27

ЛЕКЦИЯ 6. ПСИХОЛОГИЯ В 18 – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 19 ВЕКА.

ЭМПИРИЗМ И РАЦИОНАЛИЗМ

Слайд 1. Эмпиризм или рационализм – что раньше

Существует широко распространенная точка зрения, что «отцом» современного эмпиризма считается Локк, и он намеревался опровергнуть теорию «врожденных идей», выдвинутую главой современного рационализма Декартом. Однако историк психологии Д. Робинсон замечает, что приверженцев этого тезиса как будто бы не беспокоит то, что Локк в Опыте о человеческом разумении нигде не упоминает Декарта, а Декарт определенно отрицал свою преданность теории «врожденных идей», в которой его обвиняли. С другой стороны, в локковской трактовке «интуитивного» знания, в его теории «врожденных действий ума» или нравственности мы находим откровенный рационализм.

Вообще говоря, на протяжении всей интеллектуальной истории эти -измы обычно находятся рядом друг с другом, и ни один из них не может претендовать на временной приоритет. Однако, предпочтительнее начать изложение с эмпиризма. Во-первых, это – доминирующий, а потому более знакомый голос в современной психологии. Во-вторых, если надо назвать его «отца», то это Фрэнсис Бэкон, мишенью для которого был не собственно рационализм, а схоластика.

Рационализм и эмпиризм, как мы их знаем сейчас, имеют платоновское и аристотелевское происхождение. Но у них есть и более непосредственные корни в гуманизме, герметизме и скептицизме Возрождения.

Герметизм – это учение о высших законах Природы, подчиняющейся как принципу причинности, так и принципу аналогии. Сторонники герметизма считают, что в силу принципа аналогии понимание той или иной причинной связи может дополняться магическим воздействием на действительность

Слайд 2. Когда началась современная эпоха в науке

Когда историки говорят, что современная эпоха развития науки началась только после преодоления авторитета Аристотеля, они имеют в виду в основном появление экспериментальной установки и приостановление чисто логических подходов к исследованию. Однако экспериментальная установка в изобилии представлена у Аристотеля и является в высшей степени развитой уже в «естественной магии» шестнадцатого столетия. В отличие от собственно аристотелевского эмпирического взгляда – взгляда беспристрастного нейтрального наблюдателя (такая позиция подкрепляется простым желанием раскрыть устройство физического и животного мира), эмпиризм и экспериментализм Возрождения обычно базировались на стремлениях контролировать и манипулировать природой, заставить природу приспосабливаться и повиноваться, изменить мир.

Именно это различие в основном и объясняет запутанность отношений между наукой и техникой в эпоху Возрождения и удивительное безразличие греческой науки к технике, которое проявлялось во всем.

Рационализм Возрождения тоже был посвящен в большей степени «духовной магии» герметического наследия, нежели классической версии рационализма, лучше всего представленной Анаксагором и Аристотелем.

Современная эра, следовательно, началась не с науки Возрождения и не с ростков ее предвидения у Аристотеля. Новая эра началась с отрицания Возрождения, иначе говоря, с тщательного разделения натурализма и спиритуализма. В той мере, в какой она может быть названа современной, ее следует рассматривать как эру замещения больших проектов на малые, эру, во время которой безграничное влияние магии было заменено научным смирением. Леонардо провозгласил новую эру, а Фрэнсис Бэкон пытался определить ее.