И слыша громкий стих Корана
Из за гор и лесов — добровольцев река.
Словно чаши весов качались войска,
О, хан-Муртазали,
Как ты саблей сверкал,
Там где сеют меру
Ты десять клал.
Там, где сеют десять
Ты сто убивал!
(Дагестанская эпическая песня «Хан-Муртазали»)
История борьбы горцев Дагестана против владычества Ирана в XVIII в. составляет яркую страницу. Эта страница как нельзя лучше показывает единство и сплоченность наших народов перед лицом общей опасности. Тема эта в основном освещена в исторической литературе, однако, как и во всяком деле и здесь имеются огрехи и пробелы. В силу своих скудных возможностей мы постараемся с вами пролить свет на некоторые моменты этой борьбы, не претендуя в то же время на истину в последней инстанции. Возможно, некоторые предположения и положения моих высказываний вызовут сомнения ученых, так как некоторые вещи я буду говорить впервые. Но я надеюсь в таком случае на понимание с их стороны и помощь в объективной оценке событий тех давних лет.
В своих статьях «Чолак Сурхай-хан» и «Сурхай-хан Кун-бутта», я дал описание битв этих замечательных полководцев с приведением некоторых цифр трофеев, а также коснулся биографии таких выдающихся деятелей той войны, как Умма-хан Аварский, Хаджи-Дауд Мускурский, Уцми Ахмед-хан Кара-Кайтагский, Ильдар Казанищенский, Ших-Али-хан Дарбентский и т. д.
Однако, объективности ради надо оказать, что имена личностей, приведенных мною в заглавии данной статьи, упомянуты мною ранее не полно и не в достаточной степени, чтобы подчеркнуть их роль в победе над Искандером Востока, шахом Надиром. Естественно, что легендарная достопримечательная личность Чолак Сурхай-хана заслоняет собой все другие имена. В память о его битвах в Турции названы две реки «Чолак» и «Легва». Старший его сын, Магомед-хан Кази-Кумухский, был человек незаурядный. Из далей лет проступают его мужественные черты, чело, склоненное в раздумьях об Отечестве и служит нам символом справедливости и непоколебимости. Известно, что умер он в 1789 г., а дата рождения неизвестна. Похоронен он на кладбище Чилейми в Кази-Кумухе. По его смерти ханство в Кази-Кумухе и Кюре перешло к его сыну Сурхай-хану II Кун-бутте. Магомед-хан был сыном Чолак Сурхай-хана от первой жены. Когда произошла достопамятная схватка между Сурхаем и его двоюродными братьями, Чолак развелся со своей женой с сестрой своих противников — двоюродных братьев от которой был сын Магомед и женился на дочери своего учителя Тухчарского бека Аблуллы, от которой, родился сын Муртазали. Мать Чолак Сурхая звали Умамат, она была сестрой Ума-хана Аварского. Мать Магомед-хана звали Баху-Меседу. У самого Магомед-хана по одним источникам было две жены, по другим — три жены. Первая жена: дочь Хаспулат-шамхала, от которой было трое или четверо сыновей, вторая жена дочь Тишсиз-Баммата Казанищенского, от которой был один сын и третья жена — Истаджалу — дочь самого дерзкого полководца Надира Абдал Гани-хана, от которой родился сын Сурхай-хан Кун-бутта. Этого Абдал Гани-хана Надир отправлял в самые рискованные экспедиции в Афганистан, Среднюю Азию, Закавказье. Это ему проиграл сражение Сурхай-хан в местности Деве-батан. Так Абдал Гани-хан не успокоился на этом и преследовал Сурхая до Хосреха, потом до Шовкры. Даже крутизна каньона реки не устрашила его, и он настиг Сурхая на том берегу реки, что тот вынужден был отступить в Кумух. Для этой битвы, он был отозван Надиром из Индии. При первом удобном случае, когда в 1743 году Магомед-хан захватил крепость Шабран, он убил ненавистного Абдал Гани-хана и по адатам той эпохи, выражая уважение его мужеству, женился на его дочери.
Тишсиз-Баммат был родом из Казанищи. Это был высоко духовный человек, с широкими познаниями религии. Он был посвящен в шейхи и имел огромное влияние среди мусульманского населения. Своими познаниями в исламе Магомед-хан был обязан ему. Стараясь использовать авторитет шейха Баммата в политических целях, он женился на его дочери.
Шейх Тишсиз-Баммат был не только духовно развитым человеком, но и был человеком незаурядной физической закалки. Ничего не могло остудить его пыл при виде горячей схватки и он, сломя голову, несся в самую гущу сражения!..
В предыдущих своих статьях я давал, принятую в науке хронологию и родословную. Не нарушая ее, смею привести некоторые сведения из «Истории потомков Мухаммада Кази-Кумухского», исторической хроники, повествующей об эмире Мухаммад-хане и его отпрысках. Так она начинается: «Эта история — разъяснение об отпрысках Мухаммад-хана ал-Гумуки. Он же — это Кунаш-хан, Алихан и Алибекхан. Мухаммад-хан умер в 1681 году... На дочери сестры Сурхай-хана был женат Алихан вышеупомянутый, а Сурхай-хан был женат на его сестре».
Перевод родословной Мухаммада Кази-Кумухского: «Это поколение султанов. Мухаммад-хан сын Алибека, сына Мухаммада, сына Гирим-шамхала, сына Ильдар-шамхала, сына Сурхай шамхала, сына Будай-шамхала, сына Шахбали, сына Абдаллаха, сына шейха Насираддина — это их дед — сына Аббаса, сына корейшита Аблулмуталлиба». Запись на полях списка: «Сурхай-хан из потомков Хамзь; Мухаммад-хан — из потомков Аббаса, они гумукцы» Комментатор публикуемого списка Т. Айтберов пишет: «Потомки Гунаша — гонодинские князья, Алибека — Телетлинские, князья Алихана — Гоцатлинские князья».
Это и есть те легендарные трое братьев из семи. Дадим слово С. Габиеву: «Сурхай из семи своих двоюродных братьев — соперников — убил четверых, троих же ранил». Отметим что история потомков найдена на арабском и аварском языках у его далеких потомков. «Вряд ли, — справедливо замечает Тимур Айтберов, — они могли забыть имя последнего из своих предков — владетелей Кумуха. Поэтому мы полагаем, что отца соперников Сурхая, сына Гарая, звали не Сурхай-шамхал. как принято считать, а Мухаммад-хан, как указано в «Истории потомков». Имя Магомед-хан своему сыну Сурхай дал еще при жизни дяди в честь него.
В «Истории потомков» также описано сражение: руку Сурхая ранил Гунаш, а брата Сурхая убил Алибек. По другим источникам брат его умер еще в малолетстве. Комаров пишет, что он был случайно убит Сурхаем в детстве, когда они фехтовали. Здесь мы вплотную приступаем к интересной теме. Если раньше мы освещали внешнеполитическую военную деятельность Сурхая, то сейчас можно воочию представить его внутриполитическую жизнь.
После смерти дяди Мухаммад-хана, по праву наследником верховной власти должен был стать его сын Кунаш, так как он был старше Сурхая. Но Сурхай возразил, что и он султанского благородного рода имеет право на власть. Мать его сказала: «Кунаш старше, потому что его отец был старше отца Сурхая. В этом Сурхай не виноват». Продолжаем хронику: «И вот однажды Кунашхан отправил посланца к Сурхай-хану, чтобы он позвал Сурхая к нему домой, для того чтобы с ним коварно расправились. Сурхай, однако не пошел, а отправил к нему своего гуляма (раба), чтобы тот посмотрел на положение их дел и разведал их истинное намерение. Его отрок подслушав их речи, узнал их истинное намерение и сказал: «О мой эмир! Не ходи к ним, ибо они поджидают тебя для того, чтобы убить». Тогда Сурхай собрал сочувствующих ему гумикцев и решил ночью перебить сыновей дяди Мухаммад-хана. Сыновья Мухаммад-хана бежали в селение Варай и там прятались восемь дней. Там им донесли, что Сурхай «прибывает туда на свой хутор косить свою траву. Они тогда пошли, чтобы перерезать его путь. Далее, что случилось мы знаем. После этого сыновья Мухаммад-хана бежали из Лакии и обосновались в Аварии. Тут обращает внимание очень важная деталь: дядю Сурхая звали не Сурхай-шамхал, а Мухаммад-хан, и умер он в 1681 году. Дадим слово комментатору Т. Айтберову: «С другой стороны использованные А. В. Комаровым устные источники привели к тому, что приход к власти Сурхая, сына Гарая, был датирован им неверно, рассказ об их судьбе, т. е. соперников Сурхая не доведен до конца и имена их не названы. Тогда само собой отпадает, что по Комарову, «сыновья Алибека, Гарай и Сурхай-шамхал умерли еще при его жизни», а сам Алибек, последний шамхал по Комарову умер в 1700 году. Тот же Комаров вскольз упоминает, что в этом году произошли те события, о которых мы сказали, а также что Сурхаю тогда было около двадцати лет. Так и взяли за основу, что Сурхай родился в 1680 году. Однако, я всегда обращал внимание на то что С. Габиев писал в ст. «Лаки их быт и прошлое». «Прожил Чолак Сурхай-хан до глубокой старости». По Комарову же эта глубокая старость равна 68 годам, т. к. доподлинно известно, когда умер Сурхай — в 1748 году. Если же мы будем верить не словам Комарова, а словам Габиева и подлинному историческому документу, т. е. «Истории потомков Мухаммада Казикумухского», то за основу надо брать год 1680 (конец восьмидесятого — начало восемьдесят первого года). Тогда автоматически отбрасываем год рождения Сурхая на 20 лет и получаем 1660 год, год его рождения. По этой версии он должен прожить 88 лет, т. е. до глубокой старости. По свидетельству Замир Али и М.-Х. Пашаева, у Муртузали, младшего сына Сурхая, было двое сыновей: Ильдар-бек и Алибек. Алибека, по сведениям вышеназванных авторитетов убил Шахмардан, сын Мухаммед-хана Кази-Кумухского, из-за того, что Алибек претендовал на власть в Дербенте и Кумухе по смерти Мухаммед-хана. Сам Шахмардан-бек сын Мухаммед-хана был в ссоре с отцом из-за того, что тот любил Сурхая Кун-бутту больше него. Этот Кун-бутта в детстве в запальчивости убил Аслан-Гусейн-бека, брата Шахмардана. А Мухаммед-хан не дал отомстить Шахмардану за кровь брата. Шахмардан удалился в Кубу к Фет-Али-хану. Тот дал ему во владение Кюру и Дербент.
После известных событий на Турчидаге, сокрушительной победы над Надиром и смертью Муртазали, сыновья его оказались в политической опале. По предположениям Замир Али и М.-Х. Пашаева, народ готов был дать власть в руки Муртузали, несмотря на то что он был беком-чанкой и моложе Магомед-хана. Есть даже версия об отравлении Муртазали Магомед-ханом, что впрочем не подтверждено другими источниками. Этим, вероятно, объясняется и ненависть Ильдара к дяде Магомед-хану. Прежде Шахмардан-бека он был ханом Дербента и назначен был Фет-Али-ханом Кубинским, к которому он бежал. Возможно, что Алибек на что-то и рассчитывал, т. к. ранее Шахмардана, брат его Ильдар был ханом Дербента...
Фет-Али-хан не любил своего удачливого соперника в политике Магомед-хана Кази-Кумухского и хотел усиления его врага Ильдара, потому сделал его ханом Дербента. После смерти Ильдара, его брат Алибек надеялся занять его место, но хитрый Фет-Али-хан, назначил ханом Шахмардана, тем самым усилив их вражду между собой.
Если допустить нашу хронологию лет, то выплывает еще одна очень важная деталь. В исторической литературе сообщается, что сын Сурхая Муртазали обучался в Турции военному искусству. В ряде авторитетных источников встречаем его во главе конниц горцев и крымского султана. Отважный Муртаза-паша упоминается и в источниках повествующих о взятии Азова Петром Первым. Приведем ниже описание взятия Азова Петром Первым в 1696 году. А. Н. Толстой. Роман «Петр Первый»: «Преображенцы и семеновцы подплыли на лодках, приставили лестницы, полезли на стены. Турки пронзали их стрелами, кололи пиками. Люди сотнями валились с лестниц. Зверели, лезли, задыхались матерной руганью. Влезли. Сам Муртаза-паша с визжавшими не по-человечески янычарами кинулись рубиться ... Потешные дрались уже более часу, тесня Муртазу-пашу, врывались в узкие улицы, где из-за обгорелых развалин летели стрелы, бомбы, камни. Но никто не пособлял. Петр бесновался на острове, гнал верховых, чтобы вернуть, снова бросить войска на стены ... Всего треть осталось от армии. Так без славы окончился первый петровский азовский поход». Генерал В. А. Потто пишет об этих событиях в «Кавказской войне»: «Причин для турецкой войны было слишком много и в первую очередь взятие Азова — это гнездо, откуда производились опустошительные набеги на Дон и Малороссию ... Турецкая война должна была начаться именно с взятия Азова ... Наша регулярная армия четыре раза занимала Крым и четыре раза его оставляла.» В составе войск Крымского хана ему пришлось воевать на стороне шведов под Полтавой: Известно также, что он возглавлял восстание горцев в Закаталах и лично в бою рассек голову Ибрагим-хана — брата Надир-шаха. Бытует народная легенда, что Надир обратился к Сурхаю: Ведь вы мусульмане, зачем отрубили голову Ибрагим-хана и надругались над телом, зачем по мусульманскому обычаю не предали тело моего брата земле? Сурхай ответил: «Собаке — собачья смерть!» После этого Надир совершил свой второй поход в Дагестан. Известно также, что Муртазали встречал валия Крыма с 500 конницей, и они готовились выступить против Надира. Однако, вали Турции был спешно отозван обратно султаном и поэтому поход этот не состоялся. Все это и деятельность вали, т. е. посланника Крыма в Дагестане дает Замир Али в работе: «Прибытие вали Крыма в Дагестан». Как видим, герой решающей битвы Муртазали, был более тесно связан с Турцией и Крымом, чем его старший брат Магомед-хан. В битве он завоевал симпатии народа больше, чем старший брат. Известны песни лакцев, аварцев, даргинцев о нем. То есть он стал национальным героем Дагестана. Был он ученым человеком. Женат был на дочери своего духовного наставника, Пир Магомед кадия Согратлинского. О личности Муртазали, незаурядности его натуры говорят много фактов. Приводимые ниже документы говорят сами за себя: «О взятии Азова царем [50] Петром» в 1696 г. говорит и «Картины былого Тихого Дона», изданное в Петербурге в 1909 году: «60 тысячная Турецко-татарская армия, стоявшая под начальством крымского султана Нуреддина и Муртазы-паши за рекой Кагальником, в 10 верстах от Азова, 6 раз напала на войско царя Петра. Особенно кровопролитны были битвы 10 и 24 июня. Месяцы шли. 20 июля 1696 г. Петру были выданы ключи от крепости /.../»
Если взять во внимание, что по нашей новой хронологии Сурхай родился в 1640 году, то Муртазали был поздним ребенком от второй жены и родился он, когда Сурхаю было 40 лет, то Муртазали в 1696 году было 16 лет, а в 1742 году 56–58 лет. Это похоже на правду, так как его сыновья Ильдар и Алибек уже участвуют активно в то время в политической жизни Дагестана. Так Ильдар по смерти отца становится даже ханом Дербента.
Процитируем отрывок из В. А. Потто «Два века Терского казачества»:
«..Сознавая в то же время широкие мировые задачи, подлежащие России, Петр видел ясно, что для выполнения их ей не доставало моря, и первые усилия его обращаются к Азову, лежавшему в низовьях Дона и переграждавшему нам путь к Азовскому и Черному морям. Поход назначен был весною 1695 года, и отряд Терских и Гребенских казаков снова был вызван на Царицынскую переволоку, где должен был присоединиться к передовой дивизии Гордона, плывшей на судах по Дону. Вместе с нею наши казаки и подошли к Азову 26 июня, а через два дня прибыл и Петр с остальными войсками. Началась осада. Азов представлял собою сильную крепость, обнесенную каменными стенами с бастионами и внутренним замком, а вокруг стен насыпан был еще высокий земляной вал с глубоким и широким рвом. Гарнизон защищался упорно, а между тем у нас скоро обнаружился недостаток продовольствия. Многочисленная татарская конница, господствовавшая над окрестною степью, не пропускала обозов, а доставка водою была заграждена двумя каменными башнями, поставленными по обе стороны Дона. Чтобы открыть сообщение, вызваны были 200 человек охотников из числа казаков, находившихся в отряде, и одна из этих башен взята была штурмом, а другую, спустя два дня, турки покинули сами. Были ли в числе охотников Гребенские и Терские казаки, а равно что делали они при осаде крепости сведений не сохранилось. Нельзя не отметить однако один кровавый эпизод, сопровождавший тогдашнюю компанию. Это был жестокий бой 15 июля, когда турки в полдень сделали вылазку и, застав врасплох дивизию Гордона, нанесли ей большое поражение. Пока подоспела выручка, турки вывели у нас из строя более тысячи человек и увезли с собою семь пушек, а остальные заклепали. Эта неудача вместе с двумя отбитыми штурмами заставила Петра, после долгого колебания, снять осаду, и войска были распущены.
Так наступил 1696 год с его великим значением в русской и даже во всемирной истории, в январе месяце скончался царь Иван Алексеевич, и Петр стал единственным властелином и самодержцем Русской земли. Среди борьбы и с внешними, и с внутренними врагами — поборниками старой Московской Руси — Петра не покидала мысль об Азове, и приготовления к новому походу шли так деятельно, что в июне того же 1696 года русские войска опять стояли уже перед крепостью. Ни Терцы, ни Гребенцы на этот раз не были вызваны и оставались в своих домах. Но участь Азова, с которым связывалось у них так много воспоминаний, не могла не интересовать казаков, и они жадно ловили те слухи, которые доносились до них с театра военных действий. Скоро прискакали в их городки гонцы от Терского воеводы с известием, что крепость взята и что главными виновниками успеха были Донские и Запорожские казаки: им надоели тяжелые осадные работы, и они в один прекрасный день — это случилось 17 июля, — бросились на приступ одни и ворвались в город, но отраженные от замка, залегли на валах, откуда никакие турецкие силы не могли их выбить. Петр тотчас двинул остальные войска, и 18 июля крепость была занята русскими войсками.
Из этих набегов особенно замечателен был один, в 1701 году, когда кумыцкий князь Муртазали, вместе с Костькой Ивановым, подступил к Щедринскому городку Гребенского войска с трехтысячною партиею. Казаки отбивались геройски; им помогали женщины, и неприятель, неся большие потери, не мог ворваться в городок, — а между тем подоспела и помощь.
Завидев двигавшийся лес пик, Муртазали поспешно отступил от Щедринска и ушел в свои улуся.»
Потто ошибочно назвал Муртазали кумыцким князем. Возможно так оно и считалось, настолько волен был он в действиях.
Сохранилось одно письмо князя Адиль-Гирея Каспулатовича, писанное им в 1706 году к атаману и казакам великого Донского войска по поводу последних событий. «Те войска» (Гребенское и Терское), пишет он, «служат государю верно, как деды их и отцы, а ныне воевода Терского города Дмитрий Иванович Молоствов без государеву указу велит их неверной орде — чеченцам и мечкизам (мичиковцам), кумыкам, аксаевцам и иным ордам разорять и всех искоренять; и горцы, подступая к Тереку, бьют казаков боем...» Грамота оканчивается поразительной по скромности и лаконизму, но полной высокого драматизма фразой: «А в осаде (Червленцы) сидели три дня, и был бой, и в осаде отсиделись».
В Щедринске находился в то время князь Адиль-Гирей Каспулатович, который после смерти своего отца Каспулата наследовал власть его над инородцами и Терскими казаками. Он еще раньше, как только получились известия о сборах неприятеля, послал просить помощи у Донского войска. Донцы тотчас собрали и двинули на Терек легкий шестисотенный конный полк, который, идя несмотря на свою малочисленность, разбили врагов, захватили их крепости Логош, Липова и Себеш и потопили их флот, но внезапно русские сами напали на крепость Азов и захватили ее. По повелению Султана Мустафы II (1695–1703) Садразам обращается [53] к владетелю Дагестана и Кумука Шамхалу с просьбой снарядить войска и послать их в распоряжение Крымского хана Селим Гирея I (правил в 1670–77, 1648–91, 1692–98, 1702–1705 гг.).
1. Письмо датировано месяц рамазана 1108 г. х. (24.111. — 24.IV.1697). Баш Веакат Аршиви (далее Б. В. А). Дефтер № 5, с. 226–230.
2. Приветствие владетеля Калмыкии султану Ахмеду III (1703–1730) по случаю восшествия на престол и выражение им покорности.
3. Хюкм султана Махмуда I (1730–1754) относительно устранения разногласий между ширванцами и русскими.
«На границе, входящего в состав Османского государства Ширванского вилаета с Гиляном, возникли разногласия между ширванцамн и русскими, с которыми сейчас установлено перемирие и эти разногласия давно стати неустранимыми. Назначается посредник, который, согласно условиям дружбы и мира, должен снять это противостояние, обеспечить встречу Ширванского Сурхая.
1. Письмо Садразама владетелю Дагестана и Кумука Шамхалу с просьбой о военной помощи для отвоевания захваченной русскими крепости Азов.
Русские подстрекают немцев, поляков и венецианцев к вторжениям в различные региона Османского государства, войска которого, хана с уполномоченными находящегося в Гиляне московского генерала, взаимное возмещение установленного ущерба. Уполномоченным от имени султана является находящийся в Ширване капычибаши Сулейман.
Середина Зул-када 1144 г. х. (май 1732). Б. В. А., Джесдет, № 14339.
4. Копия берата о назначении внука Сурхай-хана Хаджи-хана владетелем Кумыкии и пожаловании ему ранга Мир-и Мирана.
Хан Ширвана Хусейн-хан договорился с ханом Кубы Фетх Али-ханом и, подчинившись желаниям дагестанских эмиров Кайтак-хана, Шамхал-хана, радетеля Казикумука, Сурхай-заде Мехме-хана и казия Акуши. Они решили совершить нападение на хана Шуши и Карабага, несмотря на то, что в результате этой акций высокое государство (т. е. Турция) не будет испытывать никакого ущерба, все же с целью упреждения вмешательства Ирана в дела мусульманского населения Дагестана и недопущения помощи кызылбашам, направить туда с этой целью, по предложению валия Чилдыра везира Сулейман-паши, одного эмира. (Время султана Абдулхамида I — 1773–1789.
10 Джумада II 1193 г. х. (26 июня 1779), Б. В. А., Джевдет, № 9076.
6. Указ Высокого Дивана, изданный для предотвращения нападения на Карабаг.
В связи с сообщением, поступившим от грузинского Ираклий-хана и нынешнего валия Чилдыра Сулейман-паши о направлении ханами Ширвана и Кубы войск с целью нападения на Карабаг и Шушу, султан Абдулхамид обратился к дагестанским эмирам Уцми-хану и казию Акуши с просьбой не отдать в помощи хану Шуши и Карабага Ибрагим-хану с условием, что ему не будет нанесено никакого ущерба.
Алибек был убит Шахмарданом позднее, смерть же Ильдара произошла таким образом. Фет-Али-хан Кубинский, тонкий политик, всячески старался ослабить Кази-Кумухского Магомед-хана, видя что он самый сильный и влиятельный владетель в Дагестане. После боя на Турчидаге Муртазали заболел и умер от гангрены правой руки, оттого что часто махал ею, рубая врагов. Это послужило поводом для слухов о том, что его отравил Магомед-хан, из-за того, чтобы тот не стал ханом. Горячий Чувник Ильдар /так его полное и настоящее имя/ поссорился с дядей, поклялся убить его и бежал из Кази-Кумуха, к Фет-Али-хану Кубинскому. Тот охотно принял его и поручил ему управление Дербентом. В это же время в Ширване в битве с шахскими войсками пал аварский Нуцал-хан. За это, по «Асари Дагестану» Гасана ал-Кадари: «Дагестанские эмиры сговорились пойти за это войной против Фатали-хана и наказать его ... Фатали-хан, собрав в Кубинском уезде войско, также выступил им навстречу. И вот в 1774 г. в степной местности под названием Гаудашан встретились обе группы: произошло жестокое сражение, с каждой стороны погибло много людей, причем группа Фатали-хана была разбита. В сражении погиб Тешсиз-Баммат. Бедный, ему не суждено было стать Шамхалом. Был ранен сам Магомед-хан. Увидев ненавистного дядю Магомед-хана, Ильдар яростно кинулся на него с угрозами убить. Надо, сказать, что он усеял свой путь множеством трупов и уже почти было добрался до Магомед-хана, когда тот дал команду своему нукеру-телохранителю. Нукер обманом обошел Ильдара со стороны [56] и смертельно ранил его, так что тот в ту же минуту упал безжизненно. «Ты мой заклятый враг!» — крикнул в ярости Магомед-хан, бросился на нукера, который ничего не понимал, наоборот, ждал одобрения после исполнения приказа, а сопротивляться и не думал. В следующую минуту нукер был обезглавлен ударом сабли Магомед-хана. Он громко провозгласил, что отомстил за кровь племянника.
Все это еще раз подчеркивает, что Магомед-хан был не только искусным воином, но и талантливым политиком, который не терял головы в самые горячие времена, даже в пылу борьбы.
Вспомните его женитьбу на Истаджалу, отстранение Шахмардан-бека из Кумуха, не связано ли убийство Алибека с его планами, вовлечение на его сторону всех правителей Дагестана и достойный отпор данный Фатали-хану. Ведь благодаря заступничеству его тестя Хаспулата, был сохранен Кази-Кумух. Хаспулат таким образом, думал сохранить свое влияние на Кумух через зятя. Но вскоре Магомед-хан роднится с Тишсиз-Бамматом Казанищенским, берет в жены его дочь, и попытается, опираясь на султанов Турции и валиев Крыма сместить Хаспулата, который сблизился с Надиром и утвердить шамхалом Тишсиз-Баммата. Во внутренней политике он придерживался еще более гибкой политики. Так, возможно, за сохранение Кумуха при первом нашествии Надира за заступничество он пообещал Хаспулату сохранить земли местности Гукал, что рядом с Кумухом. Но вскоре после того, как Надир удалился, он вторгся в Гукал и окончательно отложил его от шамхала Хаспулата Тарковского.
Об этом подробно рассказывает Замир Али в «Покорении Гукали». Гукал находился раньше на горе Цуцалти-баку. Там же была и крепость — кала. Кала оборонял герой Гукаллал Кайдар. Это легендарный герой, который сражался: «Пока в теле был жив дух». Кади этого селения обратился к Магомед-хану с просьбой оставить бедных людей и выпросил землю в местности Табахлу. Табак — по-лакски малая деревянная емкость, в смысле незначительная. «Там место с малый табак, пусть поселятся семьями», — попросил кади. «Пусть», — дал согласие Магомед-хан. Так образовался с тех пор новый Гукал — Табахлу. Сохранилась также эпическая песня «Кайдар из Гукали». Но мне кажется, что с песней этой произошло какое-то наложение, так бывает часто с длинными песнями. Сохранился другой вариант этой песни в публикации М.-Х. Пашаева, [57] где на калу в Гукале нападают войска Арнил, т. е. Равнинного шамхала. Возможно, между Магомед-ханом и Хаспулатом начались распри... В варианте Пашаева упоминается Длинный Сурхай. Возможно, легендарный герой Кайдар предшествовал Магомед-хану. Иначе чем объяснить, что в предлинной песне ни словом не упоминается Магомед-хан, зачинщик смуты?! А постоянно говорится о каком-то никому неизвестном Длинном Сурхае. Последние известные Сурхай были Чолак и Кун-бутта: слава Аллаху, их-то ни с кем не спутаешь.
Иными словами, как политик, именно по устройству внутригосударственных и межкняжеских дел Магомед-хан, может быть, был ярче своего отца. При нем наблюдается централизация власти, усиление роли религии, открытие новой, собственно им основанной мечети в Кумухе в квартале Чилейми, где, кстати, он похоронен, То же весьма странно, почему он там похоронен, тогда как Муртазали и Чолак Сурхай похоронены на кладбище Гунналал у мечети, на ханском кладбище. Чувник Ильдар похоронен в Дербенте.
Известно, что Муртазали умер в 1742 году, Чувник Ильдар в 1744 году, а Магомед-хан в 1789 году. Даты их рождения неизвестны.
Вот как отзывается Замир Али об Магомед-хане: «Он был, как и отец его Сурхай, беспокойный, хваткий, желающий расширить границы своего ханства. Правил он более 50 лет. Пока он был жив, не было случая, чтобы кто-то силой попытался отобрать у него власть». Это, конечно, высокая оценка.
Но самое примечательное, вес же, по-моему, то что Магомед-хан, после поражения Надира на Турчидаге, хотел извлечь из этого максимум политических выгод. Так он выкопал некоего Сам-Мирзу, назвал его сыном шаха Хусейна, сефевида, смещенного Надиром и под предлогом восстановления законных прав принца, пытался утвердить на Иранском престоле своего марионетку. Надо сказать, что в бытность Шамхалата, без их ведома на Иранский престол не назначались шахи. Так однажды был такой исключительный случай, тогда разгневанный кумухский шамхал учинил разгром Исфагани и Тебриза и водворил на престол своего племянника Исмаила. Точно также братья шамхала назначались наместниками Крыма и носили звание кирим-шамхал, т. е. в переводе с лакского последующий шамхал, следующий по значимости рангу шамхал. Такие же кирим-шамхалы назначались в Тарках, в Бойнаке, Казанище и т. д. Так что Магомед-хан в этом смысле возродил былую традицию, да и походы его отца были памятны и еще не забыты. Так Магомед-хан занял Дербент, выдворив оттуда шахского ставленника, и пошел на Ширван. По пути его встретил отправленный по донесениям ему навстречу Надиром Гайдар-хан — минбаши Надира. В битве Гайдар-хан был обезглавлен Магомед-ханом и голова его была отправлена Надиру. Далее он напал на крепость Шабран, охраняемую Абдал Гани-ханом, убил его и женился на его дочери Истаджалу. В Кюре была крепость Кабир, построенная Надиром. После жестокого боя Магомед-хан завладел и этой крепостью. Кюра снова была под его влиянием. Далее он двинулся на Ахсу — административный центр Ширвана и Шемахи. После трехдневной осады город пал. Это был пик похода Магомед-хана. Он тут же отменил все налоги, поборы, назначенные Надиром с жителей и провинций и призвал народ подняться на борьбу за восстановление законной власти, которая была лояльна к населению.
В народе он находил широкую поддержку. 24 декабря 1743 г. Мухаммад и Сам-Мирза с лезгинским и ширванским ополчением встретили войска Надира близ шахского сада в окрестностях города Ахсу. Там завязалось сражение: Мухаммад потерял около 1000 человек убитыми и пленными, был ранен и бежал в Дагестан, а Сам-Мирза ушел в Грузию. После этой победы персы осадили город Ахсу, где заперлось малое число лезгин, и через несколько дней взяли его и разграбили начисто. Надир еще по этому пору называет этот день «Ал-лахдад» т. е. «Боже упаси», пишет А. К. Бакиханов в «Гюлистам-Ирам». В своей «Истории Дагестана» Р. М. Магомедов и А. Р. Магомедов передают в связи с этим еще и другое выражение: «Если шах глуп, пускай идет войной на Дагестан».
Конечно же, в этом крупном деле, когда были стянуты все основные силы Надира, Магомед-хану необходима была помощь. Его поддержал уцмий Ахмед-хан Кара-Кайтагский, но силы его были недостаточны. Султан Турции обещал помочь и даже отправил в Карс 20 тысячное войско и эмиссара Юсуф-пашу с большим количеством денег в Дагестан. Однако Надир заранее подготовился к их встрече и, к досаде Магомед-хана, войско султана под покровом ночи покинуло Карс. Ждать поддержки было неоткуда. Весной 1744 года Магомед-хан и уцмий Ахмед-хан неожиданно появились под Баку и осадили его. Но Мелик-Магомед-хан Бакинский сумел оказать сопротивление, так что после недолгой осады союзникам пришлось отступить. Н. П. А. Сотавов в работе «Северный Кавказ в Кавказской политике России, Ирана и Турции в первой половине XVIII века» пишет: «В личном послании уцмию Ахмед-хану, прельщая его титулом дагестанского шамхала, Султан предлагал действовать вместе с сыном Сурхая Магомед-ханом, обещая прислать в помощь 10-тысячный корпус крымских татар». Но мы видели на деле какая помощь была оказана. Возможно, более действенной была материальная помощь. «Турки, — пишет Гасан ал-Кадари в «Асари Дагестане», — должны были дать особенно высокие награды Магомед-хану, сыну Сурхай-хана, так как он совсем не повиновался Надир-шаху и от начала до конца был его врагом».
П. Г. Бутков пишет: «В начале 1745 года, шах отправил один из карательных отрядов в Табасаран. Надир еще восхотел испытать терпения своего против лезгин». В. Г. Гаджиев в работе «Разгром Надир-шаха в Дагестане» пишет об этом походе: «Завоеватель вселенной» стал деятельно готовиться к большому походу в горы Дагестана. Он имел при этом намерение занять Кумух, захватить Магомед-хана Кази-Кумухского и заставить смириться этого непокорного хана. Но в это время вспыхнуло восстание в Закавказье и планы его не сбылись. Весной 1747 года Магомед-хан Кази-Кумухский и уцмий Ахмед-хан подступили к Дербенту. Гани-хан, ставленник шаха бежал в Кубинское ханство, где отряд его был разбит, а сам он был убит.
Дербент был в руках Магомед-хана и Ахмед-хана. Шах решил во что бы то ни стало наказать Магомед-хана. Но вскоре в результате дворцового переворота Надир сам был убит.»
Так в течение 1743–1745 годов Магомед-хан правил Шемахой, хотя и временами он уступал город. В последний раз он завладел Шемахою уже после смерти Надира в 1760 году. «Но в 1762 году в свою очередь должен был уступить ее Агаси-хану», — пишет А. Комаров в статье «Кази-Кумухские и Кюринские ханы». А. Каяев писал, что Магомед-хан был степенный и энергичный человек. С. И. Габиев дает более развернутую характеристику ему: «По природе своей был он человек кроткий и набожный. В мирное время он всецело посвящал себя Богу. Всегда окруженный толпой толкователей Корана, он любил вести с ними длинные беседы о вере. Это был человек хорошо образованный и начитанный, и во всем старался подражать своему знаменитому отцу. Суд при нем правый и скорый и производился в присутствии нескольких старейшин Кази-Кумуха. Не отличаясь любовью к военному делу, Магомед-хан избегал войн, по необходимости должен был продолжить политику своего отца, прославившего свое имя подвигами на поле брани и завоеваниями. Он во что бы то ни стало решил снова присоединить к Кази-Кумуху Кюру и Ширван с Шемахой. Как только шах Надир оставил Дагестан и удалился в Персию, Магомед-хан задумал воспользоваться благоприятным случаем, чтобы достигнуть желанной цели», — в статье «Лаки, их быт и прошлое». Вот как это ему удалось, по сообщению «Хроники войн Джара»: «Отложились /от Надира/ некоторые области, а именно — Ширван, Шемаха и Шека, под влиянием слов кызылбашей из Тебриза и перешли на сторону Ших-Заде Султана /Сам-Мирза/, находившегося у сына Сурхай-хана /Магомед-хана/ ...» /Курсив мой — И. X./ Высокую оценку личности Магомед-хана и его деятельности дают такие известные рукописи как «История Мухаммеда Рафи», «История Ширвана и Дербенда» Минорского, «История войн Джара», «История Мухаммада Казима», «История Риза-Кули-хана Хидаята», «Тарихи Дагестан» и другие. Конечно, способности его были ограничены, и он не был под стать своему знаменитому отцу, как того желал, однако сделал все возможное для сохранения границ, установленных Великим Сурхай-ханом, и сын его Кун-бутта пытался лишь сохранить достояния своего отца Магомед-хана.
1997г.