Постпозитиви́зм — общее название для нескольких школ философии науки, объединённых критическим отношением к эпистемологическим учениям, которые были развиты в рамках неопозитивизма и обосновывали получение объективного знания из опыта.

Основные представители: Карл Поппер, Томас Кун, Имре Лакатос, Пол Фейерабенд, Майкл Полани, Стивен Тулмин.

К постпозитивизму близки работы школы неорационализма, в особенности Г. Башляра и М. Фуко.

Четвертая форма позитивизма получила название «постпозитивизм» - философия науки. Основные идеи сформулировал Поппер, выдвинувший концепцию критического рационализма. Среди изучаемых проблем есть ложные и истинные. С помощью логики, необходимо доказать, что вопрос истинный, иначе его не следует изучать вообще (отказ от индукции, обращение к дедукции). Много внимания Поппер уделяет социальным проблемам, яростный противник тоталитарных режимов, изучал проблему насилия. Его последователями являются Лакатос, Кун. Большое значение имеют проведенные ими исследования структуры научных революций, разработка методологии программ исследований, роли традиций в развитии науки, объяснение критериев социального прогресса. Постпозитивизмом называют множество концепций, которые пришли на смену неопозитивизму. Сторонники различных постпозитивистских концепций во многом не согласны друг с дру­гом, критикуют устаревшие представления неопозитивизма, но сохраняют по отношению к нему преемственность. Как и неопо­зитивисты, постпозитивисты уделяют основное внимание рациональным методам познания.

          Особенности постпозитивизма: 1. Ослабление внимания проблемы в формальной логике 2.Активное обращение  к истории науки, концентрация внимания  на динамике развития науки, его противоречиях 3. Отказ от жестких ограничений между империей и теорией, наукой и философией 4.Анализ социокультурных факторов научной деятельности 5.Замена верификации фальсификацией 6.Признание роли философии.

          Кун написал  книгу структура научных революций и выявил  механизм развития науки, как единства «нормальной науки»  и некумулятивных скачков научной революции. Нормальная наука- это парадигма. Парадигма-это разделение определенным научным сообществом научные достижения. Научные достижения являются  образцом постановки научных проблем и способов их решения.

          Лакатос  ввел понятия научно-исследовательские программы. Наука  по Лакотосу –это поле борьбы, которая ведет  к смене научных программ. В социологии управления смена позитивной программы на культороцентрискую программу.  «Твердое ядро и защитный пояс» Твердое ядро-концепция программы. Защитный пояс призвана защитить твердое ядро от размывания. Отрицательная эвристика.

          Фейерабенд -методологический анархизм, нельзя теории ранжировать  и сравнивать, теории  не соизмеримы. Тезис о кумулятивизме: Наука-есть процесс накопления знаний. Наука- борьба неизмеримых теорий.

          Полани- идеи неявного знания, которые являются предпосылочным знанием  Наука питается  разными типами знаний, но не обыденными. Они являются неявными и предпосылочными.

          Концепция теоретического реализма П. Фейерабенда

Пол Фейерабенд (1924-1974) исходил из того, что существует множество равноправных типов знания, и данное обстоятельство способствует росту знания и развитию личности. Считает необходимым создание такой науки, которая будет принимать во внимание историю. Это путь для преодоления схоластичности современной философии науки. Пролиферация –максимальное увеличение разнообразия взаимно исключающих гипотез и теорий, как необходимое условие успешного развития науки. Нельзя упрощать науку и ее историю. История науки, и научные идеи, и мышление ее создателей должны рассматриваться как нечто диалектическое – сложное, хаотичное, полное ошибок и разнообразия, а не как однолинейный и однообразный процесс. Наука, ее история и философия должны развиваться в тесном единстве и взаимодействии. Считает недостаточным абстрактно-рациональный, т.е. неопозитивистский  подход к анализу науки, развитию знания. Ограниченность этого подхода в отрыве науки от культурно-исторического контекста, в котором она пребывает и развивается.  Чисто рациональная теория развития идей сосредотачивает внимание главным образом на тщательном изучении понятийных структур, включая логические законы и методологические требования, лежащие в их основе, но не занимается исследованием неидеальных сил, общественных движений, т.е. социокультурных детерминант  развития науки.. Ратует за построение новой теории развития идей, которая была бы способна сделать понятными все детали этого развития. А для этого она должна быть свободной от указанных крайностей и исходить из того, что в развитии науки в одни периоды ведущую роль играет концептуальный фактор, в другие – социальный. Вот почему всегда необходимо держать в поле зрения оба этих фактора и их взаимодействие. Изменение, развитие научного знания есть одновременно и изменение научных методов, методологических директив, которые Фейерабенд не отвергает, но и не ограничивает их только рациональными правилами. Его методологическое кредо «ВСЕ ДОЗВОЛЕНО!» означало, что исследователи могут и должны использовать в своей научной работе любые методы и подходы, которые представляются и заслуживающими внимания. Резко выступал против неопозитивистского схоластического конформизма с его требованием оставлять все так, как есть. Подчеркивает, что методологические директивы не являются статичными, неизменными, а всегда носят конкретно-исторический характер. Наука, как сложный, динамический процесс, насыщенный неожиданными и непредсказуемыми изменениями, требует разнообразных действий и отвергает анализ, опирающийся на правила, которые установлены заранее без учета постоянно меняющихся условий истории. Данные истории играют решающую роль в спорах между конкурирующими методологическими концепциями. И кроме того, эти данные служат той основой, исходя из которой можно наиболее достоверно объяснить эволюцию теории, которую нельзя не учитывать в методологических оценках. Пол Фейерабенд критикует кумулятивизм, согласно которому развитие знания происходит в резуль­тате постепенного накопления знаний. Фейерабенд — ярый сто­ронник тезиса о несоизмеримости теорий. Теории дедуктивно не связаны друг с другом, для них характерны разные тезисы и по­нятия. Согласно Фейерабенду, плюрализм должен господствовать не только в политике, но и в науке. Анархизм, считает Фейерабенд, не является слиш­ком привлекательной политической доктриной, однако он слу­жит прекрасным лекарством для философии познания и науки, для тех, кто склонен ограничивать себя одним универсальным методом. Но если нет жестких критериев научности, то естест­венно предположить связь научных фактов с ненаучными. По­следние влияют на науки и обладают самостоятельной ценностью. Наука, философия, религия и даже магия — все уместно, все об­ладает самостоятельной ценностью. Заслуга Фейерабенда состоит в настойчивом отказе от приоб­ретших устойчивые черты идеалов классической науки, наука предстает как процесс размножения теорий, здесь нет единой ли­нии.

Концепция личностного и неявного  знания М. Полани

Личностное знание – термин, введенный в методологию науки американским философом М. Полани и означающий тот объем неявного знания, которым располагает и использует в своей научной деятельности отдельный ученый. Близок по значению к термину «интуиция ученого». Неявное знание – информация, используемая в практической и познавательной (в т.ч. научной) деятельности, не имеющая четкого дискурсного и операционного оформления. Хранилищем неявного знания является сфера чувственной и интеллектуальной интуиции, а  пользование им сродни искусству и мастерству, которые передаются от учителя к ученику, из рук в руки. Согласно современной философии науки, любая научная теория (в т.ч. формальная) в существенной степени опирается на специфический для нее пласт неявного знания, являющийся своеобразным проявлением  в науке ее когнитивного бессознательного. Любой научный текст всегда является частью, элементом более широкой и менее определенной по сравнению с ним когнитивной реальности (ее контекста), а последний -  частью еще более широкой и неопределенной реальности – интертекста.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%CF%EE%F1%F2%EF%EE%E7%E8%F2%E8%E2%E8%E7%EC

http://filnauk.ru/voprosy-s-otvetami-po-filosofii-nauki/438-postpozitivizm-kak-filosofiya-nauki-p-fejerobend-m.html

ПОСТПОЗИТИВИЗМ

— общее название, используемое в философии науки для обозначения множества методологических концепций, пришедших на смену методологии логического позитивизма. П. не представляет собой особого филос. направления, течения или школы, это скорее этап в развитии философии науки, начавшийся приблизительно в кон. 1950-х гг. Характерная черта этого этапа — значительное разнообразие методологических концепций и их взаимная критика. Это и фальсификационизм К. Поппера, и концепция научных революций Т. Куна, и методология научно-исследовательских программ И. Лакатоса, и концепция неявного знания М. Полани, концепции С.Э. Тулмина, Дж. Агасси, У. Селларса и многих др. Авторы и защитники этих концепций создают весьма различные образы науки и ее развития, обсуждают специфические проблемы, встающие в рамках той или иной концепции, предлагают противоположные решения методологических проблем. Вместе с тем можно говорить об общих чертах, свойственных П. как определенному этапу в эволюции философии науки.

1. П. отходит от ориентации на символическую логику и обращается к истории науки. Если в эпоху господства логического позитивизма образцом для методологических построений служили формально-логические конструкции, а основным орудием методологического исследования был онтологический анализ языка науки и построение формальных моделей («экспликация»), то П. заботится не столько о формальной строгости своих построений, сколько о соответствии их реальному научному знанию и его истории. 2. В П. происходит существенное изменение проблематики методологических исследований: если логический позитивизм основное внимание обращал на анализ структуры научного знания, то П. главной проблемой философии науки делает понимание развития научного знания. Это привело к существенному изменению всего круга проблем философии науки. 3. Для П. характерен отказ от жестких разграничительных линий, установлению которых позитивизм уделял большое внимание. Смягчается известная дихотомия эмпирического — теоретического, исчезает противопоставление фактов и теорий, контекста открытия и контекста обоснования. 4. П. постепенно отходит от идеологии демаркационизма, исповедуемой логическим позитивизмом. Представители последнего полагали, что можно и нужно установить четкую демаркационную линию между наукой и не-наукой, в частности, философией (метафизикой). Опираясь на верификационную теорию значения, логические позитивисты пытались обосновать тезис о бессмысленности метафизических утверждений и одну из главных своих задач видели в устранении метафизики из науки. П. отказывается видеть жесткие границы между наукой и философией. Он признает осмысленность филос. положений и неустранимость их из научного знания. 5. Распространенной особенностью постпозитивистских концепций является их стремление опереться на историю науки. Позитивизм не питал интереса к истории, в качестве образца научности он принимал теории математической физики и полагал, что все научное знание в конечном итоге должно приобрести форму аксиоматических или гипотетико-дедуктивных теорий. Если какие-то дисциплины далеки от этого идеала, то это свидетельствует лишь об их незрелости. Представители П. главным объектом своего внимания сделали развитие знания, поэтому они вынуждены были обратиться к изучению истории возникновения, развития и смены научных идей и теорий. 6. Отличительной чертой большинства постпозитивистских концепций является отказ от кумулятивизма в понимании развития знания. П. признал, что в истории науки неизбежны существенные, революционные преобразования, когда происходит пересмотр значительной части ранее признанного и обоснованного знания — не только теорий, но и фактов, методов, фундаментальных мировоззренческих представлений. Поэтому вряд ли можно говорить о линейном, поступательном развитии науки. Многие представители П. предпочитают говорить не о развитии, а об изменении научного знания. И одной из важных проблем постпозитивистской философии науки стал вопрос о том, существует ли в этом изменении к.-л. накопление знания?

Таковы некоторые общие особенности методологических построений П.

Однако сам термин «П.» указывает еще на одну черту, объединяющую все концепции рассматриваемого периода: все они в той или иной мере отталкиваются в своих рассуждениях, в постановке и решениях методологических проблем от позитивистской методологии и начинают, как правило, с ее критики. Позитивизм слишком долго господствовал в философии науки, и следы этого господства ощущались чуть ли не во всех вопросах, относящихся к анализу научного знания. Поэтому практически каждый философ науки должен был так или иначе выразить свое отношение к позитивистскому наследству. Возможно, это позволяет приблизительно обозначить и конец П. в философии науки: когда накопилось достаточно нового материала и исследователи стали отталкиваться от критического осмысления и пересмотра результатов Поппера, Куна, Лакатоса и др. критиков позитивизма, можно сказать, что уже не только логический позитивизм, но и П. ушел в прошлое. По-видимому, это произошло на рубеже 1980-х гг. Споры между сторонниками Поппера и Куна зашли в тупик. От многочисленных методологических концепций, появившихся после крушения неопозитивизма, осталось множество новых проблем, но очень немного общепризнанных результатов. К сер. 1970-х гг. — в значительной мере благодаря усилиям П. Фейерабенда — стало выясняться, что создание общепризнанной теории, описывающей строение и развитие науки, — дело безнадежное. Именно осознание этого обстоятельства и можно считать признаком заката П. Логические позитивисты были убеждены в том, что философия науки сама является наукой, следовательно, в ней должна существовать одна общепризнанная методологическая концепция. П. породил множество таких концепций, однако долгое время сохранял позитивистское убеждение в том, что лишь одна из них может быть «правильной», адекватной и т.п., что в философии науки нужно стремиться к научной общезначимости. Однако зашедшие в тупик дискуссии в конце концов показали, что философия науки — далеко не наука, что в ней не может быть общезначимых концепций и решений, что она неизбежно несет на себе отпечаток характерного для философии плюрализма. Так развеялась последняя иллюзия позитивизма и вместе с тем закончился этап П. Философия науки свелась к обсуждению отдельных методологических проблем (см. ЛОГИЧЕСКИЙ ПОЗИТИВИЗМ ).

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ПОСТПОЗИТИВИЗМ

ПОСТПОЗИТИВИЗМ — совокупность концепций в философии и методологии науки, возникших как критическая реакция на программу эмпирического обоснования науки, выдвинутой логическим эмпиризмом (неопозитивизмом), ас распадом этой программы пришедших ей на смену. В значительной степени эта реакция была инициирована идеями К. Поппера, выраженными в его книге “Logik der Forschung” (1934), которая появилась в период, когда неопозитивизм имел преобладающее влияние, и сыграла едва ли не решающую роль в его критике. Сам Поппер заявлял, что он “убил логический позитивизм” (Popper К. Intellectual Autobiography.— В кн.: The Philosophy ofKari Popper. La Salle, 1974, p. 69). “Убийство”, однако, направлялось благими намерениями: Поппер полагал, чтоему удалось выполнить задачу, поставленную его оппонентами из Венского кружка: создать теорию научной рациональности, опирающуюся на эмпиризм и логику, которая позволила бы строго разделить науку и ненаучные формы мыслительной активности (см. Демаркации проблема). Судьба распорядилась иначе: критика позитивистской программы вызвала “цепную реакцию”, приведшую в итоге к ревизии практически всех основных понятий философии науки, в первую очередь понятия “научной рациональности”, к изменению самого образа науки и понимания ее роли в культуре. Постпозитивизм эволюционировал от альтернативных решений проблем, поставленных позитивистами, к признанию этих проблем неразрешимыми или бессмысленными и формированию новой проблемной сферы.

Прежде всего это относится к проблеме взаимоотношения между наукой и философией. Отталкиваясь от позитивистского лозунга “Наука — сама себе философия” и третирования “метафизики” как совокупности положений, не имеющих научного смысла, постпозитивизм вначале признал эвристическую ценность философской онтологии для науки (Поппер), затем нашел сходство между философскими дискуссиями и конкуренцией научных “парадигм” в “кризисные периоды” истории науки (Т. Кун), далее взял курс на “реабилитацию” метафизики, которая должна была осуществляться теми же аналитическими методами, с помощью которых неопозитивисты пытались ее дискредитировать (У. ван О. Куайн, У. Селларс, Дж. Смарт и др.), обнаружил, что защита “твердого ядра” научно-исследовательской программы от опровержений (“негативная эвристика”) в периоды, когда эта программа обеспечивает прирост эмпирического содержания, делает это “ядро” методологически неотличимым от метафизики (И. Лакатос), выяснил мифогенную и метафизическую “родословную” фундаментальных научных понятий — пространства, времени, причины, вероятности и др.) (К. Хюбиер), наконец, вообще признал “псевдопроблемой” поиск каких бы то ни было “демаркации” между наукой, мифом или метафизикой (П. Фейерабенд).

В отличие от неопозитивистов, уповавших на установление несомненных оснований научного знания на почве чуветвенного опыта, постпозитивизм объявил “эмпирический базис” науки продуктом рациональной конвенции, выявил неустранимую “теоретическую нагруженность” (т. е. смысловую зависимость от научных теорий, используемых в исследовательских процессах) терминов языка науки; тем самым была снята (или значительно ослаблена) дихотомия “теоретических” и “эмпирических” терминов языка науки (см. Стандартная концепиця науки). Постпозитивизм фактически отказался от различения контекста обоснования и контекста открытия (Рейхенбах) как от методологически бесплодного; напротив, именно методология, приближенная к реальной практике науки, обязана объяснить возникновение новых научных теорий и процессы их принятия научными сообществами (Лакатос, Агасси, К. Хукер, Э. Захар).

Унаследовав от неопозитивизма проблему “рациональной реконструкции” истории науки (т. е. объяснения исторической эволюции научного знания с помощью “нормативных” методологических концепций), постпозитивизм затем пришел к плюрализму методологий, к ияее принципиальной ущербности любых попыток “втиснуть” историю науки в какую-то единую методологическую схему, наконец, к “дескриптивизму”, т. е. сведению задач методолога к описанию конкретных приемов, методов, условий, которыми направляются научноисследовательские действия, приводящие ученых к успеху Тем самым постпозитивизм отказался видеть в методологических нормах универсальные критерии научной рациональности. Лакатос объявил историю науки “пробным камнем” методологической концепции; при последовательном развитии этой мысли история науки должна рассматриваться как “резервуар” поучительных (как для ученых, так и для методологов) примеров, а не развернутая во времени реализация универсального научного метода. Отсюда — постепенный отход постпозитивизма от свойственных критическому рационализму установок на нормативную методологию и усиление интереса к “ситуационному анализу” (case study) этих примеров с привлечением социологических, социально-психологических и др. факторов, не принимавшихся в расчет методологами-нормативистами; сюда же относится проект “натурализованной эпистемологии” (Куайн), согласно которому задача эпистемологии состоит в Изучении психологических закономерностей науаю-иссяедовательских процессов; тем самым эпистемология выступает как раздел когнитивной психологии.

От критики индуктивизма и кумулятивизма, свойственной неопозитивизму, постпозитивизм перешел к радикальному пересмотру представлений о науке как целенаправленном поиске истин. Само понятие “истины” либо вовсе устранялось из методологических рассуждений, либо подвергалось специфической интерпретации, приспособленной к антикумулятивистским, “дискретным” моделям эволюции науки. В этих моделях история науки распадалась на ряд “несоизмеримых” периодов, связь между которыми устанавливается не логикометодологическими, а историко-научными методами в сочетании с социологическими и культурологическими экскурсами. В свяжи с этим подверглись ревизии представления о научной рациональности; это понятие стало трактоваться как исторически относительное, “гибкое”, включающее в свое содержание ценностные и культурные ориентиры. Вместе с понятиями “истины” и “рациональности” было пересмотрено и понятие “прогрессивного развития научного знания”: под “прогрессом” стали понимать не целенаправленное “приближение” к истине (подобный “телеологизм” был объявлен пережитком устаревшей метафизики), а “увеличение эмпиричес

кого содержания”, т. е. способности научных теорий объяснять и предсказывать научные факты (Лакатос), илирасширение возможностей разрешать теоретические проблемы (Л. Лаудан); по словам Куна, “науки не нуждаются в прогрессе иного рода” (Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, с. 214), и это стало общим местом философии науки постпозитивизма. Если “критические рационалисты” еще говорили о “росте” научного знания и искали методологические критерии такого роста, то их оппоненты (Кун, Фейерабенд и др.) предпочитали говорить только об “изменении” научного знания, в связи с чем был остро поставлен вопрос о самой природе последнего, разделивший постпозитивизм на сторонников научного реализма и инструментализма.

Постпозитивизм отказался от неопозитивистского идеала научного знания как логически систематизированного множества высказываний, образцами которого считались теории математического естествознания; анализ был переориентирован на динамику научного знания, которое стало трактоваться как жизнь “популяции” понятий в интеллектуальной среде (Тулмин), конкуренция научных сообществ (Кун), “пролиферация” научных теорий в атмосфере безграничной свободы интеллектуального соперничества ученых (Фейерабенд). Само понятие “научного знания” подверглось принципиальной дифференциации: напр., Полани рассматривал “невербализуемое”, личностное, или “периферийное”, знание как важнейшую составную часть стиля научного мышления.

Одной из основных тенденций постпозитивизма стало “коллективистское” понимание субъекта научного познания: “стиль мышления”, включающий ценностные ориентации наряду с понятийными “каркасами”, детерминируется научным “сообществом” и выступает как “априорное” условие всякой научно-познавательной деятельности. Научные коммуникации, институциональная организация науки, научные традиции, профессиональное обучение — все то, что способствует формированию стиля мышления, научных “парадигм”, вошло в предметный круг философии науки, которая, т. о., во все большей степени превращается в междисциплинарную область исследований. Значительное внимание стало уделяться “этнометодологическим” исследованиям, которые ранее относились исключительно к компетенции социологии науки. Это означало уже полный отход от проблемного поля неопозитивизма, и, следовательно, наименование “постпозитивизм” стало терять свое исходное значение.

С эволюцией от неопозитивизма к постпозитивизму связано изменение некоторых мировоззренческих установок философии науки — разочарование в безусловных, рационалистически трактуемых ориентирах культуры (в т. ч. в доминирующей роли науки и научного знания) и склонность к мозаичному, калейдоскопическому и плюралистическому видению мира и места человека в нем, акцент на относительности, исторической обусловленности познавательных ценностей и результатов. Безусловно, это изменение не является ни всеохватным, ни необратимым; критический анализ связанных с ним процессов является необходимым условием дальнейшего развития философии науки.

Лит.: Структура и развитие науки. М„ 1978; Философия и методология науки. М., 1996; Никифоров А. Д. Философия науки: истории и методология. М., 1998. См. тайкелит. кет. Философия науки.

В. Н. ПоруЕ

http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/957/%D0%9F%D0%9E%D0%A1%D0%A2%D0%9F%D0%9E%D0%97%D0%98%D0%A2%D0%98%D0%92%D0%98%D0%97%D0%9C

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

Четвертая историческая форма позитивизма - постпозитивизм Постпозитивизм - это общее название, используемое в философии науки для обозначения множества методологических концепций, пришедших на смену тем, которые были благосклонны к методологии логического позитивизма или нео опозитивизму Постпо-зитивизм не представляет собой особый философское направление, течение или школу Постпозитивизм - это этап в развитии философии наук, этап в осмыслении философских проблем, возникающих в связи 'связи с развитием научного знанияня.

Формирование постпозитивизма, его появление связано с изданием в 1959 г английского, методологической работы Карла Поппе-ра \"Логика научного открытия\", а также в 1963 г. книги Томаса Куна \"структура ура научных революций \"Постпозитивизм - это фаль-сификационизм це фаль-сифікаціонізм К Поппера концепция научных революций Т Куна, методология научно-исследовательских программ Лакато са концепция неявного знания Полани а также концепции Тул-мина, Агасси, Селларса и многих других философов

С конца 50 - начала 60-х годов неопозитивизм развивается в двух направлениях: \"лингвистического позитивизма\" основанного австрийским философом Людвигом Витгенштейном, и \"позитивизма\", который опирается на труды английского философа Карла Поппера (1902-1994) Л Витгенштейн призвал искать не объекты, которые соответствуют словам, а функции \"слов в человеческой деятельности\" К Поппер сначала предложил заменить \"верификацию\", направленную на установление пр равдивости утверждений путем их непосредственного сравнения с фактами, принципом \"фальсификации\", то есть поиском является утверждение", тобто пошуком є твердження.

К Поппер отказывается от истины как цели познания, говоря, что ее нельзя достичь, вводит понятие \"правдоподобие\" Факты реального мира могут лишь опровергнуть и никогда не могут подтвердить содержание теоретических построений Поп-пер отделяет знания от субъекта, придает ему самостоятельного статуса, подобно статуса идет ей у Платона Свою теорию К Поппер назвалав \"критическим реализмом\"

В противоположность намерен логических эмпириков сформулировать критерии познавательного значения научных утверждений на основе принципа верификации, Поппер в работе \"Факты, нормы и истина: дальнейшая критика релят тивизму \"выдвинул в качестве основной задачи философии проблему демаркации - отделения научного знания от ненаучногонаукового. Методом демаркации за Поп-пером, фальсификация - принципиальное опровержение (фальсификованисть) любого научного утверждения

В работе \"Логика и рост научного знания\" мыслитель пытается доказать, что рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и осуществлении их решительных опровержений, в результате чего водовороте ишуються научные проблемы Выдвинутая Поппером метафизическая теория \"трех миров\" утверждает существование физического иснування фізичного і ментального миров, а также мира объективного знания не сводимые друг к другу

Реализация программы построения теории роста научного знания натолкнулась на серьезные трудности, связанные с абсолютизацией Поппером принципа фальсификации, отказом от признания объективной истинно ости научного знания, конвенционализм в трактовке исходных принципов знания и отрывом объективного знания от познающего субъекта Доказана также внутренняя противоречивость предложенного им критерия в цинка вероятности научных теориий.

С критикой К Поппера выступил английский историк Имре Лакатос (1922-1974) попперов концепция, по его мнению, противоречит реальному функционированию науки в обществе, поэтому он выдвигает \"методологию исследовательских программ\" согласно которой развитие научного знания происходит через серию теорий, последовательно сменяющих друг друга и имеют единые базисные положения

Методология Лакатоса рассматривает рост \"зрелой\" (развитой) науки как смену ряда непрерывно связанных теорий Эта непрерывность обусловлена ??нормативными правилами исследовательских программ, приписывают ь, какие пути наиболее перспективны для дальнейшего исследованияослідження (\"положительная эвристика\") а каких путей следует избегать (\"негативная эвристика\") Другие структурные элементы исследовательских программ - \"твердое ядро\" (в него входят фундаментальные предположения программы которые нельзя условно опровергнуть) и \"защитный пояс\", состоящий из вспомогательных гипотез (он обеспечивает сохранение \"твердого ядра\" от опровержений и может быть модифицирован, частично или полностью зам минений при сталкивания с контрпримерами) В развитии исследовательской программы, как считает историк науки, можно выделить две основные стадии -дві основні стадії - прогрессивную и вырожденные На прогрессивной стадии \"положительная эвристика\" активно стимулирует выдвижение гипотез, распространяющих эмпирический и теоретический смысл Однако дальнейшее развитие исследовательской программы резко замедляется, ее \"поз положительная эвристика \"теряет эвристическую прочность, в результате чего растет количество гипотез, касающихся лишь частным случаемлише окремого випадку.

Конечно, методология Лакатоса не может претендовать на универсальность: как продуктивный способ историко-научного исследования она только может быть применена на определенном этапе развития науки

Американский философ Пауль Фоерабенд (родился в 1924 г.), пытаясь улучшить теорию \"критического рационализма\", выдвигает принцип \"теоретического плюрализма\", или пролиферации (размножение) теорий, является существенной чертой развития научного знания Он утверждает, что ученые должны пытаться создавать теории, несовместимые с существующими и признанными теориями Создание таких альтернатив в них теорий способствует их взаимной критике и ускоряет развитие науки Принцип пролиферации призван обосновать, за Фоерабендом, плюрализм в методологии научного познанияння.

Историк и философ науки отрицает существование теоретически нейтральной эмпирической языка, считая, что все научные термины \"теоретически нагружены\" Значение научных терминов детерминируется той теории, к в которую они входят, а потому в условиях перехода термина от одной теории к другой его значение полностью меняется, каждая теория создает свой собственный язык для описания фактов Отсюда Фоерабенд приходит ь к тезису о несопоставимость альтернативных теорий, конкурирующих и сменяют друг друга, их нельзя сравнивать как в отношении к общему эмпирического базиса, так и с точки зрения общих логико-мето логического стандартов и норм, поскольку каждая теория устанавливает свои собственные нормвласні норми.

Фоерабенд предлагает свой путь гуманизации науки, так называемый \"методологический анархизм\" Но критикуя эмпиризм, он отрицает какую-либо регулирующее влияние эмпирического материала на отбор теории не существует т такой идеи, пусть древнейшей, найаб-сурднишои, которая не была бы способна совершенствовать наше знание Позиция П Фоерабенда мало чем отличается от \"принципа терпимости\" Р Карнапрпимості" Р. Карнапа.

Каждый ученый может разрабатывать свои собственные теории, не обращая внимания на неточности, критику и противоречия Деятельность ученого не подлежит никаким рациональным нормам, поэтому развитие науки, за Фоерабен ндом, иррациональный: новые теории побеждают не вследствие большей рациональной обоснованности, а благодаря пропагандистской деятельности их сторонников Поскольку наука иррациональна, то она ничем не в идризняеться от мифа и религии и представляет собой одну из форм идеологии Поэтому Фоерабенд требует освободить общество от \"диктата науки\", отделить науку от государства и предоставить науке, мифу, магии, религии й равные права в общественной жизни Конечно, такая концепция, опирающаяся на агностицизм и прагматизм, противоречит реальной научной практике и истории наук історії науки.

Таким образом, постпозитивизма как определенному этапу в эволюции философии науки присущи такие черты:

- постпозитивисты отходят от ориентации на символическую логику и обращаются к истории науки, их все больше интересует соответствие умственных моделей реальном научному знанию и его истории;

- если логический позитивизм основное внимание обращал на анализ структуры научного знания, то постпозитивизм главной проблемой философии науки делает понимание развития научного знания;

- постпозитивизм смягчает дихотомию эмпирического - теоретического исчезает противопоставление фактов и теорий, контекста открытия и контекста обоснования;

- постпозитивисты отказываются провести четкую линию между ненаучные и философией Они признают осмысленность философских положений и неусуненисть их с научного знания Фоерабенд, например, вообще отказывается видеть любую разницу между наукой, мифом и философией;

- представители постпозитивизма главным объектом своего внимания сделали развитие знания а для этого они вынуждены были обратиться к изучению истории возникновения, развития и изменений научных теорий и идей;

- постпозитивизм поставил под сомнение тезис логических позитивистов о несомненный прогресс науки и потребовал доказательств прогрессивного развития научного знания;

- все представители концепции постпозитивизма так или иначе отталкиваются в своих рассуждениях, в постановке и решении методологических проблем от позитивистской методологии

Таковы некоторые особенности философских построений постпо-зитивизму

В середине 70-х годов усилиями Фоерабенда оказалось, что создание общепризнанной теории, описывающей строение и развитие науки, - дело безнадежное Представители логического позитивизма были уверены ни в том, что философия науки сама является наукой, а следовательно, должна существовать одна общепризнанная методологическая концепция Постпозитивизм породил много таких концепций, но \"правильной\", адекватной считал ли еще одну Однако оказалось, что для философии науки характерен плюрализм и не может быть в ней общепризнанных концепций и решений Так закончился этап постпозитивизма, оставив такие методологические проб леммы: фальсификации, правдоподобия научных теорий, рациональности, понимание, социологии знания Эти проблемы прижимают все большее внимание, однако их обсуждение уже выходит за пределы постпозитивизм постпозитивізму.

http://uchebnikionline.com/filosofia/filosofiya_-_podolska_yea/pozitivizm_postpozitivizm.htm

Постпозитивизм: основные концепции

В 60 - 70-х гг. XX в. на смену неопозитивизму в западной философии науки приходит постпозитивизм. Его главное содержательное отличие - в переключении внимания философии науки с анализа структуры готового научного знания на проблемы рациональной реконструкции процессов открытия, динамики, конкуренции и смены научных теорий. В решении указанных проблем постпозитивизм был весьма неоднороден. Здесь можно выделить такие его влиятельные концепции, как критический рационализм (или фальсификационизм) К. Поппера, методологию научно-исследовательских программ И. Лакатоса, эволюционную эпистемологию Ст. Тулмина, методологический анархизм П. Фейерабенда и, наконец, теорию научных революций Т. Куна. Рассмотрим коротко основные положения этих концепций.

Как и все представители позитивистской философии, сторонники постпозитивизма считали, что сущность науки составляет эмпирическое изучение действительности, заканчивающееся созданием точных математических моделей познаваемых объектов. Именно поэтому постпозитивизм вполне правомерно рассматривать как продолжение позитивизма и даже как особое направление логического эмпиризма, несмотря на все попытки постпозитивистов отмежеваться от этого. Общее между ними было то, что образцом науки и научного знания как позитивисты, так и постпозитивисты считали физику. Структура, динамика и развитие именно этой науки рассматривались теми и другими как исходный эмпирический материал для построения универсальных моделей научного познания. Однако в понимании места и роли эмпирического опыта в обосновании и динамике научного знания между логическими позитивистами и постпозитивистами действительно имелось существенное различие. Тогда как логические позитивисты исходили из классических эмпиристских взглядов о том, что опыт играет положительную роль в утверждении, обосновании и динамике научного знания, постпозитивисты в лице К. Поппера впервые провозгласили альтернативный взгляд. С их точки зрения, гносеологическая функция наблюдений и экспериментов состоит не в доказательстве с их помощью истинности научных законов и теорий, а в опровержении ложных гипотез и теорий. И здесь постпозитивисты действительно оказались правы. Логика не позволяет делать выводы об истинности оснований любого вывода по истинности его следствий. Правила логики позволяют делать только два типа выводов: от истинности оснований вывода к истинности его следствий и от ложности следствий вывода к ложности его оснований. Опыт не может доказывать или даже подтверждать общее (универсальное) знание. Он может только опровергать любые ложные гипотезы общего (законосообразного) характера. Уже в 40-х гг. XX в. К. Поппер занял жесткую и непримиримую позицию по отношению к джастификационизму (неоиндуктивизму) логических позитивистов, будь то Г. Рейхенбах или Р. Карнап, разрабатывавших индуктивную логику как метод количественного определения степени истинности или степени выводимости общих законов и теорий из имеющихся эмпирических данных. История полемики с логическими позитивистами по данному вопросу показала, что именно К. Поппер оказался прав. Его оппоненты совершили (как это ни покажется парадоксальным на первый взгляд) элементарную логическую ошибку: от истинности эмпирически удостоверенных следствий некоторой теории действительно нельзя заключать не только об ее истинности, но и ее вероятности. Истинные следствия могут быть вполне законно с логической точки зрения получены из ложных посылок. Приведем элементарный пример такого логически законного вывода.

Пример

Посылки: все травоядные - млекопитающие; все тигры - травоядны.

Заключение: все тигры - млекопитающие.

Очевидно, что заключение данного вывода истинно, тогда как обе его общие посылки ложны. Исходя из того что с логической точки зрения подтверждаться фактами могут и заведомо ложные теории, К. Поппер делает вывод, что критерий подтверждения теорий опытом не может рассматриваться в качестве критерия демаркации (различения) научного знания от ненаучного. Подтверждаться фактами могут любые концепции и теории, в том числе религиозные, политические, идеологические концепции, а также явно паранаучные, типа астрологии и т.п. К. Поппер считал, что критерием научности знания может быть только возможность его опровержения эмпирическим опытом. Знание, которое никогда и ни при каких условиях не может быть опровергнуто эмпирическим опытом, не может и не должно считаться научным согласно предложенному критерию. Отсюда К. Поппер делает последовательный, но довольно неожиданный и далеко идущий в гносеологическом плане вывод. А именно: любая научная теория в силу своей универсальной формы рано или поздно, но обязательно будет опровергнута опытом. Весь вопрос лишь во времени и таланте ее ниспровергателей. Эта концепция получила в философии науки название "фаллибилизма", или принципиальной ошибочности всех научных теорий. Согласно К. Попперу, если следствия научной теории будут опровергнуты опытом (данными наблюдения и эксперимента), она немедленно должна быть отправлена в "отставку", без всякого права на свое усовершенствование в целях исправления обнаруженного противоречия фактам. Если же в ходе проверки конкурирующих теорий каждая из них выдерживает проверки фактами (т.е. не опровергается ими), то предпочтение должно быть отдано той теории, которая была более информативной, богатой по содержанию, так как у нее была большая вероятность быть опровергнутой опытом по сравнению со своими соперницами. В отличие от логических позитивистов философия науки К. Поппера поощряет более смелые, более невероятные гипотезы. Философ полагал, что главный смысл научного прогресса в том, чтобы обеспечивать все большую эмпирическую информативность сменяющих друг друга научных теорий, а вовсе не в их коллекционировании как когда-то доказанных и якобы бесспорных истин. Подлинная философия науки должна быть направлена на объяснение и обеспечение динамики науки, а не ее статики. Концепция динамики науки К. Поппера получила название "теории перманентной революции в науке", ибо с точки зрения теории развития науки победитель в научной конкуренции - это всегда лишь "калиф на час", ибо после победы любой теории перед ней сразу же возникает угроза быть либо опровергнутой новыми фактами, либо "смещенной с трона" более информативной конкурирующей с ней теоретической гипотезой. Идеи К. Поппера легли в основу целого направления в философии науки 60-70-х гг. XX в., получившего название "критический рационализм" (Дж. Агасси, Дж. Уоткинс, X. Альберт, Э. Топич, X. Шпиннер и др.).

Одним из вариантов критического рационализма стала концепция развития научного знания И. Лакатоса, известная как "методология научно-исследовательских программ". Согласно этой концепции базисной единицей структуры научного знания являются не факты и теории, а более общие когнитивные образования - научно-исследовательские программы, представляющие собой синтез следующих компонентов:

1) ядро программы - гипотеза о структуре объектов исследуемой предметной области (например, идея планетарного устройства структуры атомов);

2) продуцируемое на основе ядра программы множество частных научных теорий (гипотез второго уровня), представляющих собой конкретизацию основной идеи программы (например, первоначальная модель структуры атома, предложенная Э. Резерфордом). Множество таких частных теорий образует так называемый защитный пояс ядра программы. Соотношение ядра программы и представляющих его отдельных теорий-гипотез не логическое, а конструктивно-синтетическое: ни одна научная теория не является дедуктивным следствием ядра программы, а есть результат конструктивного присоединения к этому ядру нового содержания. Следствием такого синтетического взаимоотношения между ядром программы и представляющими его отдельными теориями является то, что опровержение отдельной частной теории (или отказ от нее) автоматически не ведет (с логической необходимостью) к опровержению ядра программы. Ядро программы, согласно И. Лакатосу, принимается ее сторонниками конвенционально и потому неопровержимо для них в принципе;

3) положительная эвристика программы - методы развития ее защитного пояса, успешного объяснения имеющихся эмпирических фактов исследуемой предметной области, а также обеспечения предсказания новых фактов;

4) отрицательная эвристика программы - совокупность методов ее защиты от опровержения со стороны конкурирующих исследовательских программ, выдвижение против них таких фактов и теоретических аргументов, которые продемонстрировали бы их несостоятельность (или слабую конкурентоспособность).

Достоинство методологии научно-исследовательских программ И. Лакатоса в том, что ему удалось избежать изображения динамики науки как перманентной революции и одновременно объяснить очевидный эмпирический факт из истории науки - относительную устойчивость научных теорий в процессе их согласования с опытом на длительном промежутке времени. В числе недостатков методологии научно-исследовательских программ И. Лакатоса то, что принципиально невозможна окончательная победа или поражение одной из конкурирующих научных программ. Это, конечно, не соответствует реальной истории науки (например, бывшие когда-то вполне научными и успешными птолемеевская система астрономии, программы флогистона и теплорода в химии и физике, видимо, исчезли из науки навсегда).

В качестве альтернативы критическому рационализму в постпозитивистской философии науки второй половины XX в. был выдвинут ряд концепций. Наиболее известными из них стали: методологический анархизм П. Фейерабенда, парадигмальная теория развития науки Т. Куна и когнитивная социология науки М. Малкея. Главный смысл концепции П. Фейерабенда - в отрицании существования в науке некоего единого для всех наук и во все времена метода построения и обоснования научного знания, следование которому гарантированно бы вело к получению объективной научной истины. Обращаясь к анализу реальной истории науки в ее различных областях, философ убедительно показал, что так понимаемого метода науки никогда не существовало. Это касается как тех методов, которые предлагали различные философы (умозрение, феноменологическая редукция, диалектический метод, метод восхождения от абстрактного к конкретному и др.), так и любых реальных методов конкретно-научного познания (наблюдение, эксперимент, индукция, дедукция, аналогия, метафора, моделирование, подтверждение, фальсификация, формализация и др.). Согласно П. Фейерабенду, научные задачи, проблемы, предметные области, познавательные ситуации, с которыми имеют дело конкретные ученые, настолько разнообразны, что единого метода их решения просто не может существовать. И обращение к реальной истории науки подтверждает это весьма убедительно. Открытие и утверждение научной истины - это творческий и социальный по своей природе процесс. Хотя, разумеется, в научном познании важную роль играют разного рода частные методики. Но последние, как правило, способны лишь экстенсивно продуцировать (тиражировать) уже когда-то полученный с их помощью аналогичный результат, нежели порождать существенно новое знание. Для получения последнего ученый волен использовать самые разные комбинации известных познавательных средств или вводить новые, надеясь получить приемлемое решение определенной научной проблемы. Успех научного развития, по П. Фейерабенду, состоит в максимальной пролиферации (размножении) и поощрении многообразных попыток и способов решения проблем (как по результату, так и по средствам), а также последующем выборе (отборе) научным сообществом наилучшего из предложенных решений. Поэтому никакая философия науки не может претендовать на статус некоего нормативного знания по отношению к реальной науке и познавательной деятельности ученых. Она может быть полезна для ученых только как систематическое описание многообразия различных примеров и событий из истории науки. Здравая философия науки может быть лишь неким поучительным резюме прошлого науки, но никак не прямым руководством к действию, оставляя каждому ученому его свободу, право на риск и надежду на успех. Соответственно, научная истина понимается П. Фейерабендом не как объективно-безличностное по своему происхождению и содержанию знание, а как знание, имеющее социально-научный и временной характер. В науке всегда действуют и принимают когнитивные решения конкретные субъекты и научные сообщества, живущие в определенную историческую эпоху, а отнюдь не абстрактные ученые.

История науки - пробный камень для философии науки, критерий адекватности различных концепций последней. Это один из главных принципов постпозитивистской философии науки. Наиболее полное выражение данный принцип нашел в философии науки американского историка и философа науки

Т. Куна. В книге "Структура научных революций" (1970) на примере анализа коперниканской революции в астрономии он изложил свою так называемую парадигмальную теорию развития науки. В ней Т. Кун попытался соединить идеи прерывности и непрерывности в развитии научного знания, а также совместить идеи существования внутренних законов функционирования и развития научного знания, внутренней логики науки и ее социальной обусловленности. Основной несущей конструкцией модели науки Т. Куна явилось понятие "научная парадигма". Научная парадигма - это общепринятая дисциплинарным или всем научным сообществом фундаментальная теория в той или иной области науки или даже в науке в целом (например, геоцентрическая, а затем гелиоцентрическая система мира или аристотелевская физика и сменившая ее ньютоновская механика и др.). Парадигмальная теория задает не только общепринятое видение определенной предметной области, но и методику решения научных проблем, относящихся к данной области. Это так называемый нормальный период в развитии науки в целом или одной из ее областей, когда ее динамика определяется чисто внутренними факторами самой науки. Однако, как показывает реальная история науки, рано или поздно любая фундаментальная теория исчерпывает свои когнитивные возможности. Это имеет место, в частности, когда открываются новые факты, с трудом поддающиеся описанию и объяснению ("решение головоломок") в рамках существующей теории или вообще противоречат ей. Тогда в развитии научной дисциплины наступает "экстраординарный" период, или период "научной революции". Это время "смуты", неопределенности в развитии науки, в то же время востребованности творцов-инноваторов, способных выдвинуть и разработать новое видение данной предметной области, позволяющее решать непреодолимые для старой теории трудности столь же естественным и эффективным образом, как это делала прежняя теория по отношению к релевантным для нее фактам. Как правило, борьба между сторонниками старой научной парадигмы и теми, кто претендует на утверждение новой, является довольно жесткой, нелицеприятной и поначалу бескомпромиссной. Здесь используются самые разные ресурсы из социокультурной инфраструктуры науки (общие философские идеи, научные авторитеты, властный ресурс научной элиты, идеологическая аргументация, самоутверждение нового поколения научной молодежи, деятельность средств массовой информации и научной пропаганды и т.д.). При этом главные цели науки - точное описание и эффективное объяснение как имеющихся фактов, так и предсказание новых - остаются приоритетными для всех участников экстраординарного этапа развития науки. Во всяком случае, словесно. Интегрируя перечисленные выше социальные факторы, влияющие на исход научной борьбы во время научных революций, Т. Кун относит их к ведомству социальной психологии науки. Отказ научного сообщества (по крайней мере его влиятельной части) от старой научной парадигмы и принятие им в качестве таковой новой теории, во многом несовместимой со старой, Т. Кун сравнивает с обращением ученых в "новую веру". Он трактует этот переход в терминах психологии восприятия, а именно как гештальт-переключение. Своей концепцией Т. Кун выступил оппонентом сразу двух весьма популярных среди философов и ученых XX в. моделей развития науки: концепции перманентной научной революции К. Поппера с его идеями фальсификационизма и фаллибилизма и концепции кумулятивного прогресса в развитии научных дисциплин, основанной на принятии принципа соответствия между содержанием новой и старой теорий. Т. Кун подверг резкой критике обе эти модели и заявил о себе как создателе новой парадигмы в философии науки. Его идеи до сих пор пользуются широкой известностью и признанием среди как зарубежных, так и отечественных ученых и философов. Однако необходимо признать, что в концепции Т. Куна имеются два серьезных изъяна: отрицание наличия некоторого общего содержания у старой и новой парадигмы и истолкование процесса принятия научным сообществом новой парадигмы как чисто социально-психологического процесса. Оба эти допущения слишком наивны и прямолинейны, чтобы быть истинными.

Гораздо дальше Т. Куна в признании фундаментальной роли фактора научного сообщества в утверждении научной истины, а также значения социально-психологического механизма в развитии науки пошли представители когнитивной социологии науки. Это направление в философии и социологии науки, возникшее в 70-х гг. XX в., представители которого считают, что адекватная модель функционирования и динамики науки должна учитывать существенное влияние не только социокультурных, но и личностных факторов на выбор научных проблем (направлений), темпы развития науки (например, за счет создания благоприятных финансовых, материальных, организационных и психологических условий) и даже на способ и результат решения проблем (в конечном счете на содержание научных теорий). Представители когнитивной социологии науки (М. Малкей, С. Уолгар, К. Д. Кнорр-Цетина, Р. Уитли и др.) отвергают классические модели бессубъектного или трансцендентально-субъектного характера процесса научного познания, настаивая на существенном влиянии конкретных эмпирических субъектов научного познания (их творческого потенциала, мировоззрения, психологических особенностей, объема знаний) как на процесс конструирования научных теорий, так и способы решения различных научных проблем. Они настаивают на принципиальном значении для адекватной теории научной деятельности того обстоятельства, что научное познание всегда совершается конкретными учеными в определенной социокультурной среде, имеющей специфическое историческое измерение. Согласно представителям когнитивной социологии науки важную роль в формировании содержания научной теории, наряду с эмпирической информацией об объекте ("эмпирическим репертуаром"), играет разделяемая учеными система общих философских принципов и ценностных мотиваций (их "социальный репертуар"). Последний формируется либо в результате присоединения ученого к определенной научной традиции, школе, авторитету, либо благодаря личной актуализации накопленных обществом культурных ресурсов вплоть до творческого участия в их создании (Г. Галилей, Р. Декарт, И. Ньютон, Н. Бор, А. Пуанкаре, Д. Гильберт и др.).

Главные выводы когнитивной социологии науки - положения о принципиально коллективном характере субъекта научного познания и решающем значении научного консенсуса при принятии фундаментальных решений в науке, в том числе и при решении вопроса об истинности или ложности тех или иных научных концепций и теорий.

Несмотря на существенные различия позиций, неопозитивисты и постпозитивисты исходили из общего принципа. Согласно этому принципу основным противоречием в структуре и динамике научного знания является противоречие между эмпирическим знанием и научными теориями, пытающимися систематизировать, обобщить и объяснить эмпирические факты науки. Однако является ли это противоречие главным, а тем более единственным фактором, определяющим структуру и динамику науки?

Анализ реальной науки и ее исторического развития позволяет с достаточной определенностью дать на этот вопрос отрицательный ответ. Этот анализ показывает, во-первых, что противоречие между эмпирическим и теоретическим знанием вовсе не является универсальным фактором развития всего научного знания. Во-вторых, анализ функционирования реальной науки показывает, что противоречие между эмпирией и теорией не является единственным фактором развития научного знания и всегда включено в систему других факторов, будучи опосредовано влиянием на него более общих факторов структуры и динамики науки (ее идеологии, философских оснований, социокультурного контекста и др.). Наука всегда была органической частью более широкой системы - культуры и социума. Анализ существенной зависимости функционирования и развития науки и научного знания от этих условий составил основу такого альтернативного постпозитивизму направления современной философии науки, как культурно-исторический подход (В. С. Библер, П. П. Гайденко, Г. Д. Гачев, М. Фуко и др.). Сторонники данного подхода делают акцент на изучении исторической динамики науки как органической части культуры в целом и ее отдельных типов (исторических и национальных культур). При построении теоретических моделей этой динамики огромное значение придается опоре на эмпирический материал истории науки и истории культуры. Главные проблемы этого направления:

1) объяснение происхождения науки как особого вида познавательной деятельности человека;

2) анализ культурно-исторических предпосылок зарождения и становления науки;

3) выделение основных исторических этапов и состояний науки от момента ее зарождения до настоящего времени;

4) анализ особенностей основных культурно-исторических типов науки;

5) анализ факторов культуры, наиболее мощно влияющих на содержание и динамику науки;

6) анализ зависимости науки, ее содержания, динамики от особенностей национальных культур.

Общий итог культурно-исторического подхода в исследовании науки может быть сформулирован следующим образом: возникновение, содержание, особенности и динамика науки зависят не только от типа изучаемых объектов, но и от того типа культуры, частью которого данная наука является. По мере развития науки, увеличения ее информационной и методологической мощи значение веса ее внутренних факторов, детерминирующих содержание и динамику науки, неуклонно возрастает. Однако наука всегда остается имманентной частью наличной культуры и не может не испытывать на себе ее влияние в самых различных формах. Для обобщенной характеристики роли социальных факторов в развитии науки рядом исследователей было введено понятие "социокультурный фон науки"1.

Другим альтернативным постпозитивизму вариантом философии науки, возникшим в 60-70-х гг. XX в., явилось такое направление, как "кейс-стадис" (case-studies). Симбиоз микросоциологического и микросоциокультурного исследования науки. Его предмет распространяется от изучения всего комплекса причин, порождающих какую-либо новую единицу научного знания (факт, гипотезу, теорию, исследовательскую программу и т.п.), до анализа отдельных мотивов, приводящих конкретных ученых к принятию или отвержению определенных научных концепций. Большое значение здесь придается изучению жизненного пути отдельных ученых как фактора их когнитивного выбора и поведения. В основном исследованиями типа "кейс-стадис" занимаются представители когнитивной социологии науки, культурологи науки и антропологии науки (К. Д. Кнорр-Цетина, С. Уолгар, А. П. Огурцов и др.). Исходная философская предпосылка такого рода исследований - идея о том, что процесс научного познания детерминируется разнообразными факторами информационного, методологического, коммуникационного и личностно-психологического характера, при этом комбинация их может быть самой различной. Это положение подтверждается примерами эмпирического исследования реальных познавательных ситуаций, особенно при выдвижении и оценке учеными радикальных научных инноваций. С их точки зрения, стремление найти в науке какие-то общие нормы и закономерности когнитивной (или социальной) деятельности ученых не только малоэффективно, но и вредно, поскольку принижает значение личной ответственности ученого за принимаемые им решения. Несмотря на эмпирический характер, исследования в рамках "кейс-стадис" все же не являются историческим изучением науки. По своей направленности и методологии они ближе к когнитивной социологии науки и антропологии науки.

Наиболее мощной альтернативой постпозитивизму в философии науки конца XX-начала XXI в. стали такие ее направления, как радикальный конструктивизм, герменевтика, системный анализ, постструктурализм и диалектическая концепция науки. В чем суть каждого из них и насколько оправданы их претензии на универсальность и общезначимость по сравнению с постпозитивистской философией науки?

Радикальный конструктивизм. Конструктивизм как особая философская концепция науки заявил о себе еще в начале XX в. при обсуждении проблемы природы математического знания, методов его построения и обоснования. Его идейной предтечей был математический интуиционизм Л. Брауэра и А. Гейтинга. Последние четко оппозиционировали свою концепцию философии математики, с одной стороны, эмпиристскому истолкованию природы математической науки, а с другой - различным версиям априористского понимания ее сущности (от Р. Декарта и И. Канта до Б. Рассела включительно). Эмпиризм, как справедливо отмечали конструктивисты, явно не соответствует идеализированному характеру математической реальности. Математические объекты в принципе не могут быть получены путем обобщения эмпирического опыта, а только путем его идеализации или свободного конструктивного введения мышлением. Априоризм же в объяснении сущности математического знания неприемлем в силу того, что не способен объяснить реально существующий плюрализм в математике, когда в ней сосуществуют и признаются одинаково истинными (в математическом смысле) альтернативные математические концепции и теории (евклидовы и неевклидовы геометрии, коммутативные и некоммутативные алгебры, статистические, логические и субъективные теории вероятности и т.д.). Пройти между Сциллой эмпиризма и Харибдой априоризма в истолковании природы математического знания, признать его внеэмпирический и в то же время внеаприорный характер можно лишь в том случае, если исходить из того, что все математические объекты и теории являются результатом конструктивной деятельности мышления математиков. Более того, конструктивисты считают, что основным методом построения математических теорий как систем доказательного знания служит вовсе не дедукция (имеющая аналитический характер), а конструктивно-генетический метод построения математических доказательств. Основу последнего составляет математическая индукция, имеющая характер синтетического вывода. Математическое конструирование полностью тождественно по своей структуре любому способу материального конструирования, когда из исходных объектов по определенным правилам строятся более сложные; из последних еще более сложные и т.д. Математическое мышление по своей сущности полностью аналогично предметно-практической деятельности человека. Оно является не просто активной, но и творческой и творящей новую реальность субстанцией. Именно так обосновывали в свое время сущность математического конструктивизма такие видные его отечественные представители, как А. А. Марков, Г. С. Цейтин, Н. А. Шанин, И. Д. Заславский и др. Математическая реальность дана человеку только в ходе его практической деятельности с ней. Поэтому "существование" в математике может иметь своим критерием только одно - "быть построенным".

По мере развития естественных, технических и социально-гуманитарных наук и осмысления способов получения знания в этих науках стало более очевидным наличие в них конструктивного, деятельностного начала. Это относится к осмыслению как переходов от объективной реальности к чувственному знанию о ней, так и от чувственного знания к эмпирическому знанию, а от последнего к научным теориям. Все эти переходы имеют не логически выводной характер, а именно конструктивно-деятельностный. Таким образом, появилась возможность распространения идей конструктивизма на все этапы и виды научного познания. Это и было сделано в начале 70-х гг. XX в. представителями такого нового направления в философии науки, как радикальный конструктивизм (П. Вацлавик, У. Матурана, Р. Рот, Н. Бергер, Н. Лукманн и др.). Радикальные конструктивисты прежде всего подвергли разрушительной критике истолкование процесса научного познания как отражения действительности, где явно недооценивается творческая природа научного познания как на теоретическом, так и на эмпирическом уровне. Вместе с тем радикальные конструктивисты не приемлют ни в каком виде и априористский рационализм, считая его таким же порождением фундаменталистской научной идеологии, как и теорию отражения. С точки зрения конструктивистов, оба отмеченных варианта фундаменталистской эпистемологии одинаково далеки от реальной науки. Свой эвристический потенциал конструктивистская философия науки хорошо продемонстрировала не только в области математики, но также в социальных и инженерно-технических науках. В частности, существенные результаты здесь были получены в методологической школе Г. П. Щедровицкого при рассмотрении науки как проективной деятельности. Однако у конструктивистской философии науки при всех ее преимуществах имеется, на наш взгляд, ряд существенных недостатков:

1) нарушение баланса конструктивного и объективно-детерминированного начал в научном познании в пользу первого;

2) абстрагирование от взаимосвязи и диалектики продуктивной и репродуктивной деятельности в научном познании;

3) недостаточное внимание к различию степеней конструктивности познания на различных его уровнях и в различных областях наук, а также в эволюционный и революционный периоды развития науки. Эти недостатки не позволяют рассматривать конструктивистскую философию науки как имеющую универсальный характер по отношению к реальной науке и различным этапам ее функционирования и развития.

Одним из направлений современной философии науки, также претендующим на универсальный характер, является философия науки системного анализа. Ее сторонники подчеркивают фундаментальную роль системного метода не только в самом научном познании, но и в его адекватном философском осмыслении, в построении моделей структуры и динамики науки. Сторонники системной философии придерживались системного метода прежде всего при построении онтологии науки, в моделировании исследуемых объектов и процессов. Здесь существенный вклад внесли такие философы и ученые, как Л. фон Берталанфи, Ю. Урманцев, М. Месарович, А. И. Уемов, И. Блауберг, Э. М. Мирский, Э. Г. Юдин, В. Н. Садовский и др. Отечественная школа философии науки системного анализа объединилась в свое время вокруг издаваемого с 1969 г. ежегодника "Системные исследования", который регулярно выходит и в наше время. Как известно, системная философия науки получила блестящее применение во всех конкретных науках, но особенно в биологии, экологии, почвоведении, геологии, теории управления, информатике, экономике, политических и социальных науках, глобалистике, технических и военных науках. Начиная с 70-х гг. XX в. системная философия науки получила широкое распространение и при моделировании проблем теории научного познания. Так, австро-немецкий философ науки В. Штегмюллер разработал принципы системного подхода применительно к анализу строения и динамики научного знания. Используя предложенный ранее П. Суппесом метод теоретико-множественного определения понятий, В. Штегмюллер ввел такие категории, как модель теории, возможная модель, частичная возможная модель, ограничения и законы модели, и показал, как эти компоненты системного изображения науки связаны с множеством ее возможных приложений. Последние трактуются как множество возможных расширений ядра научной теории. Этот подход получил название структуралистского анализа научной теории и ее динамики. Однако он не приобрел такой широкой популярности в современной философии науки, как, скажем, постпозитивизм и радикальный конструктивизм или постструктурализм и герменевтика. Во многом это связано, на наш взгляд, с его абстрактностью, использованием формализованного языка и явно искусственным схематизмом по отношению к реальной науке и ее истории. Одним из главных недостатков системной философии науки является также отвлечение ее представителей от интуитивного, диффузного (размытого) и даже случайного характера многих процессов и факторов научного познания. Применение к ним системного подхода не просто не продуктивно, а зачастую и контрпродуктивно. Но это отнюдь не уменьшает его веса и значимости в реальном научном познании. Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на широкое использование, понятие "система" по своей сути является очень жестким и обязывающим, а потому не применимым эффективно к очень многим явлениям и процессам не только природы и общества, но и их научного познания.

http://studme.org/147309195064/filosofiya/postpozitivizm_osnovnye_kontseptsii

Постпозитивизм

ДОБАВИТЬ В ЗАКЛАДКИ ПЕЧАТЬ

- общее название, используемое в философии науки для обозначения совокупности философско-методологических концепций, пришедших на смену тем, которые были разработаны в рамках неопозитивизма. П. не представляет собой однородного философского течения или школы, он суть этап в развитии философии науки. Его наступление было ознаменовано выходом в 1959 англ. варианта основной методологической работы Поппера "Логика научного открытия", а также в 1963 кн. Куна "Структура научных революций". Характерная черта постпозитивистского движения - значительное разнообразие методологических концепций и их взаимная критика. Это и критический рационализм Поппера, и концепция научных революций Куна, и методология научно-исследовательских программ Лакатоса, и концепция неявного знания Полани, и методологические построения Фейерабенда, Тулмина, Агасси, У. Селларса и многих других. Авторы и защитники этих концепций создают весьма различные образы науки и ее развития, обсуждают специфические проблемы, встающие в рамках той или иной концепции, предлагают порой противоположные решения методологических проблем. Вместе с тем можно говорить об общих чертах, свойственных П. как определенному этапу в эволюции философии науки. Среди этих черт основными являются следующие. П. отходит от ориентации на символическую логику и обращается к истории науки. В этой связи его сторонников иногда причисляют к "исторической школе в философии науки". Если в эпоху господства логического позитивизма образцом для методологических построений служили формально-логические конструкции, а основным средством методологических исследований был логический анализ языка науки и построение формальных моделей, то П. заботится не столько о формальной строгости своих построений, сколько о соответствии их реальному научному знанию и его истории. В П. происходит существенное изменение проблематики методологических исследований: если неопозитивисты основное внимание обращали на анализ структуры научного знания, то постпозитивисты главной проблемой философии науки сделали понимание механизмов развития знания. Это привело к существенному изменению всего круга проблем философии науки. Напр., в работах представителей логического позитивизма долго обсуждался вопрос об эмпирическом базисе науки, его языковом выражении, его логической связи с теоретическим уровнем знания. Они тщательно разрабатывали гипотетико-дедуктивную модель научной теории, описывали ее элементы и их взаимосвязи; обсуждали вопросы эмпирической редукции теоретических терминов и предложений и т.п. Представители П. этими вопросами практически не занимаются. Их интересы концентрируются в основном вокруг иного круга проблем. Как возникает новая теория? Как она добивается признания? Каковы критерии сравнения и выбора конкурирующих научных теорий? Возможна ли коммуникация между сторонниками альтернативных теорий? Конечно, попытки ответить на эти вопросы приводят и к формированию определенных представлений о структуре научного знания (структура парадигмы у Куна, научно-исследовательской программы у Лакатоса и т.п.), но эти представления, как правило, носят производный характер от проблематики развития знания. Для П. характерен отказ от жестких разграничительных линий, установлению которых позитивизм уделял большое внимание. Смягчается известная дихотомия эмпирического - теоретического, исчезает противопоставление фактов и теорий, контекста открытия и контекста обоснования. Вместо резкого противопоставления эмпирического знания как надежного, обоснованного, неизменного теоретическому знанию как ненадежному, необоснованному, изменчивому П. говорит о взаимопроникновении эмпирического и теоретического, о плавном переходе от одного уровня знаний к другому и даже об относительности самой этой дихотомии. Позитивисты были приверженцами эпистемологического фундаментализма, они резко отделяли факты науки как надежный, устойчивый базис научного познания от теорий, которые могут изменяться и часто служат лишь инструментами для получения новых фактов. В отличие от этого постпозитивисты отстаивают тезис о "теоретической нагруженности" фактов, они доказывают, что для установления фактов всегда требуется определенная теория, поэтому факты в определенной мере зависят от теории или даже детерминируются ею. Факты, устанавливаемые на основе одной теории, могут отличаться от фактов, открытых другой теорией. Поэтому смена теорий часто приводит и к смене фактуального базиса науки. Логические позитивисты отделяли процесс появления нового знания от процесса его обоснования. Первый они считали психологическим и оставляли за рамками методологического анализа. П. показал, что открытие нового знания и его обоснование - это единый процесс: возникновение и развитие новой научной теории является в то же время и ее обоснованием. П. в своей эволюции постепенно отходил от идеологии демаркационизма, исповедуемой логическим позитивизмом. Представители последнего полагали, что можно и нужно установить четкую демаркационную линию между наукой и ненаукой, в частности философией (метафизикой). Опираясь на верификационную теорию значения, логические позитивисты отстаивали тезис о бессмысленности метафизических утверждений и одну из главных сво их задач видели в устранении метафизики из науки. П. отказывается видеть жесткие границы между нау кой и философией. Он признает осмысленность философских положений и неустранимость их из научного знания. Парадигма Куна опирается на ряд фундаментальных положений, неопровержимых по определению и, следовательно, носящих метафизический характер, "жесткое ядро" научно-исследовательской программы Лакатоса также состоит из метафизических утверждений. Более того, такие представители П., как Фейерабенд, вообще отказываются видеть существенные различия между наукой, мифом и философией. Распространенной чертой постпозитивистских концепций является их стремление опереться на историю науки. Позитивизм не питал интереса к истории, он брал за образец научности теории математической физики и полагал, что все научное знание в конечном итоге должно обрести форму аксиоматических или гипотетико-дедуктивных теорий. Если какие-то дисциплины далеки от этого идеала, то это свидетельствует лишь об их незрелости. Представители П. объектом своего внимания сделали развитие знания, поэтому они вынуждены были обратиться к изучению истории возникновения, развития и смены научных идей и теорий. Правда, следует заметить, что чаще всего материал истории используется в качестве иллюстраций для достаточно жестко построенных методологических схем. А поскольку в истории можно подобрать иллюстрации для самых разных идей, значимость этих иллюстраций всегда вызывает вопрос. Однако эта переориентация интересов стимулировала более глубокое изучение истории познания и породила моду на ситуационные исследования ("case studies"), на тщательный анализ отдельных эпизодов из истории науки. Особенностью большинства постпозитивистских концепций является отказ от кумулятивизма в понимании развития знания. П. признал, что в истории науки неизбежны существенные преобразования, эпистемологические разрывы, научные революции, когда происходит пересмотр значительной части ранее признанного и обоснованного знания - не только теорий, но и фактов, методов, фундаментальных мировоззренческих представлений. Поэтому вряд ли можно говорить о линейном, поступательном развитии науки. В связи с этим многие представители П. предпочитают говорить не о развитии, а об изменении научного знания. И одной из важных проблем постпозитивистской философии науки стал вопрос о том, существует ли в этом изменении какое-либо накопление знания? Для логических позитивистов прогресс науки был чем-то несомненным, новое поколение философов науки подвергло сомнению данный постулат и поставило вопрос о доказательстве прогрессивного развития научного знания. Таковы некоторые общие черты методологических построений П. Однако сам термин "постпозитивизм" указывает на еще одну важную характеристику, объединяющую рассматриваемые концепции. Все они в той или иной мере отталкиваются в своих аргументах, в постановке и решениях методологических проблем от позитивистской методологии и начинают, как правило, с ее критики. Неопозитивизм слишком долго господствовал в философии науки, и следы этого господства ощущались практически во всех вопросах, относящихся к анализу научного знания. Поэтому практически каждый философ науки должен был так или иначе выразить свое отношение к позитивистскому наследству. Это позволяет приблизительно обозначить и определенное завершение поспозитивистского этапа в философии науки. Когда накопилось достаточно нового материала и исследователи стали отталкиваться от критического осмысления и пересмотра результатов Поп-пера, Куна, Лакатоса и других критиков позитивизма, можно сказать, что уже не только логический позитивизм, но и сам П. отошел в прошлое. Это произошло на рубеже 70-80-х годов. Споры между сторонниками Поппера и Куна зашли в тупик. От многочисленных вновь созданных методологических концепций осталось множество новых проблем, но очень немного общепризнанных результатов. Постепенно стало осознаваться, что создание общепризнанной теории, описывающей строение и развитие науки, является делом маловероятным, если не безнадежным. Именно осознание этого обстоятельства и можно считать признаком заката П. Логический позитивизм был убежден в том, что философия науки сама является наукой, следовательно, в ней должна существовать одна общепризнанная методологическая концепция. П. породил множество таких концепций, однако долгое время сохранял позитивистское убеждение в том, что лишь одна из них может быть "правильной", адекватной и т.п., что в философии науки нужно стремиться к научной общезначимости. Однако зашедшие в тупик дискуссии в конце концов показали, что философия науки - это прежде всего философия, а не наука, что в ней не может быть общезначимых концепций и решений, что она неизбежно несет на себе отпечаток характерного для философии плюрализма. Так развеялась последняя иллюзия позитивизма, которую неявно наследовал П. От характерного для "героического периода" создания "больших" методологических моделей философы науки обратились к более внимательному анализу отдельных методологических проблем. Среди важнейших из них можно отметить следующие. Проблема фальсификации. Поппер полагал, что факт, противоречащий научной теории, фальсифицирует ее и вынуждает ученых от нее отказаться. Последователи и критики Поппера в процессе дискуссий выяснили, что процесс фальсификации вовсе не так прост. Проблемы правдоподобия научных теорий и их онтологического статуса. В 80-90-е годы возобновились принципиальные дискуссии по эпистемологическим проблемам реализма, инструментализма, трактовкам истины применительно к научному знанию. Проблема соизмеримости научных теорий. Кун и Фейерабенд выдвинули тезис о несоизмеримости конкурирующих научных теорий, об отсутствии общих для них стандартов сравнения (см.: Несоизмеримости теорий тезис). Этот тезис вызвал большую полемику. Проблема рациональности. Узкое понимание рациональности как соответствия логико-методологическим стандартам подверглось критике и было вытеснено более расплывчатым понятием рациональности, значение которого до сих пор не вполне ясно. Произошел также заметный сдвиг интересов философов науки к выбору материала для исследований. Их внимание все больше стали привлекать не столько естественные, сколько социальные и гуманитарные науки, которым и неопозитивизм, и П. раннего периода не уделял особого внимания. В связи с этим возникла проблема о возможности применения наработанных методологических идей для анализа этого круга наук. А.Л. Никифоров В поисках теории развития науки. М., 1982; Кун Т. Структура научных революций. М., 1975; Структура и развитие науки. М., 1978; Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983; Полани М. Личностное знание. М., 1985; Тулмин С. Человеческое понимание. М., 1984; Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986; Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995; Современная философия науки. Хрестоматия. М., 1994.

Источник: Философский словарь

Источник: http://mirslovarei.com/content_fil/postpozitivizm-6024.html#ixzz3JFKd4hTF

Содержание

Введение 3

1. Место постпозитивизма в философии науки 4

2. Фаллибилистское течение 6

2.1. К.Поппер:у истоков 7

2.2. Имре Лакатос: концепция научно-исследовательских программ 9

3. Релятивистское течение 12

3.1. Т.Кун: "нормальная" и "экстраординарная" науки 12

3.2. М.Полани: концепция неявного знания 16

Заключение 19

Список литературы 21

Введение

Наука в качестве одной из ведущих отраслей человеческой деятельности на протяжении всей ее истории стоит перед проблемой своего обоснования. Это нашло свое выражение в существовании ряда сменяющих друг друга систем взглядов, образующих один из важнейших на сегодняшний день разделов философии – философию науки. В центре внимания последней находятся вопросы, касающиеся оснований науки, целей и стратегии научного исследования, обоснования критериев оценки и контроля познавательных действий и получаемых с их помощью результатов, понимания и оценки наиболее важных изменений в науке, демаркации науки и псевдонаук.

Учитывая общекультурное значение философского знания, неадекватность философского образа науки способна повлечь за собой негативный сдвиг оценок последней обществом, вплоть до антисциентизма и даже «сциентофобии». В то же время глубокое и адекватное философское осмысление науки предполагает анализ не только закономерностей генезиса и развития научного знания как такового, но и функционирования самой науки как деятельности. Выбор философских концепций, предоставляющих такую возможность, не так велик. К одной из наиболее заметных из них можно отнести постпозитивизм. Данное философское направление относительно молодо (работы его основоположника Карла Поппера относятся к 30-м годам нашего века), однако воздействие его идей – как в «узком кругу» философов науки, так и общекультурное – представляется весьма значительным. Многообразие составляющих его идей – стимул мощной эволюции – вылилось в создание достаточно правдоподобной философской картины науки сегодняшнего дня, дополнительную ценность которой придает ее уникальность. По этой причине анализ идей философии постпозитивизма представляется необходимым для понимания закономерностей функционирования и развития современной науки.

1. Место постпозитивизма в философии науки

После разочарования ученых в метафизических концепциях натурфилософии в формировавшейся как самостоятельное направление философии науки надолго возобладала тенденция к гипертрофии значения рациональных элементов в научном познании. Это привело к феноменологизации философии науки, рассмотрению науки как «вещи в себе», существующей и развивающейся изолированно от остального мира по своим собственным законам, что нашло свое воплощение в системах позитивизма, а позднее – неопозитивизма. Однако «статичность» создаваемой ими картины науки, невозможность адекватного отражения ни генезиса знания, ни закономерностей и динамики развития науки в целом привело к тому, что к середине ХХ века потенциал этих систем оказался в значительной степени исчерпан. Попытка исправить сложившееся положение была предпринята представителями нового направления в философии науки – постпозитивизма, основоположником которого выступил английский философ Карл Поппер.

Понятие «постпозитивизм» охватывает собой пришедшую на смену неопозитивизму широкую совокупность концепций. Постпозитивизм в настоящее время не отличается большой внутренней однородностью: по многим вопросам существует «внутренняя» полемика. Выражаясь в терминах одного из его виднейших представителей – Томаса Куна, – это философское направление не имеет устоявшейся парадигмы. Условно можно выделить два основных направления (естественно, обнаруживающих между собой общность): релятивистское, представленное Томасом Куном, Полом Фейерабендом, Максом Полани; и фаллибилистское, к этой группе следует отнести прежде всего Карла Поппера и Имре Лакатоса, а также Дж. Уоткинса, Дж. Агасси, Дж. Фетзера. Представители первого течения утверждают относительность, условность, ситуативность научного знания уделяют большее значение социальным факторам развития науки, философы второго – строят философские концепции исходя из тезиса о «погрешимости» научного знания, его неустойчивости во времени.

Разумеется, естественна преемственность постпозитивизма с неопозитивизмом в его внимании к рациональным методам познания. Однако, как было сказано, постпозитивизм не ограничивается статикой знания, но видит основное назначение философии науки в исследовании процесса развития, «роста» знания. Общим для этого направления является признание важности мировоззренческих, философских, метафизических основ научных теорий. В противоположность неопозитивистскому антиисторизму, постпозитивизм стремится осуществить синтез логико-методологического и историко-научного методов анализа научного знания. Взамен разработки идеальной модели познания постпозитивизм обращается к его реальной истории, демонстрируя зависимость познавательного процесса от общества и от познающего индивида. Происходит отказ от обезличивания науки, игнорирования традиций и авторитетов научных коллективов.

В связи с этим критике постпозитивистов подвергаются в основном особенности философии их предшественников, препятствовавшие историческому подходу к познанию: тезис о существовании свободного от теоретических привнесений языка наблюдения, о возможности строгой демаркации науки и философии, стремление навязать познанию идеальные нормы, не являющиеся продуктами реальной научной практики, преувеличение роли формальных структур при исследовании знания и т. п.

С этих позиций осуществляется и подход к процессам изменений в научном познании. Происходит (за исключением К. Поппера, фигуры в значительной степени переходной) отказ от присущей позитивизму абсолютизации верифицирующего значения опыта. Научный факт теряет свою метафизичность, сохраняя за собой лишь сугубо утилитарное значение.

«Summa summarum» идей, лежащих в основе философских работ обсуждаемого направления, может быть представлена следующим образом.

Теоретическое понимание науки возможно лишь при построении динамической картины научного знания.

Научное знание является целостным по своей природе, его нельзя разбить на независимые друг от друга эмпирический и теоретический уровни, любое эмпирическое утверждение является теоретически нагруженным.

3. Философские (онтологические и методологические) концепции имеют тесную связь с конкретно-научным знанием. Философия не только стимулирует развитие науки, но философские утверждения органически входят в «тело» науки.

4. Динамика научного знания не является строго кумулятивным процессом, научные теории независимы друг от друга и, как правило, несопоставимы, несоизмеримы.

5. Целью изменения научного знания является не достижение объективной истины, а реализация одной или нескольких «ближних» задач: лучшего понимания определенных феноменов, решение большего числа научных проблем, построение более простых и компактных теорий и др.

6. В качестве метода разработки историко-методологической модели науки выступает совокупность различных подходов к ее анализу: историко-научный, методологический, науковедческий, психологический, социологический, логический и др. При этом логический метод по меньшей мере не имеет доминирующего характера.

Внутреннее разнообразие постпозитивизма делает, однако, невозможным обсуждение этого философского течения без обращения к анализу концепций отдельных его представителей. Столь же немыслимо охватить все эти концепции в рамках ограниченного объема работы. Поэтому дальнейшее изложение будет посвящено анализу тех из них, которые оказали наибольшее влияние на облик самой постпозитивистской философии, с одной стороны, и являются наиболее «злободневными», с точки зрения автора – с другой.