• Дмитрий Иванович Менделеев (1834-1907)

Д митрий Иванович Менделеев родился 27 января (8 февраля) 1834 года в селе Верхние Аремзяны неподалёку от Тобольска в семье Ивана Павловича Менделеева, в то время занимавшего должность директора Тобольской гимназии и училищ Тобольского округа. Дмитрий был в семье последним, семнадцатым ребёнком, из которых восемь умерли ещё в младенчестве.

В одном из вариантов посвящения матери первого своего крупного труда «Исследования водных растворов по удельному весу» Дмитрий Иванович скажет: «...Вашего последыша семнадцатого из рождённых Вами Вы подняли на ноги, вскормили своим трудом после смерти батюшки, ведя заводское дело, Вы научили любить природу с её правдою, науку с её истиной..., родину со всеми её неразделънейшими богатствами, дарами..., больше всего труд со всеми его горестями и радостями..., Вы заставили научиться труду и видеть в нём одном всему опору, Вы вывезли с этими внушениями и доверчиво отдали в науку, сознательно чувствуя, что это будет последнее Ваше дело. Вы, умирая, внушали любовь, труд и настойчивость. Приняв от Вас... так много, хоть малым, быть, может, последним, Вашу память почитаю».

Окончив в 1804 году духовное училище, отец Дмитрия Ивановича Иван Павлович Менделеев поступил на филологическое отделение Главного педагогического института. Окончив его в числе лучших студентов в 1807 году, Иван Павлович был определён «учителем философии, изящных искусств и политической экономии» в Тобольск, где в 1809 году женился на Марии Дмитриевне Корнильевой. В декабре 1818 года он был назначен директором училищ Тамбовской губернии. С лета 1823-го по ноябрь 1827-го года семья Менделеевых жила в Саратове, а в дальнейшем – возвратилась в Тобольск, где Иван Павлович получил место директора Тобольской классической гимназии. Его незаурядные свойства ума, высокая культура и творческое начало определяли педагогические принципы, которыми он руководствовался в преподавании своих предметов. В год рождения Дмитрия Иван Павлович ослеп, что вынудило его выйти на пенсию. Для удаления катаракты он в сопровождении дочери Екатерины отправился в Москву, где в результате удачной операции доктора Брассе ему было возвращено зрение. Но вернуться к прежней работе он уже не мог, и семья жила на его небольшую пенсию.

М ать Д.И. Менделеева происходила из старинного рода сибирских купцов и промышленников. Эта умная и энергичная женщина сыграла особую роль в жизни семьи. Не имея никакого образования, она прошла самостоятельно курс гимназии со своими братьями. Вследствие сложившегося из-за болезни Ивана Павловича стеснённого материального положения Менделеевы переехали в село Аремзянское, где находилась небольшая стекольная фабрика брата Марии Дмитриевны Василия Дмитриевича Корнильева, жившего в Москве. М.Д. Мен-делеева получила право на управление фабрикой, после кончины И.П. Менделеева в 1847 году большая семья жила на средства, получаемые от неё. Дмитрий Иванович вспоминал: «Там, на стекольном заводе, управляемом моей матушкой, получились первые мои впечатления от природы, от людей, от промышленных дел». Заметив особые способности младшего сына, она сумела найти в себе силы навсегда покинуть родную Сибирь, выехав из Тобольска, чтобы дать Дмитрию возможность получить высшее образование. В год окончания им гимназии, Мария Дмитриевна ликвидировав все дела в Сибири, с Дмитрием и младшей дочерью Елизаветой выехала в Москву, чтобы определить юношу в университет.

Б ольшое влияние на мировоззрение будущего учёного оказал его дядюшка В.Д. Корнильев у него неоднократно и подолгу во время своего пребывания в Москве жили Менделеевы. Василий Дмитриевич был управляющим у князей Трубецких, и его дом на Покровке был, часто посещаем многими представителями культурной среды, в числе которых на литературных вечерах или вовсе без всякого повода, запросто бывали литераторы: Ф.Н. Глинка, С.П. Шевырёв, И.И. Дмитриев, М.П. Погодин, Е.А. Баратынский, Н.В. Гоголь, гостем случался и Сергей Львович Пушкин, отец поэта; художники П.А. Федотов, Н.А. Рамазанов; учёные: Н.Ф. Павлов, И.М. Снегирёв, П.Н. Кудрявцев. Сохранились сведения, говорящие о том, что Д.И. Менделеев однажды видел в доме Корнильевых Н.В. Гоголя.

При, всём том, Дмитрий Иванович оставался таким же мальчишкой, как и большинство его сверстников. Сын Дмитрия Ивановича Иван Менделеев вспоминает, что однажды, когда отец был нездоров, он сказал ему: «Ломит всё тело так, как после нашей школьной драки на Тобольском мосту».

Следует отметить, что среди учителей гимназии выделялся преподававший русскую литературу и словесность сибиряк, известный впоследствии русский поэт Пётр Павлович Ершов, с 1844 года – инспектор Тобольской гимназии, как некогда и его учитель Иван Павлович Менделеев. Позже автору «Конька-горбунка» и Дмитрию Ивановичу суждено было стать в некоторой степени родственниками.

Дмитрий Менделеев, кое-как окончив в 15 лет гимназию, продолжать образование, не хотел. Но под давлением матери решил поступить в Медико-хирургическую академию. Несколько попыток окончились неудачей: будущий создатель Периодической системы химических элементов срезался на... химии. В институт он все же поступил, но в педагогический.

Возрождение исторической памяти – яркая и значительная примета нашего времени. Возвращаются имена тех, кто своими заботами и трудами способствовал возрождению нашего Отечества. В их числе Дмитрий Иванович Менделеев. Имя его знакомо каждому с детских лет. Любой из нас видел портрет человека с колоритной внешностью и знает, что этот человек открыл Периодическую систему элементов, которая произвела настоящую революцию в естествознании. Это все, что известно большинству современных людей. До обидного мало!

Погружаясь в творческое наследие Д.И. Менделеева, начинаешь понимать, что оно необъятно. Число и объем узкопрофессиональных работ по естественнонаучным исследованиям ставят Дмитрия Ивановича в один ряд с такими гениями человечества, как Галилей, Ломоносов, Эйлер, Пуанкаре.

Периодическая система элементов Д.И. Менделеева

Интерес к проблемам просвещения, экономики и государственного строительства в различных слоях российского общества существовал всегда, но особенно широко распространился в 60-е гг. прошлого столетия, когда отмена крепостного права заставила людей искать новые ориентиры.

Уникальный талант Менделеева, помноженный на замечательную культуру мышления, немедленно выдвинул его в ряд авторитетных фигур страны.

Труды ученого по проблемам экономики, образования и науки не только произвели колоссальное впечатление на современников, но и не обесценились сегодня. Следует подчеркнуть особенность творческого стиля Дмитрия Ивановича: замечательную простоту изложения, проистекающую от столь же замечательной ясности мышления. Язык трудов Менделеева настолько легок, а стиль настолько прозрачен, что малоискушенный читатель может попросту не воспринять лежащий перед ним текст как научное исследование.

Весь жизненный путь Дмитрия Ивановича проходил под лозунгом «Служение Отечеству». Достичь народного благосостояния невозможно, развивая только экономику страны. Анализируя общественные процессы, он приходит к выводу, что «благо народное» – это сочетание трех взаимозависимых факторов: 1) народонаселение; 2) экономика; 3) просвещение и наука. Основой, на которой строится народное благосостояние, является земля с ее природными ресурсами.

«Если без науки не может быть современной промышленности, то без нее не может быть и современной науки».

Таким образом, достигнуть «блага народного» в России возможно, когда государство, располагающее огромными пространствами, с богатейшими природными запасами, будет способствовать росту населения, промышленности и просвещению.

Во всех статьях, письмах, выступлениях, докладных записках великого русского ученого по вопросам народного просвещения и высшего образования красной нитью проходит мысль, что просвещение составляет громадную силу, которая определяет быт и судьбу народов и государств. Само понятие «образование» он объяснял как «...благоприобретенный капитал, отвечающий затрате времени и труда и накоплению людской мудрости и опытности». Будучи проницательным мыслителем, Дмитрий Иванович понимал, что без введения обязательного начального обучения с государственным финансированием образования невозможно и развитие самой России.

В своих планах развития образования ученый предполагал, что начальная школа должна быть в каждой деревне, средняя школа – в каждом селе, высшее учебное заведение – в каждом губернском городе.

Лучшие годы своей жизни (более 40 лет) Дмитрий Иванович посвятил делу народного образования. Он преподавал в Петербургском университете, Петербургс-ком технологическом институте, Корпусе инженеров путей сообщения, Военно-инженерном училище, Кадетском корпусе. Военно-инженер-ной академии и на Высших Бестужевских женс-ких курсах.

П ри участии Д.И. Менделеева создалось в России высшее женское образование.

В старое время в России не было общедоступной женской школы. Существовали закрытые институты только для дочерей дворян и чиновников. Мать и сестры Д.И. Менделеева не получили даже среднего систематического образования. Этот недостаток сознавали прогрессивные педагоги того времени. Даже в далёкой от столицы Тобольской гимназии были преподаватели, мечтавшие об открытии женской гимназии. Эта мечта осуществилась лишь в конце 50-х годов XIX века благодаря профессору Главного педагогического института, учителю Дмитрия Ивановича, Николаю Алексеевичу Вышнеградскому.

В течение двух лет шли хлопоты о разрешении курсов, в устройстве которых активное участие принимал Менделеев. Находясь в составе профессоров, ходатайствующих об открытии курсов, он вырабатывал программы лекций. Комиссия решила из-за затруднительного финансового положения начинать не полный курс всех университетских предметов, а нескольких: русскую историю – О.Ф. Миллер, анатомию человека – Ф.В. Овсянников, ботанику (систематику) – А.Н. Бекетов, физиологию растений – А.С. Фамицын, химию – Д.И. Менделеев, физику – Ф.Ф. Петрушевский.

В течение двух лет, пока шли хлопоты о разрешении курсов, время также не терялось даром. Некоторые известные преподаватели читали лекции на частных квартирах; а 1 апреля 1869 года благодаря энергии Солодовниковой открылись в здании 5-й мужской гимназии «Аларчинские курсы». Это были курсы подготовительные, более скромные; их цель заключалась в пополнении образования лиц, окончивших женские гимназии, до уровня мужских.

Н аконец курсы, после многих хлопот открылись в 1870 году, во Владимирском уезде. Дело пошло хорошо. Слушателей сразу же набралось 767 человек. Менделеев читал на этих курсах из года в год, прерывая свои лекции только при поездках за границу.

В 1875 году кружок лиц, стоявших близко к делу Владимирских курсов, пришёл к сознанию, что они не удовлетворяют требованиям и потому прогрессировать не могут; убедившись в то же время на опыте, что существуют и потребность, и возможность правильно организовать высшие научные женские курсы, он решил приостановить чтение лекций до более благоприятного времени. В мае 1877 года курсы были закрыты.

Главной причиной закрытия Владимирских курсов считали отлив русских женщин в заграничны высшие учебные заведения. А так как восприимчивая женская молодёжь увлеклась там революционными идеями и затем способствовала их распространению в России, то царское правительство сильно обеспокоилось. В Департаменте народного просвещения по разряду женских учебных заведений было заведено секретное дело «О мерах к прекращению прилива русских женщин в Цюрихские университет и политехникум». Была образована особая комиссия, которая должна была обсудить вопрос о мерах, вызываемых возрастающим приливом русских женщин в Цюрихские университет и политехникум и прискорбными явлениями, совершающихся в их среде.

Министр граф Толстой, который с таким упорством противился открытию женс-кого университета в 1868 году, теперь под давлением обстоятельств, должен был сам просить высочайшего разрешения на открытие высших женских учебных заведений университетского типа. Однако в этом случае он старался по возможности ограничить рамки будущих высших женских курсов. По проекту комиссии 1873 года, несомненно, под его влиянием, предполагалось учредить трёхлетние курсы только по историко-филологическим предметам, с обязательным трёхлетним же курсом латинского языка.

Эта однобокая программа не прошла благодаря тому, что встретила очень сильного противника в лице принца Петра Георгиевича Ольденбургского, главноуправляющего 4-м отделением собственной его величества канцелярии. Он подверг строгой критике весь проект комиссии, том числе и её предложение по устройству высших женских училищ только в Петербурге и Москве.

Таким образом, 9 апреля 1876 года участь высшего женского образования в России была решена в более разумной форме. Однако и тут у правительства появилась боязнь ответственности за принятое решение и желание переложить её на других: курсы должны были носить частный характер, им предписывалось называться: «курсы, учреждённые в таком-то городе, таким-то лицом», было запрещено прибавлять к этому названию слова: «учреждение при таком-то императорском университете».

В Петербурге, Москве, Казани, Киеве и других русских интелегентных центрах началось необыкновенное оживление; обращались к министру народного просвещения за разрешением открыть высшие женские курсы. Они были открыты в сентябре 1878 года в составе двух отделений: словесно-исторического и физико-математического; последнее делилось на два естественное и математическое.

Все лучшие силы Петербургского университета приняли деятельное участие в преподавании на курсах. Д. И. Менделеев, обременённый множеством дел, читал некоторые специальные курсы: земледельческой химии, редких металлов, теоретической химии. В то же время он был одним из усердных жертвователей в пользу «Общества для доставления средств высшим курсам». В феврале 1881 года он должен был временно прервать чтение лекций в связи с ухудшением здоровья и заграничным отпуском.

Это был последний курс лекций Д.И. Менделеева, потому что в мае 1886 года состоялось распоряжение Министерства народного просвещения, которым был прекращён приём слушательниц на Высшие женские курсы ввиду рассмотрения общего вопроса особой комиссией, учреждённой при министерстве.

Великий русский мыслитель считал, что отечественное образование должно быть жизненным и реальным, а не тем, которое основано преимущественно на мертвых языках и грамматических правилах. «А у нас знание, – справедливо утверждал ученый, – отождествляется с говорением или изложением. Хорошо говорящий, особенно же бойко пишущий, почитается и знающим то, о чем идет речь». Он был горячим сторонником расширения объема преподавания естественных наук в гимназиях и школах за счет сокращения часов на классические древние языки. По его мнению, основу общего образования должны составлять три основных предмета – русский язык, математика и естествознание, так как «их сочетание развивает прекрасно, потому что в языке слышна одна сторона мудрости народной, а в математике – мудрости научной...»

Д.И. Менделеев в рапорте на имя директора Ришельевского лицея писал: «Предметы, входящие в состав общего образования, должны обогащать запас знаний в ученике и способствовать к развитию душевных сил. К числу предметов, могущих при обучении принести большое число плодов, принадлежат языкознание и естествознание».

По мнению ученого, преобразующая сила просвещения должна быть направлена не для личных, а для общественных целей, для народа. Хрестоматийно в этом отношении его изречение: «Посев научный взойдет для жатвы народной».

Опытный педагог считал, что главная задача среднего образования состоит в личностном развитии учеников, в росте их сознательного отношения к окружающему, наблюдательности, внимания. В то же время он крайне отрицательно относился к перегрузке учащихся, поясняя, что «... надо же подумать и о выполнимости программы для сил растущих юношей... Регламентация каждого шага убивает развитие самостоятельности или, при известных характерах и условиях, приводит к уродству».

Оригинальным для того времени и актуальным для сегодняшнего является отношение корифея отечественной науки к экзаменам. В статье «Экзамены», опубликованной в газете «Россия» в 1899 г., он обоснованно полагал: «... устные, массовые экзамены (т.е. переходные и выпускные) при обучении следует уничтожить, а на вступительные (состязательные) следует смотреть только, как на неизбежную необходимость, определяемую отношением спроса (т.е. желающих поступить) к предложению (т.е. к числу принимаемых)».

По поводу устных экзаменов Д.И. Менделеев доказательно выяснил, что они «не могут дать, при краткости устного испытания, возможности верного суждения о знаниях ученика никакому экзаменатору, если он не знает хода занятий своих учеников за длинный срок учения или, если он не получил через задачи или письменные ответы твердого убеждения в том, что ученик действительно знает то, в чем его экзаменуют». «... Экзамены, особенно устные, всегда более или менее – лотерея... пора с этим покончить».

Очень важными и сейчас остаются мысли, высказанные ученым в 1871 г., о непрерывности и преемственности ступеней образования: «Учебные заведения для первоначального, среднего и высшего образования могут приносить наибольшую пользу только при условии непрерывности. Под этим я подразумеваю возможность для талантливых учеников низших училищ беспрепятственного перехода в высшие заведения». За сто с лишним лет до этого другой великий отечественный мыслитель М.В. Ломоносов обоснованно полагал: «Университет без гимназии, что пашня без семян». Как современно звучат эти взаимодополняемые суждения и сейчас!

Дмитрий Иванович исключительную роль в улучшения образования отводил подготовке и личным качествам преподавателей. Придавая большое значение труду учителя, он вместе с тем предъявлял к нему самые высокие требования: «...Истинное дело учителя делается исключительно нервами; надо – так сказать – заразить учеников трудолюбием, сознательным и разумным отношением к частностям жизни... Одними сухими рассуждениями – даже при полной добросовестности – ничего не поделаешь в обучении, доброго слова не оставишь, необходима работа нервов...»

Ученый отводил учителям роль «светильников» окружающего. Педагогическая деятельность, по его мнению, не может состоять в обучении только тому, что распространилось уже в жизни. Учителя должны следить за наукой, непосредственно заниматься ею, так как только тот учитель может плодотворно влиять на своих учеников и давать им знания, который сам силен в науке. Профессия преподавателя очень трудна, и только специальная подготовка и особенно любовь к делу, понимание истинных целей образования может дать настоящего учителя.

Одновременно Д.И. Менделеев требовал от учителя специальной организации личной жизни, что является крайне необходимым для современного педагога. Учитель должен быть во всем примером для учеников, так как, по мнению Дмитрия Ивановича, только взаимодоверие составляет основу всякого образования. «Ценит учителя – любовь учеников,... стоустная молва и вся жизнь самих учителей».

Предъявляя такие требования к преподавателям, профессор и сам отвечал им. Многогранность характера великого ученого отражалась и на его методике преподавания.

Дмитрий Иванович не был оратором в обычном смысле слова. Про него иногда говорили, что когда он читает лекцию, то будто камни ворочает. Его ученик, а в дальнейшем известный химик и основатель музея Д.И. Менделеева, академик В.Е. Тищенко вспоминал о лекциях великого ученого: «Интонация его голоса постоянно менялась: то он говорил на высоких тонах, то низким баритоном, то скороговоркой, точно мелкие камешки с горы катятся, то остановится, тянет, подыскивает для своей мысли образное выражение, и всегда подыщет такое, что в 2-3-х словах ясно выразит то, что хотел сказать».

Первые фразы почти всегда приводили в недоумение людей, слушавших его впервые. Иногда им становилось даже неловко за лектора, который подолгу подыскивал нужное слово, высоким плачущим голосом тянул «э-э-э-как сказать». Потом это «э-э-э...» вдруг сменялось скороговоркой, затем следовали внятные, отчеканенные фразы, произносимые сильным звучным голосом, и постепенно магия менделеевской речи завораживает аудиторию. Строй речи, интонация, громкость голоса, внушительная жестикуляция в точности повторяют самый ход менделеевской мысли, то убыстряющейся – когда приводились промежуточные выкладки, то замедляющейся – когда обсуждался важный вывод.

Очевидно, не столько сам предмет, сколько метод его преподавания и сама личность преподавателя приводили к тому, что лекции Дмитрия Ивановича посещали не только его студенты, но слушатели с других факультетов и просто посторонние люди. Д.И. Менделеев отдавался лекции без остатка, и студенты отвечали ему взаимностью. Вот что по этому поводу вспоминает выдающийся физико-химик, академик А.А. Байков: «Длинные седые волосы, ниспадавшие с головы до самых плеч, и седая борода окаймляли его серьезное и задумчивое лицо с сосредоточенными проникновенными глазами. Я до сих пор не могу забыть того, что тогда произошло. Казалось, здание готово было обрушиться от грома приветствий, возгласов, рукоплесканий; это была гроза, это был ураган. Все кричали, все старались, возможно, сильней и полней выразить свой восторг, свое восхищение, свой энтузиазм».

Сотрудники, много лет работавшие с Менделеевым, вспоминали, что Дмитрий Иванович очень тщательно готовился к лекциям и требовал такой же тщательности от лаборантов. Слушателям казалось, что на его лекциях все происходит словно по волшебству. Когда с кафедры он сообщал, что соединения того-то с тем-то производит кипение или взрыв, то кипение или взрыв должны были следовать сразу же за его словами. «Водород горит в кислороде», – произносил педагог, оборачивался и видел: водород горит в кислороде. «Но и кислород может гореть в водороде», – говорил профессор, снова оборачивался и видел: кислород горит в водороде. Надо полагать, что такая слаженность и четкость давались лаборантам и служителям дорогой ценой.

Лекции Д.И. Менделеева не были лекциями просто по общей химии. Они изобиловали частыми отступлениями в другие области – в физику, астрономию, биологию, геологию. Он приводил примеры из истории химии, ссылаясь на опыт применения химии в промышленности. При этом старался воспользоваться любым поводом, что- бы еще и еще раз подчеркнуть важность фабрично-заводского дела для судеб России.

Несмотря на эти отступления, на некую «корявость», на отсутствие формального блеска, студенты прекрасно понимали, в чем притягательность менделеевских лекций. Дмитрий Иванович не пичкал их одними сведениями, но прививал им умение наблюдать и думать, умение, которого не может дать ни один учебник, ни одна книга. Сам Менделеев о своих лекциях говорил: «Ко мне в аудиторию ломились не ради красных слов, а ради мыслей».

Заветной мыслью Дмитрия Ивановича было то, чтобы одной из главных забот Российского государства, если оно видит «... свой идеал впереди, а не сзади, должна служить забота об образовании наставников всякого рода, а в особенности для средних и высших специальных учебных заведений ..., т.е. к образованию наставников высших надо приложить много усилий и средств страны, если она хочет расцвета своей жизни впереди». Выдающийся педагог справедливо отмечал, что со случайными, неподготовленными учителями, да еще в такой необъятной стране, как Россия, толку от обучения будет намного меньше, чем может быть.

Для претворения этой идеи в жизнь Д.И. Менделеев составил проект о Главном училище наставников и подал его в 1905 г. министру народного просвещения графу И.И. Толстому. Детально разработанный проект, в котором указывались не только необходимые факультеты (историко-филологический, физико-математический и камеральный или технический), не только необходимая сумма для содержания училища (Дмитрий Иванович доказательно выяснил, что такое училище обойдется стране не дороже, чем проведение 400-500 верст железнодорожного полотна), но даже географическое место для строительства училища, устройство вентиляции, отопления и в какой цвет должны быть выкрашены стены, так и не был претворен в жизнь.

Заветной мыслью Д.И. Менделеева было, как можно шире предоставить возможность достижения высшего образования для всех желающих, получивших определенную начальную подготовку. Для этого необходимо создать новые высшие учебные заведения по всей стране с различными факультетами и специальностями. Первоначальные большие вложения в сферу образования в дальнейшем многократно окупятся вследствие более быстрого и качественного развития производительных сил.

Дмитрий Иванович считал, что в вузы надо широко привлекать детей из непривилегированных сословий, поскольку «способные юноши очень часто встречаются именно в тех классах общества, которые обладают наименьшим достатком, так как они стоят зачастую ближе к природе и всей действительности, показывающей всю нужду в высшем образовании, чем то бывает у детей состоятельных родителей, как это видно уже из примера первого русского ученого Ломоносова». С этой целью необходимо, чтобы в вузах была государственная система обеспечения учащихся стипендиями. Но величина стипендии должна быть соразмерной не только с расходами, но и с успехами стипендиатов, иначе стипендия станет «делом благотворительным», что совершенно противоречит целям высших учебных заведений.

Дмитрий Иванович отрицательно относился к «энциклопедичности», «универсальности» подготовки, которые были положены в основу высшего образования. Он приходит к выводу, что всему научить нельзя – даже в отдельной отрасли знаний. Необходимо разделить, по мнению ученого, предметы преподавания в высших учебных заведениях на основные и дополнительные. Основных предметов должно быть очень немного, и они должны действительно отвечать философско-жизненному направлению образования. Дополнительными предметами, по его оценкам, должны быть предметы чисто описательные, то есть такие, с которыми можно легко познакомиться путем чтения книг и узнать в действительной жизни. В организации строя учебного процесса высших учебных заведений он не был сторонником свободного посещения лекций и других занятий, а требовал, чтобы учащиеся посещали все учебные занятия.

Великий русский просветитель считал, что вузы должны давать своим студентам не только теоретические знания, но и умения прилагать эти знания к решению практических задач.

Дмитрий Иванович указывал на необходимость широкого развития подготовки к профессорской деятельности молодых научных работников. Он считал существовавшую тогда систему подготовки путем посылки за границу не только не нужной, но и вредной для русской науки. Первое вступление будущих русских ученых в науку должно совершиться именно в своей стране. «Хотя наука и всемирна, – рассуждал он, – хотя она и чужда по существу особенностей по странам, тем не менее, в действительности научные направления различаются или, если угодно, научные школы, не только по руководителям, стоящим во главе, но и по странам, как это видно даже в столь конкретных науках, как химия, в которой очень часто, не зная отечества исследователя, можно его угадывать по существу или направлению научного исследования».

Будучи глубоким демократом, Дмитрий Иванович ценил людей не за их чины и звания, а за отношение к своему предмету. По этому поводу интересным является случай, о котором вспоминал выдающийся советский физико-химик, академик В.А. Кистяковский: «... Как-то на экзамене один из студентов заявил свою фамилию – князь В... «На букву «К» я экзаменую завтра» – сказал Дмитрий Иванович, и князь В. попал в глупое положение. Остальные князья, графы, бароны на экзаменах называли себя просто по фамилии».

Экзаменовал же Д.И. Менделеев нервно: быстро посмотрит, что написано на доске, задаст несколько вопросов из разных разделов курса и решительно выведет отметку. Ответы он любил четкие, ясные, быстрые, в которых сразу выделяется главное и опускаются незначительные подробности.

Воспринимая науку как непрерывно строящееся и перестраивающееся здание, ощущая себя одним из строителей этого здания, Дмитрий Иванович крайне отрицательно относился к тем ученым, которые стремились к достижению какого-либо результата не в целях совершенствования научного здания, а для собственной выгоды.

Однажды в университете защищал докторскую диссертацию «перспективный» химик. Диссертация была слабая, и накануне защиты выдающийся химик A.M. Бутлеров предупредил диссертанта: «Пропустить пропустим, но пощиплем». На следующий день Бутлеров щипал докторанта деликатно, стараясь не очень задевать самолюбие. Когда дело дошло до Дмитрия Ивановича, он поднялся и произнес страстную, яркую речь. «Один берет тему, какую попало, лишь бы диссертация вышла, – говорил он. – Другой задается определенной идеей, начинает с маленькой работы, которая постепенно развивается и, в конце концов, сама выливается в ученую диссертацию. Или, буду говорить образно, один идет по темному лабиринту ощупью, может быть, на что-нибудь полезное наткнется, а, может быть, лоб разобьет. Другой возьмет хоть маленький фонарик и светит себе в темноте. И по мере того как он идет, его фонарь разгорается, превращается в электрическое солнце, которое ему все кругом освещает, все разъясняет. Так я вас и спрашиваю: где ваш фонарь? Я его не вижу».

Научный мир и общественность России высоко ценили и глубоко уважали великого ученого. Он пользовался огромным уважением и популярностью и на Родине, и за рубежом.

Совершенно незаслуженно в истории педагогики не упоминается имя Д.И. Менделеева, внесшего огромный вклад в русской педагогическую науку. Между тем, педагогические мысли, высказанные им в статьях, заметках, выступлениях, работах, представляют богатейшее наследство, изучение которого, уверен, принесет несомненную пользу учащимся, учителям средней школы, студентам, профессорам и преподавателям высшей школы и всем, кому дорого совершенствование народного просвещения в России.

Провожая в последний путь Дмитрия Ивановича, замечательные слова произнес его ученик, впоследствии академик Д.П. Коновалов: «... Поднявшись до высоты мирового гения, ты дал нам такие «основы химии», которые всех покорили размахом научного творчества, волшебной красоты научного горизонта. В тумане невидимых атомов ты ярко осветил стройную систему элементов. Все выдающееся, все необычайное в природе неудержимо влекло к себе твой ум. Будь ли это солнечное затмение, полярные ли льды, тайна ли происхождения нефти или, наконец, сам мировой эфир. Стремясь проникнуть в тайны природы, ты не боялся и долгого кропотливого труда. С одинаковым упорством мысли следил ты и за расширением газов и жидкостей, и за медленным качанием весов, и за перемещением центра великого русского государства. Несколько поколений черпало, и будет черпать научное вдохновение в твоих творениях. Скольким же ты внушил жажду научной истины, скольких ты заразил своей научной пытливостью! Великий учитель!»

Да, профессор Д.И. Менделеев, безусловно, из замечательной плеяды отечественных педагогов-классиков, из той кfгорты, истоки которой – в изысканиях и трудах первого русского академика М.В. Ломоносова, а славное продолжение и развитие «в творчестве К.Д. Ушинского и П.Ф. Лесгафта, А.С. Макаренко и В.А. Сухомлинского... Народное просвещение, народная школа России усилиями корифеев педагогической мысли – на прочном фундаменте науки. Проблема теперь, в том, чтобы злые силы не расшатали его, чтобы забота об образовании и науке реально стала для государства делом первостепенным.