«Одного без другого нельзя постичь», или рождение мельеса

В отличие от кинематографа братьев Люмьер, которые старались показывать лишь то, что происходило перед камерой, за редким исключением никак не вмешиваясь в происходящие события, путь Мельеса, по сути, сделал возможным трансформацию кинематографа из увеселительного аттракциона в подлинное искусство. Именно с именем Мельеса связано в истории кинематографа появление нового направления развития – кинематографического преображения реальности. Активная трансформация действительности была обусловлена⁸:

• Биографией Мельеса – театрального иллюзиониста, фантазия которого не выходила за пределы замкнутого пространства. Камера Мельеса театрально статична, но работа монтажа служит «магии» фильмов Мельеса. Камера у Мельеса фиксирована, более того – она ввинчена в пол его студии. Паоло Керки Узаи подмечает, что этот элемент театральности вполне подходит эстетике Мельеса, для которого зритель, по сути, центр вселенной его кинематографа. «Кино должно напоминать своего рода планетарную систему, заключенную вокруг зрителя, который является центром системы», - подмечает киновед.

• «Натурностью» кино, подразумевающей его «формативность»

• Техническим состоянием кинопроизводства . Нужно было различение персонажей на фоне декораций жестикуляцией из-за низкой чувствительности пленки, из этого родились особые интерьеры Мельеса и манера игры. С качеством пленки связаны и приемы виража, осуществляемого Мельесом вручную, и особая прорисовка декораций в серых полутонах и работа с естественным освещением, принципиальная для Мельеса за неимением мощных источников электрического света.

Все эти факторы явились фундаментом стиля Жоржа Мельеса, породившими особенности его творчества, и послужили рождению трюка. Творчество Жоржа Мельеса дало толчок к перерождению трюка из средства изображения в средство кинематографической выразительности. За несколько лет работы в кино Мельес не только выработал набор технических приемов, но создал систему нового зрелища, которое опробовало выразительные возможности, доступные данному техническому уровню кинематографа.

Творческий путь – из театра в кино «Робер-Удэн»

Моя карьера в «Робер-Удэн» настолько тесно связана с кино, что разделить их не представляется возможным

Жорж Мельес

Мельес получил техническое образование, но с юных лет испытывал особое влечение к искусству. Он был неплохим рисовальщиком и поэтому, забросив свою основную деятельность, работал карикатуристом в газетах и журналах – так, например, Жорж Мельес публиковался в журнале «Ля Грифф» под псевдонимом Джек Смайл . Затем он стал театральным декоратором, а затем и режиссером и актером в театре Робера Удэна. Обладая богатой фантазией, Мельес сам придумывает сюжеты, сам рисует декорации и конструирует механизмы для показа фокусов. 1 июня 1888 года Мельес выкупает детище Робера Удэна (Жана-Эжена Робера) со всем содержимым – сложными механическими аппаратами, декорациями, секретами фокусов. Зал и сцена были оснащены электросигнализацией, ходами, люками, трапами, разнообразными техническими приспособлениями для иллюзионным номеров. Мельес подготовил 25 собственных механизмов, но он не просто изобретал, а создал новый жанр иллюзионного театра – комико-магические сцены («Обезглавленный строптивец»). Очень сложные фокусы осуществлялись механизмами Мельеса, которые придумывал и показывал он сам. В общем, по современной терминологии это было типично «авторское» представление. Жорж Мельес великолепно освоил «секреты мастерства» знаменитого иллюзиониста Робера Удэна и стал прекрасно разбираться в технических приемах, необходимых для яркого театрального зрелища. Полученные навыки послужили основой его феноменального успеха как кинематографиста, и важно, что приход в кинематограф не явился переделом творчества Мельеса – это было продолжение театральной традиции, снимаемой теперь на камеру. Андре Годро отмечает: «Между кинематографом и жизнью Мельеса в театре не было никакого разрыва, это было продолжение одной и той же работы. Это был тот же жанр феерии, и это были не просто первые шаги в кино, это были еще и последние шаги в культурной традиции, которую мы называем феерией…В 1896 году нашелся гениальный безумец, который вносит феерию в кинематограф».