История – это не спокойная мудрость веков, а программа, назойлива заставляющая пустые металлические каркасы новых и новых человеческих обществ проходить один и тот же разрушительный путь. Изучая её, мы не беседуем с добрым наставником, а слепо и жадно ощупываем стены собственной темницы в надежде найти в ней мельчайшие трещины, которые могут стать началом свободы.

-Лайма Ирнайте, Хранительница Звена Серой Цепи.

Конец эпохи.

Фрагмент лекции из цикла история Старого Мира профессора Люсьена д’Эври в Le collège de Sorbonne Ressuscitée

2020-ые стали периодом значительных перемен в мировой истории, хотя я с прискорбием должен констатировать, что в массовом сознании бурные и чрезмерно романтизированные события последующих десятилетий затмили этот исключительно важный период. Именно тогда человечество начало закладывать основу механизмов, которые сейчас определяют наш мир и кажутся нам столь естественными. Перед тем, как мы перейдем к обсуждению конкретных вопросов, я хотел бы дать обзор событийного ряда этого периода, определяющих облик последних десятилетий Старого Мира.

Центральное понятие, с которым вы столкнетесь в любой заслуживающей внимания монографии, посвященной истории второй четверти двадцать первого века – градиентация границ. Концепция стран, полагаю, достаточно хорошо известная большей части присутствующих, изжила себя и была дискредитирована неспособностью этих образований достаточно эффективно регулировать усложнившиеся экономические вопросы, проблемы научного сотрудничества и массовых миграций. В условиях ускоряющегося ритма жизни, растущего разрыва в материальном благосостоянии как внутри отдельных обществ, так и в масштабах всего мира, и массового распространения новых гибридных культур, политических систем и религий, отдельные локальные конфликты и затяжные гражданские противостояния становились все более распространенным явлением. На этом фоне все большую популярность приобретали так называемые ИВКО – Интернациональные военно-коммерческие объединения. Эти группы специалистов, не связанных обязательствами ни с одним из правительств, позволяли местным властям поддерживать порядок на пригодном для жизни уровне без необходимости согласовываться с высшим руководством страны, связанным юридическими нормами. В результате в мире появилось столь большое количество так называемых спорных территорий, регионов смешанной юрисдикции, подчинявшихся нескольким правительствам одновременно, и других более частных примеров областей, чей статус относительно «государств» был не очевиден, что в некоторых частях мира «гражданство» - принадлежность к конкретной стране, из нормы превратилось в привилегию или, напротив, в бремя.

С другой стороны научно-технический прогресс привел к новой индустриальной революции, которую некоторые мои студенты считают чрезвычайно остроумным называть «мини-революцией», так как основным двигателем этого процесса была миниатюризация. Это подразумевало не только уменьшение физического объема станков и, соответственно, размеров заводов, но также сокращение потребности в сырье, рабочей силе, производимых отходах и, в результате, требуемых вложениях. Интересующихся этим явлением я был бы рад видеть на моем курсе лекций, посвященном новой индустриальной революции, но в качестве одного из наиболее важных следствий можно назвать возвращение предприятий. Принцип, о котором мы говорили на предыдущих лекциях, постройки заводов вдали как от их владельцев, так и основных потребителей, был заменен на новый или, точнее будет сказать, чрезвычайно старый принцип совмещения всех этих трех важных элементов в рамках одной агломерации. Разумеется, торговля как таковая, не прекратилась, но статус ключевых городов возрос до уровня, которого они были лишены в середине второго тысячелетия нашей эры. Именно тогда впервые появилась актуальная возможность прожить всю жизнь, не только не выезжая из родного города, но и не сталкиваясь в быту с товарами, произведенными за его пределами. Это естественным образом наложилось на уже упоминавшуюся проблему локальных конфликтов взаимоподкрепляющуюся низким уровнем жизни в спорных регионах и привело к многократному увеличению населения конкретных финансово-индустриальных центров до немыслимых ранее масштабов. Именно к этому периоду относится появление первого кластера La Grande Lutecia. В результате этих процессов к концу рассматриваемого нами периода из лоскутного одеяла отдельных территорий плотно прилегающих друг к другу карта мира превратилась в паутину, в которой отдельные узлы соединялись мириадами экономических, научных, культурных и политических связей, фактически игнорировавших громадные территории между ними.

Рассмотрим последствия этой ситуации для развития политической мысли…