Глава 8. Страдание и Сострадание 187

Рассмотренные нами возможности влияния страдания на нравственный облик личности не проявляются автоматически, то есть страдания вовсе не обязательно «очищают», «облагораживают» и т.д. Они, эти возможности, могут быть не использованы или вовсе не востребованы человеком. Таким образом, смысл страдания в том, служит ли оно смыслу бытия человека, самовыражению и самоутверж дению личности. Если да, то человек способен даже благословлять страдания и сознательно искать их. Для него жизнь без страданий бессмысленна, а «страдание — святая благодать» (В. Жуковский), к которой следует стремиться, как считал, например, А.С. Пушкин. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Однако далеко не все люди так относятся к страданию. Многие бывают раздавлены им, и тогда оно вызывает у них страх и проклятия.

8.3. «Патософия» — мудрость о страдании

От чего зависит разная реакция на страдание? И в чем истинная «мудрость о страдании», которую можно назвать «патософией» (В. Марцинковский)? Она заключается не в одном лишь анализе страдания и умении объяснить его смысл и причины, но главное — в умении его побеждать, мудро овладевать им. И в этом — одна из главных задач жизни, ибо принять жизнь — значит принять страдание, а уметь жить — значит уметь страдать, считают сторонники патософии.

Практически мы реагируем на страдание двояко: или мы бежим от него, или принимаем его. Реакция на страдание, модель нашего поведения зависит от нашего понимания страдания, нашего отношения к нему.

Если страдание воспринимается как неизбежность, связанная с несправедливостью и безысходностью, то естественное стремление человека — бегство от страдания. Причем формы этого бегства могут быть самые разные — от ухода в нирвану путем внутреннего самосовершенствования (как в буддизме) или искусственным, ложным путем забвения (через алкоголь, наркотики и т.п.) — до прекращения страдания путем прекращения самой жизни — через самоубийство (суицид).

Отношение к самоубийству всегда было разным в различных культурах и системах морали. Многие восточные религиозно-этические учения пред-

188 Раздел III. Высшие моральные ценности

писывали неизлечимо больным людям и старикам во избежание страданий уходить в горы или пустыню и там искать смерти. «Лучше достойная смерть, чем недостойная жизнь», — учили стоики. Христианская религия всегда резко отрицательно относилась к самоубийству — с одной стороны, как к попытке избежать уготованной Богом участи, с другой — как к утрате веры во всемогущество и благую волю Бога. Самоубийство считалось грехом, а самоубийц даже не хоронили на кладбищах в освященной земле. Поэтому сегодня религия отрицательно относится и к эвтаназии — добровольному уходу из жизни в случае неизлечимой болезни, сопровождающейся мучительными страданиями, на облегчение которых нет надежды. Не только религиозный запрет должен останавливать страдающего человека на пути к самоубийству, но и соображения рационального характера, определяемые индивидуальным мировоззрением и системой ценностей. Эти соображения могут быть самыми разными: выход ли это, нет ли другого способа решения проблемы? Не малодушие, не слабость, не трусость ли выбор самоубийства? Наконец, мысли о других — ведь каждый из нас кому-то нужен, и наш уход будет еще большим страданием для другого.

Таким образом, вопрос «Имеет ли человек право не только на жизнь, но и на смерть?» остается дискуссионным. И вопрос этот встает обычно, когда жизнь полна страданий (физических или духовных), а страдания эти воспринимаются как несправедливые, не заслуженные, не имеющие смысла. Именно бессмысленность страданий, их несправедливость вызывает обычно отрицательную реакцию и «бегство» от них.

Другое дело, если человек относится к страданию как к заслуженному, более того, имеющему смысл. В этом случае отношением к страданию становится его принятие, которое, впрочем, тоже может быть разным: можно тупо терпеть, стиснув зубы, а можно преодолевать или даже преображать страдание.

Если страдание воспринимается как справедливое наказание за грех или преступление, и человек согласен с этим, согласен «пострадать», то его реакция на страдание — смирение и покорность. Но если он к тому же видит в страдании возможность искупления своей вины, то он может воспринимать его с готовностью, даже с облегчением.

Именно так трактует проблему страдания Ф.М. Достоевский, именно об этом — его роман «Преступление и наказание»: Раскольников не только