5. Византия

Продолжение Византией традиций Римской империи наиболее ощущалось в сохранившихся традициях благоустройства жизни [6]: «Высочайшего подъема зодчество Византии достигает в VI веке. По границам страны возводятся укрепления. В городах сооружаются дворцы и храмы, отличающиеся подлинно имперским великолепием. Завершаются поиски синтетического культового здания, объединяющего базилику с купольной конструкцией, возводятся большие купольные, крестообразные в плане храмы. Шедевром среди купольных базилик является храм святой Софии в Константинополе, построенный в 532–537 годах.

Античные мотивы сохраняются в изделиях художеств, ремесла — в изделиях из камня, кости, металла, в церковных мозаиках, отражающих красочность реального мира, в книжной миниатюре, во всех видах живописи, включая первые иконы.

В IX–X веках росписи храмов приводятся в стройную систему. Стены и своды церквей сплошь покрываются мозаиками и фресками, расположенными в строго определенном иерархическом порядке и подчиненными композиции крестово-купольной постройки. В интерьере создается проникнутая единым содержанием архитектурно-художественная среда, в которую включаются также и иконы, размещаемые на иконостасе.

Расцвет переживает в Византии декоративно-прикладное искусство: художественно оформленные ткани, многоцветная перегородчатая эмаль, изделия из слоновой кости и металла.

В XIII — начале XIV века пика расцвета достигает живопись, в которой развивается внимание к конкретно-жизненному содержанию, к реальным взаимоотношениям людей, пространств, повествовательно-жанровым мотивам».

Истинным наследником Византийского музыкального искусства (а значит, музыкального наследия древних цивилизаций Африки, Азии и Европы) является Православная Русь. Именно в этом корни нашего авторитета в области музыки (искусства музыкантов-исполнителей, композиторского искусства, хореографии).

Взаимоотношения Византии и Киевской Руси стали играть большую роль во внешней политике Византии начиная с IX века [6]: «После осады Константинополя войсками киевского князя Олега (907 год) византийцы были вынуждены заключить в 911 году выгодный для русских торговый договор, способствовавший развитию торговых связей Руси и Византии — пути „из варяг в греки“.

Между Византией и Киевской Русью при киевском князе Владимире Святославиче был заключен союз, русские помогли императору Василию II подавить в 987–989 годах внутригосударственный мятеж, а византийская династия согласилась на брачный союз византийской принцессы Анны с киевским князем Владимиром, что способствовало сближению Византии с Русью».

В 988–989 годах Киевская Русь приняла православие. В течение пяти столетий (!) славянская Русь и рождающаяся Россия учились у Византии, взяв из чистейшего источника духовности целый мир.

Западная Европа испытывала влияние Византии, но во многом как анти (по отношению к католической) культуры. Константинополь был взят штурмом турецкой армией 29 мая 1453 года. Византийская империя прекратила свое существование, ее территория вошла в состав Османской империи. Именно поэтому с большинством из античных авторов, как и с трудами византийцев (например, Михаила Пселла), Западная Европа познакомилась после 1490 года (неизвестно, что легче было для европейцев: поверить, что существует открытая в 1492 году Америка, или осознать глубинные корни своей собственной истории).

Центром их изучения стал кружок гуманистов во Флоренции — так называемая Платоновская Академия, открыто действовавшая с 1459 года. Рим отвергал все, что проистекало от Константинополя.

Почему разногласия между двумя ветвями христианства за более чем тысячелетие так и не были урегулированы? Протоирей Александр Мень в работе [68] высказывает интересную мысль. Он говорит, что, «казалось бы, никто из Двенадцати (Апостолов — учеников Иисуса Христа) не был в состоянии понять Христа, как понял бы его образованный и талантливый человек, а таких учеников Иисус без труда нашел бы в Иерусалиме, и это придало бы Его общине больший авторитет… Но… случись по-иному, судьбе Евангелия грозило бы то, что произошло, например, с учением Сократа. Платон, пропустивший его через призму своего гения, так переосмыслил идеи Учителя, что от них осталась лишь тень, а в конце концов исчезла и она. Двенадцать же, мало способные к творческой переработке Евангелия, ограничатся тем, что дословно запомнят слова Учителя…».

И Александр Мень делает вывод [68]: «Именно благодаря им дух и в значительной мере буква Благой Вести будут донесены до нас чистым, незамутненным источником». 3 точки зрения теории передачи информации все верно. Но в то же время в течение как минимум 1440 лет в Западной Европе только и занимались тем, что «дословно запоминали слова Учителя», «не в состоянии понять Христа», ибо боялись, что, «пропустив их через призму гения, от них осталась бы лишь тень, а в конце концов исчезла и она».

При этом с помощью инквизиции от людей отсекали какую бы то ни было другую, кроме «буквы Благой Вести», информацию, а гениев, способных думать, уничтожали.

Ф. М. Достоевский в «Сне смешного человека» гениально, в нескольких строчках, очень страшных, если в них вдуматься, иносказательно рассказывает историю западно-европейской христианской цивилизации: «Они познали скорбь и полюбили скорбь, они жаждали мучения и говорили, что истина достигается лишь мучениями.

Тогда у них явились казни.

Когда они стали злы, то начали говорить о братстве и гуманности и поняли эти идеи.

Когда они стали преступны, то изобрели справедливость и предписали себе целые кодексы, чтобы сохранить ее, а для обозначения кодексов поставили гильотину.

Они чуть-чуть лишь помнили о том, что потеряли, даже не хотели верить тому, что были когда-то невинны и счастливы. Они смеялись даже над возможностью этого прежнего их счастья и называли его мечтой…

Утратив всякую веру в бывшее счастье, назвав ее сказкой, они до того захотели быть невинными и счастливыми вновь и опять, что пали перед желаниями сердца своего, как дети, обоготворили это желание, настроили храмов и стали молиться своей же идее, своему же „желанию“, в то же время вполне веруя в неисполнимость и неосуществимость его.

И, однако, если бы только могло так случиться, что они возвратились в то невинное и счастливое состояние, которое они утратили, и если бы кто-нибудь вдруг им показал его вновь и спросил их: хотят ли они возвратиться к нему? — то они, наверное бы, отказались…

Они воспевали страдания в песнях своих.

Я ходил между ними, ломая руки, и плакал над ними, но любил их, может быть, еще больше, чем прежде, когда на лицах их еще было страдание и когда они были невинны и столь прекрасны.

Я полюбил их оскверненную ими землю еще больше, чем когда она была раем, за то лишь, что на ней явилось горем».

Провозглашение в новое время приоритета прав человека, в частности, права свободно получать информацию (то есть с точки зрения все той же теории передачи информации, права на информационный шум) не изменило положения. В Византии же, а затем в Киевской Руси все было принципиально иначе — был выбор, было глубокое осмысление, сознательное принятие православия. Символично, что на Балканы — в Македонию, Грецию — христианство принес Святой Павел, который не входил в число избранных Христом Двенадцати.