубракiвна вдала, так там вже за всiх. Що за танцюра! Та й дiвка, брат, важна! Коли б до осенi не втекла, то не мине моїх рук.
№ 2.
— Ах, Боже мой милостивый! что́ с тобой нынче, Яков? — продолжал он к приказчику, подергивая плечом (у него была эта привычка). — Этот конверт со вложением восьмисот рублей...
Яков подвинул счеты, кинул восемьсот и устремил взоры на неопределенную точку, ожидая, что будет дальше.
— ...для расходов по экономии в моем отсутствии. Понимаешь? За мельницу ты должен получить тысячу рублей... так или нет? Залогов из казны ты должен получить обратно восемь тысяч; за сено, которого, по твоему же расчету, можно продать семь тысяч пудов, — кладу по сорок пять копеек, — ты получишь три тысячи; следовательно, всех денег у тебя будет сколько? Двенадцать тысяч... так или нет?
— Так точно-с, — сказал Яков.
№ 3.
— Зябко?
И повел плечами.
— Очень, — ответил сосед с чрезвычайною готовностью, — и заметьте, это еще оттепель. Что ж, если бы мороз? Я даже не думал, что у нас так холодно. Отвык.
— Из-за границы что ль?
— Да, из Швейцарии.
— Фью! Эк ведь вас!..
Черноволосый присвистнул и захохотал.
№ 4.
Дуняша. А собаки всю ночь не спали, чуют, что хозяева едут.
Лопахин. Что ты, Дуняша, такая…
Дуняша. Руки трясутся. Я в обморок упаду.
Лопахин. Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься, как барышня, и прическа тоже. Так нельзя. Надо себя помнить.
№ 5.
Виходячи з церкви, Карпо догнав Мотрю за брамою. Її довгі стрічки маяли на вітрі, неначе листя розкішного хмелю, що почіплявся на тополі. Мотря затулила губи хустиною, але зараз їх одтулила й сміливо спитала:
- Чи вийдеш по обіді на музики?
- Вийду! А ти, Мотре, вийдеш?
- Вийду, хоч би й мати не пускала, - одказала Мотря і побігла на греблю та й сховалась за вербами, тільки червоні стрічки блищали між зеленим листом.
№ 6.
– Кофе, чаю, шоколаду? – спросил кельнер и смахнул салфеткой несколько сладких крошек со стола мне на костюм.
– Большую рюмку коньяку, – потребовал я. Он принес. Но заодно он привел с собой компанию дам, которые искали место, во главе с пожилой особой атлетического сложения, в шляпке с плерезами.
– Вот, прошу, четыре места, – сказал кельнер, указывая на мой стол.
– Стоп! – ответил я. – Стол занят. Ко мне должны прийти.
– Так нельзя, сударь, – возразил кельнер. – В это время у нас не полагается занимать места.
№ 7.
– Что сказал бы вам дядя Рид, будь он жив? – крикнула я почти против воли. Я говорю «почти против воли», потому что мой язык произносил эти слова сам, без моего участия: во мне что-то кричало, над чем у меня не было власти.
– Как так? – проговорила миссис Рид еле слышно. В обычно холодных спокойных глазах мелькнул почти страх. Она отдернула руку от моего плеча и уставилась на меня, словно не понимая, ребенок ли я, или демон. Мне уже нечего было терять.
– Мой дядя Рид на небесах и знает все, что вы делаете и думаете, и мои папенька с маменькой тоже. Они знают, как вы запираете меня одну на весь день и как вы хотите, чтобы я умерла!
№ 8.
— Это нестерпимо! Мисс Беннет, я требую удовлетворительного ответа! Он, мой племянник, сделал вам предложение вступить с ним в брак?
— Ваша милость заявила, что в этом не может быть и крупицы правды.
— Да, бесспорно, подобное невозможно, пока он сохраняет хоть каплю рассудка. Но ваше хитрое кокетство и обольщения могли в минуту ослепления заставить его забыть о долге перед собой и перед своей семьей. Вы могли завлечь его.
— Если так, то я ни в коем случае в этом не призналась бы.
— Мисс Беннет, вы знаете, кто я? Я не привыкла, чтобы со мной разговаривали в таком тоне. Я почти самая близкая его родственница и имею право знать все, что до него касается.
— Но знать все, что касается меня, у вас никакого права нет. И подобные настояния не принудят меня быть откровеннее.
— Я выражусь яснее. Этого брака, о котором вы осмелились возмечтать, не будет. Никогда. Мистер Дарси помолвлен с моей дочерью. Так что вы скажете теперь?
— Только одно. Если это так, у вас нет причин полагать, что он сделает предложение мне.
№ 9.
— Добродію, я сподіваюсь, що ви мені пробачите.
— Ба ні, пане! — урвав Араміс — Дозвольте вам сказати, що ви поводилися зовсім не так, як личить вихованій людині.
— Як, добродію! — вигукнув Д'Артаньян. — Ви гадаєте…
— Я гадаю, пане, що ви не дурень і мусите добре знати — хоч і приїхали з Гасконі, — що без підстави ніхто не топтатиме носових хусточок. Париж, хай йому чорт, не вимощений батистом.
№ 10.
– Что у нас к третьему блюду? – спросила она у лакея томным, страдальческим голосом.
– Эстуржон а-ля рюсс![9] – ответил лакей.
– Это, Феня, я заказал… – поторопился сказать Николай Сергеич. – Рыбы захотелось. Если тебе не нравится, ma chère,[10] то пусть не подают. Я ведь это так… между прочим…
Федосья Васильевна не любила кушаний, которые заказывала не она сама, и теперь глаза у нее наполнились слезами.
– Ну, перестанем волноваться, – сказал сладким голосом Мамиков, ее домашний доктор, слегка касаясь ее руки и улыбаясь так же сладко. – Мы и без того достаточно нервны. Забудем о броши! Здоровье дороже двух тысяч!
№ 11.
Эта неизвестность беспокоит ее, выводит из терпения. Бедная девочка не отвечает на вопросы, хмурится, готова заплакать.
– Не пойти ли нам домой? – спрашиваю я.
– А мне… мне нравится это катанье, – говорит она краснея. – Не проехаться ли нам еще раз?
Ей «нравится» это катанье, а между тем, садясь в санки, она, как и в те разы, бледна, еле дышит от страха, дрожит.
Мы спускаемся в третий раз, и я вижу, как она смотрит мне в лицо, следит за моими губами. Но я прикладываю к губам платок, кашляю и, когда достигаем середины горы, успеваю вымолвить:
– Я люблю вас, Надя!
№ 12.
— Я не вешалась ему на шею. Просто эта новость удивила меня.
— А ведь ты врешь. — сказал Джералд и, вглядевшись в ее убитое горем лицо, добавил в порыве доброты и жалости: — Прости меня, доченька. Но ведь ты же еще ребенок, и поклонников у тебя хоть пруд пруди.
— Маме было пятнадцать лет, когда она выходила за вас замуж, а мне уже шестнадцать, — глухо пробормотала Скарлетт.
— Твоя мать другое дело, — сказал Джералд. — Она никогда не была такой вертихвосткой, как ты. Ну, ну, дочка, голову выше! На будущей неделе мы с тобой поедем в Чарльстон к твоей тетушке Евлалии, и ты как послушаешь, что они там рассказывают про форт Самтер, так тут же и думать перестанешь о своем Эшли.
№ 13.
- Та-ак...- Старательно сложив, Максимов прячет карту в планшетку.-
Ясно... С тобой останется Керженцев, инженер. Понятно? Продержитесь два дня.
Восьмого с наступлением темноты начнете отход.
- По тому же маршруту? - сдержанно спрашивает Ширяев. Он не сводит глаз
с Максимова.
- По тому же. Если нас не застанете... Ну, сам знаешь, что тогда...
Все...
Ширяев понимающе наклоняет голову. Все молчат. Кто-то, кажется Каппель,
прерывисто вздыхает.
- Я сказал все! - круто поворачивается в его сторону Максимов.- По
местам!