Применение в медицинской практике

Открытие зеркальных нейронов расширило границы понимания таких явлений, как эмпатия, контрперенос и проекции, что прежде было почти невозможно. При синхронизации с клиентом могут происходить как произвольные, так и непроизвольные физические процессы. Терапевт может непосредственно испытывать чувства, эмоции и переживания клиента либо при пассивном наблюдении (как в случае с обезьяной), либо при активном подражании. Чем внимательнее терапевт относится к своему телу, тем выше его способность активизировать работу зеркальных нейронов, когда необходимо получить ценную информацию, и приостановить её, если здоровье самого врача находится под угрозой.

В результате как осознанного, так и неосознанного подражания терапевт рискует оказаться "в плену" соматических состояний и/или эмоций клиента. Многочисленные исследования в области социальной психологии⁵ показали, что мы склонны синхронизировать дыхание, неосознанно копировать мимику другого человека и, частично или полностью, подражать его манере поведения. Эмоции также поддаются заимствованию. Это обычное явление для терапевтического сеанса, которое носит двухсторонний характер: либо терапевт подражает чувствам клиента, либо наоборот.

Если вы хотите ощутить то, что чувствует ваш клиент, можно осознанно начать копировать одну или несколько особенностей его поведения. Так я делала в колледже, и моё настроение менялось вместе с походкой, которой я начинала подражать. В данной области ещё не проведены исследования, но вполне вероятно, что не последнюю роль здесь играют зеркальные нейроны.

Целенаправленная настройка на клиента может очень пригодиться для получения информации о человеке. Она значительно повышает уровень эмпатии на многих уровнях. Как уже было упомянуто ранее, данная практика уже давно применяется танцевальными терапевтами и другими специалистами в области телесной психотерапии. Однако важно отметить следующее: как и при речевом общении, в соматической коммуникации может быть непонимание между слушателем и говорящим. Не следует забывать, что вся информация, которую вы получаете о клиенте, проходит через ваши собственные фильтры. Её нельзя назвать безошибочной. Поэтому нужно стараться сверять полученные ощущения с чувствами клиента. Например, если вы сидите, склонив голову, так же, как ваш клиент, и в груди внезапно появляется тревожное чувство, лучше не гадать, а спросить о его ощущениях в районе грудной клетки. То, что чувствуете вы сами, поможет сформулировать вопросы.

Приведем пример: отец Фреда был очень жестоким и властным человеком и постоянно избивал сына, когда тот был ребёнком. Фред пришёл ко мне из-за проблем, связанных с его авторитетом на работе – первой после окончания колледжа. Он прекрасно помнил своё прошлое, однако никак не мог связать текущее состояние тревоги со своим детством. Однажды он пришёл на сеанс в состоянии глубокой депрессии. Молодой человек выглядел очень встревоженным, в голове мелькали суицидальные мысли. Я попросила Фреда описать ощущения, которые возникают в его теле при упоминании слова "суицидальный", и попробовала настроиться на его волну, копируя выражение лица. В эту же секунду я начала чувствовать в своём теле апатию и онемение, которое описывал Фред. В голову мгновенно пришла ассоциация с оцепенением – естественной реакцией на неминуемую опасность. И тут меня осенило. Я сказала: "Фред, ты когда-нибудь видел, как кошка ловит мышку?" Разумеется, ведь он вырос в сельской местности. "Что делает мышка?" – задала я следующий вопрос. "Она притворяется мёртвой!" – ответил заинтригованный Фред. Мы немного поговорили о защитном механизме оцепенения. Потом я спросила, доводилось ли ему испытывать нечто подобное. Фред ответил: "Да, иногда, когда меня били". Очень часто у него просто пропадали все силы и/или тело немело, "умирало". На этот раз осенило Фреда. Впервые он провёл параллели между ужасами своего детства и своим текущим эмоциональным состоянием. Он начал взахлёб рассказывать о своей "внутренней мышке", и мысли о самоубийстве постепенно рассеялись. Для нас это было большим достижением, ставшее возможным благодаря моему внутреннему отклику на апатию, которая сопровождала Фреда в минуты депрессии и мыслей о суициде.