3. Структура и виды социального действия

Целерациональное действие - идеальный тип. Целерациональность, по Веберу, методологическая, а не «онтологическая» установка социолога (онтология - наука о сущностях и "первокирпичиках" бытия). Отказываясь от онтологического понимания целерационального действия, Вебер противопоставляет свою теорию тем социологическим теориям, которые в качестве исходной реальности берут социальные «тотальности», например: «народ», «общество», «государство», «экономика». Для социологии объектом познания является именно смысловая связь поведения» «Действие как поведение, ориентированное на понятный смысл, существует для нас всегда только как действие одной из многих отдельных личностей».

Вебер: «Такие понятия, как «государство», «товарищество», «феодализм», "дух" обозначают для социологии, вообще говоря, категории определенного рода совместных действий людей, и задача социологии, следовательно, состоит в том, чтобы свести их к «понятным» действиям, т. е. к действиям отдельных участников».

Наш подход - развивая веберовское понимание целерационального действия как идеального типа социального действия, понимать ЕЦД как универсальный метод целерационального структурирования реальности субъектом, понимая его как не всегда осознаваемое актором и видимое наблюдателю целерациональное действие. Теоретические категории типа "тотальностей" свойственны любому индивидуальному мировоззрению, "пытающемуся" упорядочить умственную модель соотношения со средой. Следовательно, "тотальности" могут быть любыми, а вот субъективные принципы и методы, по которым индивид выбирает из множества явлений то, что определит как "тотальности", могут многое раскрыть в его системе: ценностей-целей-способов их достижения.

Принцип «понимания» является критерием, с помощью которого отделяется объект социологии от не объекта.

Понимание означает выстраивание умственной модели социального события, процесса, массового явления в логике причинно-следственных отношений, выражаемых через понятия, логически или событийно выводимые из категории " целерациональное действие ". (Вебер понимает последнее не как "слепок" с социальной реальности, но как нечто вроде "схемы понимания", "маски" для систематизации реальных событий). (Прим моё - А.С.)

Вторым обязательным моментом социального действия Вебер считает ориентацию действующего лица на другого индивида (других индивидов). Вебер пишет: «Социальное действие... может быть ориентировано на прошлое, настоящее или ожидаемое в будущем поведение других индивидов (месть за нападение в прошлом, оборона при нападении в настоящем, меры защиты против будущего нападения). В качестве «других» могут выступать известный индивид или неопределенно многие и совсем неизвестные (например, «деньги» означают средство обмена, которое действующий индивид принимает при обмене, так как ориентирует свое действие на ожидание того, что в будущем при обмене их в свою очередь примут неизвестные ему и неопределенно многие другие)». (Здесь следует уточнить. Ориентация на других существует постольку, поскольку индивид прямо или опосредованно - через предметы, обладающие, помимо прочего, системным социальным качеством (см. "Капитал", К. Маркс; В.П. Кузьмин "Принцип системности методологии К. Маркса") - соучаствует в человеческих отношениях. Если же отношений такого рода нет, нет и социальных отношений. Прим моё - А.С.)

Наука не должна рассматривать «социальность» вне и помимо индивидов, она не должна допускать и тени субстанциализации социального (Вебер оппонирует Дюркгейму). (Есть действия людей и предметы, в том числе, обладающие социальным качеством - если были изменены в деятельности человека - они материальны. Есть информация о предметах и действиях - она идеальна. Если в отношениях индивида с материальным "потреблен" труд другого (артефакт), если индивид интериоризировал информацию и она изменила его состояние, в том числе, в аспекте его отношений с людьми и артефактами, на индивида оказано социальное действие. Если материальные или информационные действия индивида аналогичным образом изменили состояние других людей, индивид произвел социальное действие. Прим моё - А.С.)

Лишь в той мере и настолько, в какой и насколько «всеобщее» признается отдельными индивидами и ориентирует их реальное поведение, лишь постольку оно существует. Вебер поясняет, что существование таких общностей, как «государство», «союз», с точки зрения социологии означает не что иное, как большую или меньшую вероятность того, что индивиды в своих действиях принимают во внимание эти образования. Когда эта возможность уменьшается, существование данного института становится более проблематичным; сведение этой возможности к нулю означает конец данного института (государственного, правового и т. д.).

Наличие субъективного смысла и ориентации на других — два необходимых признака социального действия. Следовательно, не всякое действие - социальное. Если признаков - один или ни одного – действие не социальное. Хозяйственная деятельность индивида только тогда становится социальным действием, если при распоряжении определенными экономическими благами во внимание принимается другой (или другие) индивид(ы) и действие протекает с ориентацией на этих других (или если индивид неосознанно преобразует свойства системных социальных качеств предметов, которые изменяют социальные состояния других людей - это тоже социальное действие Прим моё - А.С.).

Индивид в толпе - отношения между ними

Социолог должен понять, какой субъективно подразумеваемый смысл связывает индивида с другими, на каком основании люди объединяются в массу. «Действие, которое в своем протекании имеет причиной воздействие простого факта массы чисто как такового и определяется этим фактом лишь реактивно, а не отнесено к нему осмысленно, не является «социальным действием в установленном здесь смысле слова» [37, S. 550]. Достаточно, стало быть, индивиду, составляющему «атом» массы, осмысленно отнестись к своей «омассовленности», как уже появляется дистанция между ним и его «массовостью», и это обстоятельство будет определяющим также и для структуры самой массы. В этом пункте веберовский социологический подход к массовым движениям существенно отличается от социально-психологического, предложенного, в частности, Лебоном. Характер массового движения в значительной мере определяется смысловыми установками, которыми руководствуются составляющие массу индивиды и сказывается — с большими или меньшими отклонениями — на характере тех религиозных, политических, экономических и других институтов, которые складываются в ходе и в результате этих движений.

Вебер указывает четыре вида действия: целерациональное, ценностно-рациональное, аффективное и традиционное. «Социальное действие, подобно всякому действию, может быть определено: 1) целерационально, т. е. через ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и при использовании этого ожидания как «условия» или как «средства» для рационально направленных и регулируемых целей (критерием рациональности является успех); 2) ценностно-рационально, т. е. через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную или как-либо иначе понимаемую безусловную собственную ценность (самоценность) определенного поведения, взятого просто как таковое и независимо от успеха; 3) аффективно, особенно эмоционально — через актуальные аффекты и чувства; 4) традиционно, т. е. через привычку». Два последних вида действия — аффективное и традиционное — не являются социальными действиями в собственном смысле слова, поскольку здесь мы не имеем дела с осознанным смыслом. Сам Вебер отмечает, что «строго традиционное поведение, так же как и чисто реактивное подражание, целиком и полностью стоит на границе, а часто и по ту сторону того, что можно назвать вообще действием, ориентированным «по смыслу».

Это не вполне так, первым это показал психоанализ. (Аффективное действие – основанное на бес- и подсознательном «решении», нормальном для «простой ситуации», в которой причина, её следствие и их соотношение с субъектом очевидны и на них опосредованные социальные факторы не влияют. Например, человек, отбирающий у тебя «здесь и сейчас» деньги, может быть грабителем, и эмоции совершенно адекватно целенаправляют тебя на противодействие ему – это действие адаптационно целесообразно, но если это – справедливо оштрафовавший тебя полицейский – эти же действия окажутся адаптационно опасными, вредными. Традиционное действие – исполнение стереотипа без оценки его целесообразности. Он исполняется потому, что либо человек, один раз интериоризировав эту модель поведения (обосновав, эмоционально «заякорив» или вообще не обосновав её полезность), в дальнейшем исполняет её не думая (сейчас апологеты "теории практик" изучают автоматические социальные действия, пытаясь обнаружить в них "атомы" социального, его сущность), либо делает это ради эмоционального комфорта, вызванного либо терпимостью к «знакомому злу», дискомфортностью творчества, либо предпочитая получить одобрение референтной группы. (Прим моё – А.С.).

«Чисто ценностно-рационально, — говорит Вебер, — действует тот, кто, не считаясь с предвидимыми последствиями, действует в соответствии со своими убеждениями и выполняет то, чего, как ему кажется, требуют от него долг, достоинство, красота, религиозное предписание, пиетет или важность какого-либо... «дела». Ценностно-рациональное действие... всегда есть действие в соответствии с «заповедями» или «требованиями», которые действующий считает предъявленными к себе. Лишь поскольку человеческое действие... ориентируется на такие требования... мы будем говорить о ценностной рациональности» [37, S. 552].

Реально протекающее поведение индивида, говорит Вебер, ориентировано, как правило, в соответствии с двумя и более видами действия: в нем имеют место и целерациональные, и ценностно-рациональные, и аффективные, и традиционные моменты. В разных типах обществ те или иные виды действия могут быть преобладающими.: в традиционных обществах преобладает традиционный и аффективный типы ориентации действия, в индустриальном — целе-и ценностно-рациональный с тенденцией вытеснения второго первым.

Вводя категорию социального действия, Вебер, однако, не смог разрешить тех трудностей, которые возникли в связи с применением этой категории. Сюда относится, во-первых, трудность определения субьективно подразумеваемого смысла действия. Стремясь уточнить, о каком «смысле» здесь должна идти речь, Вебер много лет бился над разработкой категории социологического понимания, так и не сумев до конца освободиться от психологизма. Парсонс, анализируя веберовское понятие социального действия, отмечает, что категория традиционного действия является слабой в теоретическом отношении, ибо «имеет дело с психологическим понятием привычки» [26, р. 647].

Возражу – дело не в привычке, а в типе поведения по признаку его ориентации на изменение структурно-функциональной модели текущего социального состояния актора. (Моё – А.С.).

Во-вторых, категория социального действия в качестве исходной «клеточки» социальной жизни не дает возможности понять результаты общественного процесса, которые сплошь и рядом не совпадают с направленностью индивидуальных действий. «Так как Вебер разлагает социальное целое на его индивидуально-психологические компоненты и каждый из них рассматривает отдельно, вне связи с целым, то он оказывается не в состоянии реконструировать общую историческую перспективу» [17, S. 138].