Песнь пятая

Какой тогда всему был погребу разгром, Клокочут скляницы, бутылки все вверх дном, Трещат все обручи, вино из бочек льется, И в них ни капельки его не остается. Уже окончен был преславный этот труд; Ушли из погреба, оставя винный пруд.

… На то ей откупщик: «Так слушай же, мой свет, Не надобен такой мне вредный твой совет, Когда пияниц ты от пьянства отвращаешь, Так сим против меня ты чернь всю возмущаешь. А мне лишь надобно, чтоб больше шло вина, Так мне твоя теперь и помощь не нужна, Не верю, как тебе, я бахарю такому; Возьми свои бобы и ну скоряй из дому, Доколе я тебя бато́жьем не взварил».

…Когда уже ямщик сей дом вина лишил, Ушел и погреба другие пустошил, Тогда Зевес другим богам сие вещает: «Вы зрите, как ямщик купцов опустошает, И если я теперь им помощи не дам, Так сильного руке бессильных я предам; Вещайте вы: что мне творить бы с ним довлело?»

… Не столько виноват ямщик, как вам он зрится, Так ныне инако он мною усмирится; Чрез два дни у «Руки» кулачный будет бой [40], Где будет воевать сей новый наш герой; Он многих там бойцов ужасно завоюет, За братскую любовь носки им всем рассует.

И се какой ему предел я положил: Хочу, чтоб он один за нескольких служил; Вы у́зрите, чего сей будет муж достоин. Он был худой ямщик, а будет добрый воин». Сие Зевес богам со важностью сказал И всем разъехаться им в домы приказал.

Когда бы смертные все тако помышляли, Дабы по склонности к делам определяли, Тогда бы, может быть, негодный самый врач Престал людей лечить и добрый был палач; Судья, который дел совсем не понимает И только за сукном лишь место занимает, Он мог бы лучше быть, когда б он был кузнец.

…Итак, когда бы всяк в степень свою попал, Давно б в невежестве уж свет не утопал.

…Ямщик, сразя его, разить всех начал встречных, Умножа за собой подбитых и увечных, Загнал в трущобу всех купеческих повес, И словом, он тогда был храбр, как Ахиллес. Но можно ли кому с свирепым спорить роком! Не знаю, кто с него сшиб шапку ненароком, А он с открытою главою стал, как рак. Хотел было бежать с побоища в кабак, Но тут его свои, бегущего, схватили, Свели во свой приказ и на цепь посадили. Сбылася истина Зевесовыч речей – Елесеньке весь лоб подбрили до ушей; Какой бы это знак, куда Елесю рядят, Неужели его и впрямь во службу ладят? Увы, то истина! был сделан приговор: «Елеська как беглец, а может быть и вор, Который никакой не нес мирския платы, Сведен в военную и отдан там в солдаты».

Примечания

Значком * отмечены примечания В.И.Майкова [*] Клепать всякого смело можно, знавши, что в таком поклепе никого на очную ставку не позовут. [**] Кабак на Петербургской стороне. [1] Преогромное предисловие. Намек на предисловие В. Петрова к переведенной им «Виргилиевой Енеиде» (песнь I, СПб., 1770). В обширном, на 14 страницах, «предуведомлении» Петров сообщил сведения о Вергилии, рассказал о трудностях перевода латинских стихов и заранее обругал своих критиков, уподобив их «янычарам, кои прошлого лет с великим остервенением нападали на россов...». [2] Под лягушкой, пытающейся сравняться с быком, подразумевается Петров, пробующий вступить в соперничество с Ломоносовым. [4] Против Семеновских слобод последней роты. Лейб-гвардии Семеновский пехотный полк располагался на окраине Петербурга, между нынешним проспектом Мира и Звенигородской улицей. Неподалеку от Семеновской слободы находилась Ямская, там, где теперь улицы Расстанная и Лиговская. [5] Обида... Юноне от Парида – («…Maйков воспользовался широко известным мифологическим сюжетом. На свадьбе фессалийского героя Пелея с морской богиней Фетидой богиня раздора Эрида (Дискордия) бросила гостям золотое яблоко с надписью: «Прекраснейшей». Три богини – Гера (Юнона), Афина (Паллада) и Афродита (Венера) – заспорили о том, кому из них предназначается это яблоко, и обратились за решением к Зевсу. Тот назначил судьею сына троянского царя Приама – юношу Париса (Парида), который пас стада на горе Ида. Когда богини предстали перед Парисом, Гера предложила ему власть и богатство, Афина – мудрость и военную славу, Афродита – красивейшую женщину. Парис отдал яблоко Афродите, и богиня помогла ему похитить жену спартанского царя Менелая красавицу Елену, что послужило поводом к греко-троянской войне, описанной Гомером.») [6] Сырная неделя – Масленица. [7] Волжаный кнут. Волжанка – род мелкой ивы, растущей на Волге, тальник. Из прутьев волжанки делали кнутовища. [21] Капральский колет – здесь: мундир. [24] Калинкин дом – казенное заведение, в котором задержанные полицией проститутки выполняли принудительные работы. [25] Зимогорье – почтовая станция на дороге Петербург–Москва, близ Валдая. [27] В кути – т. е. в углу избы, наискось от «красного угла». [29] Премудрость возведу я некогда на трон и т. д. Имеется в виду Екатерина II, издавшая 1 августа 1765 года манифест, по которому служба откупщиков признавалась государственной, кабаки переименовывались в питейные дома и отмечались государственными гербами как учреждения, находящиеся под царским «защищением». [34] Его впреки – вопреки ему. [40] Чрез два дни у «Руки» кулачный будет бой. «Рука» – название харчевни в Петербурге у заставы на дороге в Москву. Кулачные бои между обитателями Семеновской и Ямской слобод происходили нередко и собирали большое количество зрителей.