3.3. Образность и эмоциональная окрашенность диалект­ной лексики

Постоянно реализуясь в форме устной спонтанной речи, диалект по сравнению с литературным языком харак­теризуется большей эмоциональностью. Она прояв­ляется уже в самой манере речи, частом употреблении междометий, которые сопровождаются определенными жестами. Преобладание эмоциональных моментов и связанная с ним «игра» фантазии, которая основывается на непринужденности эмоционально-образных и воле­вых ассоциаций, приводят к развитию в диалекте (в отличие от литературного языка) богатого пласта эмо­ционально-окрашенной лексики и запаса оценочных словообразовательных средств [50, 293; 101, 314].

При этом, как доказал ученик Й. Трира, А. Мор, удель­ный вес пейоративных обозначений оказывается более значительным, чем мелиоративных. Носители диалекта неохотно расточают похвалы: в хорошем они видят нор­мальное. Напротив, отклонения от положительной нор­мы часто подвергаются порицанию и критике. Гнев, ярость, насмешка, боль находят свое отражение в сло­варном составе и фразеологии и способствуют появлению все новых лексем и фразеологических единиц. Поэтому в диалекте (а в последние годы и в обиходно-разговор­ном языке) [101, 314] богато представлена лексика и фразеология, группирующаяся вокруг понятий «ру­гать» (schimpfen), «спорить, ссориться» (streiten), «красть» (stehlen), «лгать» (lügen), «обманывать» (betrügen), «сме­яться» (lachen), «плакать» (weinen), «сойти с ума» (ver­rückt sein), «напиться пьяным» (betrunken sein), «уме­реть» (sterben), «убить» (töten). Так, например, согласно Г. Мейеру, носитель берлинского диалекта может вместо betrügen употребить следующие слова: beluxen, beschum­meln, beschupsen, bemogeln, besimpeln, hochnehmen, einseifen, blaßmeiern, lackmeiern, lackieren, leimen, meiern, zudecken, balbieren; вместо stehlen: atern, aus­führen, ausspannen, izen, kiesen, klemmen, mausen, mop­sen, patern, schießen, stemmen, strietzen, sich zu Gemüte führen.

В альтенбургском говоре Восточной Тюрингии понятие «(рас)тратить» (verschwenden) объединяет вокруг себя оценочные лексемы verhauen, verjubeln, verpulvern, vermöbeln, verkümmeln, verjuxen, verputzen, verposamentieren, versilbern, versumsen, vertöbsen, verwichsen [101, 314; 50, 293].

В верхнегессенском говоре Наунштадта Ф. Штро на­считывает 23 единицы для выражения понятия «пори­цать» (tadeln), 40 — для «наказывать» (züchtigen), 17 — для «обманывать» (betrügen), 10 — для «напиваться пья­ным» (sich betrinken). Он приводит также 21 слово для выражения понятия «удары, побои» (Hiebe): Äppel, Fäng, Fett, Flamm, Flapch, Kloppfisch, Knüppel, Makkes, Abzug, Rambaß, Wambes, Wichs и т. д.

В Бонне вокруг понятия «женщина» (Frau) группиру­ется целый ряд эмоционально окрашенных лексем: Schlonz, Fuddel — „eine nachlässige Frau“ («неряха, распустеха»); Schnööf — „eine umherschüffelnde (neugie­rige) Frau“ («излишне, любопытная женщина, ищейка»); Latsch — „ein faules Weib“ («лентяйка»); Schratel — „eine Frau, die überlaut spricht“ («крикунья, громобой»); Krunzel— „eine putzsüchtige Frau“ («щеголиха»); Knüsel — „eine schmutzige Frau“ («грязнуля»); Krabitz — „eine leicht reizbare, streitsüchtige Frau“ («порох», «за­ноза») [50, 293].

В некоторых немецких говорах Швейцарии Луизе Фрей удалось выявить более 1600 по большей части эмоцио­нально окрашенных обозначений женщины.

В диалекте также более широко, чем в литературном языке представлены словообразовательные средства, передающие оттенки пренебрежительности или неодоб­рения. В нём более активно используются и отлича­ются большей продуктивностью префикс Ge- и суффикс -erei, имеющиеся и в литературном языке, например, диал. Geläuf — „das lästige tadelnswerte Laufen“; Gesing, Gekrisch, Gebabbel; Gemarschier — „lästiges Mar­schieren“; Geschieb — „unangenehmes Schieben“; Gelöffel, Gelamendier, Hetzerei, Singerei, Lamendiererei [50, 294].

Кроме того в диалектах имеются собственные специфи­ческие словообразовательные аффиксы и способы слово­образования пейоративного характера. Например, в рипуарском диалекте Рейнской области представлена отглагольная префиксально-суффиксальная модель с Ge- и -s, -sch, [ʃ], передающая оттенок надоедливости длительного, повторяющегося действия, сопряженного с трудностями для говорящего или неприятного для него, ср.: et Geliehrsch — „das verdammte Lernenmüssen, das schwierige Lernen“ («проклятое ученье, трудная учеба») [50, 294], das Gebets — „das frömmelnde, unzeitmäßige Beten“ («ханжеское, несвоевременное моленье») [101, 314].

В названном диалекте представлены и собирательные существительные с эмоциональной окраской неодобри­тельности, например: et Gedierʃ — „die lästigen, viel­fressenden, viel Arbeit machenden Tiere“ («проклятая, прожорливая, требующая большого ухода скотина»). При помощи суффикса -i в алеманнском диалекте Шта- рингена под г. Констанц образуются обозначения лиц мужского пола, выражающие неодобрение или насмеш­ку, например: Plagi — „einer, der lästig fällt“, Lalli — „Schwätzer“, Plärri — „einer, der viel weint“; Trieli — „einer, der geifert“ [50, 294].

В говорах Швейцарии суффикс действующего лица -(е)ler у существительных мужского рода связан с кон­нотацией порицания, неодобрения, например: Stündeler — „einer, der in die Andachtsstunde läuft“; Schnäpseler —„einer, der zuviel Schnaps trinkt“; Maidscheler — „ein Knabe, der sich zu den Mädchen hält“.