Влияние неопозитивизма
Начиная с 30-х гг. XX в. в экономическую науку проникают новые методологические установки, основанные на идеях неопозитивизма. Внимание концентрировалось на проблеме демаркации - отграничения научного знания от знания ненаучного. Научным стало признаваться знания, только эмпирически проверяющиеся . Неопозитивизм выделил 3 основных условия научности:
> Для «чистой теории» - логическую строгость;
> Для эмпирического знания - надежное (проверяющееся) соответствие данным опыта;
> Для конкретной научной дисциплины - наличие чётких правил «перевода» с языка теории на язык наблюдения, и наоборот.
Эти условия оказались весьма жесткими для экономической науки и привели к усилению разрыва между теоретическим и эмпирическим знанием. Одним полюсом притяжения стала «чистая теория», опирающаяся на рационализм, другим - прагматичный сектор науки, а также эконометрика - область исследований, которая в наибольшей степени соответствует методологическим нормам эмпиризма.
В наибольшей степени ориентация на рационализм как основную методологическую установку оказалась в виде перехода экономической теории на язык математики и методологических стандартов формализованного знания в рамках вальрасианской ветви «неоклассического» мейнстрима в период 1930-1950-х гг. Главным средством анализа стало построение математических моделей, а главным критерием их научности - логическая строгость выводов.
Курс на формализацию экономической теории усиливался процессами в самой математике. Если для Леона Вальраса его математическая модель общего равновесия была выражением сущностных черт рыночной экономики, то в 40-50-е гг. XX в. теория общего равновесия переосмысливается (Ж. Дебре и др.) как чисто формальная математическая конструкция, теоретические достоинства которой не зависят от её возможных эмпирических интерпретаций. Эта тенденция, распространилась и на другие разделы теории, дала повод для интерпретации этой теории как области прикладной математики.
В тоже время в рамках неоклассического мейнстрима возникла и тенденция инструментализма, к ограничению самостоятельного значения теоретических моделей вообще. Теории ценны только потому, что они способствуют (являются инструментами) получению тех или иных эмпирических результатов.
Проведенные в конце 30-х и в 40-е гг. эмпирические исследования показали, что реальное поведение фирм существенное отличается от стандартной предпосылки микроэкономической теории - принципа максимизации прибыли, что поставило под удар всю неоклассическую теорию)
Основной идеей работы М. Фридмена «Методология позитивной экономической науки» (1953) стало то, что требование реалистичности предпосылок теории сознательно неосуществимо, поскольку никакая теория не может претендовать на полное описание действительности. Итак, качество теоретических моделей не зависит от реалистичности предпосылок, а определяется способностью теории давать достаточно точные предсказания.
М. Фридмен: «в общем плане, чем важнее теория, тем более нереалистичны её предпосылки ». В целом такая ситуация показывала необходимость тщательного проработки вопроса о предпосылках теории, их разновидностях, эвристических функциях.
Ослабление интереса к теории общего экономического равновесия привело к расширению исследований экономического поведения в различных условиях (информационных и институциональных). Такие знания применимы, поскольку реальные условия соответствуют условиям, для которых эти результаты получены, но они фрагментарны по своей природе - это частные теоретические модели, которые оказываются несогласованнми при их использовании.
Ещё одной характерной особенностью развития экономической науки во второй половине XX в. стало то, что многие идеи и методы родились в междисциплинарных коллективах, масштабных прикладных проектах (военных, космических и т.п.) и были выдвинуты не экономистами Д. фон Нейман, Г. Саймон, Д. Нэш и др. Происходит своеобразный «импорт» теорем ческого инструментария из других наук, прежде всего математики. В тоже время, по мнению американского экономиста-методолога Кланта, экономическая наука потеряла экономику как свой предмет, измельчала тематически, стала «аспектной» наукой. «Большие теории», которые отвечали на вопрос «куда идет экономика и общество?» выпали из поля зрения ученых-экономистов.