Глава 9. Право и государство в системе социальной регуляции

1. Специфика различных видов социальных норм и социальной власти

В обществе, наряду с правом, действуют и другие виды со­циальных норм — моральные, нравственные, корпоративные, эстетические, религиозные и т. д.

Социальные нормы представляют собой те основные формы и средства, с помощью которых осуществляется регуляция по­ведения и общественных отношений людей. Они в концентри­рованном виде выражают объективную потребность любого об­щества в упорядочении действий и взаимоотношений его чле­нов, в подчинении их поведения социально необходимым правилам. Тем самым социальные нормы выступают в качестве мощного фактора сознательного и целенаправленного воздей­ствия социальной общности на образ, способ и формы жизне­деятельности людей.

Историческое развитие и смена различных типов и форм общественной жизни сопровождались существенными измене­ниями также и в системе социальной регуляции. Отмирали од­ни и возникали другие виды социальных норм, изменялись соотношение, взаимосвязи и формы взаимодействия социальных норм (моральных, религиозных, правовых, политических, эсте­тических и проч.), их реальное содержание, место, роль и зна­чение в системе социальных регуляторов, механизмы их функ­ционирования, способы и средства их защиты и т. д.

Важную роль в системе социальной регуляции со времени своего появления стало играть право. При всей относитель­ной самостоятельности право, как и другие виды социальных норм, осуществляет свои специфические регулятивные функ­ции не изолированно и обособленно, а в едином комплексе и тесном взаимодействии с другими социальными регулято­рами.

Выявление специфики различных социальных норм являет­ся вместе с тем необходимой предпосылкой для уяснения смысла, содержания и характера соотношения правовых и не­правовых норм в рамках выполняемых ими функций социаль­ной регуляции, объективных оснований и критериев известно­го «разделения труда» и «сфер влияния» между ними и др. Системная целостность всех видов социальных норм, в своей совокупности обеспечивающих надлежащую регуляцию обще­ственных отношений и нормальную жизнедеятельность обще­ства, — это определенный синтез их своеобразия, их особен­ных свойств и возможностей. Поэтому поиски оптимальных вариантов сочетания правовых форм воздействия с регулятив­ными возможностями других социальных норм являются од­ной из центральных задач всей правовой и социальной поли­тики.

В процессе взаимодействия и взаимовлияния различных ви­дов социальных норм (правовых, этических, эстетических, ре­лигиозных и проч.) каждый из них, сохраняя свою специфику, выступает в качестве регулятора особого рода. Наряду с общи­ми чертами социальные регуляторы имеют и свои специфиче­ские особенности, отражающие принципиальное отличие одно­го вида социальных норм от других. Без таких особенностей нельзя было бы вообще говорить о различных видах социальных норм и способах регуляции.

Так, отличительная особенность всякой религии состоит в вере в бога как сверхъестественное существо. Эта особенность религии как формы общественного сознания определяет спе­цифику религиозных норм и их своеобразие в качестве социального регулятора. Отсюда и такие характеристики религиоз­ных предписаний и запретов, как их божественное происхожде­ние (их данность непосредственно богом или пророками, служителями культа и др.), религиозные средства их защиты (посредством сверхъестественных наград и наказаний, религи­озно-церковных кар и т. п.).

Видовое отличие эстетических норм заключается в том, что они выражают правила (критерии, оценки) красоты и прекрас­ного (в их противопоставлении безобразному).

Сложившиеся в данной культуре формы, типы и образы прекрасного и безобразного (по преимуществу — в области искусства, но также и в сфере быта и труда, в религии, идео­логии, политике, морали, праве и т. д.), приобретая норматив­ное значение (в качестве положительного и возвышенного или, наоборот, негативного и низменного образца и примера), оказывают существенное воспитательное и регулятивное воз­действие на чувства, вкусы, представления, поступки и взаи­моотношения людей, на весь строй и образ их личной и пуб­личной жизни. Эстетически одобренные вкусы, ценности, идеалы, формы и примеры (во всех сферах общественной жизни, включая и правовую) образуют в рамках сложившейся культуры то «поле прекрасного», которое в качестве притяга­тельного образца и масштаба оказывает воздействие также и на формы бытия и реализации иных социальных норм, на способы функционирования других видов соционормативной регуляции.

Отличительная особенность морали состоит в том, что она выражает автономную позицию индивидов, их свободное и са­мосознательное решение того, что есть добро и зло, долг и со­весть, правильное и неправильное в человеческих поступках, взаимоотношениях и делах. Принцип морали представляет со­бой принцип автономной саморегуляции индивидом своих от­ношений к себе и к другим, своего поведения в мире.

В этических явлениях присутствуют два момента: 1) лично­стный момент (внутренняя свобода индивида и самосознатель­ная мотивация им правил морального поведения и моральных оценок); 2) объективный, внеличностный момент (сложившиеся в семье, социальной группе, общности нравственные воззре­ния, ценности, нравы, формы и нормы человеческих отноше­ний). Первый из отмеченных моментов относится к характери«тике морали, второй — нравственности (Примечательно, что слова «нравы», «нравственность», «норов» восходят к слову «нора». Смысл этой этимологической связки пример­но таков: правило (формы, порядок, уклад) жизни и поведения обитателей данной «норы» (ниши, сферы обитания первичной социальной общности) — это и есть их норов, их нравы, их нравственность.)

Когда говорят о морали социальных групп, общностей и общества в целом, речь по существу идет о нравственности (о групповых и общесоциальных нравах, ценностях, воззрениях, отношениях, нормах и ус­тановлениях).

В сфере этических отношений мораль выступает в качестве внутреннего саморегулятора поведения индивида, его осознан­ного, внутренне мотивированного способа участия в социаль­ной жизни и общественных отношениях. Нравственные нормы выступают в качестве внешних регуляторов поведения. Там, где индивид принял, усвоил и превратил в свою внутреннюю уста­новку коллективные нравственные представления, ценности, нормы и руководствуется ими в своем поведении, имеет место сочетание и согласованное действие обоих регуляторов — мо­рального и нравственного.

Особым видом социальных норм являются корпоративные нормы, т. е. нормы, принимаемые общественными объедине­ниями и регулирующие отношения между его членами или уча­стниками (если речь идет об общественных объединениях, которые состоят из участников и не имеют членства).

Закрепленные в уставе и иных документах общественного объединения (политической партии, профсоюза, органа обще­ственной самодеятельности и т. д.) нормы (о порядке формиро­вания и полномочиях руководящих органов, порядке внесения изменений и дополнений в устав, о правах и обязанностях чле­нов и участников объединения и т. д.) распространяются лишь па членов и участников данного общественного объединения и обязательны только для них. Нарушение этих корпоративных норм влечет применение соответствующих санкций, преду­смотренных уставом организации (от предупреждения, выгово­ра до исключения из организации).

Корпоративные нормы (по своему регулятивному значению, сфере действия, кругу адресатов и т. д.) — это групповые нор­мы внутриорганизационного характера. У них нет всеобщности и общезначимости права и общеобязательности закона. По сво­ей сути нормотворчество общественных объединений носит производный от прав граждан характер и является формой и способом реализации конституционных прав граждан на объе­динение, причем создание и деятельность общественных объе­динений, включая их нормотворчество, должны осуществлять­ся на основе и в рамках закона, в соответствии со всеобщими требованиями права и правовой формы общественных отноше­ний: соблюдение принципа правового равенства, добровольно­сти, взаимосвязи прав и обязанностей, демократизма, идеоло­гического и политического плюрализма и т. д.

Показательно в этой связи, что, согласно Федеральному за­кону «Об общественных объединениях» (1995 г.), члены и уча­стники общественных объединений — физические и юридиче­ские лица — имеют равные права и несут равные обязанности. Нарушение общественным объединением этих и целого ряда иных требований закона может повлечь за собой (по решению суда) приостановление его деятельности и даже его ликвида­цию.

Все эти социальные регуляторы (право, мораль, нравствен­ность, религия и проч.) нормативны, и все социальные нормы имеют свои специфические санкции. Причем специфика этих санкций обусловлена объективной природой и особенностями этих различных по своей сути видов социальных норм, разных типов (и форм) социальной регуляции.

Таким образом, не особенности санкций исходно определя­ют различие социальных норм (права, морали, религии и т. д.), как трактуют данную проблему легисты, а, наоборот, объектив­ные по своей природе сущностные различия разных видов соци­альных норм, их специфические свойства обусловливают и осо­бенности санкций за их нарушение.

В специфике санкции, присущей определенному виду соци­альных норм, проявляется момент сущностного и понятийного единства данного вида социальных норм и соответствующего вида социальной власти, устанавливающей, санкционирующей и за­щищающей данный вид норм.

Любая социальная власть (моральная, религиозная, корпора­тивная, общественно-организационная, государственная) — это определенный нормативный порядок организации силы (психиче­ской или физической) и применения соответствующего принуждения для управления общественными отношениями в дан­ной социальной общности (группе, объединении, обществе). Особенности такого нормативного порядка определяются спе­цификой соответствующих социальных норм (моральных, ре­лигиозных, правовых и др.) и устанавливающей их социальной власти.

Формами такого социально-властного принуждения к со­блюдению соответствующих социальных норм и наказания за их нарушения и являются санкции этих норм. Причем каждому виду норм присущи свои специфические санкции: моральным нормам — моральные санкции (моральное осуждение амораль­ного поведения и проч.), религиозным нормам — различные 1!иды религиозного наказания (от внушения до отлучения от церкви), правовым нормам — государственные (государствен­но-правовые) санкции и т. д.

Специфика права, его объективная природа, сущностные свойства и вместе с тем его отличие от других видов социаль­ных норм и типов социальной регуляции представлены в принципе формального равенства. Именно объективная специ­фика права как всеобщей и необходимой формы равенства, свободы и справедливости определяет своеобразие санкции за­кона (его общеобязательность, государственно-властную при­нудительность и проч.), а не официально-властная принуди­тельность обусловливает и порождает эту специфику права, его отличительные сущностные свойства и характеристики. По этой же логике именно правовая природа государства определя­ет суверенный характер государственной власти (а следователь­но, и общеобязательность государственно установленных норм, их обеспеченность средствами принуждения и т. д.) в отличие от других видов социальной власти (и установленных ими норм).

Либертарно-юридическая теория направлена как против легизма (юридического позитивизма), так и против смешения права с моралью, нравственностью и другими видами неправо­вых социальных норм. Здесь еще раз следует напомнить, что формальное равенство, свобода и справедливость — это, со­гласно либертарному правопониманию, объективные сущност­ные свойства именно права, а не морали, нравственности, ре­лигии и проч. Это особенно важно подчеркнуть потому, что как легизм, так и юснатурализм, разного рода моральные (нравственные, религиозные и др.) учения о праве игнорируют правовую природу названных сущностных свойств права, на­пример считают требования справедливости, свободы, равен­ства моральными, нравственными, религиозными требовани­ями.

Опираясь на подобные представления, легисты трактуют принудительность как сущность права и его отличительную особенность. По такой логике получается, что посредством принуждения (принудительной санкции) официальная власть может неправо (как неправовые социальные нормы, так и про­извольные веления) по своему усмотрению и произволу пре­вратить в право. С помощью принуждения (приказа власти), согласно легизму, решаются, таким образом, задачи не только субъективного характера (формулирование норм законодатель­ства), но и объективного плана (формирование, создание само­го права), а также собственно научного профиля (установление и выяснение специфики права, его отличия от иных социаль­ных норм и т. д.).

Прошлые и современные приверженцы юридико-позитивистского подхода, отрицая объективную природу права, сводят проблему социального смысла и роли права к вопросу о прину­дительно-регулятивном значении норм законодательства. Пра­ву при этом придается узкое технико-инструментальное значе­ние: оно выступает лишь как официальное наказательное ору­дие и подходящее средство для осуществления социального управления, регламентации и контроля. Причем выбор тех или иных форм и направлений правовой регуляции оказывается, согласно такому подходу, результатом волевого решения зако­нодателя, а соотношение и взаимодействие различных социаль­ных норм — волюнтаристски манипулируемой технологией, приноровленной к целям той или иной концепции социальной инженерии.

Такой односторонний инструментально-технический взгляд на право, игнорируя его объективную социальную природу, сущность и функции, закрывает путь к выяснению действи­тельного места и роли права в соционормативной системе, его подлинной специфики и социальной ценности, его объективно обусловленных и общественно необходимых связей с другими социальными нормами и т. д.

Субъективистская манипуляция арсеналом социальных норм, сопровождаемая искусственной поддержкой и активизацией одних регуляторов и произвольным подавлением или вы­теснением других, может в лучшем случае привести лишь к кратковременному удовлетворению тех или иных социорегулятивных потребностей и целей. Но по существу и в более или менее долгосрочной перспективе подобное субъективно-воле­вое оперирование социальными нормами (ставка на регулятив-но «сильные», силовые нормы, игнорирование социальной ценности, объективных границ и специфики различных видов норм, подмена регуляторов и перекладывание регулятивных функций одних норм на другие и т. д.) неизбежно приводит к их деградации и атрофии, к девальвации выражаемых в них ценностей и регулятивных возможностей, к нарушению и без­действию системных связей и разрушению целостности различных видов социальных норм общества, к развалу единого механизма социальной регуляции и постепенному распаду всего соционормативного порядка.

Лишь с учетом объективной природы и своеобразия различ­ных видов социальных норм, их специфических свойств и ка­честв возможно успешное и адекватное воздействие на процесс социальной регуляции. Отсюда очевидно первостепенное значение проблемы специфики права (в соотношении с другими видами социальных норм) для конкретизации представлений о его действительном месте в соционормативной системе и его подлинной роли как регулятора особого вида.