4. Начало второй мировой войны (1 сентября 1939 – 22 июня 1941). Директива Гитлера номер 1 о ведении войны

Верховный главнокомандующий Берлин, 31. 08. 1939 г.

вооруженными силами Совершенно секретно

ОКВ / Штаб оперативного Только для командования

руководства вермахта Передавать только через офицера

Нападение на Польшу провести согласно принятым по плану "Вейс" ("Белый". - Пер. ).

Дата нападения: 01. 09. 39 г. Время нападения: 4. 45. На Западе задача заключается в том, чтобы однозначно переложить

ответственность за начало боевых действий на Англию и Францию. . . Данные нами Голландии, Бельгии, Люксембургу и Швейцарии гарантии их нейтралитета тщательно соблюдать.

Германскую сухопутную границу не переходить ни в одном пункте без моего категорического разрешения. . .

Б. Г. Соловьев

О политическом характере второй мировой войны

Среди многих советских историков существует единство взглядов. Ими всесторонне раскрыто и обосновано положение о том, что ответственность за возникновение второй мировой войны лежит на империализме как общественной системе, на господствующих классах и правительствах крупнейших капиталистических государств, что война началась как схватка двух империалистических коалиций. Признается также, что политическое содержание второй мировой войны изменилось по мере вовлечения в борьбу народных масс стран, ставших жертвой агрессии.

Первоначальные изменения в политическом характере войны были связаны с сопротивлением фашисткой агрессии польского народа, что война Польши по отражению германского вторжения носила справедливый характер.

Перерастания второй мировой войны в антифашистскую, справедливую ускорила освободительная война албанского, греческого и югославского народов против итальянской и германской агрессии. Постепенно под влиянием угрозы потери национальной независимости менялась в ходе войны и позиция правящих кругов Англии. Логика развития борьбы заставила их перейти к сопротивлению фашисткой агрессии. Это тоже оказало влияние на изменение характера войны.

Вступление в войну СССР явилось главным и решающим фактором изменения политического характера второй мировой войны, оно завершило сложный процесс превращения ее в справедливую, освободительную. Такова в общих чертах господствующая в советской историографии точка зрения. . .

С самого начала второй мировой войны вопрос о ее характере приобрел принципиальные значения для принятия важнейших политических решений.

Однако эти выводы вскоре подверглись деформации. Сыграли свою роль тактические соображения, направленные на то, чтобы не дать Германии поводов к нарушению советско-германского договора. Под давлением

И. В. Сталина от открытого разоблачения гитлеризма Коминтерну пришлось отказаться. . .

Оказание действенной помощи Польше могло бы помешать давнишнему замыслу мюнхенцев добиться войны Германии против СССР.

У. Черчиль писал: "Весь мир был поражен, когда за сокрушительным натиском Гитлера на Польшу и объявлением Англией и Францией войны Германии последовала длительная гнетущая пауза. . . Мы ограничивались тем, что разбрасывали листовки, взывающие к нравственности немцев. Этот странный этап войны на земле и в воздухе поражал всех. Франция и Англия бездействовали в течении тех нескольких недель, когда немецкая военная машина всей своей мощью уничтожала и покоряла Польшу. У Гитлера не было оснований жаловаться на это. . .

Изменилась ли политика Англии и Франции после разгрома Польши? Нам представляется, что оснований для подобных убеждений нет. Война в Европе против Германии по-прежнему не велась. Но мюнхенцы развернули антисоветскую компанию, обрушив репрессии на прогрессивные силы своих стран. . .

Вместе с тем политика правящих кругов Англии и Франции, определившая ход и содержание "странной войны", создала огромную опасность национальным интересам этих стран. . .

"Странная война" и политика ее породившая в значительной мере привели к величайшей военной катастрофе-разгрому и оккупации Германией Франции, Бельгии, Голландии, Дании и Норвегии. Эта политика была глубоко чужда коренным интересам английского и французского народов. . .

Новая и новейшая история 1991 №3. С. 93-99.