2. Либертарно-юридическая концепция общего блага

Общее благо, согласно юридическому либертаризму, — это правовая форма признания и реализации индивидуальных благ по принципу формального равенства. В концепции общего блага представлена правовая модель выявления, согласования, признания и защиты различных, во многом противоречащих ipyi другу интересов, притязаний, воль членов данного сооб­щества в качестве их блага, возможного и допустимого с точки зрения всеобщей меры равенства, единой и равной для всех правовой нормы. Лишь юридически согласуемые, с позиций такой общей правовой нормы, различные интересы разных лиц могут быть квалифицированы как благо индивидов и общее и наго. Понятие «благо» (индивидуальное и общее) включает в себя, таким образом, различные интересы, притязания, воли различных субъектов (физических и юридических лиц) лишь в той мере, в какой они соответствуют общей правовой норме, отвечают единым критериям правовых запретов и дозволений, возможны и допустимы в рамках общего правопорядка. В этом смысле можно сказать, что понятие «благо» — это юридически квалифицированный интерес (притязание, воля и т. д.).

Согласно либертарной концепции общего блага, в многооб­разии сталкивающихся между собой различных целей, интере­сов, притязаний, воль членов данного сообщества правовой путь к общему согласию состоит в нахождении, утверждении и действии соответствующей регулируемой ситуации всеобщей и общеобязательной правовой нормы — конкретизации принци­па формального равенства, т. е. равной для всех меры свободы и справедливости.

Ценность права как объективно необходимой всеобщей формы свободы (математики свободы людей) проявляется, в частности, в том, что правовой тип регуляции, правовая общ­ность и правовое единство (в отличие от многих других регуля­торов и способов достижения единства и согласия) означают сохранение, а не отрицание и устранение различий интересов, притязаний, воль отдельных субъектов, этого необходимого свойства свободной и развивающейся жизни, ее творческого начала, богатства и потенциала.

Всеобщее правовое начало, представленное в общем благе, есть формальное единство различий, то общее, что объединяет различия, т. е. та всеобщая правовая форма и норма, тот всеоб­щий масштаб, в которых выражена сама возможность сосуще­ствования этих различий по общей для всех них (и их носите­лей — субъектов) норме равной свободы. Общее благо тем са­мым — это не отрицание различий интересов, притязаний, воль, целей и т. д. отдельных субъектов, а общее условие их воз­можности. Право не подчиняет себе жизнь, не унифицирует разные интересы, не уничтожает свободу воли отдельных субъ­ектов и т. д., а лишь представляет и выражает необходимый по­рядок (нормы, формы, масштабы, институты, процедуры и проч.) для равного, одинаково справедливого и свободного для всех внешнего проявления этих различий.

Действительное согласие различных, неизбежно противоре­чащих друг другу и конфликтующих целей, интересов, воль, притязаний и др. — при условии признания и сохранения как самих этих различий, так и свободы и правосубъектности их носителей — возможно лишь на почве права и в рамках опреде­ленного правопорядка.

Правовой компромисс при этом достигается не за счет отказа от различий в частных интересах, волях и т. д., не путем подчи­нения одних частных интересов другим частным интересам или всех частных интересов и воль какому-то особому интересу или особой воле общества и государства, а посредством соучастия всех этих частных интересов и воль в формировании той общей правовой нормы (т. е. действительно общей воли и общих ин­тересов всех носителей частных интересов и воль), которая своими дозволениями и запретами выражает равную для всех меру свободы и справедливости.

Общий интерес и общая воля носителей различных частных интересов и воль, если они хотят быть свободными, состоят в официально-властном установлении, утверждении и действии всеобщей правовой нормы, общеобязательного для всех права. Чтобы частные воли были свободны, нужна общая норма о равных и одинаково справедливых условиях их свободы — it этом, по существу, и состоит смысл так называемой общей во­ли, если ее понимать с позиций либертарной концепции обще­го блага. В данной концепции выражено то принципиальное обстоятельство, что право — это минимально необходимое всеоб­щее нормативное условие для максимально возможной свободы. При этом имеется в виду свобода (свобода воли) для всех участников отношений, подпадающих под действие соответствую­щей правовой нормы, независимо от того, идет ли речь о сфере действия внутреннего или международного права.

Общее благо выражает объективно необходимые всеобщие условия для возможного совместного бытия и согласованного сосуществования всех членов данного сообщества в качестве свободных и равных субъектов и тем самым одновременно — всеобщие справедливые условия для выражения и защиты блага каждого. В данной концепции общее благо не отделено и не противопоставлено благу каждого. Подлинными носителями об­щего блага исходно и постоянно являются сами члены данного сообщества (каждый в отдельности и все вместе), организую­щие соответствующие государственно-правовые формы своей жизни на началах равенства, свободы и справедливости.

Круг свободных и равных лиц, охватываемых концепцией общего блага, исторически изменяется (от древности до совре­менности), но в любом своем варианте данная концепция предполагает общий для всех членов этого круга принцип пра­вового равенства, общеобязательный правовой закон, общий правопорядок.

Общее благо — это смысл и искомый результат правового типа организации социально-политического сообщества людей как свободных и равноправных субъектов. Исторический опыт и теория свидетельствуют, что только такой тип организации сообщества людей и согласования интересов сообщества и его членов, целого и части, частного и публичного, индивидов и власти совместим со свободами и правами людей, с признанием достоинства и ценности человеческой личности. Речь, по существу, идет об организации социума, частных и публичных отношений людей на основе и в соответствии с требованиями правового принципа равенства, свободы и справедливости.

Право (и соответствующее правовое государство) и есть прин­цип и порядок человеческого блага, индивидуального и общего.

В России понятие общего блага в его правовом (и государст­венно-правовом) смысле и значении не получило, за редким исключением, сколько-нибудь широкого распространения, не стало заметной и значимой частью и компонентом духовного и практического опыта в деле правовой организации обществен­ной и политической жизни. В целом это связано со специфиче­скими социально-историческими факторами и условиями раз­вития страны, с трудностями (не преодоленными до наших дней) формирования правового типа организации публичной власти, с утверждением прочного правопорядка в частных и публичных отношениях.

Само понятие «благо», принятое в православном христиан­стве, занимавшем в России подчиненное властям положение, относилось к трансцендентальной божественной сфере, а не к делам мира сего, не к светской области, не к организации со­циальных и политических форм жизни людей, не к их правам, свободам, интересам. Так что понятие «благо» в российской традиции, — кроме отдельных случаев светской трактовки это­го понятия некоторыми представителями русской политико-правовой мысли (прежде всего сторонниками просвещенной монархии) — осталось по преимуществу в православно-религи­озном словаре, не получило реального и конкретизированного правового значения и определения, не стало категорией дейст­вительной правовой и государственной жизни. Там, где нет свободных индивидов, общего правопорядка и правовой орга­низации публичной власти как res publica, res populi и т. д.⁽ Кстати, в русском языке не используются термины Staat, Stato, State, l'Etat (от лат. statio — стояние, установление), с помощью кото­рых в Западной Европе с Нового времени стали обозначать организа­цию суверенной публичной власти. Используемое в русском языке для этих целей слово «государство» по исходному смыслу означает «госу­дарево дело», «дело правителя» (как слова «княжество», «королевство» и т. д.), а не дело народа, самих граждан, населения страны) там нет места для общего блага и блага индивидов. В условиях та­кого бесправия и несвободы людей сама верховная централизо­ванная власть деспотов, объявленных к тому же «помазанника­ми Божиими», предстает как высшая ценность и единственное «благо», господствующее над жизнью и интересами всего под­властного населения.

Сложившийся при социализме тоталитарный строй с прису­щей ему подменой государства и права репрессивными органа­ми и установлениями партийно-классовой диктатуры и вовсе исключал — с позиций коммунистического коллективизма — всякую идею общего блага в ее правовом (и государственно-правовом) смысле. Индивид был лишен свободы собственно­сти, прав человека и гражданина и превращен в подчиненный момент господствующего целого — «трудового народа», «совет­ского общества», «социалистического государства», «трудового коллектива» и т. д. Интересы отдельных лиц, групп, объедине­ний и т. д. были подчинены так называемому «общественному интересу», «целям построения коммунизма» и т. д. Функции определения этих «общих» интересов всех слоев населения бы­ли узурпированы коммунистической партией — единственной «руководящей и направляющей силой общества». При этом на­сильственный способ подчинения людей партийной диктатуре цинично выдавался за гармоничное сочетание общественных и личных интересов при социализме.

Каждый в отдельности был ничтожной величиной в партий­но-коммунистической конструкции «все вместе». Такова была идеология и практика тоталитарного антииндивидуалистиче­ского коллективизма.

Преодоление социалистической системы партийной дикта­туры открыло историческую возможность для формирования в России нового социально-политического строя. В Консти­туции РФ 1993 г. в соответствии с современными междуна­родными нормами и стандартами признаны права и свободы человека и гражданина, закреплены основы правового госу­дарства, принципы демократизма, конституционализма и фе­дерализма, допущены идеологическое и политическое много­образие и многопартийность, многообразие форм собственно­сти и т. д.

Эти и другие сходные положения новой Конституции от­крыли путь к утверждению в России идей общего блага в их правовом (и государственно-правовом) смысле. Однако движе­ние в данном направлении осуществляется с большими трудно­стями и медленно. Новая Конституция (при всех достоинствах многих ее положений) не стала, к сожалению, необходимым новым «общественным договором», выражающим в конституци­онно-правовой форме общее согласие населения страны об об­щем благе, об основных принципах, формах и путях проводи­мых преобразований, о типе постсоциалистического строя в России, о стратегии движения к этому искомому строю, об ос­новных целях, этапах, принципах, средствах и формах пред­стоящего перехода от социализма к новому постсоциалисти­ческому строю, к новому социальному, экономическому, поли­тическому, правовому, духовному и культурному устройству жизни.