3. Естественноправовой тип правопонимания и философии права

Определяющее значение для различных концепций естест­вен неправового (юснатуралистского) типа правопонимания и соответствующих вариантов философии права имеет различе­ние и соотношение естественного права и позитивного права. 11ри этом в разных концепциях прошлого и современности ес­тественное право нередко обозначается как право по природе, как неизменное право, как подлинное право, как разумное пра­во, как философское право, как идея права, как право в собст­венном смысле, как правильное право и т. д. Соответственно и позитивное право обозначается по-разному: как искусственное (неестественное) право, как человеческое право, как волеуста-новленное (волевое) право, как изменчивое право, как услов­ное право, как неподлинное право и т. д.

Для сторонников юснатуралистского подхода естественное право (в его религиозной версии или светской трактовке с позиций философии права, юриспруденции, этики, социальной философии и т. д.) как единственно подлинное, разумное, нравственное и справедливое право дано самой природой и ко­ренится в объективной природе — в природе бога или челове­ка, в физической, духовной или социальной природе, в «природе- вещей» и т. д.

Авторы различных естественноправовых концепций по-разному представляют себе конкретное содержание естественного нрава. При этом как естественное право трактуются различные феномены: природное равенство и свобода всех людей, естест­венное право на неравенство и привилегии, естественное право людей на достоинство, различные неотчуждаемые права и сво­боды человека (от отдельных таких прав и свобод до современ­ных международных стандартов в этой области) и т. д.

Позитивное право, напротив, рассматривается юснатуралистами как отклонение (игнорирование, искажение, отрицание и проч.) от естественного права, как искусственное, ошибочное или произвольное установление людей (официальных властей).

Естественноправовому подходу присущи как достоинства теоретического и практического порядка (критика произволь­ного законодательства, провозглашение естественной свободы и равенства всех людей, неотчуждаемых прав и свобод челове­ка, идей правового государства и др.), так и недостатки того же характера (смешение права с неправовыми явлениями: мора­лью, нравственностью, религией и др., а формально-правового с фактически-содержательным; отсутствие четкого формализо­ванного критерия отличия права от всего неправового; недо­оценка, а нередко и игнорирование роли позитивного права и правоустанавливающей государственной власти; отсутствие не­обходимой взаимосвязи между естественным и позитивным правом и т. д.).

Различение естественного и позитивного права свидетель­ствует о поисках (во многом стихийных, теоретически недос­таточно осознанных) объективных свойств и начал права, не­зависимых от воли, усмотрения или произвола власти и от официально установленного закона (позитивного права). В ес-тественноправовых концепциях содержатся в той или иной мере определенные элементы и моменты юридического подхо­да к праву. И в этом смысле различение естественного права и позитивного права можно интерпретировать как архаичный (хронологически первый, практически весьма доступный для обыденного восприятия и до сих пор наиболее распространен­ный) вариант выявления, выражения и защиты правовых ос­нов правильного (разумного, справедливого и т. д.) законода­тельства. Но в собственно теоретическом отношении различе­ние (а по сути дела — противопоставление) и соотношение естественного права и позитивного права представляет собой весьма условную, неразвитую и внутренне противоречивую концепцию правопонимания.

Существенный недостаток естественноправового подхода состоит в неверной трактовке ключевой проблемы философии права — различения и соотношения сущности и явления в пра­ве. Предложенное данным подходом различение и соотноше­ние естественного и позитивного права — это не взаимосвязи правовой сущности (в виде естественного права) и правового явления (в виде позитивного права), а противопоставление и противостояние (зачастую — антагонизм) естественного и по­зитивного права. Поиски необходимых взаимосвязей между сущностью и явлением в праве здесь подменяются умозритель­ным конструированием подлинного права (естественного права как сущности и одновременно как реально действующего пра­вового явления) и игнорированием официально действующего общеобязательного позитивного права. Естественное право, та­ким образом, — это не только некое естественно данное право­вое начало, но и естественно действующее право, наряду с официально действующим позитивным правом. Отсюда и при­сущий естественноправовым концепциям правовой дуализм — представление о двух одновременно действующих системах права (права естественного и права официального).

В естественноправовых учениях по сути дела игнорируются специфический смысл и особенности соотношения сущности и явления в праве, особый (публично-властный) характер про­цесса позитивации (государственного признания, конкретиза­ции и выражения) сущности права в виде норм официально действующего в данном месте и в данное время закона (источ­ника позитивного права).

Если, не забывая об этом дуализме, все же попытаться с по­зиций юснатурализма дать общее определение понятия права с учетом практически возможного и юридически необходимого компромисса между естественным и позитивным правом в ус­ловиях развитого конституционного строя, то такое определе­ние можно было бы кратко сформулировать в следующем виде: право — это естественное право и не противоречащее ему пози­тивное право.

С точки зрения правоустановительной (и правотворческой) деятельности это означает, что в действующем позитивном праве (в конституциях или в других актах) необходимо: 1) за­крепить перечень соответствующих положений самого естест­венного права, т. е. позитивировать, официально признать их юридическую силу, 2) признать приоритетное значение этих положений естественного права перед всеми остальными ис­точниками и нормами позитивного права, 3) закрепить запрет издания и юридическую ничтожность правовых актов и норм, отрицающих или умаляющих соответствующие положения ес­тественного права.

Примерно такая логика лежит в основе современных кон­ституций, включая и Конституцию РФ, которые исходят из той или иной версии юснатуралистского правопонимания.

Официальное закрепление в конституциях и других актах естественноправовых положений о правах и свободах человека означает, что соответствующие положения естественного права признаются самостоятельным (причем приоритетным по отно­шению ко всем остальным источникам) источником действую­щего (позитивного) права. Об этом, в частности, свидетельству­ют положения Конституции РФ о высшей ценности прав и свобод человека (ст. 2), о необходимости непротиворечия со­держания законов правам и свободам человека (ст. 18, 55) и т. д. Кроме того, в Конституции РФ (ч. 3 ст. 17) содержится следующая специальная оговорка: «Осуществление прав и сво­бод человека и гражданина не должно нарушать права и свобо­ды других лиц». Нормативно-правовой и юридико-логический смысл этой оговорки (с позиций ее либертарно-юридической трактовки) состоит в утверждении, что закрепленные в Консти­туции РФ естественные права и свободы человека (как, впро­чем, и права гражданина) обладают юридической силой лишь постольку (в той мере и в тех случаях), поскольку не противо­речат правовому принципу формального равенства. Эта оговор­ка наглядно демонстрирует как коренные недостатки юснатурализма (в силу отсутствия у него концепции правового закона и т. д.) в качестве основы для надлежащего позитивного права, так и необходимость формализованного сущностно-правового критерия (принципа формального равенства) для оценки нор­мативно-правового значения естественноправовых положений о правах человека и стыковки естественного и позитивного права, приведения их к общему сущностно-правовому знамена­телю.

Так же обстоит дело и в системе современного международ­ного права, составной частью которого, наряду с источниками и нормами позитивного права, являются официально признанные и закрепленные в международных актах естественноправовые положения о правах человека. При этом очевидно, что ин­дивид как субъект общепризнанных (в международно-правовом порядке) нрав человека является субъектом международных правоотношений, связанных с защитой и реализацией этих прав, и, как минимум, в этом смысле и значении обладает меж­дународно-правовой правосубъектностью.

Права человека и после их официального признания и за­крепления во внутригосударственном и международном праве остаются естественными правами, отличными от позитивного (официально-властного, государственного, волеустановленного) права. Логика юснатурализма по своей сути отвергает госу­дарственно-организованное бытие, понимание и определение прав человека, вне которых остаются права гражданина как особые права — привилегии члена того или иного конкретного государства. Отсюда и присущие юснатурализму космополити­ческие представления (человек — гражданин мира, вселенского государства, космополиса). В контексте современной глобали­зации и интеграционных процессов это проявляется в тенден­циях к утверждению приоритета естественных прав человека перед государством и его позитивно-правовыми актами внутри страны и к усилению надгосударственных начал (обязательных норм, властных институтов, военных организаций, судебных, контрольных, исполнительно-распорядительных, правоустановительных, правоприменительных и иных учреждений) в меж­государственных отношениях.

В интересах сохранения и дальнейшего совершенствования внутригосударственного и международного правопорядка сло­жившуюся государственно-правовую ситуацию следует пони­мать и трактовать не как капитуляцию государства и позитивного права перед естественным правом и не как ограничение государ­ственного суверенитета в пользу надгосударственных структур, а как поиски разумного компромисса между естественным правом и государством (с его позитивным правом) на общеправовой ос­нове принципа формального равенства в условиях перехода от прежней силовой концепции государственного суверенитета к его современной правовой концепции. Согласно этой правовой концепции добровольная передача государствами (с соблюдени­ем требований принципа их формального равенства как субъек­тов международного права) в соответствии с международными

договорами части своих правомочий межгосударственным объе­динениям и структурам означает не ограничение их суверените­та, а лишь одну из адекватных и надлежащих форм осуществле­ния ими своих правомочий в рамках правовой концепции госу­дарственного суверенитета.