3. Начало христианизации Руси

Важнейшей чертой любой государственности является особая идеология, официально провозглашаемая и, как правило, поддерживаемая и охраняемая государством. В большинстве случаев, особенно на ранних этапах развития государств, такой идеологией становится та или иная форма религии. Однако она вовсе не обязательно остается неизменной на протяжении всего периода существования государства: с течением времени, по тем или иным причинам она может перестать его устраивать, в результате чего происходит смена государственной идеологии.

Подобное развитие событий характеризует и историю Древнерусского государства, где господствовавшее в момент его образования язычество в конце Х в. было сменено христианской (православной) религией. Естественно встает вопрос о том, почему и при каких обстоятельствах произошла эта смена. Очевидно, что, по крайней мере, часть ответа должна лежать в самой дохристианской религиозной системе восточных славян. Поэтому, прежде чем говорить о причинах перемены религии, следует кратко остановиться на основных чертах славянского язычества.

К VIII – IX вв. языческая религия восточных славян приобрела сравнительно развитые формы. Она достигла стадии политеизма (многобожия). Языческие боги имели общеславянский характер, хотя единой иерархической системы, по-видимому, еще не сложилось.² Культ поклонения предполагал жертвоприношения поставленным на холмах «идолам» – каменным или деревянным статуям богов. Руководство религиозными отправлениями осуществляли жрецы – волхвы, колдуны, кудесники. В то же время, отсутствуют специальные храмы для выполнения обрядов, а жреческие функции еще не выделились в самостоятельные.

Иными словами, хотя славянское язычество представляло собой сравнительно развитую систему, однако оно не достигло высших ступеней зрелости, характеризующихся выделением общих для всего народа главных богов, со своей сложившейся иерархией, складыванием особой церковной организации и жреческого сословия – т. е. теми условиями, которые, как правило, обеспечивали переход к монотеизму (единобожию).

Тем самым, переход Руси к новой религии начался тогда, когда реальные условия для ее восприятия большинством населения еще не сложились, и язычество все еще обладало существенным потенциалом дальнейшего развития. Поэтому вполне естественным выглядит стремление понять, почему при таких, казалось бы, неблагоприятных обстоятельствах процесс христианизации все-таки начинается.

Православные богословы со времен митрополита Илариона объясняли принятие христианства божественным вдохновением, снизошедшим на князя Владимира¹. Впрочем, церковные историки, стремясь удревнить начало православия на Руси, нередко предлагают вести отсчет даже не с Владимира, а с Андрея Первозванного, который якобы осуществлял миссионерскую деятельность в славянских землях еще в I в. н. э.

В советской исторической науке ответ на вопрос о причинах перехода к новой религии вытекал из общеметодологического классового подхода. Переход к классовому строю, согласно этому объяснению, требовал такой религии, которая обосновывала бы власть господствовавшего класса. Поскольку язычество, как религия бесклассового общества, не могло решить эту задачу, оно было отброшено и заменено более подходящим для этих целей христианством, представлявшим из себя идеологическую санкцию господства и подчинения и средство утверждения эксплуатации непосредственных производителей классом феодалов.

Однако такое объяснение даже в категориях марксистского подхода выглядит не вполне удовлетворительным. Ведь в классовых, по меркам советской историографии древнегреческом, или древнеримском обществах существовавшее там язычество нисколько не мешало осуществлять власть над рабами. Более того, и само-то христианство возникло как религия низших слоев населения.

Другой причиной нередко называют стремление укрепить власть киевского князя и единство Древнерусского государства. Попыткой задержать расползание «сверхсоюза» объясняет принятие христианства и И.Я. Фроянов, однако в отличие от большинства историков, рассматривающих крещение как свидетельство прогресса в развитии Древней Руси, он видит в этих событиях отражение консервативных тенденций: христианство, по его мнению, вводилось в интересах племенной полянской верхушки, стремившейся к сохранению старых, родоплеменных порядков, означавших, одновременно и сохранение ее господства в восточнославянском мире.²

По-видимому, реальные причины смены религии можно понять лишь в том случае, если рассматривать религию не просто как веру в сверхъестественное, а как – и это главное – форму мировоззрения. Каждая религия пытается по-своему объяснить человеку окружающий мир, научить его ориентироваться в нем с помощью предоставления необходимого набора правил и норм, обеспечивающего эту ориентацию. Если изменяется мир вокруг человека, то возникает и потребность изменить способ его объяснения.

Применяя этот подход к нашему случаю, можно определить язычество как систему взглядов на мир человека в его неразрывной связи с природой, где он и себя рассматривает как часть этой природы. Но по мере развития человек становится все более независимым от нее, для него все более важным становится объяснение его связей с себе подобными, понимание себя самого и окружающего его общества. Именно такое объяснение и дают мировые религии (христианство, ислам, буддизм и др.), в центре которых как раз и стоит человек (богочеловек).

Первые признаки несоответствия религиозной языческой идеологии новым реалиям возникают еще в начале Х в., когда среди русских появляются первые христиане, однако само замена язычества именно православием не была так уж фатально неизбежна. Перед русскими князьями оказались весьма широкие возможности выбора, как минимум из четырех мировых религий: ислам (исповедовавшийся Волжской Болгарии), иудаизм (Хазарский каганат), католичество (Священная Римская империя) и православие (Византия).¹ Кочевническо-скотоводческии традиции восточных народов, периферийное (с точки зрения основных устремлений киевских князей) положение Волжской Болгарии и давние враждебные отношения с хазарами, делавшие малоприемлемым восприятие их религиозных систем, во многом предопределили выбор в пользу христианства. Что касается разновидностей последнего, то здесь чаша весов достаточно легко склонялась на сторону православия, более знакомого верхушке древнерусского общества. Однако главной причиной, окончательно определившей выбор, явилась, по-видимому, особая система взаимоотношений церкви и государства в православии, признававшая приоритет светской власти перед духовной (при сохранении, в то же время довольно широкой автономии церкви). Важным являлось и то обстоятельство, что ослабевшая Византийская империя не могла претендовать на установление той или иной формы зависимости Руси от нее в случае принятия православия при ее содействии.²

Впрочем, при всех очевидных, казалось бы, предпосылках смены религии, процесс христианизации оказался весьма длительным, прошедшим несколько этапов. Начальный его этап относится примерно к первой половине Х в., когда основной массой христиан на Руси оказались древнерусские купцы, торговавшие с Византией. Их крещение часто имело сугубо прагматический характер, объясняясь стремлением обеспечить себе более благоприятные условия торговой деятельности на территории Византии. Отсюда, сохранение, наряду с исполнением христианских обрядов, языческих верований («двоеверие»).

Однако постепенно число адептов новой веры на Руси росло, свидетельством чего становится крещение одного из высших лиц Древнерусского государства – княгини Ольги.³ К тому же, успехи православия на Руси вызвали явное недовольство среди наиболее приверженной традициям части дружинников (особенно в правление Святослава), в результате чего возникает противоборство язычников и христиан в 50-х – первой половине 80-х гг. Х в. Одним из средств укрепить позиции язычества обычно считают попытку князя Владимира в 980 г. создать в Киеве пантеон языческих «кумиров», рассматриваемых, как правило, в качестве главных племенных богов.⁴

По-видимому, попытка не оправдала надежд, что заставило князя перейти к интенсивной христианизации Руси (хотя, судя по тону изложения летописного рассказа о крещении Владимира, это не слишком отвечало его личным желаниям). В результате довольно сложной интриги, сопряженной как с оказанием помощи византийским императорам, так и с военными действиями против них и женитьбой на их сестре, Владимир крестился. Летопись относит все эти события к 988 г.¹

Этот акт крещения вопреки собственным желаниям является несомненным свидетельством нового отношения древнерусских князей к своим обязанностям. Из некогда завоевателей, «находников», временщиков они превращаются в государственных деятелей, озабоченных интересами этого государства, рассматриваемого как свое собственное владение. Тем самым, крещение Руси стало не только особым третьим этапом в развитии процесса христианизации, но и одновременно важнейшей вехой в становлении российской государственности.

Вслед за крещением князя было проведено крещение Руси, где мирным (Киев), а где и насильственным (Новгород) путем. В результате, православие стало официальной государственной религией Древней Руси, т.е. обладающей преимуществом перед другими религиями на ее территории, поддерживаемой и защищаемой государством,. Актом крещения, таким образом, завершился третий этап христианизации Руси.

Однако процесс христианизации на этом не закончился, он растянулся еще на несколько веков – вплоть до XIII – XIV вв., когда основная масса населения действительно приняла новую веру. Одновременно, это был не только период распространения православия среди населения и превращения его в господствующую религию Российского государства, но и существенный этап в становлении здесь мощной и крайне влиятельной организации – Русской православной церкви. В течение Х – XII вв. церковь сумела установить свой идеологический контроль над Русью, создав весьма разветвленную структуру, во главе с киевским митрополитом и подчинявшимися ему епископами. По всей стране стали быстро расти монастыри.

После принятия христианства в качестве государственной религии на Руси складывается церковная организация. Формируется духовенство, делящееся на «черное» (монашеское) и «белое» (приходское). Организационными центрами церкви стали епархии и монастыри. Церковь получила право на приобретение земель, населенных деревень, на осуществление суда по специально выделенной юрисдикции (все дела в отношении «церковных людей», дела о преступлениях против нравственности, брачно-семейные вопросы).

Значение принятия христианства на Руси большинство историков оценивает чрезвычайно высоко, прежде всего, в плане воздействия на развитие древнерусской культуры: письменность, школы, архитектура, живопись, летописание – все испытало на себе влияние православия. При этом важно подчеркнуть, что становление новой культуры шло не путем слома старой – языческой, а в виде процесса их слияния, взаимопроникновения. Языческо-православный (русско-византийский) синтез и породил ту неповторимую древнерусскую культуру, достижения которой остаются непреходящими ценностями российской истории.

Впрочем, ряд историков, порой, не без убедительности, доказывает определенную преждевременность крещения Руси, обращая внимание на недостаточную готовность значительной части славянского населения к восприятию норм христианской морали. Например, по мнению И.Я. Фроянова, «с точки зрения поступательного развития Руси введение христианства в конце X столетия являлось в некотором роде опережением событий, забеганием вперед. Не имея под собой твердой социальной почвы и ближайшей политической перспективы, оно скользило по поверхности древнерусского общества и значительно позднее (в XIV – XV веках, когда завершилось формирование классов) превратилось в орудие классового господства, а также в рычаг объединения русских земель вокруг Москвы».¹

По-видимому, можно согласиться с этим утверждением в той его части, что православие не сразу обрело прочную почву на Руси в виде проникновения в народную среду, однако и при этой оговорке, нет сомнений, что крещение Руси стало заметнейшей вехой в становлении российского государства, создав один из важнейших атрибутов государственности вообще.