V. У рыбацкого костра.

1. В компании рыболовов на высоком берегу на Чукове варили уху. Надо же такому случиться, что когда ответственный за это дело перед самым концом варки спустился к реке то ли руки помыть, то ли что из посуды ополоснуть, то в этот момент его помощник по костру решил, что пора в уху бросить перец. А когда бросал, никто из компании, занятой разговором, этого не заметил, сам же он сразу после этого на минутку по надобности отлучился.

Тут поднимается на берег старший повар и спрашивает компанию: «Перец в уху не бросали? А то уж пора её снимать» Ему, конечно, говорят: «Нет, ещё не бросали». Тот вторую, довольно добрую порцию перца в котелок добавил, после чего её стало невозможно есть даже привычным к этой приправе рыболовам. За ужином чуть похлебали, но выливать не стали, оставили уху на всякий случай на утро.

А утром на огонёк костра завернул Вася Купырь - пастух из стоящего на реке колхозного стада. - «Нет ли у вас, ребята, чем похмелиться?» – спрашивает он. Может, водка у ребят уже кончилась, может, просто пожалели её, а предложили страдальцу вчерашнюю уху. Так, тому мужику уха чрезвычайно понравилась. Он выпил её несколько кружек, после каждой довольно покрякивая и одобряя: «Ах, хороша, ох, как хорошо!»

2. Опытные рыболовы, выезжающие на реку половить стерлядок, обычно почти все сразу отправляются добывать лучшую для этого дела насадку – личинок бабочек-подёнок. Достают их с помощью специального ковша с илистого дна на 3 – 4-метровой глубине. А одного из товарищей оставляют разматывать донки-закиднушки, привязывать их к колышкам и даже забрасывать в воду (а то волны от проходящих судов могут спутать леску). Делается всё это для того, чтобы, вернувшись с личинками, не тратить время на возню с донками, а быстро сделать насадку, начать ловлю и к вечеру сварить стерляжью уху.

Так вот, однажды, когда этот оставшийся в лагере рыболов уже размотал и забросил несколько донок и принялся за следующую, на одной из них зазвенел колокольчик. «Что за чертовщина, - подумал рыболов, - ведь крючки-то голые… А, может, коряга какая или водоросль зацепилась – надо вытащить, очистить». Тащит – чувствует, будто рыба бьётся. Ещё больше недоумевает рыболов. Подтащил грузило с крючками к берегу – точно, на крючке хорошая, граммов на 500 стерлядка. Никакого клёва, конечно, не было, крючок оказался не во рту, а просто зацепил за тело стерлядки возле переднего плавника, но довольно крепко.

Во время следующей рыбалки история повторилась – также у закиднушки без насадки затрепыхался колокольчик. «Может, опять рыба», - думая теперь не только о коряге или водоросли, - предположил рыболов. Подтаскивает конец снасти к берегу и на фоне песчаного дна видит стерлядку, только хвостом к себе, а головой к реке. «Эх, сорвалась, ушла», - огорчился в первый момент рыболов. Продолжает тянуть к себе, и рыба вперёд хвостом приближается. Так и вытащил. Оказалось, крючок зацепился за кончик хвоста у самых плавников – крепко села рыба, не сорваться.

Известно, что стерлядки ведут придонный образ жизни, копаются мордой в иле, ползают по нему. Вот и зацепляются некоторые из них за голый крючок.

3. Попался на донку ребятам неплохой, граммов на 300 подлещик. Более опытный из них стал учить молодого, как правильно вытаскивать рыбу. «Не дёргай резко; если рыба рванёт леску на себя – отпусти на метр-полтора. Тащи далее плавно. Ещё раз дёрнет – опять отпусти. А когда рыба устанет, то спокойно и надёжно её вытащишь», - учит старший рыболов младшего.

И вдруг урок прерывается самым странным образом. Берег здесь оказался крутой, уходил под воду почти отвесно. Подлещик на крючке был метра два от кромки берега. И вот на этом расстоянии вдоль берега рванула громадная, ребятам показалось, метра полтора длиной, щука и ухватила этого подлещика. Рыбак не выпустил из рук леску, только ослабил её; она ушла метров на 5, потом стал на всякий случай тянуть к себе.

Великое удивление, и даже некоторый страх овладели ребятами, когда они увидели приближающуюся к ним, а затем даже высунувшуюся из воды открытую пасть щуки, из горла которой торчал хвост того подлещика. Видимо, нисколько не боясь людей, щука сделала несколько кругов возле берега, а потом всё-таки отпустила всего измятого, искусанного невольного живца и спокойно ушла в воду. Как на грех, не оказалось у рыболовов под руками ничего увесистого, чтобы ударить щуку по голове. Вот и остались у них об этом событии одни воспоминания.

4. К лагерю местных рыболовов на Костлявом яру, что на левом берегу Оки напротив Качкова затона, причалили туристы, плывущие вниз по реке на байдарках. По приглашению старожилов остались здесь ночевать в лагерных палатках и шалашах. Утром одна из туристок стала жаловаться, что плохо спала, постоянно слыша какое-то шуршание, возню под боком и под подушкой. «Наверное, крысы бегали», - заключила она.

- «Нет, это не крысы, - пояснил Ваня Лобан, один из кочемарских мужиков, - это всего лишь мыши. Крысы, они действительно большие, страшные, а мышь – так: безобидная, маленькая – в ней всего весу-то килограмма полтора». Что называется, успокоил. Конечно, такой мышиный вес испугал не только туристок, но и их первую половину, и они больше в лагере не задерживались.

5. Въехала машина с группой рыболовов на паромную переправу. «Здорово, мужики! Скоро ли отчалим на ту сторону?» - приветливо обратились вновь прибывшие к паромщикам. - «Нет, не скоро», - нехотя, вялым голосом ответил рулевой-моторист. «Нам доярок велено ждать», - ещё более глухо пересохшим языком добавил матрос.

«Ну, что ж, - предложил кто-то из рыболовов своим товарищам, - пока ждём, давайте-ка – по рюмочке». – «О, давайте, конечно, святое дело!» - на все лады поддержали остальные. Услышав эти восклицания, паромщики оживились: «А что, ребята, у вас чего-нибудь есть?» – «Есть, - ответили рыбаки, - вот можем предложить самогоночки». Дремоту с паромщиков как рукой сняло. Они тут же присоединились к компании, со словами «Своя-то - это милое дело» выпили по стакану, и: «Отцепляй, поехали!» - скомандовал моторист матросу.

Только отошли от причала – вот те раз - подъезжает сюда грузовик с доярками, как раз с теми, которых велено было ждать. Не то бригадир, не то сам зоотехник или ещё какой начальник вылезает из кабины. - «Ну-ка, давайте сюда, возвращайтесь! - закричали все и громче всех тот начальник, - нас заберите, время уж доить!»

- «Может, вернёмся», - с некоторой тревогой предложил матрос. - «Ни шагу назад! Ребята торопятся!» - решительно возразил рулевой. И паромщики, будто ничего не слышат, уверенно продолжили курс на другую сторону. Под ругань и крики без задержки перевезли они рыболовов со спасского на шиловский берег. Да ещё порядочно провозились там, помогая толкать вручную с парома вдруг отказавшийся заводиться УАЗ.

Пришлось дать мужикам бутылку из энзэ за храбрость.

6. В Качковом затоне в сеть к рыболовам попался хороший, килограммовый линь. Уже почти выпутав его, Иван Михайлович, а по-простому Ванёк, от умиления стал с ним заигрывать: одной рукой держится за снасть, а другой похлопывает рыбу по жирным бокам и приговаривает: «Эх, какой линёк-паренёк, вот так линёк-паренёк! Ах, хороша будет уха!» Играл, играл и доигрался: улучил линь момент, махнул хвостом, дёрнулся и ушёл в глубину.

Второй, сидевший на вёслах, рыболов – Шурик Сахонишкин - от досады не сдержал упрёка, причём с тем же приговором: «Эх, Ванёк ты, паренёк, обдурил тебя линёк. Не хлебать тебе нынче ухи, пустую картошку будешь есть».

7. Во время рыбалки на Чукове в компании рыболовов произошёл такой случай. Вытаскивает один из них закиднушку, другие наблюдают. И вот на фоне песчаного дна показалась на крючке крупная стерлядка – килограмма на два с половиной. Обрадовались рыболовы: «Вот так удача!» Только в последний момент видят: крючок-то почти на берегу, а стерлядка на полметра отстала – сорвалась! И тут сразу с обоих боков от вытаскивающего бросились в воду на стерлядку два его товарища.

Но лучше бы бросился один. А так они столкнулись в воздухе между собой, только помешали друг другу, а стерлядка ушла.

8. Несмотря на то, что до Костлявого яра от Авинова конца деревни почти 10 километров, здесь в лагере рыболовов всегда был в гостях кто-то из кочемарских мужиков. Одни собирали в этих местах шиповник, другие доставали водяные колючие орехи, некоторые приезжали рубить ивовый прут для плетения корзин, а кто просто хотел ушицы похлебать.

По этому поводу особенно часто приходил пешком дед Фестиваль - большой любитель ухи. Подойдёт сюда и, если даже в лагере никого нет, то обычно станет на берегу и с нетерпением смотрит на ту сторону, куда уехали рыбаки проверять снасти. И только из затона, из-за песчаной косы покажется лодка, ещё метров за 200 кричит: «Володя! Картошку чистить?» И как только услышит в ответ «чистить!», не мешкая, принимается за дело.

Давно уж нет того деда, а его слова до сих пор остались у рыболовов в качестве своеобразного пароля. И сегодня ожидающие на берегу задают тот же вопрос о картошке и если слышат с реки, как будто эхо, отзыв «чистить!», то, значит, пойманной рыбы на хорошую уху будет достаточно.

9. Как-то, уже много лет спустя после войны, приехал из Москвы к бывшему фронтовику его друг-однополчанин. Будучи заядлым рыболовом, наш мужик пригласил товарища на реку с ночёвкой у костра.

Утром приезжий стал жаловаться. «Всё, - говорит, - у вас хорошо: и природа замечательная, и рыба ловится нормально. Одно плохо – комары одолели. Совсем ночь не спал, от них отбивался. Смотри, вот, руки все в крови, да, чувствую, и лицо всё опухло». - «Да, - согласился наш мужик, - этой твари у нас хватает. Не зря говорят, что название нашей деревни переводится как «кочки да комары». Только, что это ты их так испугался? Ты ведь, помню, на фронте храбрый был вояка – пуль и то не боялся».

«Так, пули – это что; это, по-моему, чепуха по сравнению с комарами, - возразил герой-фронтовик. - Пуля она «вжик» и полетела дальше, а эти над ухом воют и воют, как самолёты, да кусают то и дело. Мочи нет их больше терпеть. Пошли-ка лучше домой!»

Так и пришлось приятелям варить и есть уху в домашней обстановке.

10. Многие кочемарцы, наверное, согласятся с таким наблюдением: идёшь по лесу с ружьём – никакого зверька, даже птицы не увидишь; а если на другой день идешь по этому же пути без ружья – тут тебе и зайцы то и дело из-под ног выскакивают, и лисы из-за поворота не спеша идут навстречу, а на открывшейся поляне лосиха с лосёнком мирно травку жуют.

Бывают, конечно, исключения из этого правила, но и они порой заканчиваются курьёзом. Идёт как-то охотник (кто-то из Исаевых - то ли Федя, то ли сам Лёша) из Авинова конца к Ерусскому мостку по зимней дороге и на подходе к лесу видит: заяц только что вылез из снежной норы и бежать вроде никуда не собирается. Выстрелил охотник – заяц упал, не шевелится. «Снег глубокий, идти тяжело, - думает мужик, - дай-ка я налегке схожу». Положил ружьё на дорогу, пошёл за добычей. Идёт по полю, а заяц чем дальше, тем больше оживает. Вот уж рядом, бери его, а заяц вскочил и дал стрекача в сторону леса. Пока горе-охотник добежал до ружья, того и след простыл. Так мужику было обидно; тем более что второй ствол ружья тоже был заряжен.

О подобных историях рассказывают многие охотники и рыболовы.

11. Известно, что не только в Кочемарах среди рыбаков и охотников есть немало любителей хорошо выпить. Недаром при случае приводят такой диалог: - «Поехали с нами рыбу ловить!» – предлагает один мужик своему приятелю. «Да я не умею!» - отвечает тот. – «А чего там уметь-то – наливай да пей!» Водятся такие рыболовы и у нас.

Рассказывают тут такую историю - то ли анекдот, то ли быль. Будто два приятеля-рыбака вечером здорово выпили, а утром просыпаются, первый протёр глаза, видит, что сети не в воде стоят, а развешаны вдоль кустов, и спрашивает второго: «Ты где вчера сети-то ставил? Тот даже добром не посмотрел вокруг, а сразу ответил: «Как где? Где ты грёб, там я и ставил!»

12. В одно прекрасное утро после не менее прекрасного вечера один из рыболовов кое-как выполз из палатки и сразу на полусогнутых направился к остаткам вчерашнего стола. Налил себе из початой бутылки добрую рюмку водки, выпил и решил запить спиртное газированной водой, проглотив такую же порцию из стоящей рядом пластмассовой бутылки. Второй, сидевший у костра рыболов, даже не сообразил предупредить страдальца, что в той бутылке была не газировка, а подкрашенная под коньяк самогонка. Он, прежде всего, подумал: «Вот как, оказывается, опохмеляются ветераны рыбалки – мало им рюмки водки, сразу же добавляют вторую – с самогоном». И только увидев изумление и растерянность товарища по поводу выпитого «дюшеса», понял, что тот просто не знал о содержимом злосчастной бутылки.

На весь день после этого хватило разговора о том, как порой необычно опохмеляются кочемарские рыболовы. «Ничего себе, думаю, - после водки тут же сразу самогонки!», - пояснял Колян - свидетель происшествия. - «Да я-то думал, что это дюшес», - делая ударение на первый слог, оправдывался ветеран, вызывая новый взрыв хохота у своих товарищей.

При этом вспоминали другие подобные случаи: кто когда-то вместо чая запил водку вином, а кто после разбавленного спирта схватил кружку чистого и долго потом не мог откашляться. Много чего интересного случается на реке в хорошей компании.

13. Для присмотра за участками приокских лугов, которые принадлежали хозяйствам из соседних районов, в связи с их близостью к Кочемарам обычно нанимали сторожей из нашей деревни. Сторожа, как правило, выбирали для поселения места поудобнее - у озера или затона, где можно было поставить сети и быть постоянно с рыбой. При нужде, когда у кого свадьба или проводы в армию, к ним как раз и обращались кочемарцы за этим деликатесом.

Так вот, один из охранников прославился в деревне тем, что в любое время, когда бы к нему ни пришли, обычно говорил: «Эх, да как же так! Вот бы тебе вчера придти. Сколько рыбы было – не знал, куда и девать! А сейчас вот ничего нет».

И долго ещё, провожая неудачника с пустой сумой, всё повторял: «Ах, да что ж ты, малый, вчера-то не пришёл - какая хорошая была рыба! А нынче совсем другое дело – ни малька не попалось».

Может, на самом деле так и было, кто его знает.

14. Повстречались на дороге двое кочемарцев, туговатых на ухо, и повели такой разговор:

- Здорово, приятель, на реку что ли путь держишь?

- Нет, это я сегодня на реку решил сходить.

- А, теперь понял, а я-то подумал, что ты на реку идёшь.