Глава I. Происхождение адыгов.

Этногенез и этнические процессы принадлежат к числу труд­нейших проблем исторической науки. Выяснение этнических компонентов, из которых состоит тот или иной этнос, определе­ние доли участия каждого из них в формировании, бывает порой трудно, а иногда и невозможно. При массовых миграциях, кото­рые происходили в древности и средние века, вряд ли можно говорить о каком-либо народе как1 чистом” в этническом плане. Сказанное имеет отношение и к адыгам.

Наиболее сложно обстоит дело с проблемой раннего этногене­за адыгского народа. В связи с временной отдаленностью именно этот период его формирования в науке разработан недостаточно. Поэтому необходимо дальнейшее изучение и сопоставление всех видов источников: материалов археологии, антропологии, линг­вистики и этнографии.

Проблема становления адыгского этноса, как и других корен­ных народов Кавказа, давно привлекает внимание исследовате­лей. Её сложность и интерес порождали на этот счет разные тео­рии и домыслы. В дореволюционной отечественной историо­графии была популярна миграционная версия происхождения адыгов. Считалось, что их предки - остатки миграционных дви­жений, совершавшихся через Кавказ в прошлом. Адыгам припи­сывалось киммерийское, индо-арийское, сармато-аланское, тюр­кское, арабское, славянское и другое происхождение. Некоторые из перечисленных версий нашли поддержку в послеоктябрьской отечественной науке. К настоящему времени многие из этих крайних точек зрения представляют собой чисто этнографичес­кий интерес и не могут являться объектом научных дискуссий.

В последние десятилетия проблема этногенеза стала решаться комплексно, с привлечением данных различных отраслей науки. Накопленные знания (особенно установленный факт принадлеж­ности адыгов к кавказцам) заставили многих ученых отказаться от чисто миграционной теории и отодвинули процесс стано­вления адыгских племен в глубь тысячелетий. Соответственно была выдвинута теория местного, автохтонного происхождения адыгов, которая предусматривает проживание их предков на Се­веро-Западном Кавказе уже с очень глубокой древности, с эпохи камня.

Однако, придерживаясь тезиса об автохтонности адыгов, не следует недооценивать миграционный фактор. При разрешении проблемы происхождения адыгов правильнее будет следовать автохтонно-миграционной теории.

Действительно, исходя из археологических и других данных, формирование адыгов было длительным процессом этнического смешения определенных групп пришлого населения с древнейши­ми кавказцами Западного Кавказа.

Автохтонно-миграционную теорию происхождения адыгов поддерживают данные антропологии и лингвистики. Антрополо­гами установлено, что среди адыгов преобладает понтийский и кавкасионский типы, причем последний нигде, кроме Кавказа, не встречается. Понтийский же имеет аналогии в Малой и Перед­ней Азии. Антропологи считают возможным отнести его к более обширной средиземно-балканской расе людей. Определенная связь кавказцев со средиземно-морским миром отмечается учены­ми и по материалам лингвистики и археологии.

Язык адыгов принадлежит к западно-кавказской (адыго-аб­хазской) группе северо-кавказской языковой семьи, представите­ли которой признаны лингвистами древнейшими жителями Кавказа. Обнаружены тесные связи кавказских языков с древни­ми языками Малой и Передней Азии, к примеру, адыго-абхазских языков с ныне мертвым хаттским, носители которого обитали в указанном регионе 4-5 тыс. лет назад.

На уже установленных фактах об антропологическом единстве и этнической близости в древности двух областей - Малой Азии и Западного Кавказа основана малоазийская концепция раннего этногенеза адыгов. Сторонники этой гипотезы полагают, что ос­новы формирования адыго-абхазского этноса сложились в резу­льтате ассимиляции кавказского аборигенного населения при­шедшими из Малой Азии хаттскими племенами (кашка и абешла) или их консолидации как родственных племен, имевших в древ­ности тесные культурно-экономические контакты. (1, С.67-68).

Малоазийская концепция раннего этногенеза адыго-абхазов научно достаточно обоснована, перспективна и дает возмож­ность для разрешения этой сложной проблемы. Однако она тре­бует уточнений, новых доказательств, комплексной работы уче­ных, особенно лингвистов.

Существуют и другие гипотезы. К примеру, поддерживаемая археологом В.И.Марковиным теория оо этнической связи в дале­ком прошлом населения Кавказа и Средиземноморья древнейшей “доиндоевропейской” эпохи, а конкретно с басками. Ученый обо­сновывает свою точку зрения исходя из предполагаемой генети­ческой связи строителей дольменов с прабасками, жителями Пиренеев. Пришельцы из западного Средиземноморья, считает В.И.Марковин, приняли участие в раннем этногенезе адыгов путем слияния с западнокавказским древнейшим населением. (2, сс.46, 50-51).

Эта проблема не имеет достаточных доказательств, но постанов­ка ее вполне справедлива, научна и заслуживает внимания иссле­дователей.

В настоящее время имеются основания говорить о связи ады­го-абхазского этноса с древнейшими культурами эпохи бронзы (III и II тыс. до н.э): Майкопской в Прикубанье и развившейся на её базе северокавказской культурой (1, с.6,16), атакжесдоль- менной культурой (2, с.48; 3, с. 106; 4, с.94; 5, с.54; 6, с.22-50). Пос­ледняя сложилась к середине III тыс. до н.э. в Прикубанье и на Черноморском побережье Кавказа и получила свое название от своеобразных (вошедших в историческую науку как погребально­ритуальные) сооружений из огромных каменных плит и глыб, известных в литературе под названием дольмены. Культура доль­менов существовала до последней четверти II тыс. до н.э. (в I ты­сячелетии дольмены уже не сооружались). Начало складывания дольменной культуры по времени совпадает с расцветом Майкоп­ской археологической культуры.

Научно установлено, что Майкопская культура сложилась в итоге взаимосвязей, по-видимому, и генетических, с культурами Малой и Передней Азии III тыс. до н.э. (5, с.48).

Бытовавшая во II тыс. до н.э. в Прикубанье так называемая северо-кавказская культура генетически связана с Майкопской культурой (1, с. 14; 5, с.54) и в то же время, как допускают некото­рые исследователи, с последующими местными культурами явно протоадыгского облика. К этому же периоду относятся первые этнокультурные и генетические контакты местного населения и пришлых индоевропейцев (племен ямной, а затем катакомбной культуры).

Названные археологические культуры Прикубанья, по мне­нию археолога В.И.Марковина и других ученых, были генетичес­ки связаны с дольменной.

Дольменную культуру по характеру инвентаря дольменов, её связям с последующими археологическими культурами, носящи­ми протоадыгский облик, исследователи связывают только с ады­го-абхазским этносом. В этом убеждают и данные других наук, например, этнографии. Общепризнанным стал факт почти пол­ного совмещения ареала распространения дольменов Западного Кавказа с исторической территорией адыго-абхазов. Впервые это было отмечено абхазским ученым Ш.Д.Инал-Ипа. (6, с.28-29). Он же сделал попытку сопоставления различных абхазских обря­дов, этнографически зафиксированных, с теми особенностями дольменного ритуала, который удалось реконструировать архео­логам. И не безуспешно. Выявлен целый ряд сходных черт, кото­рые можно считать идущими от эпохи строительства дольменов. К примеру, обряд вторичного захоронения’ через этап так назы­ваемого воздушного погребения”. (6, с.30-36). Этот ритуал изве­стен у абхазов и адыгов из этнографических источников, начиная с античного времени и вплоть до начала 18 в. (8, сс. 46,49,52, 56; 9, с.39-40, 10, с.51,40).

1

Некоторые черты древней религии “дольменщиков” можно отыскать и в фольклоре: легендах, мифах, поверьях. Абхазы и адыги почитали дольмены, считая их даже могилами предков. Шапсуги ещё в недавнем прошлом приносили к дольменам жерт­венную пищу. (3, с. 104).

Сходство погребальных обрядов, культов, связанных с по­читанием предков, хотя и разделенных огромным временным промежутком, 'позволяет допустить, что население, оставившее дольменную культуру, приняло активное участие в образовании адыго-абхазских племен. Известный археолог, исследователь бронзовых культур Кавказа А.А.Иессен прямо говорит о генети­ческом родстве создателей мегалитическои культуры с коренным населением Западного Кавказа средневековья и наших дней. (11, с.124).

Эти выводы согласуются с мнением таких известных кавказо­ведов как П.С.Паллас, Л.Ны.Соловьев, В.И.Марковин, Л.И.Лав- ров, Ш.Д.Инал-Ипа, других.

Генетическая природа самих мегалитических сооружений до сих пор с достоверностью не установлена. По мнению В.И.Мар- ковина они не имеют корней на Кавказе. По крайней мере среди древностей Прикубанья и Причерноморья он не находит таких памятников, которые были бы конструктивно близки дольменам и в то же время предшествовали им. (2, с. 16-17).

В.И.Марковин считает, что в период, соответствующий расц­вету Майкопской культуры (середина III тыс. до н.э.), на Запад­ном Кавказе появились новые племена, пришедшие, возможно, из Западного Средиземноморья. Строители дольменов быстро попали под воздействие носителей Майкопской культуры. Посте­пенно они полностью растворились среди местных племен. Архе­олог утверждает, что ранние кавказские дольмены по своей кон­струкции наиболее близки мегалитическим сооружениям совре­менной Португалии (западная часть Пиренейского полуострова), которые старше кавказских и вполне могут являться их прототи­пами. Именно отсюда, по Марковину, началось движение доль­менов на Кавказ. В своей теории исследователь опирается также на лингвистические связи Кавказа и Пиренеев (через хаттский язык). Посредником этих связей он видит басков, так как язык этого народа, живущего ныне в основном в Испании и южных районах Франции, близок кавказским, особенно, как считает маоковин, языку причерноморского коренного населения.

О заимствовании дольменной традиции говорил известный ученый-кавказовед Л.И.Лавров. По его мнению, на Кавказ была занесена сама “идея” строительства мегалитов. И сделали это древние мореплаватели из кавказского населения. (3, с. 107).

Сторонником местной теории происхождения дольменов яв­ляется археолог Н.Г.Ловпаче. Он считает, что “отсутствие мест­ных генетических корней мегалитической архитектуры объясня­ется не их отсутствием, а отсутствием их научного оформления”. Ученый предлагает видеть их в простейших элементах древних (поздненеолитических, раннеэнеолитических) погребениях в Уна- козовской пещере и Усть-Сахрае (Адыгея). Далее в этой цепочке следуют погребальные сооружения без лазов, самые древние за­хоронения в которых относятся ко времени строительства доль­менов. Это фактически - каменные ящики. За ними, в развитии дольменных традиций, следует, по Ловпаче, гробница Псыбэ (Туапсинский район) с ранним лазом большого размера, пролом­ленным в передней плите. Погребения, обнаруженные в ней, от­носятся к эпохе энеолита и ко времени Майкопской культуры (ранняя бронза). Далее, в развитии погребальных мегалитиче­ских сооружений, археолог называет подкурганные портальные дольмены (Усть-Сахрай), которые датируются второй полови­ной, концом IV - началом III тыс. до н.э. Еще ближе по времени - портальные дольмены и двухкамерные гробницы “Кладов” под курганами ст. Новосвободной. Наконец, последним этапом архи­тектурного развития мегалитов надо считать (по Ловпаче) массо­вые плиточные дольмены без порталов. Они относятся кавказове­дами к самым древним типам дольменов Западного Кавказа. Таким образом, по мнению археолога Н.Г.Ловпаче, могла проис­ходить эволюция мегалитической (в нашем случае дольменной) архитектуры в рассматриваемом регионе мира.

Говоря о предназначении дольменов, необходимо подчер­кнуть, что они выполняли не только погребальную, но и культо­вую функцию. Эту точку зрения поддерживает В.И.Марковин, а археолог М.К.Тешев, сотрудник Туапсинского краеведческого музея (умер в 1987 г.), является открывателем и первым исследова­телем уникального культового комплекса “Псынако I”, недалеко от селения Анастасиевка Туапсинского района. Центром этого комплексного^ памятника бронзового века является плиточный подкурганный дольмен с коридором-дромосом, подходящим к лазу в передней плите дольмена. Сооружения Псынако I говорят о том, что здесь было место поклонения духам умерших предков и отправления различных обрядов.

В свете современных научных данных носители дольменной культуры достаточно определенно связываются с адыго-абхаз­ским этносом.

Итак, истоки формирования адыгов теряются в глубокой древ­ности, уходя своими корнями в местные культуры каменного ве­ка. В их этногенезе приняли участие представители других, некав­казских народов, в частности, пришельцы из Малой и Передней Азии Ш-Птыс. до н.э.