14) Н.В. Гоголь и «гоголевское» направление в литературе 40-х гг. Х1х в. ("Натуральная школа")

Натуральная школа — условное название начального этапа развития критического реализма в русской литературе 1840-х годов, возникшего под влиянием творчества Николая Гоголя.

Термин «Натуральная школа» был впервые употреблён Фаддеем Булгариным в качестве пренебрежительной характеристики творчества молодых последователей Николая Гоголя в «Северной пчеле» от 26 января 1846, но был полемически переосмыслен Виссарионом Белинским в статье «Взгляд на русскую литературу 1846 года»: «натуральное», то есть безыскусственное, строго правдивое изображение действительности.

Основной доктриной «натуральной школы» провозглашался тезис о том, что литература должна быть подражанием действительности. Здесь нельзя не усмотреть аналогий с философией деятелей французского Просвещения, провозгласившей искусство «зеркалом общественной жизни», в обязанности которого вменялось «обличение» и «искоренение» пороков.

Формирование «Натуральной школы» относится к 1842—1845 годам, когда группа писателей (Николай Некрасов, Дмитрий Григорович, Иван Тургенев, Александр Герцен, Иван Панаев, Евгений Гребёнка, Владимир Даль) объединились под идейным влиянием Белинского в журнале «Отечественные записки».

Реализм натуральной школы в трактовке Белинского демократичен. Натуральная школа обращается не к идеальным, выдуманным героям — «приятным исключениям из правил», но к «толпе», к «массе», к людям обыкновенным и чаще всего к людям «низкого звания». Чернышевский особенно резко акцентирует как существеннейшую и основную черту «литературы гоголевского периода» её критическое, «отрицательное» отношение к действительности — «литература гоголевского периода» является здесь другим именем той же натуральной школы: именно к Гоголю — автору «Мёртвых душ», «Ревизора», «Шинели» — как родоначальнику возводили натуральную школу Белинский и ряд других критиков.  

«Гоголевское направление» – литературное направление, начало которому положил Н.В. Гоголь «петербургскими повестями», «Ревизором» и «Мертвыми душами» и которое определилось в 40-х годах как натуральная школа. В.Г.Белинский, выступавший горячим сторонником натуральной школы, подчеркивал ее связь с идейно-художественными принципами гоголевского реалистического творчества, утверждая плодотворное влияние гоголевской школы на современную русскую литературу. Термин возник в 50-х годах 19 века в полемике между революционно-демократической и либеральной критикой как обозначение социально-критической, сатирической линии в русской литературе. Демократическая критика выступила с обоснованием «Г.н.» в современной литературе. Этой цели прежде всего был посвящен обширный труд Н.Г.Чернышевского «Очерки гоголевского периода русской литературы», печатавшийся в «Современнике» в 1855 году. Против идей, развитых Чернышевским, выступил А.В.Дружинин, напечатавший в «Библиотеке для чтения» статью «Критика гоголевского периода русской литературы и наши к ней отношения», в которой нарочито сталкивал гоголевское и пушкинское начала в русской литературе, ратовал за «артистическое» понимание искусства.

«Г.н.» истолковывали как искусство «грубое», даже низменное. В противовес подобному искажению действительного смысла эволюции русского реализма критики революционно-демократического лагеря всемерно подчеркивали общественное значение критического пафоса именно «Г.н.». Продолжая точку зрения Белинского, Чернышевский и Добролюбов справедливо утверждали, что для современной жизни нужна столько «поэзия действительности», сколько «идея отрицания» ее, составляющая пафос творчества Гоголя. Вместе с тем революционно-демократическая критика понимала, что «Г.н.» не может просто повторять Гоголя.

Влияние «Г.н.» на дальнейшие судьбы русской литературы свидетельствовало о победе материалистической эстетики над идеалистической, что благотворно сказывалось на развитии русского реалистического искусства. В современном зарубежном литературоведении часто повторяются воззрения русской либеральной критики в истолковании русского литературного процесса 19 века.

15) Раннее творчество Гоголя, эволюция проблематики и художественной манеры «Вечеров на хуторе близ Диканьки» к «Миргороду»: социальные и нравственные вопросы, фольклорные мотивы в интерпретации Гоголя, романтические и реалистические тенденции, особенности комического и фантастического, образы персонажей и рассказчиков.

Способи внутрішньоструктурної взаємодії автора й розповідачів зумовлюють еволюцію авторської думки - від “Вечорів...” до “Миргорода”: змінюється тон розповіді, смішне, комічне перетворюється на сумне, інколи трагічне. Наочнішою і відчутнішою стає авторська позиція, яка проявляється при розкритті образів двох Іванів (“Повість про те, як Іван Іванович посварився з Іваном Никифоровичем”(далі “Повість…”)) та старосвітських поміщиків в однойменному творі.

Сплав реального й фантастичного спостерігається у більш зрілих повістях “Вечорів...” (“Ніч перед Різдвом”), “Вій”; фольклорні образи, українські пісні, думи, органічно поєднуються із зображенням реального (побутового) , творчо засвоюються в художньому синтезі. Деякі гоголівські повісті аналізуються з погляду перевтілення реального у фантастичне (зокрема, повісті “Сорочинський ярмарок”, “Вій”).

Помітно, що в середині 30-х рр. Гоголь чітко сприймає фантастичне, демонічне не як зло взагалі, а як алогізм, безсистемність у самій природі. Фантастичний елемент посідає певну змістову площину (зокрема, це відбилося на поетичній структурі “Вечорів...”). Для змалювання темних сил у “Миргороді” Гоголь вже не вдається до масок українського вертепу, прийомів карнавалізації, як у першій збірці. Сюжетика повістей другої збірки порівняно більше побутова, реалістична, образи - життєвіші, авторська позиція - виразніша, стильова система набуває більшої складності й неоднорідності. Відчуття глибокої аномальності навколишнього життя вимагало від автора “Вечорів ...” та “Миргорода” таких художніх форм, зокрема й використання елементів фантастичного, які б надавали творові широти, універсальності звучання. Визначальним у гоголівських повістях є панування українського колориту та широкої народносвяткової стихії, переважно комічної.

Рудый Панек выступал в цикле «Вечеров» именно как издатель; формально ему принадлежало авторство лишь предисловии соответственно к первой и второй части (книжке) «Вечеров». В остальном же рассказы «передоверялись» другим рассказчикам, также заявленным в предисловиях: Фоме Григорьевичу («Вечер накануне Ивана Купала», «Пропавшая грамота», «Заколдованное место»), Степану Ивановичу Курочке (повесть о Шпоньке), «рассказчику страшных историй» («Страшная месть»), гороховому паничу. Последнему рассказчику неявно были приписаны наиболее литературные, несказовые повести цикла – «Сорочинская ярмарка» и «Майская ночь».

С одной стороны, очевидно, что комическая тенденция «Вечеров» определялась в первую очередь украинской народной фарсовой традицией. Отсюда мотивы драки, побоев, нечаянных поцелуев, неузнавания, смешные фамилии и имена персонажей: Шпонька – запонка, Корж – сухая лепешка; Деркач – коростель, Голопуцек – неоперившийся (голозадый) птенец; Зозуля – кукушка; Пацюк – крыса; Горобец – воробей; Курочка – водяная болотная птица, то же, что и гоголь (в последнем случае мы имеем дело со своеобразной ономастической проекцией автора на персонаж); Цибуля – лук (ср. игру слов в «Сорочинской ярмарке»: «не Цыбулю, а буряк»); Свербыгуз – растение с этимологически неприличным значением (чешущий задницу); Печерыця – гриб шампиньон; Макогоненко – пест; Ледачий – ленивый, Коростявый – чесоточный; Чухопупеико – почесывающий пуп; Кизяколупеико – поедающий навоз; Хивря – свинья; Параска – порося; Грицько – черт. Из интерлюдии (один из предков Гоголя, Танский, был известен как автор интерлюдий и пользовался у современников славой «малороссийского Мольера»), а также вертепной драмы и былички Гоголь во многом заимствовал типы простоватого мужика (Солопий Черевик), школьника‑семинариста, ухаживающего за торговками и паннами (попович Афанасий Иванович в «Сорочинской ярмарке», дьяк в «Ночи перед Рождеством»); «бой‑бабы» (Солоха, Хивря). В изображении казаков у Гоголя также отразились разнообразные украинские театральные традиции: фигура казака хвастливого и плутоватого, характерная для вертепа (описание казака в «Пропавшей грамоте») и казака как грозной силы, которую боятся и турки, и татаре, и поляки (серьезная украинская драма, ср. описание казачества в «Страшной мести»). В изображении черта Гоголь в целом следовал традиции вертепа и бытовой сказки, где появлялся простоватый, неловкий черт, играющий комическую роль (ср. «Сорочинская ярмарка», «Ночь перед Рождеством»).

Фантастическое. В «Вечерах» Н. В. Гоголь довел до совершенства романтическое искусство перевода обыкновенного в необыкновенное, превращение действительного в сновидение, сказку. Границы между действительным и фантастическим, например, у Н. В. Гоголя неуловимы – разве чуть усиливается музыкальность и поэтичность авторской речи, она незаметно проникается переживаниями героя и как бы освобождается от конкретности и «телесности», становится легкой, «невесомой» в повести «Майская ночь, или утопленница».

В произведениях Н. В. Гоголя «фантастическое» связано с фольклором, карнавальной традицией. Фольклорное начало ощутимо и в фантастике «Вечеров». Н. В. Гоголь изображает жизнь, преображенную народной фантазией. Однако фантасти ческое – не просто «объект изображения». Оно ценно для Н. В. Гоголя свободным, творческим изображением мира, верой в его «чудесность» и поэтому соприкасается с определенными гранями эстетического идеала писателя. Создавая радостный мир мечты, Н. В. Гоголь нередко обращается к «нестрашной» комической фантазии, так часто встречающейся в народных сказках. Фантастические персонажи в «Вечерах» могут помогать человеку (панночка – утопленница в «Майской ночи») или же пытаются ему навредить, но при этом чаще всего оказываются побежденными смелостью, умом, смекалкой гоголевских героев (черт в «Ночи перед Рождеством»)

События почти всех повестей из сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» так или иначе связаны с потусторонним миром, нечистой силой, а часть сюжетов разворачивается именно в период календарных праздников или в их преддверии («Ночь перед Рождеством», «Вечер накануне Ивана Купала», «Майская ночь, или Утопленница»), или в условиях шумной праздничной ярмарки («Сорочинская ярмарка», «Пропавшая грамота»). Считается, что праздник – сакральное время, пограничное во всех отношениях. Накануне всех больших праздников активизируется нечистая сила. Выбор именно такого времени позволил Н. В. Гоголю свободно внедрять в произведение представителей потустороннего мира.

Миргород - это и обычный захолустный город, и особый, замкнутый мир . Гоголь переходит от довольно позитивного реалистическо-народно-романтического мировидения в «Вечерах» (где рисуется своеобразная идиллия, дружественный - с некоторыми исключениями – симбиоз народа и «голов», дворян) к отрицательно-реалистическому описанию помещичьего быта. В изображ.быта и нравов мирг.помещиков уже нет места романтике и красоте. Жизнь чел.здесь опутана паутиной мелочн.интересов. Нет в этой жизни ни высокой романт.мечты, ни песни, ни вдохновения. Тут царство корысти и пошлости.

«Миргород» существенно отличается от «Вечеров». сборник повестей свидетельствует о том, что в творчестве Гоголя возобладал реалистический метод изображения действительности. Писатель отражает жизнь в типических характерах, оттеняя в них наиболее существенное с социально-психологической точки зрения. Таковы Хома Брут и сотник («Вий»),Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна(«Старосветские помещики»),Иван Иванович и Иван Никифорович Выражением величия народного духа является образТараса Бульбыиз одноименной повести, в которой Гоголь с эпической широтой изобразил один из наиболее драматических периодов в истории украинского народа — период борьбы за независимость против панской Польши

Фантастикав «Миргороде»(повесть «Вий») не является самоцелью, а служит определенным средством выражения жизненно правдивых обстоятельств и характеров: так, нечистые силы в повести «Вий» находятся в подчинении аристократической верхушки села ипротивостоят народу.

Претерпевает изменения в «Миргороде» и гоголевский юмор. Он становится острее, резче, часто переходитв сатиру. Именно здесь юмор Гоголя начинает звучать, как «смех сквозь слезы», свидетельствуя о глубоком понимании писателем сущности противоречий окружавшей его действительности. Писатель видит, что жизненные контрасты не случайны, а имеютсоциальную природу. Характеры миргородских помещиков и чиновников — порождение определенного жизненного уклада. Обыватели Миргорода не могут выйти за рамки этого уклада, и в этом трагизм их положения.