4. Конституирование Других

Все, что мы понимаем, конституируется нами. Оно конституируется в качестве имеющегося в наличности, в качестве имеющего смысл, в качестве того, что мы узнаем, понимаем, схватываем. Соответственно, настолько, насколько мы понимаем, что Другой есть Другой, Другие конституируются нами. Под Другим здесь понимается другой человек, которого конституирующий субъект воспринимает как человека, в основном подобного себе.

Для этого давайте прежде всего скажем, что априорная категория "иного", "другого" в самом общем смысле слова, присутствует в познавательном аппарате субъекта изначально. Под "изначально" понимается в данном случае то, что ее созревание в онтогенезе происходит на столь ранних стадиях, что мы не имеем возможности наблюдать субъекта до этого. Выражаясь словами Фихте, "Я полагает не-Я". Фрейд в этом мыслил в полном согласии с Фихте. По Фрейду, изначально младенец не различает себя и не-себя. Он учится отличать свое тело от остальных предметов по мере того, как учится двигаться. Что касается собственного сознания, понимание различия между фантазией и восприятием реальности приходит к нему еще позже [8].

Категорию "иное", таким образом, можно считать априорной.

Мы вряд ли будем сомневаться, что присутствует и антонимичная категория "то же самое" и составленная из обоих них категория "похожее", "подобное". О первичности каждой из них в последнее время в философии модно много говорить, однако этот вопрос сейчас для нас не важен, важно только то, что они есть.

Как понимается иной человек? Как конституируется смысл Другого?

Мне кажется, Гуссерль в Картезианских размышлениях пошел здесь по тому пути, что Другой понимается как подобный – с одной стороны иной, с другой стороны, такой же. Для философов обычно пренебрежение онтогенезом. Пристальное внимание к онтогенезу начинается с работ Фрейда, Пиаже и Выготского. А это та эпоха, которая отмечена презрением к философии. Философы реагировали на презрение естественников естественным же способом: они отмежевывались от них. В частности, они отмежевывались от психологизма, которого было много и у Фрейда, и у Пиаже. До сих пор для многих философов "психологизм" – это ругательство. Но как трактовать онтогенез трансцендентального субъекта без психологизма? Эта задача пока стоит на повестке дня.

Как конституируется Другой, если принять во внимание онтогенез? И даже без сказанного выше станет ясно, что не так же, как другие предметы. Первым Другим была мать, отношение к которой младенца отличается от его отношения к чему бы то ни было. Следующими Другими был социум ребенка (обычно семья). И это были те, кто учил его речи, учил обращаться с предметами, кто объяснял названия и назначения предметов. Эти же люди создавали ему самые первые, еще очень простые ценности: это хорошо, а это нельзя. Не обязательно говорить, что люди создали сознание в ребенке, в котором до этого не было сознания. Это весьма вероятно, но для нас сейчас это не обязательно. Нам важно лишь то, что Другие конституируются субъектом изначально не так, как предметы. Это те, кто стоял когда-то у истоков его собственного сознательного бытия.

Конечно, Гуссерль и не утверждает, что Другие конституируются как неживые предметы. Его мысль – что они конституируются как такие, которые подобны мне, а их Я подобно моему Я. Мне кажется, он в данном случае ошибся. Тот факт, что сознание субъекта определенным образом вторично по отношению к сфере Других – а это железный факт его онтогенеза – не может не сказываться во всех актах конституирования в течение всей жизни субъекта. Даже если сам он не ощущает ничего подобного, а это будет в том случае, если он ощущает свое бытие как достаточное, самодостаточное, устойчивое, онтологически уверенное – даже тогда собственная изначальная вторичность по отношению к Другим дана ему бессознательно.

Субъект конституирует Других как со-творцов сферы интерсубъективности. Но не он первый творец ее, а они. Когда-то Другие – не те, конечно, которые сейчас перед субъектом, а другие Другие, но все-таки Другие – научили его быть со-творцом этой сферы. Поэтому каким бы автономным субъект ни был, он всегда остается тем, кого научили быть со-творцом.

Кратко говоря, Другие конституируются не как те, кто подобен нам, а как те, кому мы подобны.