28. Заманауи ақындар, Пушкин, Баратынский, Батюшков.

Пушкин Александр Сергеевич [26.5(6.6).1799, Москва, — 29.1(10.2).1837, Петербург], первый русский писатель мирового значения, общепризнанный основатель русской литературы нового времени и канонизатор русского литературного языка. Родился в семье небогатого дворянина, потомка старинного боярского рода. Правнук (по материнской линии) абиссинца А. П. Ганнибала, военного деятеля петровской эпохи. Ранние годы проводил в Москве и в подмосковном имении Захарове, принадлежавшем его матери.

В 1811 г. поступил в Царскосельский лицей — привилегированное высшее учебное заведение для дворянских детей, учрежденное по указу императора Александра I. Лицейские годы — период интенсивного творческого развития Пушкина. Используя каноны французской и русской классицистской, рокайльной и сентименталистской поэтики XVIII — начала XIX вв., требующей непременного соответствия между темой, стилем и жанром, он создает ряд стихотворений, выдающих недюжинный талант (в том числе «Воспоминания в Царском Селе», 1814; «Городок», «Лицинию», 1815; и др.). Поэты-предшественники, на чьи достижения прежде всего опирается юный Пушкин — Батюшков иЖуковский; доминирующие жанры — элегия и дружеское послание. Приметы индивидуального пушкинского стиля проявляются уже в стихотворениях 1815—1816 г. (таких, как «Мое завещание. Друзьям»,«Сон», «Желание»).

На Пушкина обращают внимание Державин, Карамзин, Жуковский,Батюшков. Он участвует в литературном обществе карамзинистов «Арзамас», которое объявило борьбу с эстетическими взглядами «архаистов», объединившихся в «Беседе любителей русского слова». Очень скоро, однако, Пушкин откажется от стилистической узости арзамасцев и синтезирует в своей поэтике и стилистике основополагающие черты двух антагонистических литературных направлений — младокарамзинизма (с его установкой на средний стиль и разговорную речь образованного общества, ориентированную на усвоение новоевропейских заимствований) и младоархаизма (с его установкой на соединение высокого и низкого стилей, предполагающей ориентацию на книжно-церковную литературу и одическую традицию XVIII в., с одной стороны, и народную словесность, с другой). Ценность тех или иных языковых средств у зрелого Пушкина не предписана внешними эстетическими нормативами, а определяется их художественной выразительностью в рамках данного замысла. Новизна и необычность пушкинского стиля поражали современников. Отказавшись от априорного деления стилистических регистров на «низкие» и «высокие», Пушкин не только создал принципиально новую эстетику, но и решил важнейшую национально-культурную задачу — синтез языковых стилей и создание нового национального литературного языка. В начале сентября 1826 г., вскоре после восстания, казни и ссылки декабристов, за Пушкиным «по высочайшему повелению» прибыл фельдъегерь, сопроводивший его в Москву. Первые дни, проведенные в Москве, были днями торжества и триумфа. Здесь Пушкин лично убедился в своей популярности в русском обществе. 8 сентября между поэтом и новым царем произошла беседа, в которой Николай I объявил Пушкину «прощение» и пообещал быть его единственным цензором. В«Стансах» («В надежде славы и добра...», 1826) Пушкин советует Николаю следовать примеру царя-преобразователя Петра I и призывает проявить милосердие к ссыльным. В начале 1827 г. он тайно отправляет в Сибирь послание своему лицейскому другу декабристу И. И. Пущину («Мой первый друг...») и стихотворение «Во глубине сибирских руд»; в стихотворении «Арион» (1827) иносказательно говорит о себе как о певце декабризма. В конце 1820-х годов углубляется интерес Пушкин к истории Российского государства и преобразовательной деятельности Петра I. Петровской эпохе Пушкин посвятил первый крупный опыт в прозе — неоконченный роман о своем предке «Арап Петра Великого»(1827) и поэму «Полтава» (1828).

Слава Пушкина в это время достигает своего зенита. Однако постепенно раскрывается сложность его политического и общественного положения: он получает от властей выговор за чтение в кругу друзей неопубликованного «Бориса Годунова», испытывает трудности, связанные с «высочайшей цензурой», и стеснения в свободе передвижения. В 1827 г. началось следственное дело об элегии «Андрей Шенье», в котором подозревали отклик на расправу с декабристами, хотя оно было написано до восстания. В 1828 г. было возбуждено дело о принадлежности Пушкину «Гавриилиады», ходившей в анонимных списках. Спасло его лишь чистосердечное объяснение с императором Николаем I, который установил, тем не менее, тайный надзор за поэтом.

В 1829 г. Пушкин самовольно отправился на Кавказ, где шла война с Турцией; дневник поездки (переработанный позже в «Путешествие в Арзрум») сыграл важную роль в дальнейшем формировании принципов Пушкина-прозаика, утверждавшего «точность и краткость» как «первые достоинства прозы». На 1830—1831 гг. приходится период активной деятельности Пушкина-критика (главным образом в «Литературной газете», издававшейся его лицейским другом Дельвигом и закрытой в 1831 г.).

С наступлением духовной зрелости пришла тяга к размеренному трудовому быту и семейным радостям. В 1829—1830 гг. Пушкин дважды сватался к Н. Н. Гончаровой и добился согласия на брак. За несколько месяцев до свадьбы, осенью 1830 г. он приехал по имущественным делам в свое нижегородское имение Болдино, где задержался из-за угрозы эпидемии холеры. «Болдинская осень» отмечена беспримерным размахом творческого вдохновения: за 3 месяца (с 3 сентября до 30 ноября) Пушкин создал около 50 выдающихся произведений разных родов и жанров. Здесь был в основном завершен «Евгений Онегин» (приведенный в окончательный вид через год, в октябре 1831 г.) и начата литературно-полемическая автопародийная поэма «Домик в Коломне», написан прозаический цикл«Повести Белкина» и драматический цикл так называемых «маленьких трагедий» («Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость»,«Пир во время чумы»), создан ряд критических и публицистических статей и заметок, а также около 30 лирических стихотворений, в том числе «Бесы», «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье...»), «Румяный критик мой...», «Заклинание», «Для берегов отчизны дальной...»,«Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» и др. Стихотворной«Сказкой о попе и о работнике его Балде» в Болдине начат цикл сказок (1830—1834), в которых Пушкин впервые в полной мере продемонстрировал возможности художественного освоения фольклора. Следующая завершенная пушкинская сказка («Сказка о царе Салтане») была написана в 1831 г.

18 февраля 1831 г. в Москве Пушкин обвенчался с Гончаровой, а 15 мая молодая семья переехала в Петербург. Намереваясь продолжить занятия историей, Пушкин вновь поступил на государственную службу, чтобы добиться доступа к историческим архивам, в частности, к архивным документам петровской эпохи и времен Емельяна Пугачева. В 1832—1833 г. работал над романом «Дубровский», но не окончил его. Оставив роман, обратился к эпохе пугачевского восстания и приступил к исторической повести «Капитанская дочка». Параллельно работал над историческим трудом о пугачевщине, собирал документы, изучал архивные материалы; в августе и сентябре 1833 г. посетил Оренбург, Казань и другие «пугачевские» места, беседовал с очевидцами.

1 октября 1833 г., на обратном пути с Урала, Пушкин вновь приехал в Болдино. Полтора месяца «второй болдинской осени» — период нового творческого подъема. Здесь Пушкин закончил «Историю Пугачева», написал поэму «Анджело» (перевод шекспировской комедии «Мера за меру»), начал переводить стихами замечательную псевдофольклорную мистификацию Проспера Мериме «Гузла» — подражание иллирийским народным песням (присоединив к ним переводы с сербского и несколько собственных композиций на юго-славянские темы, Пушкин объединил их в цикл «Песни западных славян»). Там же в Болдине написаны две стихотворные сказки («Сказка о рыбаке и рыбке» и«Сказка о мертвой царевне») и созданы такие вершинные произведения, как поэма «Медный Всадник» (опубликована посмертно), повесть«Пиковая дама», стихотворение «Осень».

Батюшков Константин Николаевич родился 29 мая (по старому стилю - 18 мая) 1787 года в Вологде, в обедневшей дворянской семье. Происходил из старинного, но незнатного дворянского рода. Двоюродный дед его был душевнобольной, отец, Николай Львович, был неуравновешенный, а мать (урожденная Бердяева) вскоре после рождения будущего поэта сошла с ума и была разлучена с семьей (умерла в 1795 году); таким образом, Константин Батюшков носил в крови предрасположенность к психозу. Детство провел в родовом селе Даниловском, Бежецкого уезда, Новгородской губернии. В 10 лет (по другим сведениям в 14 лет) был определен в петербургский французский пансион Жакино, где провел четыре года, а потом два года учился в пансионе итальянца Триполи. Здесь он получил самые элементарные общенаучные сведения и практическое знание французского, немецкого и итальянского языков (Константин Батюшков был одним из первых наших поэтов, хорошо знавшим итальянский язык). Как натура пассивная и аполитическая, к жизни и к литературе относился эстетически. В 1802 году было написано первое из известных стихотворений Батюшкова - "Мечта". В конце 1802 года поступил на службу в управление министерства народного просвещения, где служил под началом своего родственника М.Н. Муравьева, поэта и мыслителя, оказавшего на него глубокое влияние. В 1805-1806 годах публикацией ряда стихов в журналах Вольного общества любителей словесности, наук и художеств начинается литературная деятельность Батюшкова. Одновременно он сближается с литераторами и художниками, группировавшимися вокруг А.Н. Оленина (Н.И. Гнедич, И.А. Крылов, О.А. Кипренский). Общее патриотическое движение, возникшее после аустерлицкого сражения, где Россия потерпела жестокое поражение, увлекло Батюшкова, и в 1807 году, когда началась вторая война с Наполеоном, он поступил на военную службу, участвовал в прусском походе, а 29 мая 1807 года был ранен под Гейльсбергом. К этому времени относится его первое любовное увлечение (к рижской немке Мюгель, дочери хозяина дома, где поместили раненого поэта). Вернушись через несколько месяцев на военную службу, участвовал в шведской войне, был в финляндском походе. В 1809 году Батюшков вышел в отставку и поселился в Хантоново - имении матери в Череповецком уезде Новгородской губернии, находившемся в совместном владении его и старших сестер. В 1810 году поселился в Москве и сблизился с князем П.А. Вяземским, И.М. Муравьевым-Апостолом, В.Л. Пушкиным. Возвратившись в начале 1812 года в Петербург, поступил в Публичную Библиотеку, где тогда служил И.А. Крылов, но в следующем году снова поступил на военную службу. Поход 1813-1814 годов совершил в должности адъютанта генерала Н.Н. Раевского. Побывал в Германии, Франции, Англии и Швеции. Вернувшись в Петербург, Батюшков полюбил жившую у Оленина А.Ф. Фурман, но, по вине его собственной нерешительности и пассивности, роман внезапно оборвался; к этой неудаче прибавился неуспех по службе, и поэт, которого уже несколько лет назад преследовали галлюцинации, окончательно погрузился в тяжелую и унылую апатию. В январе 1816 года Батюшков вышел в отставку и поселился в Москве, изредка наезжая в Петербург, где был принят в литературное общество "Арзамас" (под псевдонимом "Ахилл"). Мечтая об Италии, в 1818 году выхлопотал назначение на дипломатическую службу в Неаполь, в состав Русской миссии (по другим сведениям этого назначения добились для Батюшкова Жуковский и А.И. Тургенев). В конце 1820 года добился перевода в Рим. В апреле 1821 года получил бессрочный отпуск и вернулся в Россию. В конце 1821 года у Батюшкова появляются симптомы наследственной душевной болезни. В 1822 году он едет в Крым, на Кавказ, где болезнь обостряется: в припадках безумия он уничтожает рукописи новых стихов. После нескольких покушений на самоубийство его помещают в психиатрическую больницу в немецком городе Зоннештейне, но в 1828 году выписывают в связи с полной неизлечимостью. В 1828-1833 годах Батюшков живет в Москве, потом в Вологде, под надзором своего племянника Г.А. Гревенса. Умственно он ранее всех своих сверстников выбыл из строя, но физически пережил почти всех их: Константин Николаевич Батюшков скончался от тифа, в родной Вологде 19 июля (по старому стилю 7 июля) 1855 года. русской поэзии Баратынский (правильнее Боратынский) Евгений Абрамович [1800-1844] - поэт, представитель пушкинской плеяды. Из старинного польского рода, поселившегося в XVII в. в Россию. Воспитание Баратынский получил первоначально в деревне, под наблюдением дядьки-итальянца, затем в петербургском французском пансионе и пажеском корпусе. В результате серьезной провинности - кражи довольно крупной суммы денег у отца товарища - был исключен из корпуса с запрещением навсегда поступать на службу. Эта кара сильно потрясла Баратынского (он заболел тяжким нервным расстройством и был близок к самоубийству) и наложила отпечаток на его характер и последующую судьбу. С целью снять тяготевшее клеймо Баратынский поступил рядовым в один из петербургских полков. Нижним чином Баратынский прослужил семь лет (из них пять лет в Финляндии) и только в 1825 был произведен в офицеры. После производства вышел в отставку, последующие годы он жил то в Москве, то в своих имениях. Умер во время заграничного путешествия, в Неаполе, 44 лет от роду.

Первое стихотворение Баратынского было напечатано в 1819. Около этого же времени он сблизился с Дельвигом (см.), высоко оценившим его Пушкиным (см.) и столичными литераторами. Печатался в многих журналах и альманахах; выпустил отдельными изданиями три поэмы (из них "Бал" выпущен в одной книжке с "Графом Нулиным" Пушкина) и три сборника стихов (в 1827, 1835 и 1842).

Баратынский родился в "век элегий" - принадлежал к литературному поколению, возглавляемому Пушкиным, которое явилось выразителем настроений части дворянства первых десятилетий XIX в. В своей сословной ущербленности Баратынский ощущал себя вполне одиноким, не принадлежащим ни к одному состоянию, вынужденным завидовать своим крепостным. Через несколько лет солдатской службы он писал в одном из писем: "не служба моя, к которой я привык, меня угнетает. Меня мучит противоречие моего положения. Я не принадлежу ни к какому сословию, хотя имею какое-то звание. Ничьи надежды, ничьи наслаждения мне не приличны". Трещина, образовавшаяся в годы солдатской службы между Баратынским и его сословием, так и не заполнилась до конца жизни. И позднее, в Москве, Баратынский чувствовал себя в рамках своего дворянства особняком, чуждался "света", образом жизни резко отличался от жизни схожего с ним по положению и достатку московского барства; наконец, - о чем так тщетно мечтал в последние годы Пушкин, - устроил "приют от светских посещений, надежной дверью запертой" в подмосковном имении, куда навсегда переселился с семьей. Однако, переживая свое положения острее Пушкина, Баратынский в то же время, будучи сыном богатых помещиков, взяв большое приданое за женой, прочно связан с экономическими корнями дворянства. Сходством социального положения Баратынского и Пушкина (возможно) объясняется и параллельность основных линий их творчества: оба начали подражанием господствующим образцам начала века - эротико-элегической поэзии Батюшкова (см.), элегиям Жуковского (см.); оба прошли стадию романтической поэмы; наконец, последний период в творчестве обоих окрашен отчетливым реалистическим стилем письма . Но при сходстве основных линий поэтический стиль Баратынского отличается замечательным своеобразием - "оригинальностью", которую тот же Пушкин в нем так отмечал и ценил ("никогда не тащился он по пятам свой век увлекающего гения, подбирая им оброненные колосья: он шел своею дорогою один и независим"). Социальная изолированность Баратынского отозвалась в его творчестве резким индивидуализмом, сосредоточенным одиночеством, замкнутостью в себе, в своем внутреннем мире, мире "сухой скорби" - безнадежных раздумий над человеком и его природой, человечеством и его судьбами. Острое переживание ущерба, "истощения" бытия, завершающееся зловещим "видением" вырождения и гибели всего человечества ("Последняя смерть"); настойчивое ощущение никчемности, "напрасности" жизни - "бессмысленной вечности", "бессмысленного", "бесплодного", "пустого" коловращенья дней ("Осень", "На что вы дни", "Недоносок" и др.), восторженное приятие смерти - исцелительницы от "недуга бытия", в качестве единственного "разрешенья всех загадок и всех цепей" мира ("Смерть") - таковы наиболее характерные темы философической лирики Баратынского. Внешний мир, природа для этой лирики - только "пейзажи души", способ символизации внутренних состояний. Все эти черты выводят Баратынского за круг поэтов пушкинской плеяды, делают его творчество близким и родственным поэзии символистов. В то же время, в силу сохранения экономической связи с дворянством, Баратынский, как никто из поэтов плеяды, ощущает свою близость с "благодатным" XVIII веком, - "мощными годами", - периодом высшего сословного расцвета дворянства; он сильно ненавидит надвигающуюся буржуазно-капиталистическую культуру ("Последний поэт"). Из всех поэтов плеяды он наиболее "маркиз", наиболее верен "классицизму", правила которого, по отзывам друзей, "всосал с материнским молоком". Наряду с элегиями, излюбленными жанрами Баратынского являются характерные "малые жанры" XVIII в.: мадригал, альбомная надпись, эпиграмма. Самые задушевные стихи Баратынского зачастую завершаются неожиданным росчерком - столь типичным для поэтики XVIII века, блестящим pointe’ом, где на место глубокой мысли становится острое словцо, на место чувства - мастерски отшлифованный, но холодный мадригальный комплимент. Язык Баратынского отличается "высоким" словарем, загроможденным не только архаическими словами и оборотами, но и характерными неологизмами на архаический лад; торжественно-затрудненным, причудливо-запутанным синтаксисом. Наконец, Баратынский крепко связан с XVIII в. не только по языку и формам своей поэзии, но и по тому основному рассудочному тону, который составляет такое отличительное, бросающееся в глаза его свойство, заставившее критиков издавна присвоить ему название "поэта мысли". "Нагим мечом" мысли. По собственным словам Баратынского, "бледнеет жизнь земная", иссечен и самый стиль его стихов. Предельный лаконизм, стремление к кристально четким словесным формулировкам (излюбленный пейзаж Баратынского - зима с ее "пристойной белизной", "заменяющей" "невоздержную пестроту" "беспокойной жизни") - таковы основные черты этого стиля. В своих теоретических построениях Баратынский идет еще дальше, прямо уподобляя поэзию науке, "подобной другим наукам", источнику "сведений" о "добродетелях и пороках, злых и добрых побуждениях, управляющих человеческими действиями". Но будучи типичным представителем рационалистической культуры XVIII в., Баратынский вместе с тем явно тяготится ею, считает себя не только "жрецом мысли", но и ее жертвой; в чрезмерном развитии в человечестве "умственной природы", в том, что оно "доверясь уму, вдалось в тщету изысканий", Баратынский усматривает причины вырождения и неизбежной грядущей гибели ("Все мысль, да мысль!..", "Последний поэт", "Пока человек естества не пытал...", "Весна, весна" и мн. др.). Такова диалектика поэта, еще принадлежащего XVIII в. и уже вышедшего за его пределы. Закономерно, с данной точки зрения , появление в последнем периоде творчества Баратынского религиозных настроений, нарастающее стремление противопоставить "изысканиям ума" "смиренье веры" ("Вера и неверие", "Ахилл", "Царь небес, успокой" и др.). Рационалист, ищущий преодоления своего рационализма, "декадент" по темам и специфическому их заострению, символист некоторыми своими приемами, архаист по языку, по общему характеру стиля - из таких сложных, противоречивых элементов складывается цельный и в высшей степени своеобразный поэтический облик Баратынского, "не общее выраженье" - которое сам поэт справедливо признавал своим основным достоинством.

Несколько особняком от лирики Баратынского стоят его поэмы, заслоненные от современников творчеством Пушкина, несмотря на то, что Баратынский сознательно отталкивался от последнего, стремясь противопоставить "романтической поэме" Пушкина свою реалистическую "повесть в стихах", рассказывающую о происшествиях, "совершенно простых" и "обыкновенных". Ни в этом отталкивании, ни в своем реализме Баратынскому не удалось пойти слишком далеко, тем не менее его поэмы отмечены несколькими характерными особенностями (сильный "демонический" женский характер, выдвигаемый в центр повествования; преимущественное внимание поэта к миру преступной, порочной, "падшей" души.)

После шумных успехов, выпавших на долю первых подражательных опытов Б. в условно-элегическом роде, последующее его творчество встречало все меньше внимания и сочувствия. Суровый приговор Белинского (см.), бесповоротно осудившего поэта за его отрицательные воззрения на "разум" и "науку", предопределил отношение к Баратынскому ближайших поколений. Глубоко-своеобразная поэзия Баратынского была забыта в течение всего столетия, и только в самом его конце символисты, нашедшие в ней столь много родственных себе элементов, возобновили интерес к творчеству Баратынского, провозгласив его одним из трех величайших русских поэтов наряду с Пушкиным

29. Грибоедов «Горе от ума» шығармасы комедия жанрының шыңы.

Краткое содержание. Ранним утром служанка Лиза стучится в спальню к барышне. Софья откликается не сразу: она всю ночь беседовала со своим возлюбленным, секретарём отца Молчалиным, живущим в этом же доме. Неслышно появившийся отец Софьи, Павел Афанасьевич Фамусов, заигрывает с Лизой, которой еле удаётся отбиться от барина. Испугавшись, что его могут услышать, Фамусов исчезает.Выходя от Софьи, Молчалин в дверях сталкивается с Фамусовым, который интересуется, что делает здесь секретарь в столь ранний час? Фамусова, ставящего в пример собственное «монашеское поведение», кое-как успокаивают.Оставшись с Лизой вдвоём, Софья мечтательно вспоминает о так быстро промелькнувшей ночи, когда они с Молчалиным «забылись музыкой, и время шло так плавно», а служанка еле сдерживает смех.Лиза напоминает госпоже о прежней её сердечной склонности, Александре Андреевиче Чацком, который уже три года странствует в чужих краях. Софья же говорит, что её отношения с Чацким не выходили за пределы детской дружбы. Она сопоставляет Чацкого с Молчалиным и находит в последнем достоинства (чувствительность, робость, альтруизм), которых нет у Чацкого.Неожиданно появляется сам Чацкий. Он засыпает Софью вопросами: что нового в Москве? Как поживают их общие знакомые, кажущиеся Чацкому смешными и нелепыми? Без всякой задней мысли он нелестно отзывается о Молчалине, который, вероятно, сделал карьеру («ведь нынче любят бессловесных»).Софью это задевает настолько, что она шепчет про себя: «Не человек, змея!»Входит Фамусов, тоже не слишком обрадованный визитом Чацкого, и спрашивает, где Чацкий пропадал и чем занимался. Чацкий обещает обо всем рассказать вечером, поскольку он ещё и домой не успел заехать.Во второй половине дня Чацкий снова появляется в доме Фамусова и расспрашивает Павла Афанасьевича о дочери. Фамусов настораживается, уж не метит ли Чацкий в женихи? А как бы отреагировал на это Фамусов? — в свою очередь осведомляется молодой человек. Фамусов уклоняется от прямого ответа, советуя гостю сначала привести в порядок дела и добиться успехов по службе.«Служить бы рад, прислуживаться тошно», — заявляет Чацкий. Фамусов упрекает его в излишней «гордости» и ставит в пример покойного своего дядю, который добился чинов и богатства, раболепно прислуживая императрице.Чацкого этот образец никак не устраивает. Он находит, что «век покорности и страха» уходит в прошлое, а Фамусова эти «вольнодумные речи» возмущают, он и слушать не желает таких нападок на «золотой век».Слуга докладывает о прибытии нового гостя, полковника Скалозуба, которого Фамусов всячески обхаживает, считая выгодным женихом. Скалозуб простодушно хвастается своими служебными успехами, которые достигнуты отнюдь не воинскими подвигами.Фамусов произносит пространный панегирик московскому дворянству с его хлебосольством, консервативными старичками, вельможами, властолюбивыми матронами и умеющими себя преподнести девицами. Он рекомендует Чацкого Скалозубу, причём фамусовские похвалы для Чацкого звучат почти как оскорбление. Не выдержав, Чацкий разражается монологом, в котором обрушивается на тех льстецов и крепостников, что восхищают хозяина дома, обличает их «слабодушие, рассудка нищету».Мало что понявший из речей Чацкого Скалозуб соглашается с ним в оценке напыщенных гвардейцев. Армия, по мнению бравого служаки, ничуть не хуже «гвардионцев».

Вбегает Софья и бросается к окну с криком: «Ах, Боже мой, упал, убился!» Оказывается, это Молчалин «треснулся» с лошади (выражение Скалозуба).Чацкий задумывается: почему так испугана Софья? Вскоре приходит Молчалин и успокаивает присутствующих — ничего страшного не произошлоСофья старается оправдать свой неосторожный порыв, но лишь усиливает зародившиеся у Чацкого подозрения.Оставшись наедине с Молчалиным, Софья тревожится о его здоровье, а тот обеспокоен её несдержанностью («Злые языки страшнее пистолета»).После разговора с Софьей Чацкий приходит к выводу, что она не может любить столь ничтожного человека, но тем не менее бьётся над загадкой: кто же её возлюбленный?Затевает Чацкий беседу и с Молчалиным и ещё более укрепляется в своём мнении: невозможно любить того, чьи достоинства сводятся к «умеренности и аккуратности», того, кто не решается иметь собственное мнение и преклоняется перед знатностью и властью.На вечер к Фамусову продолжают съезжаться гости. Первыми прибывают супруги Горичевы, старые знакомые Чацкого, с которыми он беседует по-дружески, тепло вспоминая прошлое.Появляются и другие лица (княгиня с шестью дочерями, князь Тугоуховский и др.) и ведут пустейшие разговоры. Графиня-внучка пытается уколоть Чацкого, но он легко и остроумно парирует её выпад.Горич представляет Чацкому Загорецкого, прямо в глаза характеризуя последнего как «мошенника» и «плута», но тот делает вид, что нисколько не задет.Приезжает Хлестова, старуха властная и не терпящая никаких возражений. Перед ней проходят Чацкий, Скалозуб и Молчалин. Благоволение Хлестова выражает лишь секретарю Фамусова, поскольку он хвалит её собачку. Обращаясь к Софье, Чацкий иронизирует по этому поводу. Софью саркастическая речь Чацкого бесит, и она решает отомстить за Молчалина. Переходя от одной группы гостей к другой, она исподволь намекает на то, что Чацкий, похоже, не в своём уме. Слух этот тотчас разносится по всей гостиной, а Загорецкий добавляет новые подробности: «Схватили, в жёлтый дом, и на цепь посадили». Окончательный приговор выносит графиня-бабушка, глухая и почти выжившая из ума: Чацкий — басурман и вольтерьянец. В общем хоре возмущённых голосов достаётся и всем прочим вольнодумцам — профессорам, химикам, баснописцам...

Чацкий, потерянно бродящий в толпе чуждых ему по духу людей, сталкивается с Софьей и с негодованием обрушивается на московское дворянство, которое преклоняется перед ничтожеством только потому, что оно имело счастье родиться во Франции. Сам Чацкий убеждён, что «умный» и «бодрый» русский народ и его обычаи во многом выше и лучше иностранных, но его никто не хочет слушать. Все кружатся в вальсе с величайшим усердием.Гости уже начинают расходиться, когда опрометью вбегает ещё один старый знакомый Чацкого, Репетилов. Он кидается к Чацкому с распростёртыми объятиями, с места в карьер начинает каяться в различных прегрешениях и приглашает Чацкого посетить «секретнейший союз», состоящий из «решительных людей», которые безбоязненно рассуждают о «матерьях важных». Однако Чацкий, знающий цену Репетилову, кратко характеризует деятельность Репетилова и его друзей: «Шумите вы и только!»

Репетилов переключается на Скалозуба, рассказывая ему горестную историю своей женитьбы, но и тут не находит взаимопонимания. Лишь с одним Загорецким удаётся Репетилову вступить в разговор, да и то предметом их обсуждения становится сумасшествие Чацкого. Репетилов сначала не верит слуху, но остальные настойчиво убеждают его, что Чацкий — настоящий сумасшедший.Задержавшийся в комнате швейцара Чацкий все это слышит и негодует на клеветников. Его беспокоит только одно — знает ли Софья о его «сумасшествии»? Ему и в голову прийти не может, что именно она распустила этот слух.В вестибюле появляется Лиза, за ней плетётся заспанный Молчалин. Служанка напоминает Молчалину, что барышня ждёт его. Молчалин признается ей, что ухаживает за Софьей, дабы не потерять её приязни и тем самым укрепить своё положение, по-настоящему же ему нравится одна Лиза.

Это слышат тихо подошедшая Софья и прячущийся за колонной Чацкий. Разгневанная Софья выступает вперёд: «Ужасный человек! себя я, стен стыжусь». Молчалин пытается отпереться от сказанного, но Софья глуха к его словам и требует, чтобы он сегодня же покинул дом своего благодетеля.Чацкий тоже даёт волю чувствам и обличает коварство Софьи. На шум сбегается толпа слуг во главе с Фамусовым. Он грозится отослать дочь к тётке, в саратовскую глушь, а Лизу определить в птичницы.Чацкий горько смеётся и над собственной слепотой, и над Софьей, и над всеми единомышленниками Фамусова, в обществе которых и впрямь трудно сохранить рассудок. Восклицая: «Пойду искать по свету, / Где оскорблённому есть чувству уголок!» — он навсегда покидает некогда столь дорогой ему дом.Сам же Фамусов более всего озабочен тем, «что станет говорить / Княгиня Марья Алексевна!»

30. Александр Пушкин тарихи проза. Знаменитые слова Белинского об “энциклопедии русской жизни” можно отнести ко всему творчеству А. С. Пушкина. Белинскому вторит и А. Григорьев: “Пушкин — наше все”. Пушкин и тончайший лирик, и философ, и автор увлекательных романов, и учитель гуманизма, и историк. Для многих из нас интерес к истории начинается с чтения “Капитанской дочки” или “Арапа Петра Великого”. Гринев и Маша Миронова стали не только нашими спутниками и друзьями, но и нравственными ориентирами.

Так получилось, что мое знакомство с героями В. Скотта, самоотверженным Айвенго, отважным Квентином Дорвардом, благородным Робом Роем состоялось позже чтения Пушкина, и мне радостно было находить в них сходство с любимыми героями нашего гения. Но пушкинское наследие более многогранно в жанровом отношении. Не только ориентированные на историческое предание баллады и исторические романы (излюбленные жанры “шотландского чародея”) встречаем мы в творчестве нашего писателя. Исторической теме посвящены и поэмы (“Полтава”, “Медный всадник”), и драмы (“Борис Годунов”, “Пир во время чумы”, “Скупой рыцарь”, “Сцены из рыцарских времен”), и лирика (ода “Вольность”, сатирические “Сказки”, “Бородинская годовщина”). Пушкин выступил и как автор исторических исследований. Его перу принадлежат “История Пугачева”, “История Петра” и разнообразные исторические заметки. Интерес к истории у Пушкина был неизменным, но на различных этапах творческого пути историческая тема разрабатывалась им в разных жанрах и разных направлениях.

Под знаком романтизма проходит петербургский период и период южной ссылки. Произведения этой поры проникнуты чувством гордости за великий исторический путь России и романтическим культом великого человека.

Уже лицейское стихотворение “Воспоминания в Царском Селе”, отмеченное печатью сентименталистской и классицистической поэтики, представляет собой вдохновенный гимн России и ее военной славе. Здесь упоминаются “Орлов, Румянцев и Суворов, / Потомки грозные славян”, воспевается победа над Наполеоном (“И вспять бежит надменный галл”).

Классицистическая традиция в изображении исторических событий продолжается в оде “Вольность”, написанной в петербургский период. В этом произведении Пушкин как бы бросает взгляд на всю мировую историю:

Увы! куда ни брошу взор —

Везде бичи, везде железы.

Законов гибельный позор,

Неволи немощные слезы...

“Гибельный позор” (то есть зрелище) трагической истории разных народов — следствие пренебрежения к нравственному “Закону”. “Печать проклятия” лежит на тиранах и на рабах. Восемнадцатилетний Пушкин дает завет потомкам:

Лишь там над царскою главой

Народов не легло страданье,

Где крепко с Вольностью святой

Законов мощных сочетанье.

Эта тема будет продолжена в “Капитанской дочке”, одном из последних произведений Пушкина. Автор не приемлет “русский бунт — бессмысленный и беспощадный”. В оде “Вольность” он одинаково порицает и бунт “галлов”, и заговорщиков, убивших Павла I, и тирана Калигулу, и всех “самовластительных злодеев”.

“Клии страшный глас” обогащается в лирике Пушкина и сатирическими оттенками. “Сказки” (“Ура! В Россию скачет...”) написаны, конечно, на злободневную тему, но на этом стихотворении лежит отсвет библейской истории. Пушкин высмеивает Александра I, “властителя слабого и лукавого”, его рождественские обещания России. Молодой поэт ставит проблему истинного человеческого величия, он рассматривает исторических деятелей через призму нравственного закона и гуманизма. Эта мысль получила дальнейшее развитие в “Войне и мире” Л. Н. Толстого.

Но Пушкин-романтик все-таки называет Наполеона “великим человеком” (стихотворение “Наполеон”), упоминает о нем в стихотворении “К морю”:

Одна скала, гробница славы...

Там погружались в хладный сон

Воспоминанья величавы:

Там угасал Наполеон.

Совсем по-другому звучит тема Наполеона в седьмой главе “Евгения Онегина”. “Петровский замок” назван не “гробницей славы”, а “свидетелем падшей славы”. Наполеон предстает перед нами самодовольным, “счастьем упоенным”, “нетерпеливым героем”, который только начинает осознавать, что вовсе не цари и полководцы изменяют ход истории. Не эти ли строчки “Евгения Онегина” послужили основой знаменитого эпизода в “Войне и мире”, когда Наполеон так и не дождался делегации жителей Москвы на Поклонной горе?

Гроза двенадцатого года

Настала — кто тут нам помог?

Остервенение народа,

Барклай, зима иль русский бог?

На этот вопрос как бы отвечает в “Войне и мире” Л. Толстой, хотя в его времена десятая глава пушкинского романа еще не была известна. И в самом названии великой книги Толстого нельзя не увидеть перекличку со словами пушкинского летописца Пимена из “Бориса Годунова”. Передавая свой труд Григорию Отрепьеву, он напутствует преемника:

Описывай, не мудрствуя лукаво,

Все то, чему свидетель в жизни будешь:

Войну и мир, управу государей,

Угодников святые чудеса...

Именно в “Борисе Годунове” впервые у Пушкина историческая тема представлена в реалистическом ключе. Первая русская реалистическая трагедия, написанная в 1825 году, заканчивается знаменитой ремаркой: “Народ безмолвствует”. Все персонажи оцениваются в трагедии с точки зрения народа. В этом Пушкин продолжает традиции Шекспира, что и подчеркивается даже строением стиха. Как и в шекспировских трагедиях, в “Борисе Годунове” используется белый пятистопный ямб, имеются также и прозаические вставки. Историческая тема разрабатывается Пушкиным и в других драматических произведениях. Однако не летопись и не события русской истории послужили основой для знаменитых маленьких трагедий. В них использованы предания и традиционные западноевропейские сюжеты. Историческая основа интересует Пушкина прежде всего своей психологической стороной. Так, психологически возможным считал он отравление Моцарта его другом Сальери. Маленькие трагедии на примерах из истории доказывают, что “гений и злодейство две вещи несовместные”.

Это только кажется, что летописные и легендарные сюжеты Пушкин разрабатывает подчеркнуто бесстрастно. Рассмотрим “Песнь о вещем Олеге”. Почему погибает князь, такой могущественный и уверенный в себе? По канонам романтического жанра баллады (“Песнь о вещем Олеге” написана в 1822 году Пушкиным-романтиком) герой погибает в трагической схватке с судьбой, роком. Но в этом произведении можно увидеть и будущего Пушкина-реалиста, не боявшегося “могучих владык”, потому что не они вершат историю, а народ, чьим “эхом” был “неподкупный голос” Одним из самых сложных неоднозначных образов в произведениях Пушкина, посвященных историко-психологической теме, является образ Петра I. Это, безусловно, самая главная фигура в галерее “владык”, “венцов” и “тронов” в пушкинском творчестве. Петр I является одним из центральных героев поэмы “Полтава”. Возвеличивая Петра I, рассказывая о героических событиях русской истории, Пушкин не забывает, однако, о моральном, гуманном аспекте исторической темы. Жертвой истории оказывается несчастная Мария Кочубей.

Романтическая приподнятость в ту пору соединялась в творчестве Пушкина с реалистическим бытописанием.

Лета к суровой прозе клонят,

Лета шалунью рифму гонят.

Так, в другом, уже прозаическом произведении Пушкина (“Арап Петра Великого”), его первом историческом романе, Петр I не только “то академик, то герой, то мореплаватель, то плотник”, как в “Стансах”, но и заботливый друг, великодушный человек, идеал монарха и семьянина. К сожалению, роман не был закончен, тема Петра в этом освещении не получила дальнейшего развития. Но в 1833 году она нашла свое продолжение в новом стихотворном произведении. Это самая загадочная поэма Пушкина, которая называется не по имени Петра и не по топониму, как “Полтава”, а перифразой. Это поэма “Медный всадник”. Вспоминаются еще два таких названия произведений Пушкина, сходных и по сюжету. Кульминационным моментом в них является оживление статуи (статуэтки), отнимающей возлюбленную у героя. В “Медном всаднике”, “Каменном госте” и “Сказке о золотом петушке” действие происходит в реальной (Петербург, “Мадрид”) или вымышленной столице. Герой, бросивший вызов загадочной стихии или мистической силе, погибает. Создавая “Медного всадника”, Пушкин основывался на нескольких преданиях о тени Петра I, являющейся в Петербурге то Павлу I, то А. Голицыну. Жители Петербурга, верившие этим легендам, считали, что ничто не угрожает их городу, пока в нем стоит памятник Петру. Тема Петра переходит в тему российской государственности, и обращение к истории как бы высвечивает будущее России.

Апокалиптическая картина наводнения и гибнущего “Петрополя” служит предупреждением потомкам. Петр I, сотворивший Петербург, как библейский Бог (недаром во вступлении к поэме местоимение “Он”, отнесенное к государю, написано с большой буквы, как в Библии), “Россию поднял на дыбы”. Показывая конфликт государства и личности, Пушкин завершает поэму вопросом:

Куда ты скачешь, гордый конь,

И где опустишь ты копыта?

Впоследствии символом исторического пути России в “Мертвых душах” Н. В. Гоголя станет фантастический полет тройки коней, традиция будет продолжена А. Блоком в цикле “На поле Куликовом”.

Итогом размышлений Пушкина над историей, ролью личности и народа в ней, нравственным смыслом исторических событий стала главная, на мой взгляд, книга Пушкина, работа над которой была завершена в 1836 году. “Капитанская дочка” вышла в свет за месяц до смерти автора. Своеобразие пушкинской исторической прозы недооценили современники. По мнению Белинского, в “Капитанской дочке” изображены “нравы русского общества в царствование Екатерины”, характер же Гринева критик называет “ничтожным, бесцветным”. Подобные упреки в слабой разработке характера главного героя английские читатели высказывали В. Скотту. Айвенго, например, не сражается ни в рядах храбрых йоменов Локсли (Робина Гуда), ни в рядах феодалов, защитников замка. Не принимая ни ту, ни другую сторону, он занят спасением прекрасной Ревекки. Айвенго и Гринев, как говорит знаменитый литературовед Ю. Лотман, находят единственно правильный путь, приподнимаются над “жестоким веком”, сохраняя гуманность, человеческое достоинство и любовь к человеку, независимо от принадлежности его к той или иной политической группировке. Даже в “исторической метели” Гринев не позволил себе сбиться с дороги, не предал в себе человечность. На примере ужасов пугачевщины Пушкин показывает, что “лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений”.

В своей “Истории Пугачева” Пушкин не скрывал ни злодеяний пугачевцев, ни жестокости правительственных войск. А в “Капитанской дочке” образ Пугачева поэтичен, и многие критики, подобно Марине Цветаевой (статья “Пушкин и Пугачев”), считали, что Пугачев нравственно выше Гринева. Но Пугачев потому и рассказывает Гриневу “калмыцкую сказку” об орле и вороне, что хочет прельстить своего собеседника “пиитическим ужасом”. У Гринева же свое отношение к кровавым событиям, выраженное в его словах: “Только не требуй того, что противно чести моей и христианской совести”.

Не “бесцветным”, а по-христиански стойким и самоотверженным предстает перед нами любимый герой Пушкина, хотя его “записки” о “бестолковщине времени и простом величии простых людей” (Гоголь) простодушны и бесхитростны.

В сущности, пушкинский подход к истории — это и подход к современности. Великий гуманист, он противопоставляет “живую жизнь” политической борьбе. Так, лицейские друзья всегда оставались для него друзьями, “в заботах... царской службы” и “в мрачных пропастях земли”, где томились декабристы.

В своей речи о Пушкине Достоевский сказал, что автор “Капитанской дочки” видел в нашей истории, в наших даровитых людях залог “общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону”. Мысль историческая, “мысль народная” в пушкинском творчестве — это мысль, обращенная в будущее.

Хочется сказать еще и о том, что поэзия истории для Пушкина была поэзией нравственного величия, поэзией высоты человеческого духа. Вот почему историческая тема в творчестве Пушкина тесно соединяется с нравственно-психологической. Этот ракурс в освещении исторических событий стал главным и для Лермонтова, Некрасова, Льва Толстого, А. К. Толстого, автора “Князя Серебряного”. Традиции Пушкина-историка продолжили в XX веке такие разные писатели, как Твардовский, Шолохов, А. Н. Толстой.

31. Грибоедов «Горе от ума» образ Чацкого.   Грибоедов вошел в русскую литературу как автор известной комедии “Горе от ума”. В ней затрагиваются очень важные вопросы: о воспитании, образовании, о преклонении перед всем иностранным, о крепостном праве.      В комедии автор высмеивает и осуждает ряд образов: Фамусова, Скалозуба, Молчалина, Репетилова. Но всем этим героям противостоит главный герой комедии — Александр Андреевич Чацкий. Он получил хорошее образование, обладал блестящим умом. Это честный, открытый человек. Он хорошо понимает людей — Чацкий приехал в Москву только ради Софии, своей возлюбленной. Но, вернувшись в некогда родной и любимый дом, он замечает сильные перемены: София холодна, раздражительна, она больше не любит Чацкого. Все его попытки вернуть прежнюю Софию напрасны. На все воспоминания Чацкого она отвечает: “Ребячество!”.      Затем наш герой сталкивается с фамусовским обществом. Он один выступает против этого общества, начиная борьбу за новую жизнь и за свою любовь. Чацкий спорит с Фамусовым по поводу образа жизни. На все советы брать пример с отцов Чацкий отвечает:     Служить бы рад, прислуживаться тошно.     Фамусов не понимает главного героя, который требует “службы делу, а не лицам”. На балу Чацкий обращает против себя всех собравшихся, потому что существование его с фамусовским обществом невозможно. И общество это почувствовало, осмеяв его и объявив сумасшедшим. Слух об этом распространяется среди гостей очень быстро. Чацкий, ничего не зная, подтверждает эти сплетни:     Вы правы: из огня тот выйдет невредим,      Кто с вами день пробыть успеет,      Подышит воздухом одним,      И в нем рассудок уцелеет.     Во всех словах Чацкого есть правда. Правда его отношения к фамусовскому обществу. Он не боится говорить всё всем в глаза и справедливо обвинять представителей фамусовской Москвы во лжи и лицемерии.      Остроумный Чацкий высмеивает пороки своего общества, в котором не понимают его страдания. Нашему герою хочется вылить все, что накопилось у него на душе. Ему хочется поведать свои страдания из-за того, что светское общество преклоняется перед всем иностранным. Он хочет рассказать о том, что должен честно служить отечеству.      В Чацком меня привлекает верность в дружбе, горячая искренность в любви. Он глубоко понял смысл жизни. Чацкий не терпит несправедливость, унижение. Как жаль, что такие люди встречаются редко!