Лекция вторая

Сегодня я намерен говорить о принципе гласных в эвритмии. Нам достаточно всего лишь вспомнить уже известный нам из духовной науки факт, что гласные более выражают то, что живет в нас, — чувства, эмоции и прочее. Тогда как согласные/24/ более выражают все, что является внешне-предметным. Значит, для языка будут справедливы два положения. Гласные больше говорят о внутренней стороне чувств, гласными мы в какой-то мере раскрываем себя — то, что мы ощущаем, что чувствуем к предмету. Согласные с помощью движений языка, губ, нёба и т.д. больше подлаживаются пластически к внешним формам предметов, воспринятых, конечно же, духовно/25/, стремятся копировать эти формы. В принципе все согласные — копия внешних проявлений, или форм, вещей/26/. Но, в сущности, говорить в таком ключе о гласных и согласных можно, лишь имея в виду ту древнюю стадию развития человечества, когда, собственно, и шло становление языка/27/, когда было естественно двигать все <тело>, а значит, и конечности — в связи со звуком, — когда одиночные звуки/28/ были неразрывно связаны с движениями тела. Эта связь в ходе развития ослабла. Речь в целом ушла, скорее, внутрь, пропала эта подвижность, эта выразительность жеста, и обычно в повседневной жизни мы не сопровождаем речь соответственным движением. Благодаря эвритмии движение вновь сопровождает гласные и согласные — тело вновь движется. Но теперь надо понять, что, произнося гласный, мы как бы вычеркиваем движение — и тот гласный, который когда-то шел в ногу с внешним движением, как бы погружаем целиком внутрь. На пути внутрь мы в нем нечто гасим. Гасим движение. Поэтому здесь происходит следующее: во внешнем движении мы возвращаем гласному то, что гасим в нем на пути внутрь. Значит, в случае с гласным для нас исключительно многое определяет внешнее движение — раз мы ищем переход от действия этого гласного, эвритмически переданного гласного, ко всему человеку. Вот что надо принять во внимание.

Итак, говоря сегодня о гласных, мы говорим лишь о значении звуков, выраженных в движении, звуков, выраженных в эвритмии. И тут очень много зависит от развития чувства того, что вливается в движение, от развития сознательного видения того, что происходит с соответствующим членом тела: выпрямлен он либо округлен и т.п. Все это нужно научиться ясно воспринимать. При выполнении гласных исключительно важно чувствовать движение или позу. В этом суть. И, преобразуя на этой основе гласные, перенесем одиночные гласные из эвритмии в сферу терапии.

Посмотрим демонстрацию "выполняет Э. Бауман/29/: четкий i — распрямляем руки. Это распрямление можно получить, возвращаясь в исходное положение и делая то же движение несколько ниже. Вновь возвращение, за которым движение рук идет в горизонтальной плоскости. Опять возвращение, и если сначала с правой стороны вы делали движение вперед, то теперь, перейдя вниз, с правой стороны вы делаете его назад, затем вперед, теперь чуть назад и снова ниже. Не буду вас мучить, но данное упражнение можно усложнить, увеличив количество позиций i: так что выполняют i, возвращаются [в исходное положение]; снова выполняют i, чуть сместив направление; вновь возвращаются, и т.д., охватывая возможно большее количество позиций i, выполненных сверху вниз при регулярном возвращении в исходное положение. В этих движениях получает самовыражение всё присущее человеку индивидуально-личное.

Можно, к примеру, заметить, что какой-нибудь ребенок, а если угодно взрослый, не в состоянии по-настоящему показать себя как личность. Что-то ему мешает проявить в полноте свою индивидуальность. Пусть в известном смысле он мечтатель и т.п. Когда же речь идет о физическом недостатке у ребенка, мы увидим, например, следующее: он не учится как следует ходить, он ходит неловко|30|. Мы видим даже у взрослых, что по гигиеническим или терапевтическим соображениям им надо научиться лучше ходить, — тогда это упражнение заслуживает исключительного внимания. Если взрослый, скажем, плохо вышагивает, если шаг его недостаточно широк, это всегда наносит ущерб кровообращению. Поэтому, когда ходят так кровообращение будет всегда медленней того, каким оно должно быть у данного лица. Значит, надо постараться, чтобы человек научился шире шагать. Но с помощью указанного упражнения вы достигнете более верной цели. Оно вызовет большое, коренное улучшение в овладении правильной ходьбой. Следовательно, можно сказать, что такое модифицированное упражнение i особенно благотворно для тех, кто, говоря радикально, не умеет как следует ходить. Так это можно сформулировать: для тех, кто не умеет как следует ходить.

Это упражнение вы можете усилить, и оно будет тем более полезно, если дополнить его неким резюме того, что сейчас демонстрировала г-жа Бауман. Итак, попробуйте, не возвращая рук в исходное положение, выполнить все упражнение таким образом, чтобы достигнуть последней позиции простым вращением: вращайте их в одной плоскости — быстрее, быстрее, еще быстрее. Так мы интенсифицируем первый вариант упражнения благодаря чему оно может выручить того, кто не умеет как следует ходить. Тогда научиться правильно ходить ему будет исключительно легко. Вдобавок его можно убедить, что он должен шагать как следует, но и без таких увещеваний успех в изменении походки будет обеспечен.

Теперь г-жа Бауман любезно покажет нам упражнение и. Вытянуть руки высоко вверх, руки обратно — обратно в исходное положение, — теперь то же немного ниже, обратно, еще ниже, теперь горизонтально, опять обратно, теперь вниз, обратно, глубже вниз — таков принцип. Теперь проделайте все это так, что, начав наверху и перемещая руки вниз, сохраняйте и: руки идут то вверх, то вниз; а теперь делайте движение все быстрее, так чтобы к концу набрать значительную скорость.

Вот что я просил бы воспринять как образец/31/ движения и. Если снова формулировать кратко, это движение для детей и взрослых, не умеющих стоять. В случае i; речь шла о тех, кто не умеет ходить, в случае и мы говорим о тех, кто не умеет стоять.

Не уметь стоять — значит обладать в принципе слабой стопой и быстро уставать в положении стоя. Это означает также неспособность достаточно долго стоять, например, на цыпочках или — не из-за неловкости — на пятках. Стоять на цыпочках, стоять на пятках — упражнения не эвритмические, но их должны делать те, у кого некрепкие ноги: кто устает стоять или в общем смысле этого слова не может как полагается стоять. Последнее, в частности, означает — уставать во время ходьбы. Так что с точки зрения специальной терминологии я прошу различать следующее: «идти неловко» и «уставать, когда идешь», — это далеко не одно и то же. Если кто-то устает при ходьбе, то имейте в виду упражнение и. Когда же мы идем неловко или когда вся наша конституция требует, чтобы мы научились шире шагать, применяется термин «неумение ходить». Напротив, когда мы устаем при ходьбе — термин «неумение стоять». И для тех, кто этому подвержен, упражнение и — как раз то, что нужно. Это связано с тем, что мы еще разберем в дальнейшем.

Теперь, пожалуйста, сделайте движение о: совсем вверху и вернитесь в исходное положение, теперь немного ниже, обратно, еще ниже и снова вернитесь, и т.д. А теперь, выполнив движение о вверх, плавно опустите руки, но верно — то есть чувствуя их округлость. Когда вы ведете руки вниз, о должен сохраняться. А теперь делайте это все быстрее и быстрее.

Блестящее применение этого движения вы увидели бы со всей ясностью, будь перед вами настоящий толстяк. Если ребенок или взрослый ненормально толстеет, следует прибегать к данному упражнению. Все это — благодаря постоянному, многократному выполнению эвритмического о и расширению его в конце до, так сказать, бочкообразного тела (ибо человек и впрямь очерчивает вне себя бочку), все это составляет другой полюс, противоположный тем динамическим тенденциям, которые ведут к полноте. Это можно с успехом применять в гигиенических и терапевтических целях — и вам предстоит убедиться, что у пациентов возникнет тенденция к похуданию; особенно, если они будут делать и кое-что другое, о чем мы тоже будем говорить. При этом важно, а в случае этого движения особенно важно, чтобы движение прекращалось, прежде чем человек начнет сильно потеть, прежде чем слишком разогреется. Значит, желая достичь нужных результатов, нужно во время этого упражнения делать перерыв для отдыха.

А сейчас, не покажет ли нам г-жа Бауман движение е? Совсем вверху. Движение е получается лишь тогда, когда эта рука положена на другую и соприкасается с ней. Теперь вернитесь в исходное положение, теперь сделайте движение пониже, правая кисть на левой руке. А теперь, чтобы е был по-настоящему действенным, он должен отступать к плечам; и снова делаем сверху вниз — е нужно выполнять как следует. Далее, опуская сами [руки], мы делаем одно движение/32/, а другое делаем, опуская само [скрещение], то есть отступая все ближе к плечам, так что под конец трещит шов у рукавов на спине. Это движение особенно рекомендуется людям слабого сложения — уже не полным, а худым, тем, у кого слабость обусловлена внутренними, но органическими причинами. Она должна быть обусловлена органически.

В отношении следующего упражнения, которое удобно ставить в параллель к предыдущему, нужно соблюдать некоторую осторожность: оно влияет больше на сферу души. И выполняется сзади, как можно дальше, — а теперь так глубоко /33/, как только возможно. Может стать по-настоящему больно. Данное движение — таков его характер — причиняет легкую боль, что также соответствует цели. Им следует заниматься с теми детьми и взрослыми, у кого худоба объясняется душевными причинами — угнетенностью и чем-то подобным. Во всех случаях, когда мы прибегаем к внешнему исцелению, к таким духовным средствам, надо соблюдать осторожность, так что и это упражнение требует, конечно, осторожности. Это значит, обращаясь к нему, постарайтесь оказать и моральное влияние на унылого или удрученного, с депрессивной симптоматикой, ребенка. При таком подходе к ребенку — если его утешать и опекать душевно — с ним можно выполнять и данные упражнения.

Как видите, все эти случаи сводятся к следующему: то, что в эвритмии выражается в форме искусства, здесь некоторым образом выходит за эти рамки. Это справедливо особенно для гласных.

Далее, очень важно уяснить следующее. Вы знаете, что вот так образуются гласные, что в основном они представляют собой выражение мира души. И нужно хорошо чувствовать и, созерцая, понимать, что при этом происходит. Значит, надо непременно позаботиться о том, чтобы тот, с кем мы занимаемся в лечебных целях, почувствовал, скажем делая е, действительно почувствовал, что один член тела закрывает другой. При выполнении о добавляется кое-что другое. Кроме чувства замыкания окружности его должно сопровождать и чувство самого изгиба. Нужно прочувствовать образование нами круга; проходящий здесь круг. А когда требуется высокая действенность, внимание выполняющего о следует обратить на то, чтобы он к тому же чувствовал полоску, как бы проведенную вдоль грудины|34| (им самим или кем-то другим), а всю форму чувствовал ограниченной этим ощущением, как бы духовно завершенной сзади.

Теперь выполним а. Вернемся в исходное положение, сделаем а чуть ниже, обратно в исходное положение, теперь выполним его горизонтально, обратно, сделаем л наклонно вниз, снова в исходное положение, выполним а совсем внизу, обратно; затем сзади; последнее нужно сделать только раз, но сначала вернуться в исходное положение. Теперь выполните л вверху и, не изменяя угла, опустите его вниз — и с чувством, что угол остается неизменным, проведите дальше назад.

Это упражнение также даст эффект лишь в том случае, если делать его почаще. Итак: почаще. При условии частого выполнения оно рекомендуется против всякой жадности — тем, у кого особенно резко выступает животная натура. Поэтому, если у вас в школе есть ребенок, который во всех отношениях прямо зверек, причем это обусловлено органически, и вы станете заниматься с ним данным упражнением, у вас будет случай убедиться, что для этого ребенка оно сыграет совершенно особую роль.

На примере этих упражнений вам опять-таки должно быть ясно, что, вводя их в школьную жизнь, нужно разбивать детей на специальные группы. Вы также убедитесь в том, что дети занимаются ими куда менее охотно, чем обычной эвритмией. Эвритмические упражнения вообще для них желанны, а делать эти, скорее всего, придется сильно их уговаривать, ибо сначала они вызовут ту неприязнь, которая нередко бывает у детей к приему лекарств. Они не доставят им никакой радости, но для упражнений с о, и, е и а в этом нет большого вреда; хуже, если они не испытают радости при упражнении i Проводя показанное упражнение i, надо постараться превратить его в забаву. В случаях и, о, е, a нет особого вреда, если дети следуют авторитету и знают, что упражнения надо делать обязательно. Но при конечно же, важно, чтобы им было забавно, ибо, как я уже говорил, он направлен на всё индивидуально-личное в человеке.

В дополнение обдумайте следующее: i раскрывает человека как личность, и раскрывает человека как человека, о раскрывает человека как душу, e фиксирует «я» в эфирном теле, впечатывает «я» в эфирное тело. A действует против звериной природы в человеке.

Теперь дело в том, чтобы войти в подробности всех этих видов воздействия. Применяя эти гласные, вы добьетесь известной нормализации дыхания у пациента с неравномерным дыханием, с какими-либо жалобами на дыхание и т.п. И особенно большую пользу они принесут при работе над произношением, четким произнесением согласных. Когда ребенок плохо формирует согласные губами и языком, эвритмия гласных/35 окажет крайне благотворное воздействие — к нёбным звукам это относится меньше. Приступать к упражнениям следует по возможности раньше.

Вы увидите, что данные упражнения принесут существенное облегчение и тем, кто подвержен головным болям, мигренеподобным состояниям. Они очень полезны при хронических головных болях и хронических мигренозных явлениях/36/, а также при тяжелой голове/37/. Кроме того, проводя сегодняшние упражнения с детьми, не способными сконцентрировать внимание, сонными, вы пробудите у них больше смышлености и бойкости. Это немаловажно в гигиено-дидактическом отношении. Но таким же образом можно расшевелить и апатичного взрослого. Кроме того, в случае слабого, ленивого пищеварения как само пищеварение, так, конечно же, и все, что надо считать с ним связанным, можно сильно улучшить именно этими упражнениями.

Далее, занимаясь определенной гигиенической эвритмией, хорошо бы — когда есть возможность — постараться сделать движения, выполняемые в артистической эвритмии только руками, — сделать их неким образом ногами, но, конечно, слабее (к этому я сейчас вернусь). Вы, может быть, спросите, как сделать ногами i На самом деле это очень просто. Всего лишь вытянуть ногу вперед и иметь в ней чувство выпрямления. U будет заключаться просто в том, чтобы, вполне это сознавая, стоять на обеих ногах, имея в ногах ясное чувство распрямления. Напротив, исполнению ногами о нужно учиться. У тех, кому важно делать о так, как я вам описал, придется выработать навык к выполнению о ногами. Это делается так: носки чуть врозь, затем встать в это положение/38/, но стоя на носках и разведя их. Немного задержаться и вернуться в обычное положение; повторить все в целом, и т.д.

При этом необходимо учесть соотношение между подвижностями, внутренне, морфологически присущими среднему и нижнему [организмам] человека. Оно состоит в том, что выполняемое «нижним человеком», то есть вот такое движение, не получится больше, чем в треть интенсивности движения среднего организма. Поэтому, проводя с кем-нибудь упражнение о, вы должны чувствовать, что делаемое затем движение ногами занимает лишь треть времени, то есть на него затрачивается, скажем так, всего треть сил. Вы добьетесь наилучших результатов, поместив движение ног в середину. Так что сначала идет часть «А», потом еще раз «А», а между ними — «В», движение ног <см. схему >. В сумме: треть, треть и треть — что будет особенно действенным.

Но особенно действенной будет та же композиция применительно к движению е, показанному для ног. Надо, чтобы одна нога действительно налегла на другую. При этом стоять нужно на носках. Это опять — одна треть, которую по возможности нужно поместить в середину. Упражнение следует делать в особенности с астениками — детьми и взрослыми. Конечно, им оно будет не по силам, но речь-то и идет о том, чтобы они научились его делать. Именно в таких случаях можно видеть, что этим разным людям важнее всего учиться тому, к чему они менее всего способны. Они должны этому учиться — именно это и нужно для их здоровья.

Точно так же нужно движение А — и это вы видели вчера. Оно заключается, собственно, в том, чтобы, широко расставив ноги, стоять, насколько это получится, на носках. Вместе с движением А для рук это даст прекрасный результат.

Все описанные сегодня движения можно сделать гораздо эффективней, включив их в ходьбу. Например, астеничному ребенку вы принесете огромную пользу, выполняя с ним движение е при ходьбе — так, как было показано, но во время ходьбы, — чтобы, шагая, он попеременно касался себя то одной, то другой ногой. Сделав шаг, он затем спереди заносит другую ногу и приставляет, а теперь эту. Одна нога всякий раз ставится крест-накрест к другой, чтобы та, которая оказалась сзади/39/, своей передней стороной касалась бы другой. Все это он, конечно, в совершенстве не освоит, но это же полезно — включить те же движения в ходьбу! Вы, может быть, скажете, что движение усложняется, — так это же полезно, когда оно так усложняется!

Теперь я хочу привлечь ваше внимание к тому, что все, сказанное сегодня о гласных, нужно резко отделять от того, чем мы завтра займемся в связи с согласными. Как мы уже говорили, общий принцип согласных таков, что они выражают внешние очертания. Ведь в речи они формируются так, что губы, и прежде всего язык, принимают формы, которые копируют, имитируют внешнюю форму. Завтра мы увидим, что согласным присущи характерные типы движений, и уже формы этих движений таковы, что, будучи дан эвритмически, согласный известным образом снова погружается внутрь. Он погружается внутрь. Ему возвращается то, что в языке он утратил на пути вовне. Поэтому в случае согласного — как при созерцании сценической эвритмии, так и особенно при выполнении эвритмии в целях оздоровления — крайне важно (в отличие от гласного) иметь не чувство выпрямления, изгиба, расширения, но, выполняя звук, представлять себя в форме этого согласного, в какой-то мере наблюдать самого себя.

И здесь вам яснее всего видна необходимость призвать тех, кто занимается эвритмией как искусством, к тому чтобы не смешивать два направления; ибо для актера-эвритмиста постоянный взгляд на себя со стороны означает утрату всякой непринужденности. Напротив, когда ребенок или же взрослый делает у вас согласные, важно, чтобы взрослый мысленно как бы сфотографировал себя внутренне. Внутреннее фотографирование самого себя и обеспечивает эффективность: он должен себя действительно внутренне видеть в той позиции, которую принимает, чтобы выполнение включало в себя внутреннее созерцание того, что человек выполняет.

Будьте так любезны, покажите нам консонантным способом, допустим, m: сначала правой рукой, теперь левой, но без другой, теперь совсем без правой — левой рукой, теперь обеими руками; здесь, конечно, возможно большое разнообразие исполняет Э.Вольфрам/42/. Итак, m: будем исходить из этого примера, — чем он является, во-первых, в речи? В речи m исключительно важный звук. Его речевую значимость можно ощутить, даже в плане физиологии речи, рассмотрев m по контрасту с s. Пожалуйста, г-жа Бауман, исполните нам грациозный справа, слева, теперь обеими руками.

Все это, конечно, так выглядит, что при выполнении s /41/ вы испытаете или должны бы испытать такое чувство, как будто в вас самих нечто движется (это, собственно, эфирное тело), как будто вы описываете змеевидную линию "лектор делает данное движение", будто она в вас. Эта змеевидная линия при особо резком произнесении s может уподобиться прямой, и ее можно представить в виде прямой.

А при наблюдении m вы должны бы, напротив, испытать чувство, хотя органическая форма его воплощения и похожа на s: здесь не та же стихия, здесь не та же линия. Значит, m есть то, что, будучи приложенным к направлению действует против этого направления. В этом их великий антагонизм: в сущности, s и m — полярные звуки.

Говоря, с вашего разрешения, антропософским языком, s — подлинно аримановский звук, a m — то, что умеряет, что смягчает аримановский [принцип] в его отличительном качестве, что лишает его аримановской, если хотите, силы. Так что, когда s и m в потоке звуков выступают вместе — например, в звукосочетании Samen*, а лучше Sammе**— за резко аримановским принципом звука s следует ослабляющий его m.

Будьте добры, покажите нам еще b "исполняет Э.Вольфрам". Если точно наблюдать h, если действительно перенестись в этот жест, то вы скажете себе: в h заключено то, что выглядит непосредственно люциферовским. В h предстает люциферовский принцип/43/. А теперь присмотритесь сами — тут речь не столько о чувстве, сколько о наблюдении, — присмотритесь, когда г-жа Бауман его исполнит: когда выполняется b прямо переходящий в m. Покажите h медленно переходящий в m. Смотрите. Здесь весь образ люциферовского [принципа] окажется смягченным, ослабленным. Это движение действительно таково, будто мы осаживаем Люцифера. В самом деле осаживаем Люцифера. И вы различите это на слух, просто поняв такие вещи (в сущности, люди современной цивилизации уже не могут их толком понимать): когда человек готов одобрить что-то люциферовское, он, чтобы приглушить чистый люциферизм, истовость этого одобрения, говорит: hm, hm. Здесь h и m сближены вплотную, [принцип] Люцифера обрел любезную умеренность.

Отсюда следует, что, переходя к согласным, надо тотчас обращаться к наблюдению за формой. В этом суть, и об этом мы продолжим разговор завтра.

* Семя (нем.)

** Сумма (нем)