Г. Олпорт функциональная автономия мотивов

В течение 50 лет этот журнал служил в равной степени богатым хранилищем исследований и необыкновенно чувствительным документом психологического духа времени. Сложно переоценить историческое значение обеих функций. А поскольку нет причин сомневаться в том, что «Американский психологический журнал» сохранит свою лидирующую позицию в будущем, было бы интересно узнать, какие интересующие психологию направления его страницы будут отражать в грядущей половине века. Какими проблемами будут прежде всего обеспокоены психологи? Какие открытия они сделают? Какие типы научных формулировок предпочтут?

Чтобы точно предсказать хотя бы одно из этих направлений, не нужно быть ясновидящим. Повсеместно мы наблюдаем подъем интереса к проблемам личности. Всего несколько лет назад ими интересовалась разве что сравнительно изолированная область клинической психологии; теперь же не менее глубоко заинтересованы теоретическая и экспериментальная психология. Традиционный портрет «обобщенной человеческой психики», как никогда ранее, подвергается проверке тем жизненным многообразием, на основе которого он создается. При сравнении с отдельными носителями психики обнаружено, что ему недостает самосознания, органичного характера, взаимопроникновения частей — всего того, что существенно для личности. Если только я не делаю грандиозной ошибки, грядущая половина века станет свидетелем множества попыток заместить абстрактно данное (психику вообще) конкретным (психикой в частности) даже под угрозой революционных разрушений понятийного аппарата психологии как науки.

Некоторые из наиболее известных определений психологии, сформулированных за прошедшие 50 лет, послужили явному признанию индивидуальности психики, т. е. ее зависимости от субъекта. Но эти определения до сих пор заметно не повлияли на абстрагирующую тенденцию психологических исследований — даже на самих авторов этих исследований. Примерами служат Вундт, Джеймс и Титченер. Первый писал: «Она [психология] изучает общее содержание опыта в отношении к субъекту». Второй: «Психология — наука о конечных индивидуальных сознаниях», а третий: «Психология — изучение субъективного опыта в его зависимости от определенного человека». Ни один из этих авторов не разрабатывал представлений о психической жизни в соответствии с собственным определением. В оформлении этих определений ими вело как будто бы некое смутное ощущение специфики психического; они знали, что психика (как психологически данное) существует только в конечных и личных формах. Однако их исторические позиции — дух того времени, в котором они работали, — не дали им последовать собственным определениям до конца. Если бы хоть один из них сделал это, у психологии личности были бы ранние и знаменитые крестные отцы.

В рамках того, что я считаю направлением эволюции психологии будущего, я рискну представить статью, посвященную, как мне кажется, одному из вопросов, отделяющих исследования психики вообще от исследований психики в частности. Мотивация — это особая тема, но использованный мною принцип проникает» во все щели и закоулки развивающейся науки о личности.